Глава 12
Санкт-Петербург. Петропавловская крепость.
Командир пожарного расчета капитан Акимов сидел на подножке автомобиля «Скорой» невидящим взглядом смотрел на бушующее пламя и даже не вздрагивал, когда фельдшер заливал ледяным аэрозолем его обожжённую спину.
— Так не бывает… — прошептал капитан, глядя, как пятятся бойцы перед стеной ревущего огня.
Пожар пятой категории — вещь страшная сама по себе, без всякой мистики. Однако на этот раз стихия проявила… м-м-м… разум?!
Акимов вздрогнул от пришедшей в голову мысли и обновленным взглядом оценил поле боя.
Пламя контратаковало с флангов, тихо кралось по стропилам крыш и стремительно замыкало кольца окружения, пробиваясь в оперативный тыл через подвалы, канализацию и кабельные колодцы. Искры объединялись в стаи, дым рисовал в небе руны неизвестного алфавита. Отравленный продуктами горения разум замечал среди лепестков огня танцующие фигуры, а уши то и дело ловили отголоски нечеловеческого смеха.
Капитан был готов поклясться: юркие и злые тени — не плод воображения! Озверев от ярости боя, он лично задавил кубометрами пены один из гибких полупрозрачных силуэтов! Галлюцинация была настолько реалистичной, что Акимов даже нагнулся над поверженной фигурой, стремясь получше разглядеть неведомого врага.
А уж то, что он нашел среди мокрого пепла, — пожарный не отдаст никому и никогда, разве что внукам на смертном одре! Ведь хрен бы он вышел живым из горящего здания, если б не странная висюлька на толстой золотой цепочке.
Экипажи третьего и девятого отделений до сих пор косятся на него недоверчивыми взглядами. Еще бы — после того как рухнула крыша, он не меньше сотни ударов сердца слепо бродил среди пламени, выискивая спасительный путь наружу…
Над головой загрохотали лопасти тяжелого пожарного вертолета. Зависнув над очагом возгорания, он за считаные секунды сбросил из подвесного ковша три тонны воды.
Пламя возмущенно рявкнуло, на мгновенье присело, а затем выбросило из себя липкий протуберанец, атакуя висящий на тросе ковш водосборника. Казалось бы, чему там гореть? Сплошная сталь. Но ведь запылало!
Капитан криво усмехнулся. Разумное, да не совсем. Надо было бить по панически удирающему вертолету! А пламя вцепилось в бочку, как собака вгрызается в бьющую ее палку.
Крякнула сирена очередной «Скорой». Мимо проволокли носилки с бледным эмчээсовским полковником, невесть как угоревшим в полусотне метров от пожара.
Акимов устало выдохнул и мысленно пробежался по остаткам командирской вертикали. Среди присутствующих офицеров он самый опытный — остальных повыбило жадное пламя.
Встал, демонстративно повесил на шею золотой медальон, вдавил тангенту рации и спокойно приказал в общий канал связи:
— Здесь капитан Акимов. Беру командование на себя. Слушай мой приказ: вода малоэффективна, используйте легкую пену. Если увидите в огне прозрачные силуэты — верьте глазам своим! Атакуйте их объединенными силами трех-четырех расчетов. И это… У кого-нибудь есть знакомый священник-экзорцист?
Пламя злобно ревело, несущая частота эфира фонила странными, потусторонними голосами, а на груди капитана мощно сиял артефакт.
— Амулет Поверженной Саламандры.
— Эффект: иммунитет к огню +70, жизнь +200.
— Внимание! Уникализация предмета: единственное в текущем слое Реальности.
— Эффект: поглощение 5000 единиц урона от пламени. Перезарядка: 24 часа.
Строптивого деда-арбузника привела пара бойцов-тяжей. Парни заслуженные, с нашивками «За личную доблесть», «Взлом строя противника» и «Один в поле воин».
Мало кто знал, что за внешней суровостью и боевыми шрамами, полученными на этапе генерации персонажа, скрывались несовершеннолетние пацанята, ушедшие «на рывок» с зоны-малолетки. Друмир принимал почти всех, позволяя начать жизнь заново, с чистого листа и с девственной биографией.
Отправлял я, правда, полную пятерку: меньшей толпой гулять по городу было просто стремно — величественная столица кластера очень быстро и неумолимо скатывалась в анархию.
