25
– Все понял? Сидишь дома, если я не появлюсь через трое суток, идешь в деревню, к Ивану Степановичу, я рассказывал. И говоришь…
– Что до лета я проживу с ним. Если вы не появитесь летом, то дальше жить самому.
– Да. А все, что в доме, будет твоим. Еще – когда я поставлю портал и войду в него, попробуй записать все на камеру. Если не запишет, тщательно смотри внутрь, только не приближайся, даже руки не тяни!
– Михалыч, ну я понял все! – Илья чуточку обиделся, судя по тону.
– Извини, волнуюсь.
Идея, конечно, попахивала легким бредом, но ровно в той же степени, что и происходящее вокруг уже полгода. Пройти во врата в нашу библиотеку и из турагентства попробовать прыгнуть, рассчитывая на то, что там начинается путь в дальние страны.
Как бы меня не занесло в суд или ментовку, бывали в том агентстве скандалы, и не раз. Что-то они кому-то недоплачивали, кого-то не туда отправляли, дело темное и давнее, может, это потому, что они только начинали. Попытался вспомнить, куда там путешествовать отправляют, так не смог, бумажки висели на окне, это помню, а вот куда? Точно была фотка пляжа с пальмами и какие-то горы. Лучше бы пляж, но и с гор попрыгать я не против.
Немного беспокоил вопрос о воде – в «Сказаниях» вполне можно было оказаться под водой, прыгая в водной зоне типа «заколдованного озера» или «морской сказки», и это было опасно. До сих пор я ни разу не попал не то что в воду или под землю, я даже в закрытых помещениях не проявлялся, но риск… как представлю, что очередной прыжок унесет меня в глубины земли… хотя, наверное, бояться не стоит. В игре было невозможно прыгнуть в «смертельную ловушку», а попадание в воду на глубину больше тридцати метров – это и есть именно такой случай, так что шанс выбраться у меня будет. Главное – суметь им воспользоваться.
Вздох. Пальцы? Норма. Пульс, эффекты, снаряжение? Порядок.
Невидимость.
– Врата – книга.
Повернувшись к Илье, который с интересом заглядывал во врата, я кивнул, получил ответный кивок и сделал шаг.
Ффу! Ну и душно тут, оказывается!
Не слишком жарко, инея по углам нет, но батарея – я пощупал – еле теплая, и вентиляция не работает.
«Где я».
Зря, зря… Привык к просторам деревенским, а тут целый дом, люди, судьбы. Но все равно уже гораздо легче переносится. Топят не очень, но электричество есть, а в библиотеке сейчас два человека. В эту комнату никто не заглядывал, ключи к двери не подобрали. А я-то думал, что без Интернета здесь не протолкнуться будет, ошибался, значит?
Рисковать в этот раз я не собирался, поэтому с удобством расположился на все том же сломанном кресле, засветил шарик и достал книжку, купленную в недавнем прыжке. Старый советский детектив, точнее даже югославский… как про другую планету читаешь. Ладно СССР, но и пришедшее ему на смену тоже уже прошлое! Где та Югославия… Кстати, надо отсюда книжек натаскать. И вот эту макулатуру, а то лежит который год, а у меня на хуторе в дело пойдет, пригодится. Жаль, в портал нельзя ничего кинуть. И хорошо, что нельзя, а то мне уже пару раз могли накидать.
Бравые контрразведчики социалистической Югославии шли по следу шпиона, я следил за ними из кресла, время от времени гася свет и прислушиваясь. Пять часов на перезарядку врат, хочешь не хочешь, а ждать придется.
Выдержал я только три часа. Темно, не холодно, есть чего пожевать, но скучно!
Дверь прошуршала по старому линолеуму, открываясь, и я перешагнул через стопки старых книг.
Маленькая дверь, ведущая в подвалы, закрыта, за ней тишина. Осторожно подойдя к лестнице, я прислушался, что там наверху? Тоже тихо. Кажется, звякнула ложка по стеклу, но очень далеко.
Погасив шарик, начал подниматься, стараясь не слишком скрипеть узкими ступеньками.
