Глава 24
Волки! Волки!
Взвалив лопату на плечо, я уже возвращался назад, когда у входа на кладбище раздались женские вопли:
— Волки! Волки! — нотки звучавшего в криках страха были настолько убедительны, что я даже начал озираться по сторонам, в поисках нападающих хищников.
О том, чтобы заняться сейчас раскопками, не могло быть и речи — сейчас проснется хозяин и глаз с меня не спустит. И дернул же нечистый его зазнобу появиться именно сейчас!
Тем временем неровно дышащая к мрачному могильщику вдова — а это было именно она — уже барабанила в дверь домика, поставив светильник у порога. В окнах загорелся свет, и вскоре появился Карл, одеваясь на ходу.
— Что? Что стряслось?
— Волки! На село напали! Собаки вдруг зарычали! А они как бросятся! Детей наших забрали… — всхлипнула она и, уже не сдерживаясь, бросилась на грудь кладбищенского сторожа, сотрясаемая рыданиями.
— Бес! Ко мне! — заметил меня хозяин и вынудил подойти к нему, а сам гладил женщину и приговаривал, успокаивая, — Тише, тише, все в порядке, ты в безопасности. За стражей позвали?
— Сташик побежал в город, а я сюда, — всхлипывала она, — Мужики факелы зажгли, но звери уже ушли. А дети… детей… — и снова рыдания.
Мда, ничего умнее, чем бежать посреди ночи на кладбище, да еще и в одиночку, она придумать не смогла. И чем же сможет помочь смотритель кладбища жителям деревни, в которой есть и охотники, и прочие мастеровые люди? Разве что могилок накопать на всякий случай.
— Останешься со мной, все будет в порядке.
— Но дети!
— Там есть Зак, он выследит волков.
— Но ты… ты тоже можешь…
— Замолчи! Ты же знаешь, что я должен оставаться здесь… я не могу…
Эх, мне бы ведерко поп-корна да кресло поудобнее — такие срасти разыгрываются!
— Тогда я пойду туда, где нужна моя помощь! — женщина вырвалась из объятий и решительно зашагала к выходу с погоста.
— Бетта! Погоди! Я не отпущу тебя одну посреди ночи… — я уж было подумал, что хозяин решился таки покинуть кладбище, но ошибся, — Бес. Проведешь ее до поселка. И будешь слушать ее во всем, как меня.
Ах ты ж гад, все же впутал меня!
— Ы-ы-ы!
— Чего тебе? Приказ неясен?
Вытащив обрывок бумаги и перо, я быстро написал: «Нужно собраться».
— У тебя пять минут.
В склепе я оставил лопату и загрузился камнями. Взял оставшуюся бумагу, проверил, на месте ли мой швейный набор, подумав, сунул в карман еще пару крысиных глаз и свечу.
— Отвечаешь за нее головой, — предупредил могильщик, провожая нас к выходу с погоста.
— У-а! — требовательно заявил я, едва мы отошли на пару шагов и ткнул пальцем на землю чуть правее.
— Что ты там увидел? — вдова подняла светильник повыше, и тут взвизгнула, — Ай! Это же кости!
— Ы-ы-ы, — довольно осклабился я, укладывая в сумку три метательных черепка, выпущенные мною по первому из волков. Нечего добру пропадать.
Остаток пути проделали молча. Женщина то и дело пыталась подойти поближе и прижаться ко мне плечом, но, словно вспоминая, кто я такой, вздрагивала и тут же уходила на пару шагов вперед. Видать, страх перед живыми мертвецами все же был сильнее.
В деревне было людно, шумно и светло: повсюду пылали факелы, люди держали в руках светильники, а над головой одного из селян так и вовсе висел магический светящийся шар. Вот только стражников я так и не увидел.
— Бет, ты где была? — подскочила к нам дородная пожилая женщина. Возможно, мать моей спутницы, — Ай! А этот страховидло что тут делает? — испуганно вздрогнула она, заметив меня.
— Карл… смотритель кладбища дал его в помощь. А что стража?
— А ничего, — сплюнул бородатый мужик, — говорят, что по утру будут разбираться.
