Ровно в четыре раздался телефонный звонок — звонил Боря.

— Хорошо, — смилостивился Родик. — Давай сегодня в пять. Хочешь, у меня дома.

— Мыресторан заказали, Родион Иванович. Специально рядом с вашей квартирой. Так что если не возражаете, то в шесть ждем вас с Оксой в «Вахте».

— Постараемся быть.

Родик перезвонил Абдулло Рахимовичу, поинтересовавшись, как его дела, как здоровье, заверил, что платежку он подписал и завтра ее отвезут в банк. Рассказал о только что состоявшемся разговоре.

— Вы оказали на корейцев магическое воздействие, — отметил Родик. — Я чувствую себя должником…

— Вот, кстати, — незамедлительно отреагировал Абдулло Рахимович, — нет ли какой-нибудь возможности защитить мне в Москве кандидатскую диссертацию?

— Конечно, есть, — заверил Родик. — Более того, я могу все устроить в лучшем виде.

— Спасибо, Родион Иванович. Сколько времени на это потребуется?

— Думаю, что год-полтора. Быстрее не получится. Написание работы, минимум три публикации по теме, рассылка автореферата. Да и в ученых советах очередь. Как только доберусь до Москвы, все уточню. Подготовьте копию вашего диплома о высшем образовании, автобиографию и на всякий случай характеристику за подписью «треугольника». С написанием «кирпича» я вам сам помогу. Вы займетесь только оформлением текста и иллюстраций. Какие-нибудь научные статьи вы публиковали?

— Нет, но опубликовать в трудах нашего университета смогу что угодно и быстро.

— Очень хорошо. Можете ли вы дать поручение кому-нибудь из сотрудников, пока я в Душанбе, связаться со мной по поводу выбора темы?

— Хоп, это легко. Завтра с вами свяжется заместитель директора Центра автоматизированных систем управления транспортом. Забыл, как его зовут. Он представится от меня.

— Отлично. Это то, что надо. Жду его звонка, но только не завтра, а недельки через две.

— Мое приглашение ко мне в Донгар остается в силе. Было бы очень хорошо, если бы вы приехали в выходные. Я познакомлю вас с семьей.

— Еще раз спасибо. Честное слово, мне очень неудобно отказываться во второй раз, но так складываются обстоятельства — я должен быть в Ленинабад на свадьбу. Меня уже давно пригласили. Если не приеду — воспримут как оскорбление.

— Это я понимаю, но приглашение свое оставляю в силе. Обещайте, что, как только возвратитесь в Душанбе, первые выходные проведете у меня в гостях.

— Спасибо. Еще раз извините, но обстоятельства сильнее меня. Не обижайтесь.

— Какие могут быть обиды, Родион Иванович? Я все понимаю. Как с вами можно будет связаться в Ленинабаде?

— Я еду на свадьбу сына Султона Салимовича Рахимова. Вы его, вероятно, знаете.

— Ну как же! Наш колбасный король. Все его знают. Тут на одном заседании пытался доказать, что колбасу без свиного сала делать нельзя. Поправили мы его. Я с вами свяжусь… Не слышал, что он сына женит. Не пригласил. Странно… Гордые они очень, ленинабадцы, стали. Ну, да Аллах им судья. Хоп, Родион Иванович.

— Хоп. До скорой встречи.

Стол в ресторане накрыли по-восточному богато. Причем тот, кто его заказывал, хорошо знал вкус Родика и его предпочтения в еде. В «Вахте» была только таджикская и европейская кухня, но на стол каким-то чудом попали фунчоза и пророщенный маш — любимые Родиком корейские блюда.

Его приветствовало у входа все руководство Бориного кооператива, который, надо сказать, являлся самым крупным в Душанбе.

Родик всех знал. Первые месяцы его работы здесь они очень много общались, бывали в гостях у Родика в Москве и даже пытались организовывать совместный бизнес. Боря помогал Родику открывать кооператив, а тот очень много сделал для Бори в Москве — и не только по работе, а и в личном плане, используя свои связи в медицине. Поэтому недавнее поведение Бори представлялось Родику по меньшей мере странным, а с учетом личных отношений — подлым и непорядочным. Боря представлял собой достаточно интеллигентного и современного человека, недавно защитил кандидатскую диссертацию. То, что он творил в последнее время, если и можно было объяснить, то только авлодными требованиями и финансовыми интересами. Скорее всего Боря действовал не по собственной воле, хотя это нисколько не оправдывало его.

— Уважаемый Родион Иванович, — начал Боря первый и, наверное, самый главный тост. — Мы пригласили вас с Оксой, чтобы принести самые глубокие извинения. Мы очень рады, что такой человек, как вы, становится спутником жизни для всеми нами любимой и уважаемой Оксы. Мы одобряем ваш и ее выбор. Давайте забудем все ненужные слова, которые мы сказали друг другу в последнее время, а вспомним только хорошее, что было между нами. Вы должны понять, что в моем лице, в лице всех моих друзей и сотрудников вы имеете прочный оплот в Таджикистане. Желаю вам успехов и процветания.

— Спасибо, — поблагодарил Родик, преодолев в душе гадостное чувство, и тихо добавил: — Кто старое помянет, тому глаз вон. Давайте, как раньше, с чистым сердцем выпьем за сказанное…

В таком духе прошел весь вечер. Если и осталось что-то плохое между Родиком и Борей, то к концу застолья оно исчезло вместе с огромным количеством поглощенной водки. Боря, по обыкновению, сильно опьянел, и Родик счел уместным, выйдя с ним прогуляться по террасе ресторана, спросить о причине столь резкого поворота в его поведении.

— Родик, дорогой, — пьяно шепнул Боря ему на ухо. — Ты представить себе не можешь, кто сейчас тебе покровительствует. Ты либо везунчик, либо пешка в чужой игре. Мне все равно, но я не хочу оставаться нищим евнухом. У меня жена и дети. Я на тебя не в обиде. Каждый защищает себя, как может.

«Интересная информация. Кто же такой этот Абдулло Рахимович? Или кто его покровитель? Все не так просто, как обрисовал Сергей Викторович. Надо спросить у Абдужаллол а», — подумал Родик, а вслух сказал:

— Мне незачем защищаться. У тебя, Боря, против меня кишка тонка. Думаю, что ты так ничего и не понял. Помяни мое слово: ты хорошо начал, но плохо кончишь, а я тебе больше помогать не стану. Мужчины так себя не ведут…