Глава 12

— Ольга, тебе снова цветы от кавалера! Сегодня будем пить шампанское?!

О ля переключила вирт–экран монитора в режим полной прозрачности и, не снимая с головы обруча мыслеуправления, взглянула на семенящую к ее столику Алину – администратора с ресепш на, чьим единственным достоинством были длинные стройные ноги и задорно подпрыгивающие чудеса пластической хирургии в глубоком декольте.

Ольга помимо воли покраснела: блин, Глеб! Больше некому — от других ухажеров цветов даже на перво м свидан ии не дожд ать ся, а этот не забыл своего обещанья и умудрился заслать букет прямиком из В ирта.

Внимание симпатичного парня льстило, но ведь надо понимать, что такое женский коллектив и какой инфоповод для сплетен только что упал в благодатную почву. В прошлый раз даже отданная на откуп и совместно распитая бутылка «Вдовы Клико» не уберегла ее от двух недель якобы дружеских подколок и завистливого шушуканья за спиной. Оно и понятно — после обязательных антиалкогольных геномных прививок, на трех девчат стало рождаться только двое парней. Не хотят, видимо, русские мужчины появляться в стране, где этиловый спирт больше не в состоянии всасываться в кровь.

Приняв у секс–бомбы дорогой букет и с трудом выцарапав из жадных пальцев коробочку с подарком, Ольга демонстративно положила ее в стол, чем вызвала дружный разочарованный вздох у любопытных товарок по офису. Блин, какой идиот придумал концепцию « опен спейса » и прозрачной мебели? Сидишь теперь как на витрине – ножки, едва укрытые короткой фирменной юбчонкой, плотно сжаты, в выставленных на всеобщий обзор ящиках стола демонстративный набор трудолюбивого менеджера. Все личное и интимное приходит ся таскать с собой в не эстетично разжиревшей сумке.

Цокая каблуками эмпатических туфель, купленных в порыве безумства на годовую премию, девушка направилась в бухгалтерию – одалживать вазу. В финотделе сидели запасливые клуши, в основном дамы за сорок, и если кому-то вдруг требовался посреди рабочего дня штопор или нитка с иголкой – народ знал куда обращаться. Встреченные по дороге сотрудники молча гл ота ли так и незаданный вопрос о цветах и резко вспоминали о срочных делах – дорогая обувка отрабатывала вложенные в нее средства и исправно вплетала в ритм шагов от пуг ив ающий грохот инфразвуковых барабанов. И нечего морды кривить, звуковое воздействие в разрешённых законом рамках, не все же каблучкам напевать эротичные мантры и призывно ласкать ультразвуком?

Вернувшись на рабочее место, девушка отгородилась от любопытных взглядов цветами, в добавок развер нула виртэкран монитора во всю его пятидесятидюймовую ширь и довольно невежливо активировала зеркальный режим задней панели – любуйтесь в свое отражение, завистливые мымры! Одним богам известно, сколько сил она вынуждена прикладывать, чтобы не запищать от счастья, зарыться носом в потрясающий букет и не приняться рвать упаковку подарка радостно вытанцовывая джигу. По сути, девушка была жутко одинока и абсолютно не избалова на вниманием. Ибо считать таковым похотливые взгляды или попытки разновозрастных кавалеров напроситься вечером на палку чая, пусть даже предварительно выгуляв ее на культурном мероприятии – не позволяло дурацкое книжное воспитание.

Ее сверстники были вконец испорчены демографическим перекосом и жуткой конкурентной борьбой среди девчат за хоть плохонького – но своего парня. Утруждаться длительными ухаживаниями, пусть и за красивой, но тако й не современной девушкой, им было откровенно лениво. Вот и растворялись кавалеры один за другим, пожав на прощанье плечами и, поощрительно улыбнувшись, позволяли увлечь себя очередной милашке. А если отбросить от числа потенциальных ухажеров тех, кто сменил этанол на наркоту, мотающих срок и просто откровенных придурков – то всяко выходило что вела ее судьба за руку в клинику искусственного оплодотворения и к алтарю реформисткой церкви, сочетаться, столь навязываемым ныне в массмедиа, однополым браком.