По опустевшим улицам стремительно носились недобитые пауки, сорвавшиеся с невидимого поводка Ллос. Твари быстро подстраивались под ситуацию, отдавались на волю инстинктов и пытались вырваться за пределы каменного муравейника.
Из темных углов зыркали невесть чьи глаза. От их тяжелого и злого взгляда леденел позвоночный столб и предательски отнимались ноги. Изрешеченный астрал и варварский пробой пространства из Чертогов Паучихи еще долго будут отхаркиваться кровавой пеной всем разумным Друмира.
В хаосе разрыва миров ковали свое счастье безбашенные «пэкашеры», стреляя из провалов повыбитых окон либо вываливаясь из стелса и добивая многочисленных подранков.
Досталось и моим парням, коих в городе сейчас было большинство. Это очень непросто — держать строй и рубиться с монстрами, когда с чердака ближайшего строения тебе в спину азартно лупят из арбалета. И вот уже на последних каплях хитов приходится самому подставляться под удар паука, дабы погибнуть от лап МОБа и не позволить охамевшей школоте обобрать драгоценную тушку в топовой экипировке.
Уровень взаимной ненависти зашкаливал. Атмосфера в городе была нездоровой, разлитую в воздухе черную агрессию и фиолетовую ярость можно было явственно щупать руками и пластать клинком.
Это пугало. Мир едва родился, был бесконечно юн и по-младенчески пластичен. Наши эмоции и поступки лепили его здесь и сейчас. Ну а человек оставался человеком — столь щедро и от души мы делились отнюдь не любовью и радостью созидания…
Как там у Высоцкого?
Ненависть юным уродует лица,
Ненависть просится из берегов,
Ненависть жаждет и хочет напиться
Черною кровью врагов…
Город был переполнен смертями. Могильные камни, словно противотанковые надолбы, наглухо перегораживали улицы. Подчиняясь игровой механике и сопротивляясь зарождающейся физике, надгробия цеплялись за разноцветные пиксели локации треугольниками дизайнерских полигонов. Плиты чувствовали себя одинаково уверенно на узкой оградке балкона, острой пике забора или хлипкой ветке тополя, на которой до этого так ловко балансировал вражеский лучник.
Психовали экс-игровые неписи, агрясь на всех и каждого по одним лишь им ведомым алгоритмам. Реальность сминала убогие поведенческие скрипты. Тут и там возникали нестандартные ситуации, одинаково легко срывая с резьбы неприметных подметальщиков пыльных подворотен и могущественных императоров многочисленных столиц.
Остатки стражи окончательно утратили адекватность и стремительно сокращались в поголовье, пытаясь разоружать и арестовывать моих бойцов, ссылаясь при этом на мутный королевский эдикт.
Кое-кому из парней даже пришлось вырываться из сырых застенков при помощи дара безвременно покинувшей нас Макарии. Причем не везде дела шли так гладко. Из Ясного города, где количество неписей на порядок превысило число ушедших в срыв игроков, приходили самые нездоровые и пугающие слухи…
— Командир, вот твой ценный дед! — чуть обиженно отчитался сержант. — Пришлось трех бойцов припарковать у клети с арбузами, по-другому этот душман не соглашался.
— Банг! — сухая дедовская ладошка отвесила воину знатный подзатыльник.
— Ахмок экансан, ахмок! Мани хам жахлим чикиб кетди! — возмущенно рявкнул торговец и, вознеся руки к небу, прошептал что-то извинительное перед богами.
Встроенный переводчик крякнул, поднатужился и неуверенно выдал:
— Балбес ты, балбес! Как же ты меня уже достал!
Ну да, не дипломат мой воин ни разу…
Хуман-воин, танк первой линии. Сам по себе не карлик, да еще и знатно набравший росту и мышечной массы по мере раскачки параметров силы и телосложения. Сейчас боец ухватил дедка за грудки, встряхивал, как пес тряпку, и с надеждой косился на меня, ожидая команды «Фас!».
— Фу! Блин… Оставь старика в покое!
Подойдя ближе, я уважительно поклонился аксакалу:
— Прости отец за горячность воинов, они только из битвы, не отошли еще! Думаю, ты их понимаешь…
«Небось, еще на Колчаковских фронтах рубился», — мысленно добавил я, оценивая сморщенного, как пересушенная курага, торговца.