— Тихо, тихо вы! Зак вернулся!
Толпа селян разом двинулась в западную часть деревни, откуда показался охотник. Когда верзила подошел, люди молча расступились, пропуская его и освобождая вокруг место.
— Вот, полюбуйтесь, — заявил тот и что-то швырнул на землю.
Нет! Кого-то!
На земле лежало… существо. Больше всего оно напоминало лысого, большеголового тщательно высушенного человечка: тонкая морщинистая кожа, покрытая пятнами и наростами, туго обтянутый кожей череп, похожая на обезьянью мордочка. Вот только ни ушей, ни хвоста у этой твари не было.
— Гворлинги, — с отвращением сплюнул на землю кто-то.
— Я пошел по следам… Нашел их не меньше десятка — там сразу понятно, что след не волчий. Ну и наткнулся вот на этого. Еле пришиб, такой верткий оказался.
— Зачем гворлингам наши дети?
— Зачем-зачем, — пробасил кто-то, — Завтра полная луна…
И все умолкли. Я понятия не имел, при чем здесь полная луна и как она связана с похищением детей вот этими существами. Из любопытства, глянул его инфу:
Гворлинг-разведчик (монстр), гуманоид 6-го уровня.
Судя по пучку травы на бедрах и ожерелью из звериных клыков, существо было разумно.
— Мы должны спасти их! Там моя Лина! — закричала одна из женщин, и многие ее поддержали.
Охотник пнул дохлую тварь в бок.
— След хороший, но ночью я по нему не пойду. Нужно ждать утра, а там и стража подтянется.
— Ты же знаешь, что не все дети доживут до утра. Надо всем вместе идти, с огнем и оружием!
— Никто ночью никуда не пойдет! — рявкнул седой патлатый дед, и все разом умолкли. Одет тот был простенько, но на его шее висела золотая цепь с символом совы. Скорее всего — глава села.
— Пойдет! Он пойдет! — заявила Бетта.
И все повернулись туда, куда указывал ее палец — на меня! Ай спасибо, удружила.
— С чего енто мертвяку за нашими детками идти? Хотя, ежели оно голодное…
Бабуля, рад видеть, что вы еще не подохли, и ваш оптимизм по-прежнему с вами на пару с маразмом!
— Твой хозяин велел слушаться меня, как его, — голос любовницы Карла дрожал, но отступаться она не собиралась. Похоже, отвертеться мне не удастся.
Внимание! Вам предлагают задание «Похищенные дети».
Принять задание?
Да / Нет
Цель задания: отряд гворлинков под покровом ночи похитил детей из Малой Ривенки. Нужно отправиться по следу похитителей и вернуть детей.
Награда: +1000 Опыта, +100 репутации с жителями Ривенки, Добротная куртка
Штраф за невыполнение: нет.
Штраф за отказ от задания: -100 репутации с жителями Ривенки.
Ну вот и как можно отказать этим славным людям, потерявшим своих детей, глядя в их полные тоски глаза и на список наград за выполнение задания? Принимаю, чего уж там. Но сперва и вы сделаете для меня кое-что.
Быстро, пока меня не отправили прочь, сажусь и пишу записку. Передаю ее Бетте. Уж она-то всяко читать умеет — сколько писем я перетаскал к ней ль хозяина! Быстро пробежав глазами по строчкам она схватила за руку стоявшего рядом мальчишку и что-то зашептала ему на ухо. Тот ухмыльнулся и, бросив быстрый взгляд в мою сторону, умчался во мрак.
— Идем, покажу тебе след, — охотник взял меня за руку и потащил к краю поселка.
Там, казалось, только-только отшумел чемпионат песни и пляски международного значения — настолько была изрыта земля следами. И как тут можно что-то прочесть?
— Вот, тут они перелезли через ограду. Вот это — трое пошли к дому Михея, а четверо — к хижине Марты, нашей травницы. Остальные их дожидались, — объяснял Зак, тыкая в землю палочкой.
Угу, оно и видно, что дожидались: горка птичьих костей да пара куч, в которые я едва не вляпался. Тем не менее, кое-что я начал различать, по крайней мере, смог разобрать несколько следов, которые вели уже за ограду.
