Проект с красивым названием «Глубинная загрузка» создавался для нужд командования «Ворнет». Ось искала способы обезопасить командиров ТВД и старших начальников от прямых воздействий Кило. Простым языком, пыталась уберечь генералов от покушения на их сознание, для чего разработала технологию с последовательной схемой действий.

Группа офицеров либо одиночка загружались в изолированную локацию – это как выкопать яму на дне океана, поместить в нее контейнер, оборудованный автономными системами жизнеобеспечения, а после обрубить трос. Таким образом всплыть на поверхность можно лишь одним способом: выйти прямиком в реал.

Мы находились в подвале дома Али уже несколько часов. Валькирия и Бридж рылись в базе данных, оставленной на древней ЭВМ, общались с управлявшим операционной системой ИскИном, а я больше наблюдал за всем, чем помогал.

Ноги гудели, ломило спину – программа, скачанная в информатории штаба Оси, до сих пор была при мне и порядком измотала тяжестью, которую хотелось скорее сбросить. Но сбрасывать было некуда, да и нельзя пока. К Али договариваться пойду я, если Гомез таки найдет способ проникнуть в созданный им на дне океана контейнер.

– Ну что у тебя? – в очередной раз поинтересовалась она у Бридж.

Они просеивали базу данных, будто муку сквозь сито, выискивая в них хоть какую-то червоточину, след, позволяющий определить, где спрятался Али. Гомез работала значительно быстрее, поэтому каждый раз, завершив этап, подгоняла напарницу.

– Почти закончила с условными элементами, перехожу на указатели.

Для меня они говорили на каком-то своем, понятном им одним языке программистов. Термины, термины, термины… Я потянулся, сидя на стуле, когда в люк на потолке заглянул Чухрай.

– Что? – Вопросительно кивнул и невольно напрягся – вдруг в поселке изменилась обстановка и пора хвататься за оружие?

– Вул спрашивает: завтракать будете?

– Мы – нет, – не поворачивая головы, отозвалась Гомез. – Командира покормите, и все.

– Кажется, нашла! – воскликнула Бридж. – Взгляните, майор, тут вставка данных в массиве.

– Завтрак отменяется. – Я забыл про усталость. Резко встал. – Игорь, зови сюда Вула.

– Есть!

Я уже склонился над плечом у Бридж, глядя на монитор, куда был выведен программный код.

– Так, – сидящая на соседнем стуле Гомез потерла покрасневшие глаза, – сейчас мы этот динамический список отправим ИскИну.

В настроенный между нами чат посыпались сообщения и файлы. На обработку информации у ИскИна ушло несколько долгих, томительных для всех минут. Наконец он выдал ответ, указав номер порта загрузки в какой-то непривычной системе координат, без указания привязок к какой-либо базе.

– А вот и хвост от троса, который привязан к контейнеру, – пробормотал я.

– Ты о чем? – спросила Гомез.

– Не обращай внимания.

– А вдруг это ложный след? – предположила Бридж. – Али намеренно оставил его, чтобы запутать преследователей.

– Вполне возможно. – Валькирия распрямилась. – Но попробовать стоит. Он ведь грузил данные по модему не одни сутки, и времени переписывать код и делать все заново у него не было.

– Тогда отправь меня туда, и станет ясно, права Бридж или нет. – Я хрустнул суставами, разминая мышцы.

– Так и поступим. – У Валькирии в руке появился маркер. – Дай свою ладонь.

– Что ты собираешься… – начал я, когда она взяла меня за запястье и вывела на ладони печатными буквами адрес электронной почты.

– Будешь выгружаться в реал – обязательно посмотри на ладонь.

– А что, могу забыть адрес?

– Можешь. Можешь вообще все забыть. Восстановление памяти в реале – это как мгновенное помешательство, водопад мыслей. Так, во всяком случае, описывали состояние возврата в тело в отчетах пациенты, побывавшие в реале. Не забудь посмотреть на ладонь.

– Запомнил. Непременно взгляну. А как я отправлю сообщение из реала?

– Уж найди способ. Думаю, компьютеров возле капсулы не будет, но где-то поблизости должен стоять терминал или подобное устройство, имеющее выход в Геовеб.

– Ясно. А ты… когда-нибудь выходила в реал?

– Ты видишь у меня генеральские звезды на погонах? – Она демонстративно похлопала себя по плечу.

– Понял.

Сверху донесся шорох, и в подвал заглянул Вул.

– Звал, Дэни?

– Да, старшина. Спустись на минутку. – Я повернулся к Валькирии, отдал ей навигатор и жесткий диск, где были сохранены технологии перехода в цифру и код Рюминга. – Получите мое сообщение, отправляйтесь к Спецу. Боевое планирование доверьте Вулу: он прошел не одну миссию, давно воюет с Кэпом, опытный боец. Командование группой передаю вам, старшина Гловер – ваш новый заместитель по боевой подготовке. Слышал, Вул?