Хрен вам, найдется и для нее принц на белом коне! Ольга мысленно показала кукиш сидящим за соседними столами менеджерам и чуть вздрогнула, при воспоминании о мужиковатой Ларе, что в последние недели активно принялась оказывать ей знаки внимания. Разнервничавшись, д евушка плюнула на конспирацию, рванула ручку ящика стола и вытащила коробочку с подарком. Зашуршала бумагой, бережно разворачивая упаковку и любуясь калейдоскопом живых картин.

Со стороны, их отдел сейчас напоминал вольер с жирафами во время кормежки. Торчащие из-за мониторов любопытные головы, вытянувшиеся на невероятно длинных шеях. Устоявшаяся картина мира шла в разнос, забитому гадкому утенку женского коллектива вырисовывался Джек–Пот. Ну, открывай же скорей, не томи, на что там расщедрился таинственный ухажёр? !

Ольга, наконец, справилась с оберткой и, ахнув от восторга, вытащила наружу широко рекламируемый и узнаваемый даж е первоклассниками топовый коммуникатор «АйКом-9». Как громко шептались на всех углах подставные покупатели, нанятые креатив щ иками–маркетологами: «Ах, на миллиметр тоньше и на шесть грамм легче!» и глазами так наигранно по сторонам: зырк–зырк, вы, мол, слышали? Бегом в магазин, льготное кредитование с отрицательным процентом!

Девушке было наплевать на искусственно привитые толпе потребности менять гаджеты раз в квартал, но если честно – то ее комм отставал от топа уже на четыре поколения, и доставать его, отвечая на звонок, становилось все менее комфортно. Окружающие потребрабы морщили нос и вешали на нее пожизненное клеймо «лохушки» и «деревенщины».

Оля продавила запястьем вечный гел ие вый браслет из морф–пластика, дождалась анатомической подстройки по форме кисти и с л е гким душевным трепетом мазнула пальцем по сенсору, активируя девайс. Всё-таки очень дорогая игрушка, сто сорок золотых рублей — ее зарплата за три месяца беспорочной службы. К сожалению, за бумажные, или как их по старинке называли «деревянные$1 — импортные товар ы не продавал и с ь – правительство, как могло, поддерживало внутреннее производство.

Тоньше пчелиного жала, едва способный пробить кожу, крохотный пустотелый инъектор содержал в себе один миллиграмм синтетического батрахо токсина, что в двадцать раз прев ышает смертельную, для взрослого человека, дозу.

Яд, не имеющий эффективного противоядия и полностью идентичный тому, что вырабатывают древесные лягушки–листолазы, вызывающе окрашенные в яркие, кричащие цвета. И главное – отлично подходящий для имитации несчастных случаев – нанятый киллер не хотел раньше времени тревожить остальных жертв и пускать по собственному следу полицию.

Секунда резкой боли в руке, судорожно дёрнувшиеся мышцы и Ольга испуганно охнула — дыхание девушки перехватило, а сердце на секунду остановилось, затем бешено заколотило вновь, в диком и рваном ритме. Токсин, прервал потоки нервных импульсов в клетках, что в случае с сердечной мышцей привело к мгновенной аритмии, фибрилляции и практически необратимой остановке сердца.

Судорога выгнула дугой молодо е сильное тело, сбитая ваза с цветами полетела на пол, заставляя соседей по офису вновь вскинуть головы, на этот раз испуганно. Вид хрипящей и хватающ е йся за сердце девушки, парализовал страхом одних и пробудил к действию других.

Медики примчались быстро, ребята привыкли к оперативности — в их работе счет идет на секунды, а немалые бонусы рассчитываются по сложной формуле, куда входят такие показатели как: количество минут проведенных мозгом без снабжения кислородом, уровень насыщенности тела клиента медикаментозными препаратами и ширина спектра реанимационных мероприят ий. Парамедик довольно грубо оттолкнул добровольца, неумело тискающего грудь девушки, изображая то ли массаж сердца, то ли искусственное дыхание. Рядом деловито засуетились остальные члены бригады, активируя и подключая диагностирующее оборудование. Кто-то из них раздраженным жестом сбросил с девушки туфли, что вторя уходящей « за край » хозяйке, тоскливо выли и тянули жалобную ноту.