Вы получили талант «Следопыт»!
Ваша наблюдательность позволяет вам не только обнаружить след зверя или человека, но и уверенно идти по нему!
Ну, хоть такая помощь, и то ладно. А если помру, так просто окажусь в родном уютном склепе, где нет ни волков, ни сморщенных гворлингов, ни противных старушенций…
Тем временем вернулся отправленный Беттой мальчишка. Следом за ним спешил портной, прижимавший к груди свою коробку со швейными принадлежностями.
— Достал, что я просила? — бросилась к нему вдова.
— Угу, — кивнул тот, — Тетка Бет, а зачем он вам?
Та, не отвечая, приняла из его рук небольшой сверток и подошла к портному. Я направился к ним, на ходу доставая заранее приготовленную записку и показывая ее мастеру. Судя по удивленно вскинувшимся бровям и недоверчивой улыбке, читать он умел.
— Если бы кто сказал, что мне придется этим заниматься, ни за что не поверил бы! — бормотал тот, берясь за работу.
Люди, стоявшие вокруг, лишь качали головой, а самые слабые духом — закрывали глаза или отворачивались. Но все молчали, затаив дыхание — мешать работе портного никто не хотел. Спустя двадцать минут все было закончено и, судя по появившемуся сообщению, успешно:
Травма «Вырванный язык» исцелена!
Вам пришили язык. Прочность соединения: 50/50.
Бинго! А теперь, скажи «мама».
— Мма-ма, — неуверенно, шевеля не своим языком, проговорил я.
— Ишь ты. Чудища чудищем, а первым словом «мама» сказал, — первой подала голос бабка.
— Спа-си-бо. Мас-тер, — низко кланяюсь портному, — Я спа-су. Вашшших детей, — а это, уже обращаясь к людям.
Слова мои дублируются текстом в локальный чат, а значит, ограничение было чисто игровое, хоть и заложенное при генерации персонажа. А я-то думал, что мне заблокировали голос чат с помощью какой-нибудь версии модераторской «Молчанки», обыграв ее легендой про вырванный язык. К счастью, все оказалось намного проще.
Ваш язык поврежден!
Прочность: 44/50.
— Твоюжмать! — вырывается у меня.
Ваш язык поврежден!
Прочность: 43/50.
Значит, каждое слово стоит мне одной единицы прочности языка. Было бы даже смешно, если бы не было очень грустно. Но это ничего. Главное, что мне удалось решить проблему коммуникации. Кусок свиного языка, пришитый к моему обрубку — кто бы мог подумать!
Теперь я просто обязан был помочь этим славным людям. Тем более, что сам я пока не настолько овладел Портняжным делом, чтобы себе операции на языке проводить в полевых условиях. Припав к земле, я отыскал ведущий в сторону леса след и пошел по нему. А жители Малой Ривенки молча провожали меня взглядами, не выходя за ограду. Разумеется, светильника мне с собой не дали, так что пришлось зажечь свечу, которую я так и не вернул Карлу…
Четыре часа я шел по следу, то теряя его, то отыскивая снова. Дважды мне приходилось закапываться, чтобы спастись от лесных любителей свежей падали, разгуливающей на двух ногах. Первый раз это оказалась троица волков, а второй — похожая на барсука тварь с забавным названием Гордый Зазус. Тот сидел в засаде, прикинувшись кучей прелых листьев, а стоило мне приблизиться, как тварь впилась мне в ногу, сняв добрый десяток здоровья.
Решив не тратить на гаденыша время, я закопался. Но противная тварь не отстала. Унюхав меня под землей, он сперва попытался добраться до меня, вырыв довольно глубокую яму. Поняв, что из этого ничего не выйдет, злобный зверек наложил сверху громадную кучу и куда-то скрылся. В общем, и одежда и настроение были испорчены…
Собственно, я не ожидал, что смогу справиться с целым отрядом коротышек — все они были уровнем выше меня и, судя по следам, их было не меньше десятка. Приближался рассвет когда впереди замерцало яркое пятно: свет пробивался через деревья.