В читальном зале за большим столом сидела заведующая Нина Алексеевна, сейчас ей около шестидесяти, наверное. В помещении было прохладно, даже холодно, поверх свитера женщина накинула на плечи большой пуховый платок.
Я улыбнулся, вот так она сидела лет десять назад, в январе, когда из-за ремонта на неделю отключили отопление. Скандал был, пришлось вешать объявление для читателей, закрывать зал. Хотя сюда и в те уже времена ходили только пенсионеры.
– Михалыч? – Я оглянулся. Женщина напряженно вслушивалась, нервно схватившись за пуховый платок. – Ты здесь, я знаю.
Интересно, услышала, что ли? Или унюхала?
– Чай будешь? У меня остался еще с прежних времен.
Я прошел так, чтобы оказаться перед ее глазами. Кажется, она меня почувствовала, но снова спросить я ей не дал.
Появиться.
– Буду, Нина Алексеевна. Коржики с меня.
Она отшатнулась, но быстро взяла себя в руки, чувства выдавали только еще сильнее вцепившиеся в платок руки.
– Коржики?
– Ага, медовые. Пек недавно, вот, захватил.
– Это хорошо… тогда чай с меня.
– Наливайте!
Мы старательно разыгрывали сценку из прежней жизни. Словно не было моего увольнения «по сокращению штатов» и разговора «ты же молодой, легко работу найдешь, а мы все пенсионерки». Наверное, у нее были причины. Правительница крохотного племени библиотекарей, проработавшая здесь всю жизнь, она вела нас узкими тропами к видимой только ей цели. Мудро, строго, но справедливо руководя, стравливая и разнимая, награждая и отбирая.
– Почему вы одна? Все по домам?
– Нэлечка сейчас ушла только что… Болеет у нее внучка. В городе с теплом перебои, простуды повальные. Но нас и осталось только трое, Вика сама слегла. Да и что тут всем сидеть, никто не ходит. Сейчас книгами только как топливом интересуются.
Говоря это, Нина Алексеевна аккуратно сняла с чайника древнюю тряпичную куклу, сохраняющую тепло.
Я стащил с плеча рюкзак, достал завернутые в тряпочку коврижки. Не очень получились, тяжеловатая выпечка, не воздушная, но Илье понравилось. К тому же мы много испекли, третий день едим, они уже черствые почти.
– Неужели так плохо? Я-то думал, что в библиотеке теперь самый аншлаг, развлечений-то нет других?
– Какое там! – Она отмахнулась с недовольной интонацией. – Уже три раза заходили, спрашивали о списанных книгах.
– В самом деле топят?
– Ну да! Вот же дураки, книги очень плохо горят.
Это она проверяла?
– В мою каморку вы заглядывали?
– Только увидела, что ключа нет, а печенье все кто-то съел, и сразу поняла, кто тут был. Тминное съедено все, а что сахаром покрытое – оставил.
Эх, так проколоться!
– Сюда ведь заходили, искали тебя. Мракоборцы. – Последнее было сказано строго и с намеком. Тогда ясно, почему не полезла, неясно, почему не сдала.
– Нина Алексеевна, а если честно – зачем вы меня тогда уволили?
Она положила недоеденный кусок коржика на блюдце, бережно собрала со стола несколько крошек. Потом, решившись, посмотрела на меня.
– Сердишься?
– Не очень. Просто хочу сравнить со своими выводами.
Снова, очень аккуратно, женщина передвинула стакан, собираясь с духом.
Наверное, ей было страшно. Я, много лет знакомый ей Михалыч, вдруг стал непонятным, опасным существом, и надо очень точно выбрать слова, чтобы это существо…
– Я не кусаюсь, Нина Алексеевна. Мне действительно просто любопытно.
– Хотела племянницу пристроить. У нее дети, а работа отнимала все время.
– И что племянница? Работала?
– Нет, всего три месяца и выдержала. Сказала, скучно у нас тут, и уволилась.
Да уж, здесь мало развлечений.
– А бизнес-центр?
Она слабо улыбнулась.
– Это вообще не моя затея. Поставили перед фактом, только добавили немного фондов, чтобы совсем грабежом не выглядело. Федеральная программа развития и помощи.
– По обыкновению, заключающаяся в урезаниях и запретах.