Кислородная маска, подозрительно частые щелчки дозатора автоматической аптечки, киношно–знакомые разряды дефибриллятора. Десять тяжелых минут борьбы и, н аконец, старший бр игады поднялся от тела девушки, расстроено покача в головой.

Реаниматор нашел взглядом старшего менеджера, что помимо воли косил глаза на стройные ог о лившиеся ноги девушки и разорванную до пупка блузку. Медик нахмурился и перекры л своей м огучей фигурой обзор управленцу:

Плешивый управленец вздрогнул, мечтательно–слащавое выражение сползло с его лица сменившись на мордочку загнанной в угол крысы. В последнее время дела в «Алькоре» шли все хуже, потенциальные клиенты не стремились превращаться в замороженный ок орочок и массово голосовали рублем, делая ставку на оцифровку. Зарплаты заметно просели, перспективы не радовали, толковые сотрудники стали уходить. И тогда он сам, предварительно проверив медицинские карты персона, выступил с инициативой призванной удержать людей на рабочих местах. Каждому сотруднику персональную корпоративную страховку, гарантирующ ую обещанное бессмертие в виде заморозки! И как он убедительно вещал на совете, демонстрируя диаграммы и указывая, что применив такой способ поощрения еще десять лет назад, им ни разу не пришлось бы оплачивать гибернацию.

— Передавай привет Паучихе!

Прохрипел я в лицо врагу, глядя как его зрачки расширяются от ужаса, а рот распахивается в беззвучном крике.

Клинок в теле жертвы мелко завибрировал, как голодная псина при виде куска парного мяса, а затем принялся совершать жадные глотательно–поступательные движения, шинкуя плоть и поглощая душу сорвавшегося. Я в отвращении отшатнулся и попробовал разжать руку, но не тут-то было: жрец, инструмент и жертва – все это работало лишь в пугающем единении и мало чего стоило поодиночке. Злобный артефакт пропустил короткий разряд через мою руку, парализуя ее и заставляя мышцы судорожно сжаться, намертво обхватив черную рукоять. Шесть паучьих лап, до сего момента сложенных вместе и составляющих тело клинка, с металлическим лязгом распахнулись, словно растопыренные пальцы ладони и, пронзив ребра жертвы, показались из тела, явив испуганным взглядам окровавленные шевелящиеся когти.

А вот теперь и я затрясся словно припадочный, когда все то, что составляло суть врага – его воспоминания, эмоции и умения, впитались в меня, собрались туго сжатым комком и, многократно усилившись, тонким лучом выстрелили куда-то в пространство, полагаю что прямиком во владения Ллос.

Тело несчастного осыпалось черным песком, мгновенно превратившимся в тысячи крохотных, ломанувшихся в стороны паучков. Лапы насытившегося клинка со щелчком стали на место, рука вновь обрела чувствительность. Я стоял, пошатываясь и с трудом находя в себе силы не рухнуть в шевелящийся миллионами ножек живой ковер. До слуха едва доносились брань и проклятия ошеломленных наемников, выпускающих таким образом пар и пляшущих на месте – уступая дорогу любимчикам Ллос и резонно опасаясь давить ногами мелких ядовитых тварей.

Я же, тем временем, торопливо собирал в кучу пазл собственного разума, брезгливо отмахиваясь от остатков чужих мыслей, чувств и воспоминаний. Не знаю, кем я выступил в этом ритуале жертвоприношения – карающей дланью или тупой антенной с ретранслятором, но сознание он засрал знатно. Не уверен, но есть у меня крепкое ощущение, что теперь я смогу понимать китайский без переводчика. Да и с подачи жадного, никогда не расслабляющегося хомяка, я выхватил из спрессованного потока мыслеформу топового комбо–удара роги, избравшего путь темного ассасина и умудрившегося прокачаться до двести шестидесятого уровня.

«Крылья Ангела$1 — наносится со спины, одним или двумя клинками полосуя тело вдоль позвоночника, отделяя ребра от столба и выворачивая их наружу страшными, красно–белыми крыльями. Мрак какой… И ведь тянет меня проверить что я заполучил — просто знания, или конкретное умение.