– Так точно.

– Ну, – я шагнул к лестнице и протянул руку снайперу, – бывай, Виктор. Бойцам передай, верю в них.

– А мы верим в тебя, Дэни, – он крепко пожал мою ладонь.

– Свободен.

Вул поднялся наверх – матерый вояка, как и Кэп. Ему не привыкать провожать своих на задания без лишних слов, а вот мне очень даже не по себе.

– Нервничаешь, – сказала Гомез, – это хорошо.

Она кинула ИскИну сообщение, переслала код, потребовав встроить в него обнаруженный динамический список. Указала порт загрузки данных.

– Слушай, если со мной… – Я поморщился от этих нелепых слов. – В общем, если не вернусь, найдешь Метрошина и расскажешь ему все как было.

В чате отрапортовал ИскИн: все готово к моей отправке.

– Бридж… – Я повернулся к ней. Почему-то возникло странное чувство неловкости, и Гомез тут была ни при чем. – Ты…

В голову лез всякий поросячий бред, вставали сцены из фильмов.

– До встречи, Бридж.

Она кивнула в ответ. В ее глазах едва заметно заблестели слезы.

– Может, вас двоих, – начала Валькирия, – оставить на время…

– Не надо. Отправляйте меня.

Я взглянул на часы. По Гринвичу уже половина седьмого, возможно, на всех ТВД давно идет бой за панели управления энергокомплексами. Нужно поторапливаться. Теперь Кило на шаг впереди.

– Сядь, – велела Гомез. – Расслабься.

– Надеюсь, все случиться быстро?

– Почти мгновенно. Это как через портал пройти.

Она явно соврала. Ну ладно, хоть какое-то утешение и моральная поддержка.

– Загружаю тебя, Денис, – сообщила майор.

Я прикрыл глаза, перед которыми зависло меню интерфейса и шли одно за другим сообщения о синхронизации, вводе данных, подключении к виртуальному порту загрузки.

Ну здравствуй, цифровой космос! Возникло ощущение невесомости, пропали звуки, предметы, но чувство, что меня куда-то влечет необъяснимой силой, не отпускало. Я плыл, словно космонавт, в безбрежном темном океане к единственной звезде, маячившей яркой точкой впереди.

Интерфейс неожиданно включился, выдав обновление. Запросил синхронизацию с неизвестной операционной системой. Я дал «добро» и в следующий миг очутился на берегу у кромки прибоя. На песок накатывали волны, сильный ветер бросал в лицо соленые брызги.

А знакомый берег, вон виднеются дома, а вон возвышенность в стороне, где мы с Бирратом когда-то разворачивали радиостанцию. Неужели не получилось? Я вернулся обратно! Вдалеке отчетливым темным контуром, заслоняя собою горизонт, возвышались горы.

Столько трудов впустую. Али все-таки провел нас. Ну хоть выбросило меня не так далеко от своих.

Я быстро зашагал в сторону поселка, но вскоре остановился. Дом Али, самый большой, был немного другим, более высоким, что ли. Слишком светлые стены, появился широкий балкон. Присмотревшись, понял, что остальные дома тоже слегка изменились. И самое главное и пугающее – интерфейс больше не откликался на команды. Я снова в Анклаве, только в воссозданном где-то на задворках виртуального пространства.

Вместе с прохладой ветер принес из поселка звонкий собачий лай. На открытый песчаный берег вдалеке выбежал мальчишка. Он весело подпрыгивал, размахивая палкой, дразнил рыжего пса, норовившего отнять ее.

Фархад.

– Фархад! – крикнул я, узнав пацана.

Пес и мальчик замерли на мгновение, уставившись в мою сторону. Донеслось тихое рычание – собака была не крупная, но прижала уши и скалилась, постепенно продвигаясь вперед.

– Позови дядю! – крикнул я, но мальчик не шелохнулся, только в сторону посмотрел.

Из поселка вышли несколько мужчин. Я поднял руки, показав, что пришел без оружия, и узнал Али, шагавшего впереди.

Лицо у иранца не излучало эмоций – хуже не бывает, когда люди так умеют владеть собой: невозможно понять, что ими движет – желание прикончить тебя мгновенно или чуть-чуть помучить и только потом убить, чтобы, когда воскресну, вновь помучить и убить, и делать это до бесконечности. Али вряд ли простил мне последний разговор, он здесь хозяин и может сделать со мной все что вздумается.

– Я пришел просить о помощи.

Али остановился в двух шагах. Все та же густая борода и почти сросшиеся брови. Цепкий невозмутимый взгляд хозяина. Мужчины, сопровождавшие его, обступили нас полукругом. У них не было оружия, впрочем, его здесь не применишь, не спросив разрешения.