Дед подслеповато сощурил и без того узкие глаза, пытаясь получше разглядеть нового собеседника. Беззвучно выругался и полез в карман, извлекая наружу древние очки с мутными стеклами и непарными разноцветными дужками. Водрузив антиквариат на нос, он внимательно огляделся, все больше хмурясь и раздражаясь. Пощупал у приведшего его воина селф-крафтовый нагрудник из панциря Реликтовой Черепахи. Изумленно покачал головой.
Ну да, вещь своеобразная, черепашки ниндзя плачут от зависти. Да и запашок от нее — специфический… Технология изготовления раритетного предмета — не для брезгливых.
— Воистину Аллах наградил москвичей безумием! Трижды права была моя старуха, да украсит навечно ее красота Райские кущи!
— Э-э… Москвичи?! Отец, а ты вообще понимаешь, куда попал?!
Склонив голову к плечу, я с любопытством смотрел на реального деда, вырванного вместе с мусорной урной и куском заплеванного асфальта прямиком из самой Златоглавой.
Система подглючивала, хрипела, но опознавала его как нейтрального игрока десятого уровня. Класс скрыт либо не определен — для настоящих хардкорщиков, а также для гостевых и демо-счетов — присутствовала и такая опция. Здоровье у аксакала шалило — за время беседы над головой старика уже третий раз всплывала красная единичка. Тяжело болен? Нарвался где-то на ДОТ? Ретивые вояки настучали по печени при доставке?
Пытливый разум просил экспериментов.
Что будет, если деда набафить?
Или застегнуть на худом, пергаментом предплечье браслет с няшным бонусом «Сила +90»? Что покажет динамометр?
А принять в группу и прокачать?
Есть ли у него доступ к интерфейсам, а может, и вовсе канал связи с реалом?
Где точка воскрешения? Не в Москве ли часом? Да хоть в кишлаке под Самаркандом! Нам столько писем нужно передать в реал! А узнает кто из «Олдеров» или других серьезных дядек — без всяких моральных терзаний набьет на морщинистой спине тату мелким почерком, и секир-башка — вперед, на респаун! Цена вопроса — зависшие на Земле миллиарды.
Тем временем торговец прекратил оглядываться и не очень уверенно ответил на вопрос:
— В Москве, да? Внуки сюда уехали, один Аллах ведает, сколько лет назад. Теперь вот правнуки родились. Решил проведать перед смертью — снится бабка проклятая, не отпускает, к себе зовет… Но не с пустыми же руками в дом приходить? Собрал бахчу, напросился в караван, что каждый месяц через район ходит. Уважили старика — закинули с арбузами в фуру, а через сутки выгрузили уже на базаре. Вот расторговался маленько…
Тут аксакал еще раз покосился на шпили Храма, оценил десятиметровые туши пауков прорыва, недоверчиво моргнул при виде коренастых гномов-грузчиков. Габариты у парней простые — полтора в холке на полтора в плечах. Ну и морда лица как грубая заготовка для гранитного памятника.
Затем старик вновь повернулся к нам:
— Ребята, а где я?
Я вздохнул, осторожно приобнял деда, еще раз считал его имя из статусной строки.
— Айбек, встреча с правнуками пока откладывается. Занесло тебя, волей Аллаха, в края далекие. Получиться ли выбраться — я пока не знаю… Мы ищем отец, ищем…
Наверняка дед и сам давно все понял — при всей внешней архаичности дураком он не выглядел. Просто до последнего цеплялся за остатки реальности, отказываясь верить и обманывая сам себя.
Сейчас же из аксакала словно выдернули хребет. Осознав сказанное, он безвольно осел на землю, обхватил голову руками и принялся монотонно раскачиваться, причитая, плача и проклиная.
Длинные эльфийские уши позволили мне расслышать обрывок разговора стоящих невдалеке аналитика с клериком.
— Интересно, а если его сейчас Кондратий прихватит — воскресить получится?
— Это был бы очень познавательный эксперимент, коллега…
М-да, оторвались парни от реальности. Нет, не жестокие они. Просто крепко вписались в новый мир. Для них нет перма-смерти, кишки из распоротого живота противника пахнут добычей и победой, а процесс извлечения ингредиентов из потрохов собственноручно нашинкованного горного тролля — сродни азартной рыбалке… Есть чё ценного?!