Боюсь люди охренеют, увидев исполнение жуткого комбо от лица низкоуровнего рыцаря да еще тяжелым двуручником…

Довольный хомяк обвел жадным взглядом оставшихся пленников, а затем надолго приник к моему уху, обещая решение всех проблем разом и крокодильи слезы крутых гор, что при моем виде будут рыдать от зависти. Голос беспринципного грызуна удалось заглушить, но теперь я отлично понимал, чем подкупают своих адептов всевозможные темные божества. Банальные жажда силы, власти и игра на низменных инстинктах. Сам ничтожество, но тебя коробит от зависти при виде могучего воина? На алтарь его! Так, в свое время, неслабо порезвилась средневековая инквизиция, проведя серьезную работу по генной коррекции населения. Еще бы, если сотни лет подряд объявлять каждую симпатичную девушку ведьмой, то на выходе получим тот самый страх и ужас, что в просвещённой Европе зовется современными женщинами.

И ведь так сложно не поддаться искусу – отказала тебе деревенская красотка – да она ведьма! А святой католический брат не оспорит, ему и самому страсть как хочется заполучить жертву в пыточный подвал, раздеть, пуская похотливые слюни, обрить все тело и очень тщательно его осмотреть, в поиске дьявольских меток. И ведь это только начало, лишь первый шажок по дороге неограниченной власти одной твари дрожащей, над другой…

Отвлекшись от тяжелых мыслей, я вчитался в окошко системного сообщения и, не сдержавшись, сплюнул: для меня Ллос приготовила персональную наживку.

— Достигнут нов ый религиозный статус: « Младший Жрец Ллос ».

Пугаешь и искушаешь, кнут и пряник, так, Паучиха? Я прекрасно понимаю, что стоит мне положить на алтарь всех захваченных пленников, как уже через полчаса я достигну трехсотого уровня и стану обладателем сотни внеклассовых умений. Но во что превратится мой разум, пропустив через себя терабайты людских страхов, мыслей и страстей? Не это ли путь падения и превращения в классического Черного Властелина? Полубезумная тварь, одержимая лишь накоплением силы, для чего ей приходиться убивать все больше и больше, раз за разом увеличивая дозу.

Вон как напряженно смотрит на меня Младкор, что-то тихо нашептывая в приватном канале. Краем глаза вижу, как закручивается вокруг меня спираль старших офицеров и преданных им людей. Знают что-то? Опасаются, что пойду в разнос и потребую притянуть за шкирку следующую жертву?

Нет, парни, стать крутым перцем и ничего не опасаясь идти по жизни с гордо поднятой головой – мне конечно очень хочется. Будь то ночная улица с ее гопотой или конфликт интересов с потерявшими родные берега ментами. Да и в Друмире такое желание не только не пропало, но и значительно окрепло. Однако не такой же ценой…

Будь моя воля – вообще отказался бы от сомнительного статуса, причем, стоит быть откровенным, не благодаря высокой морали, а скорее не доверяя собственной силе воли. Соблазн-то велик, а оправдание своим действиям всегда можно найти. Ведь если глубоко покопаться в поступках китайских пленников, на лицах которых, наконец, прорезались настоящие эмоции, то половина из них заслужила применение высшей меры социальной защиты…

Но хрен там, в системе не предусмотрен реверс, наградили меня согласно поступкам – носи, блин, с честью и соответствуй…

Демонстративно бросаю клинок в инвентарь и на рефлексах вытираю ладони о брюки. Тонко чувствующий момент Младкор на рысях подбегает и докладывает:

— Командир, прибыл представитель от «Заветов Мао»! — а затем негромко добавляет, — он все видел…

Смотрю на чуть осунувшееся лицо Алексея и, игнорируя первую часть доклада, тихо спрашиваю:

— Не одобряешь?

Тот сразу понимает, о чем я, пожимает плечами:

— У любой медали есть две стороны. Наивно было бы думать, что Темный Пантеон создан исключительно для раздачи пряников и утешения хныкающих карапузов. Я даже наоборот рад – ну сколько можно грозить пальчиком, журить: «ай–я-яй», больше так не делай –не пытай, не насилуй, не убивай… А вот теперь, в руках Первожреца появился настоящий кнут, способный призвать к ответу и образумить адекватные умы…

Я кивнул: «добро должно быть с кулаками$1 — знакомый постулат. Не бывает света без тени, да и сам свет, он ведь разный… Вспышка от ядерного взрыва, оставляющая лишь серые тени на чудом сохранившихся стенах – это добро в его апогее? А тьма противоатомного бункера, укрывающая и спасающая жизни – это что?