Припав к земле и с максимальной осторожностью подобравшись поближе, я выполз к большой поляне, которая была освещена светом десятков костров, зажженных через равное расстояние по всему периметру. Десятка три кривоногих сморщенных коротышек плясали в дрожащем свете пламени, размахивая внушительными сучковатыми дубинками. У многих из них за спиною висели продолговатые прямые палки: то ли короткие копья, то ли длинные дротики.
Удивительно, но до меня не доносилось ни единого звука, словно кто-то окружил поляну непроницаемой пеленой. Впрочем, скорее всего так оно и было.
Дети. Наконец-то я заметил детей. Они сидели в тени, в огромной клетке, сплетенной из прутьев и веток. Два гворлинга стояли рядом, охраняя свою добычу. Разумеется, и мысли не могло быть о том, пробраться к клетке тайком или пробиться силой. От нечего делать, я начал просматривать информацию о карликах.
Искатель врага. Злой драчун. Искатель еды. Хранитель еды… Большой Магун — это еще что такое? Если остальные гворлинги были шестого-девятого уровня и одеты в пучок травы или обрывок шкуры, то этот был выряжен в расписанные белыми символами одежды, а шея его увешана без малого десятком ожерельев из когтей, клыков и перьев. И двенадцатый уровень.
Вождь? Шаман? Судя по его ужимкам, скорее второе. Иногда этот «магун» швырял в пламя пучки травы, заставляя его менять цвет или вспыхивать ярче. В такие момент все остальные гворлинги бросались на землю, в неуклюжем подобии поклона.
И в этот момент меня нашли. За спиною хрустнула ветка, и на мою голову обрушился удар.
Вы потеряли сознание. Время эффекта: 10 минут.
Придя в себя, я едва не оглох: вот теперь мне все было прекрасно слышно! И треск пламени, и плач детей, и вопли дикарей. Речь которых, кстати, была мне понятна. Я оказался привязан к столбу посреди поляны, прямо напротив центрального костра. Пламя слепит, заставляя уставиться в землю под собою.
— Уга! — ощутимый тычок в грудь корявой дубинкой вынуждает меня поднять взгляд.
Шаман. Смотрит прямо в лицо и корчит презабавные рожи. Рассмеяться бы, да вот только кривой ржавый нож в его руке выглядит не слишком весело.
— Твоя большой. Твоя сильный. Твоя стать хороший жертва для великий бог болот! — заявил он, срывая с себя одну из шкур.
Этот кусок меха он принялся макать в глиняную миску, стоявшую у его ног, а потом. Та была наполнена непонятной смесью и, судя по состоянию шкуры, такое с ней проделывали не раз. И этой дрянью «магун» обмазывал меня, приговаривая:
— Малые человеки — малая жертва. Большой человек — большая жертва. Хороший день. Большой жрун-топотун!
— Арррааам!
— Уча, арааага! — то и дело доносились до нас вопли пляшущих вокруг карлика.
Закончив свою роспись по зомби, шаман повернулся к соплеменникам:
— Вырлы племени чапуга!
— Аррраам!
— Аррра!
— Большой день! Этот день племя чапуга стать великий и сильный!
— Аррр!
— Ваш магун сделать большой жертва, — указывает дубинкой в мою сторону, — И великий бог болот стать наш добряк! Сделать все чапуга сильный и страшный!
— Арррааам! Аррам! Арам!
Три десятка беснующихся дикарей против одного-единственного крепко связанного зомби. Неприятный расклад.
— Чапуга будет петь-плясать и много жрать! Жрать большой сильный человек и тоже стать большой и сильный!
Поправка: против трех десятков людоедов. Интересно, что хуже, быть заживо сожженным или съеденным?
Тем временем шаман театрально вскинул руки, и те занялись голубоватым пламенем. Эффектно, ничего не скажешь. А когда пламя пропало, в руках магуна оказался берестяной свиток, исписанный загадочными письменами. И эта помесь жабы, обезьяны и человека принялась читать!
— Таква мура! Чалга раука!
Похоже, ритуал жертвоприношения начался. И мне в нем отведена главная роль!