— Отец… — присел я рядом с горюющим дедом. — Ты держись! Мы ищем путь назад. Дадут боги — проломим стену, обещаю! А пока… Давай-ка ты к нам, на реабилитацию? Живой эльфийский сад, чистые бархатные простыни, хорошая еда и комплекс маго-услуг…
Дед глянул на меня полным вселенской тоски взглядом, и я понял, что несу явно не то.
— А еще детки многие без родителей… И однопесочники твои, усиленно пытающиеся сорваться, дабы быть рядом с внуками. Человек сорок бодрящихся дедушек и бойких языкастых бабушек. Остальных сегодня выбросило в реал — как пить дать, полезут в петлю… Ты нам всем нужен, включая этих суровых орлов в эпичной броне, совсем отбившихся от рук без отцовского ремня! Пойдем, а?
Аксакал медленно кивнул, с трудом поднялся. Покосился в небо, зло прошептал что-то яростное, предназначенное лишь для ушей своего бога.
Я повернулся к бойцам:
— Собрать все арбузы, мы их выкупим у деда по честной цене. Думаю, не меньше чем десяток золотых за штуку, точнее скажут аналитики. Будут деду подъемные от «Детей Ночи». Проконтролировать, чтоб ни одна косточка не ушла налево! Речь идет о будущей монополии клана на продукты переработки бахчевых! Я серьезен как никогда! Товар объявляется стратегическим и переходит под особый контроль ведомства Тимура. Сокрушу, бошки пооткручиваю!
Вдолбив мэседж о важности момента в молодые, и зачастую не особо интеллектуальные головы я уточнил у аксакала:
— Отец, надеюсь, арбузы у тебя не гэмэошные, семена всхожие?
Дед оскорбился.
— Зачем обижаешь?! Никаких ГМО-ММО, все натуральное, без обмана! Не арбуз, а мед на устах любимой!
Я довольно потер руки — в фундамент благосостояния клана лег очередной кирпичик. Да и совершенное доброе дело грело душу ласковым котенком.
Правда, времени потрачено уйма. А оно дорого — словно в жаркую уборочную страду. Каждый час тяжелые колосья роняют на землю тонны спелого зерна. А где-то за горизонтом уже грозно рокочет черная туча, обещая помножить на ноль годовые усилия нерасторопного фермера…
Счетчик сил оперативного резерва стремительно крутился, обнуляя десятки и сотни, как в худшие мгновения битвы за Первохрам. Нет, мы не теряли бойцов физически — парни просто перегорали эмоционально.
Изматывающий марафон противостояния китайцам, бесконечно долгая рубка на стенах костяной крепости, безумная резня в рукотворной Цитадели Йаванны…
Десятки сражений, монотонный цикл убийств, смертей и перерождений. Непрерывная боль от воздействия злой магии и честной, но такой острой стали.
Полное преобладание красного в цветовом диапазоне. В голове эхо криков и чавканье рассекаемой плоти. В носу — запахи бойни и сырого железа. Могильные камни как элемент бытия. И кровь, везде кровь…
Люди не выдерживали — снижали текущий статус готовности и вываливались из обоймы, уходя в запой, трехдневную рыбалку с ночевкой или временно переселялись в Дом Удовольствий.
Сомнительным уютом подводной лодки Склепа такой стресс не лечился. Наши доморощенные психологи лишь мычали в ответ, напиваясь вместе с пациентами так, как это умеют делать лишь врачи. Отдых, стакан и теплая женская грудь под мозолистой ладонью — вот и вся грубая, но действенная терапия.
В связи с массовостью и пониманием природы явления о наказании речи не шло, процесс пришлось ставить под контроль и вводить разумную инициативу сверху.
Даже сталь имеет пределы прочности, чего уж говорить о хрупкой психике сорвавшихся. Тем более что контингент у нас не ахти — масса эскапистов, романтиков и фантазеров. Хватает беглецов и школьников, инвалидов и смертников всех мастей. Не самая крутая и однородная выборка.
Большинство из людей надломлены и склеены кое-как, на «отвали».