– Вот-вот.
– Вас трое осталось, а остальные?
Жертвы среди мирного населения были немалые, в основном не напрямую от магии, а от сопутствующих причин, в больших городах и мракоборцев много, так что нечисть нейтрализовывали быстро. Моим бывшим коллегам не повезло. Одна нарвалась на обезумевшего мага, вторую завалило обломками разрушенного дома, третья, одинокая пенсионерка, просто исчезла, уйдя домой с работы. Оставшиеся три работали, как могли. Деньги почти ничего не стоили, но заведующая сумела выбить, а точнее – вымолить продуктовые карточки обязательной социальной нормы по разряду «госслужащие». Это было чуть больше, чем обычные гражданские, а любой приварок сейчас, даже при отсутствии откровенного голода, был нелишним. Только поэтому библиотека и работала.
Нина Алексеевна рассказывала это просто, без закатывания глаз и жалоб. Советские люди, другая порода. Плохо? Перетерпим, куда деваться. Им, пожилым, было в чем-то проще, за плечами было слишком много невзгод, чтобы жалеть себя.
Я не стал брать последний коржик.
Время?
Восстановление врат через сорок минут.
– Нина Алексеевна, а почему вы мракоборцам о комнате моей ничего не сказали?
Женщина недоуменно посмотрела на меня, а потом с негодованием отрезала:
– Я не стукачка! – Платок был поправлен уже с достоинством. – Ты ко мне работать пришел мальчишкой, мы тебя вырастили, не мог ты сделать ничего плохого. Так… ведь?
Последнее было сказано с запинкой. Навидались они тут, наверное.
– Два мужика кассу грабили, кассиршу убили. Я сделал так, чтобы люди смогли их… нейтрализовать. Мракоборцы тогда еще все такие случаи расследовали. Сам я не убиваю, насколько это можно.
Она поняла правильно, кивнула.
– Ну да. Время такое. Ты будешь приходить?
– Иногда. Не надо в ту комнату…
– Не буду.
Последнее было сказано быстро и резко.
– Михалыч, ты не подумай, я не из выгоды. Просто… не чужой ты нам все-таки. Заходи. Хочешь, восстановим? Карточку получить сможешь, наверное.
Ну вот, такую песню испортила.
– У меня сейчас другие заботы.
Кивок, она снова натянула платок, поежившись.
– У вас есть ключи от тех комнат, где туристов поселили?
– Да, конечно. Но там пусто, даже компьютеры вывезли.
– Конфискация?
– Нет, увезли хозяева, еще в первые дни.
– А наши библиотечные?
– Опечатали и поставили в подсобке. Ничего, мы картотеку перетащили, она все равно почти полная, а кого нет, так можно и формуляр выписать!
– Ну вот, а вы говорили – выкинь, выкинь! А я умный, я не стал!
– Лень тебе было, Михалыч, вот и не выкинул.
– Зато пригодилось.
– Да… вот они.
Я толкнул дверь, заперто. Взял протянутую связку ключей.
– Нина Алексеевна, я сейчас там повожусь и уйду. Вы ключи, на всякий случай…
– На второй полке лежать будут, за журналами.
– Разумно. Ну, я пошел. Дверь за мной заприте, хорошо?
Она кивнула. Не знаю, о чем она думала, но уверен, что любопытства в ее мыслях не было. Встретилась, объяснилась, осталась жива. Сейчас допьет чай, коврижку в сумку и уйдет.
Невидимость, список эффектов. Норма.
Присев на пыльный стул, я прислонился затылком к двери и стал слушать. Вот снова звякнула посуда, убирает чашки. Вот скрип… поставила стулья на места. Вот шаги, остановилась у двери, совсем ненадолго, и отошла. Глухой лязг закрываемой двери. Все, я один.
Шарик в руку, осмотреться.
Две комнаты, проход между ними свободный, дверь из него убрали. В одной стол и два дивана уголком, в углу засохший трупик пальмы и здоровенный принтер. Во второй три стола по стенкам. Зачем им столько столов, неужели в агентстве столько людей работало?
Подойдя к стенду, начал вытаскивать буклеты.