– Мне нужно найти Спеца, сомалийца, торговавшего разработками «Трайбека». Наверняка ты знаешь этого чернокожего. Скажи, где искать, и дай уйти – обещаю, больше не появлюсь.

В данной ситуации лучше сказать правду, не факт, что помогут, но иного выхода я не видел. Терять мне нечего, без помощи Али не обойтись и не покинуть Анклав. Выход один – говорить правду и подчиняться обстоятельствам.

– Теперь Кило хозяйничает в «Трайбеке». Он контролирует Азиатский сектор. Он захватил базу на Аравийском ТВД. Ты оставил оборудование в подвале. – Я кивнул в сторону поселка. – Оно сильно выручило меня. Спасибо.

Али по-прежнему молчал, но в глазах появился настороженный блеск. Кажется, я нащупал то, что позволит договориться.

– Найдя Спеца, мои люди получат у него оружие, и вместе мы остановим Кило, который, разобравшись с «Ворнет», возьмется зачищать локации, найдет твой подвал, просеет данные и…

– Вы нашли динамический список.

– Да.

Он взглянул в сторону, раздумывая.

– Обещаю тебе, оборудование будет уничтожено, только скажи, где искать сомалийца, и помоги уйти отсюда.

– Слишком много обещаний, Денис. Зачем? Все равно отсюда не выйти. Двери заперты, ключ выброшен.

– У меня есть еще один. Можешь его забрать, но тебя это не защитит. Можешь меня убить, но я возникну вновь. Можешь меня пытать, но я уверен, к боли можно привыкнуть, научиться терпеть. А вот потерю близких и детей пережить очень сложно. И я не допущу этого.

– Ты даже не представляешь, с чем столкнешься, когда покинешь капсулу.

Али сдался, раз начал говорить о выходе в реал. А что ему оставалось делать? Анклав от Кило могу защитить только я.

– Вероятно, ты сможешь связаться с людьми, которым обещал отправить информацию, – Али указал на мою руку, где ярким маркером был записан адрес электронной почты, – но вспомнить все ты не сможешь.

– Я хочу попробовать.

– Бесполезная трата времени.

– Тогда помоги.

– Я думаю.

Невидимая сила вдруг надавила на плечи, заставила упасть на колени. Подчиняясь чужим командам, интерфейс открыл ячейки памяти, из них забрали все, что хранилось. Сбросив тяжелую ношу, я непроизвольно взмахнул руками, легко распрямился и вновь упал, ощутив острую боль. В голову словно раскаленный шип всадили.

Перед глазами вспухали и пропадали разноцветные круги, появлялись яркие короткие строчки незнакомых названий на латинице, ай-пи-адреса. Мозг словно наизнанку выворачивали, намертво впечатывая алгоритм моих действий после выхода в реал.

– Боль подсказывает нам, что мы еще живы…

Голос Али шел сверху, я открыл глаза, ощутив похлопывания по щеке.

– Тебе придется сделать себе больно, когда покинешь капсулу. Шок напомнит о многом, пробудит память и мысли. Забудешь о боли – останешься гнить в инкубаторе.

Я с трудом встал на четвереньки. Плечи, руки, ноги, все тело сотрясалось в судорогах.

– Постараюсь, – хрипнул я и сплюнул скрипнувший на зубах песок. – Что… что такое инкубатор?

– Хранилище капсул.

Сопровождавшие Али мужчины поставили меня на ноги. Я бы непременно упал, не поддержи они под локти.

– Как много в нем людей?

– Всегда по-разному. Чтобы ответить точнее, надо знать порт загрузки базы.

– 2123 Сеул.

Али многозначительно кивнул. В его глазах промелькнуло неподдельное удивление, но спрашивать, откуда мне известен порт, он не стал.

– Тысячи капсул. В Сеуле один из самых больших инкубаторов в мире.

– Тем лучше. – Я рассчитывал, что с техническим оснащением крупнейшего хранилища людских тел не возникнет проблем.

– Возможно, – неопределенно ответил Али. – Готов отправиться в реальный мир?

– Да. – Я взглянул на ладонь, где Гомез записала электронный адрес.

Интерфейс вспыхнул, разом подсветив все панели меню, пропал. Его будто выключили вместе со мной. Мгновение, другое, третье… Легкие обожгло холодом, желудок и горло сдавило спазмом. Перед глазами вначале почернело, затем вспорхнули десятки светлячков, казалось, от напряжения они вот-вот вылезут из орбит, тело раздуется до неимоверных размеров и лопнет, разметав прах по необъятной Вселенной.

Неизвестность пугала, чувство боли вселяло уверенность. Я помнил все, что поместил в мое сознание Али. Помнил до мельчайших подробностей, до точек и запятых. Но дальше терпеть эту боль был не в силах.

Кажется, я закричал в агонии. Воздух в легких кончился, сознание взорвалось картинками прошлого, пролистывая их с бешеной скоростью, и вдруг померкло, избавив от мук.