Мои размышления прервал переговорщик, неслышно подошедший и склонившийся в глубоком поклоне. Нет, это конечно не девять ритуальных прогибов полагающихся императору, но и не формальный кивок, с трудом втискивающийся в рамки приличий. В ответ я лишь слегка обозначил поклон, как старший младшему, и вопросительно поднял бровь.

На лице Дасюэши Сяолуна, прибывшего самолично, не дрогнул ни один мускул, «Змей» прекрасно владел эмоциями. Повторно выразив радость при виде представителя братского русского народа, он на секунду замялся, а потом все же вильнул в сторону от дипломатического этикета:

— Уважаемый Лаит, я стал невольным свидетелем казни грязного Вэйдуна… Нет, нет, я не имею ничего против — этот слоновий понос давно утратил разум и ходил по земле только лишь из-за невозможности убить его окончательной смертью. Но то, что я наблюдал сейчас, своими глазами… Я бы списал все на мистификацию, но Вэйдун был в цифре больше двух лет, а теперь система показывает его статус как «офлайн». Скажите, сучья подстилка мертва, артефакт не бутафорский? Одно ваше «Да$1 — и сегодня в сотнях семей честных китайцев зажгутся праздничные фонари!

Змей эмоционально взмахнул руками, демонстрируя размеры счастья обрушившегося на головы мирных тружеников и замер в ожидании ответа. Его глаза впились в мое лицо, ноздри чуть расширились, а чуткие пальцы были готовы обхватить мои запястья в попытке нащупать пульс и уподобиться детектору лжи. Я его понимал – информация, о наличии оружия способного убить бессмертного, сродни однозначно правдивому ответу на вопрос: «А есть ли бог на небе?».

Секунду поколебавшись, ответил честно, быть может, подсознательно пытаясь откреститься от жестокой казни разумного – ну не палач я ни разу! Ведь когда вот так, лицом к лицу, насадить трепыхающееся тело на клинок, в упор глядеть в стекленеющие глаза и слышать булькающий свист из пробитых легких – это страшно.

— Нет, он жив…

А вот тут, удивленно вскинулся не только китаец, но и наемники, что окружали меня плотным кольцом для защиты и демонстрации статуса.

— Он жив, — повторил я, — но боюсь, что если б у него был выбор – то предпочел бы умереть. Фантазия Ллос безгранична, мораль своеобразна, а человеческая плоть столь хрупка и чувствительна к боли. А ведь впереди вечность…

Наверное, в моих глазах что-то мелькнуло, потому что переговорщик нервно сглотнул, дёрнул щекой и чуть поддался назад:

— Вы… были там?

Я вновь достал Паучий Кинжал и продемонстрировал его китайцу:

— Подарок из лап Ллос и только не думай, что он достался мне легко и я ему хоть сколь-нибудь рад…

Теперь Змея качнуло вперед, его рука алчно дрогнула, выдавая желание заполучить уникальный предмет. Однако клинок подыграл мне, демонстрируя свою непокорную суть и божественную ярость. Шесть лап лезвия молниеносно качнулись в сторону и с хищным лязгом клацнули в воздухе, на считанные миллиметры не дотянувшись до жадных глаз.

Посланник вновь отшатнулся, но взгляд его не был испуганным, скорее мечтательным:

— Могу… могу ли я просить вас продать мне этот предмет? Я готов предложить миллион золотых!

Увидев, как я скептически улыбнулся, Змей зачастил:

— Три! Пять! Да будь оно все проклято, десять миллионов!

Хренасе… Похоже, что у хитрого советника есть целый список претендентов для ненасытного клинка. При должной изворотливости и энергии, уже через пару лет он превратится в существо вне категорий и сможет подмять под себя весь кластер. То-то сверкают его глаза, неужели верно просчитал?

Качаю головой:

— Уважаемый Дасюэши, я ценю ваше предложение, но артефакт выдан мне лично богиней и не может быть передан никому другому, да и не хочет он, вы же сами видели. Клинок не является предметом торга и переговоров. А вот кольцо воинов «Шуйфонга» уже стягивается вокруг замка, и я хотел бы напомнить вам о главной цели визита. Надеюсь, что заминка вызвана лишь вашей впечатлительностью, а не сговором с противником.