Кипр, Турция, Египет, Греция. Не то, хотя там есть море и есть берег. В какой книге я читал замечательную фразу «У всех морей один берег»? Если принять берег как зону, растянутую по всем морям… надо подумать. Жаль, что сейчас все окрестные реки подо льдом, не понять, где та полоска, где уже не речка, но еще не суша, а то можно было бы проверить.
Таиланд, Малайзия. Многовато там народа. Индия. Еще больше, к тому же зачем мне туда?
О, африканские туры? Какой богатый выбор, я думал, что такая фирмочка только пару маршрутов обслуживает? Доминиканская Республика… а это где? Южная Америка или Центральная? С сожалением оглянувшись на закрытые двери, преграждавшие путь к полке с атласами, я отложил этот буклет.
Куба. Хм… «Остров зари багровой». Социализм, замкнутая страна, тепло, бананы. Магов могут быстро под контроль поставить.
А могут и не успеть, страна-то маленькая, чего там рушить? Нет, не пойдет – я отложил этот буклет к доминиканскому, на потом.
Оставалось два – оба с красивым морем и песчаными пляжами. Мексика и Мальдивы.
Второе сразу минус, маловато будет.
А вот буклет с горячими латиноамериканскими девицами в национальных костюмах меня привлек. Пляжи, пальмы, мучачас и текила. Заманчиво, но вот тот факт, что буклет назывался «Туры в Южную Америку»… она большая, знаете ли, закинет в Кордильеры или посреди Амазонки. Не опасно, но было бы жаль терять время. Хотя, с другой стороны, что я теряю?
Время?
Тринадцать сорок две.
Пора определяться. Рука дернулась к последнему прочитанному буклету.
А теперь самое время побыть немного дураком. Ну, или хотя бы им представиться, хорошо, хоть никто не увидит.
Кхм.
– Здравствуйте. Я хотел бы приобрести тур в… Южную Америку. Поближе к воде, пляжам, пальмам. Вот аванс. – Достал из кармана золотую печатку и положил на буклет. – Отправляюсь сейчас.
По мнению Ильи, именно так и должен выглядеть ритуал, предшествующий переходу в нужную точку из агентства, причем купить тур надо было честно, оплатив настоящими деньгами, а не никчемными бумажками. Своих мыслей у меня не было, пришлось принять эту версию.
Если этот паршивец хоть хихикнет, когда я вернусь, то на неделю без сладкого оставлю!
– Спасибо, рад был воспользоваться услугами вашего агентства!
Взять буклет. Присмотреться к виду на развороте – широкая полоса песчаного пляжа, сфотографированная метров с пятисот так, что видно, насколько этот пляж огромен, пуст и красив.
Эффекты? Норма.
Время?
Тринадцать сорок девять.
Закрыв глаза, я досчитал до двух сотен, затем наложил защиту, проверил еще раз эффекты.
Пора!
– «И дух поднял меня и перенес меня».
Мигн…
Я забарахтался в темноте. Мокрой, визжащей, бьющей в лицо и очень неприятной на вкус!
Все обдумал, и как попасть, и как выбраться, про часы забыл, так тебя дери! Ночь тут!
Полет полетом, но сначала на воду надо встать, а я по шейку бултыхаюсь!
Собраться! Рывок!
Чудовищно тяжелые ботинки висели на ногах, как два тазика с цементом, мокрый насквозь бушлат весил не меньше рыцарской кирасы. Держался я на воде чудом, но то и дело меня кидало вверх-вниз, с головой накрывая соленой морской водой, норовящей отправить незадачливого мага ко дну. Там, на дне, наверняка есть песочек!
Думай, думай… в голове мелькнуло воспоминание.
Если вы провалились под лед, то не лезьте обратно, как ледокол, ломая хрупкое в надежде зацепиться, а вывинчивайтесь, крутясь!
С третьей попытки, когда я уже почти отчаялся, это удалось. Под выброшенной рукой вода внезапно создала опору, я не стал подгребаться к ней, а сдвинул руку, опираясь уже предплечьем, локтем, постепенно расширяя держащую меня водяную пленку, закинул ногу, вторую, и, наконец, с облегчением перевалился весь, тут же распластавшись на этом изумительном водяном матрасе, в который залили целый океан. Ну или целое море, надо еще узнать, где я. Точно не в Черноземье, вода уж слишком соленая!