Наши лучшие кадры…
Девяностолетние покорители Арктики, заглянувшие за грань и оставившие там часть души. Хапнувшие смертельную дозу радиации подводники. Обгоревшие до костей пожарные. Изрубленные осколками военные…
Поначалу источники эндорфинов бьют могучими фонтанами — здоровое и бессмертное тело, доступные партнеры всех полов, кайф чревоугодия и вечной молодости.
Мало кто может вспомнить, какими красками и бесконечной энергией сверкала жизнь в шестнадцать лет. А уж в пять! Взгляните на детей, они ведь не ходят — передвигаются исключительно бегом! Нам бы их задор! Только представить себе — весь день трусцой, легко срываясь на смех и улыбку…
Однако хватает у нас и запредельных стрессов. Мы умираем и убиваем — десятки раз на дню. Терпим боль, горим в плазме, корчимся от алхимических кислот и с инстинктивным ужасом косимся на распоротый живот и собственные потроха, вываливающиеся одним склизким, парящим комком.
Закрытая статистика клана безжалостна — количество боевиков неумолимо снижается. Люди выходят в стратегический резерв, их все трудней загнать не то что в битву, а в паршивый данжеон к тривиальным огненным импам. Устали они, просто устали от боли и смертей. Формальное бессмертие — оно такое, с червоточинкой…
Пиковые нагрузки расшатывают разум, порождая срывы, истерики и приводя игроков на грань нервного истощения…
Ко мне подошел вымотанный до серого лица Череп. Кровь все еще сочилась из многочисленных мелких ран. Скорость регенерации явно просела, реальность тянула к нам свои цепкие пальцы.
— Глеб, я забираю своих? Тут один доброжелатель стуканул, что в Нове «Ниндзя Лутеров» осталось едва ли три десятка бойцов. Сорвавшихся у них практически не было, так — в пределах статистической ошибки. Парни лихо шли к успеху — грабили всех, до кого могли дотянуться, и выводили кэш в реал, за счет чего жили вполне кучеряво. Пришло время платить по счетам! Пора объяснить, чьи в лесу шишки! Да и нам не помешает база вне Долины. Их замок прокачан до упора, арсеналы забиты под потолок, а в ангарах полно топовой осадной машинерии. Сладкий приз!
Вздохнув, я кивнул.
Практически бесхозная Нова — это хорошо. Тем более — Нова «Ниндзя Лутеров». Очень уж она удачно расположена — висит на скальном кряже наподобие «Ласточкина Гнезда». Атаковать, как и зацепиться координатами порталистов, можно только с одного направления.
Да и подчинение Черепа довольно-таки условно, особенно в отсутствии прямой опасности Долине и Первохраму.
— Забирай. И поосторожней там. В любой другой день я бы не поверил в такую халяву. Но сегодня возможны любые чудеса. Вон, взгляни на Верхний Город! Особняки, виллы, микрозамки с ажурными башенками. Большинство — бесхозные. Даже городскую стражу и королевских гвардейцев — и тех повырезали. Хочешь пнуть ногой зарвавшегося короля? Вон его дворец! Пара сотен неписей с поварешками — вот и вся охрана…
Череп устало улыбнулся.
— Ага, бойцы уже просекли. Мародерка идет с перевыполнением плана. У меня даже фермеры позабросили свои грядки и окучивают склады на Торговой Улице. Хрипят, плачут, но грызут защитные поля и сейфовые двери толщиной в миллионы хитов. Напарываются на ловушки, дохнут от Стражей Места — но ведь некоторые все же добираются до ништяков!
Мой хомяк возмущенно засучил лапками, унизанными толстыми золотыми браслетами. Форменное безобразие — мы бьемся с очевидным Злом, можно сказать, спасаем Мир, а кто-то похамски гребет под себя?!
Череп правильно расшифровал третью морщину на моем челе. Беспомощно развел руками:
— В кои-то веки крафтеры и саппортеры получили возможность набить карманы трофеями… Я не могу их удержать — людей охватила золотая лихорадка — они готовы сбросить таг клана ради манящего призрака миллионной добычи. Да и силенок у тыловиков сохранилось излишне много — в прямое боестолкновение балласт не вступал. А вот бойцы первых линий держатся лишь на морально-волевых. Особисты все фиксируют, имена жадных до ништяков берутся на перо…
Череп зло выдохнул сквозь зубы, ударил кулаком в латной перчатке по собственной ладони, мысленно сминая челюсти зарвавшимся хомякам.