Мой голос похолодел, однако Змей уже пришел в себя, загнал поглубже мечты о могучем артефакте и перед нами вновь стоял безэмоциональный переговорщик с разумом как у аналитической машины. Он цепко оглядел стены, двор, пленников, его глаза прищурились, словно китаец выцеливал далекую цель. Наконец он потер руки и довольно кивнул.

— Хорошо, я подтверждаю сделку. Однако ситуация позволят разыграть интересную многоходовку. Надеюсь, вы нам поможете, ведь ослабление «Шуйфонга» в ваших же интересах.

Я сдержанно кивнул – слова Змея были разумны, но я опасался показывать ему свою заинтересованность хоть в чем либо. План был прост – устроить ловушку, позволив триадовцам ворваться в замок, а затем обрушиться на них превосходящими силами и пленить максимально большее число воинов. Договор отсроченной передачи замка мы оформили тут же, на мой счет упало три полновесных миллиона, хотя еще целый час укрепление будет оставаться нашей собственностью. «Маоисты» так же получили право свободного перемещения по территории и мне тут же стало не по себе, когда первая, закованная в сталь полусотня, вывалилась из портала и принялась крутиться по двору, подбирая места скрытых лежек.

Пора валить… Последний перегруженный гном вышел из донжона, отчитался в чате, что замок девственно пуст, забрали даже мышей. Склады закончат потрошить через десять минут. Отлично, укладываемся в график. Кивком указал Змею на пленников:

— А не настучат соклановцам о ваших воинах в замке, вон как глазами зыркают?

Советник катнул скулами – промашка! Затем его лицо озарилось:

— А продайте мне их! Почем хотите за голову?

Мне на секунду стало неуютно от такой терминологии, но сами «Шуйфонговцы» на связь не выходили, тянули время, надеясь отбить пленных на халяву, а то и рассчитывая на одновременный удар в спину.

Поморщившись, объяснил нашу ценовую политику. Змей неодобрительно покачал головой:

— Отыскать за пятнадцать минут полторы сотни русскоговорящих рабов конечно можно. Волей провидения и трагических обстоятельств даже у нас в клане нашли приют десятка два несчастных. Но, уважаемый Лаит, такая политика недальновидна. Взрывной спрос неизбежно вызовет интерес и лавинообразный рост цен на ваших соотечественников. Другими словами – вы сами выступите спонсором процесса, провоцируя партии охотников за головами, что уже завтра бросятся в ваш кластер в надежде столь выгодно пристроить свою добычу…

Я задумался – действительно, наделять элитарностью славянских рабов и делать их объектом особого интереса не хотелось, моя цель кардинально другая. Чтоб все работорговцы бледнели и шарахались в стороны, стоило лишь потенциальному рабу открыть рот и послать лесом на велико–могучем. Ибо знают – выручать своих непременно примчится кавалерия, и отрубит она жадные руки по самую жопу.

Но ведь Змей не просто так речи ведет, а имеет что сказать?

— Ваше предложение? – вопросительно взглянул я на сладко улыбающегося китайца.

— Три десятка рабов и уникальное сокровище из нашего кланхрана, в обмен на всех пленников!

Я скептически поднял бровь:

— Удивите меня…

Переговорщик закатил глаза, обещая что-то невероятное, и быстро затараторил в чат. Через пару минут переливающуюся пленку стационарного портала продавил казначей «Маоистов» в окружении пятерки охраны. Подойдя к нам и повинуясь кивку Змея, он достал из инвентаря небольшую древнюю коробочку из темного дерева и аккуратно распахнул крышку. На замшевой потертой поверхности лежало маленькое ручное зеркальце из металла розоватого цвета с идеально полированной поверхностью.

Аккуратно взял в руки – тяжеленькое, грамм двести. Ни единой царапинки указывающей на древность.

— В чем прикол?

К моему уху наклонился белорус и восторженно прошептал:

— Командир, это адамант! Самый настоящий! Двести шестьдесят грамм чистейшего адаманта!