Время?
А черт его знает, часы были в воде целиком. Хорошие, дорогие часы, точные и с подсветкой! Зря я их в море макал, теперь надо новые искать!
Осторожно, боясь лишиться своей опоры, я поднялся на ноги. Тут же что-то подхватило меня, подняло, затем опустило. Меня мотало по волнам в строгом соответствии с правилами примененной магии – ноги на три сантиметра в воде… жаль, что эта вода шла сейчас высокими, метра три-четыре, волнами. Приходилось шустро перебирать ногами, чтобы не уйти целиком под нависающую водяную гору. И срываемые с гребней брызги летели в меня, ничуть не смущаясь «божественной защитой», они же не убивать летели и даже дыхания не сбивали! Стоп, защита еще на мне?
Эффекты?
Защита… осталось шесть с половиной минут. Срок действия десять… что, я всего две минуты тонул?!
А казалось – вечность.
Со стороны слышался рокот, и я догадывался, что это такое – штормовые волны накатывают на берег. И так как меня мотает вместе с водой, то накатит и меня. На песочек. Тонким слоем. Не успею перепрыгнуть.
В рюкзаке было полно воды, но в футляр с навигатором она вроде бы не просочилась…
Стоило мне об этом подумать, как очередная волна прошла сквозь меня, и я снова начал борьбу за право встать на гладь морскую и дышать воздухом, а не ледяной и соленой влагой. Опыт уже был, и, несмотря на по-прежнему тащившую вниз одежду, я шустро выкарабкался наверх.
Зажатый в руке навигатор молчал, из него текла струйка вездесущей воды.
Тьфу, мейд ин Чайна проклятая! Всего-то трехметровой волной окатило, так сразу сдох, даже не пискнул!
Эффекты?
Защиты четыре минуты. Оглядеться я не успеваю, под боком в темноте ревет прибой, меня то и дело может подмять очередная волна. Сваливай отсюда, придурок!!!
– Врата – колодец!
Пентаграмма полыхнула, осветив небольшой участок, и начала быстро от меня удаляться. Такого предательства я вынести не мог:
– Стой, падла! Ты мои врата, куда пошли!
Несло, конечно, не врата, уносило волнами и ветром меня, но какая сове разница? Главное, что через минуту они погаснут, и я останусь здесь, а до окончания шторма я не доживу!
Прыжок, еще… очередная волна попыталась поймать меня взметнувшимся гребнем, я прыгнул вверх, с ужасом увидев, как врата целиком ушли в воду, и снова появились на поверхности. В воде может быть какое-нибудь живое… животное, в смысле, может пройти во врата. А вместе с ним вся эта вода!
Черт, прощай, колодец! Придется на дальний ходить.
Мысли мелькали как сумасшедшие, я прыгал и прыгал, меня снова и снова сносило ледяным ветром, в какой-то момент я ухнул в особо большую волну по пояс, но, как та лягушка, забарахтался, вырвавшись, прыгнул снова, почти попал…. Врата замерцали.
– Стой, гадина!
Последний прыжок был достоин эпического сказания. Я летел, размахивая ногами и руками, меня занесло задницей вбок, я тянул руки к готовому исчезнуть порталу, только пальцем, только коснуться, и они меня перенесут!
Волна ударила в спину. Наигравшийся великан ловко пнул визжащую мокрую зверушку, и та влетела точно в цель. Наверное, волна порадовалась, что так ловко погасила этот пятиугольник, а может, огорчилась, что я исчез. У колодца было почти сухо. Так, литров тридцать-сорок, лишь то, что с меня натекло.
– Михалыч?
Илья стоял рядом, опасливо глядя на меня сверху вниз. Вот почему он такой маленький еще, был бы взрослым, я бы сознание потерял, он бы меня домой, в тепло отнес.
– Норма. Иди воду грей.
Кивнув, мальчишка унесся к дому, а я начал переворачиваться в луже морской воды.
Ох, ну, по крайней мере, выяснил, что теория Ильи верна.
Теперь бы найти более безопасный способ проверки других маршрутов.