Я тут же вспомнил Павшего, в непривычном для него образе Скупого Рыцаря, что крохотными кусочками отщипывал драгоценные крупинки от старинной пластины размером с монетку.

— Не ошибаешься?

Приблуда обиженно вскинулся:

— Я же Мастер–големосторитель, «Распознание Сути Вещества$1 — это азы крафтинга!

— Ладно, верю…

Повернулся к довольному произведенным впечатлением китайцу:

— А сами, почему не используете, в чем подвох?

Тот на секунду замялся, но ответил:

— Предмет действительно: «Неуничтожим»… Его невозможно переплавить, сломать, отпилить кусочек…

— Ну и зачем нам такое вот бракованное изделие? – попытался я сбить цену, впрочем, не выпуская драгоценность из рук.

Азиат хитро ощерился:

— Судя по вашему интересу, вы знаете, как его использовать…

Наблюдательный засранец…

Инструмент просто нужен подходящий, руки Главы Божественного Пантеона, например.

— Ладно, согласен на сделку! Доставьте обещанных рабов и можете забирать «Шуйфонговцев»!

Спрятав зеркало в коробочку, я деловито засунул ее в инвентарь, проигнорировав возмущено распахнувшийся рот казначея. Обвел всех взглядом:

— Ну, чего стоим? У вас пятнадцать минут, работаем ребята, работаем!

Через четверть часа, во внутреннем дворе было тесно от портальных арок. В русский кластер уходили остатки пленных, цепочка перегруженных гномов давно исчезла в ледяных пещерах, оставив лишь пару бойцов охранять до последнего халявный кондиционер. «Шуйфонговцам» завязали глаза и дополнительно накрыли зеркальным куполом стационарного щита, лишив их обзора и возможности сканировать местность радаром. Мощный поток бойцов клана «Заветы Мао» бил из третьей арки и щедро растекался по всевозможным нычкам на территории замка – сараям, цитадели, надвратным башням. Сюрприз триадовцам готовился со всем старанием.

А вот и последний привет – показалась тоненькая цепочка из трех десятков обещанных рабов. Кивнул Младкору:

— Проверь!

Пока Алексей в быстром темпе сортировал новоприбывших, я выделил минуту на сортировку пришедших сообщений. Одно из них заставило выругаться вслух:

— Блин!

Завербованный мной китаец вышел на связь и молил не продавать его «Маоистам», резонно опасаясь резкого ухудшения здоровья и аргументируя невозможностью поставлять ценную инфу из плена.

Да как же его выдернуть из толпы, не засветив своих интересов и не скомпрометировав перед другими азиатами? Помог вернувшийся с докладом Младкор:

— Лажа, командир! Наших там двадцать четыре, братьев хохлов и бульбашей я тоже посчитал. Остальные: высокомерный латыш, болгарин, борзый поляк и три резких горца, с трудом говорящих по–русски…

О, вот оно!

Нацепил на лицо возмущенную маску, повернулся к побледневшему Змею. Ага, чует косяк за душой!

— Гнилой товар! Троих пленников я оставляю за собой, этого, этого и вот этого, с крысиной мордочкой. Шестерка лже–русских мне не интересна, забирай их обратно!

Я отвернулся было, радуясь тому, как удачно вывернулся, однако увидел, как болгарин рухнул на колени и что-то умоляюще залепетал, причитая на смеси двух языков, очевидно забыв вновь активировать встроенный переводчик, отключенный по просьбе Младкора.

Болгары это не чеченцы, жалко его, все же наш брат–славянин…

— А этого берем в качестве компенсации за попытку развода! Возражения есть? Нет, ну и славно!

Китаец молча проглотил выставленные претензии и болгарский штраф, дал отмашку конвоирам. Мгновенье и несмело улыбающаяся цепочка пленников засеменила к нам. Все, можно делать ноги. Группа отрыва уже застолбила пяток перспективных точек для передислокации, умудрившись удалиться от замка на полсотни кэмэ.

Стоп, а это что?! Все освобожденные были без вещей и сверкали белоснежным бельем подгузников или секси–стрингами в случае с девушками. Однако одна из пленниц, старательно забивающаяся поглубже в толпу, была одета в узнаваемое камуфляжное белье с таким же пятнистым топом прикрывающим грудь.

Пятнистая?! Иди-ка сюда, голубка!