Последние единицы хитов слетели с измятого доспеха, прочность предмета обнулялась, комплект перчаток осыпался ржавой трухой. Не уследил. Сработало наследие админов по борьбе с затовариванием рынков.
Генерал недоуменно посмотрел на оголившиеся кисти, затем расстроенно сплюнул.
— Долю клана я, естественно, получу. Передам наверх и десятину Альянса. Но предотвратить мародерку я могу лишь жестким террором — что очень не вовремя… Остается лишь возглавить процесс и сменить вектор приоритета на нечто более весомое…
— Замок класса Нова, забитый трофеями под самую крышу, — понимающе кивнул я.
— Так точно! — улыбнулся Череп и крепко пожал мне руку. — Все, мы уходим, береги точку респауна!
В ответ на стандартное пожелание сорвавшемуся я трижды сплюнул через плечо и буркнул:
— Не дождетесь!
Дурной пример заразителен. Командиры независимых отрядов подходили один за другим, отчитываясь, скидывая статистику, согласовывая дальнейшие протоколы и спешно убывая в поисках личного счастья.
Количество бесхозного добра превышало возможности разумных по его сбору и перевариванью.
Альянс и раньше был значимой величиной, но после срыва мира и сброса казуального балласта наша армия превратилась в одно из мощнейших форматирований русского кластера.
Собрав силы в кулак, мы сейчас могли взять все, что посчитаем нужным. Впрочем, бить в полную силу практически не по кому. Достаточно замахнуться либо ткнуть пальцем в пошатывающуюся под весом нагулянного жирка цель.
Судя по всему, большинство кланов сохранило лишь считаные проценты списочного состава. Теснота величественных замков-тысячников сменилось на гулкое эхо пустых помещений, где испуганно мечется едва ли сотня разнокалиберного народу. Приходи и бери.
В русском кластере игроков было чуть меньше трех миллионов. На момент разделения миров, в вечерний прайм-тайм, в логине находилось не меньше трети, включая, естественно, всех сорвавшихся.
Вопрос. Сколько из них принудительно оцифровалось, тяготея большей частью души к Друмиру, а не к Земле? Тысяч сто? Двести? В любом случае альянс «Стражей Первохрама» в союзе с неписями и принявшими вассалитет гномами представлял из себя нечто монолитно-несокрушимое.
Впрочем, предполагаю, что для азиатских кластеров, где все числа стоит увеличивать на порядок, двадцать тысяч бойцов Альянса не являются чем-то эпическим. Внушающим, заставляющим считаться, но не более.
Вокруг хлопали порталы, отряды уходили один за другим. Общее количество наших войск в городе опускалось ниже критически опасного значения. Пора рвать когти.
Призового часа на разграбление близлежащих вилл и бутиков бесконечно мало, однако и его хватило, чтобы суровые бойцы стали похожи на отступающих петлюровцев.
Уродливо раздутые котомки, визуально отображающие предельный перегруз инвентаря. Занятые крупногабаритом руки — в тех случаях, когда ячейки сумки закончились раньше, чем способность передвигаться.
Вид спешащего на построение тролля, сжимающего под мышками инкрустированный резной костью рояль и трехметровую нефритовую статую Прекраснейшей, на несколько секунд вогнал меня в ступор.
Шальной ветер носил по мостовой драгоценный мусор. Обнаружив более ценную добычу, воинам приходилось по нескольку раз освобождать и заново наполнять инвентарь.
Вот явно прослеживался путь могучего огра: разбитая витрина ресторана, а в десятке шагов от нее, около лавки «Эльфийский шелк от мадам Руазье», гора элитных сэндвичей, в пару тонн калорийной массы и ценой в полсотни тысяч золотых.
У соседнего прилавка с варварски проломленной стеной и вывеской «Все для Мастера-Кузнеца» — сопоставимых размеров куча яркого ажурного кружева. Оценить сие добро мне затруднительно.
Венец драмы — изувеченная бронедверь у модного бутика ювелирного дома «Императорская Корона». Судя по безжалостно выброшенным слиткам серебра и связкам булатных заготовок — добыча превзошла самые смелые ожидания мародера.
Впрочем, полсотни одноименных могил позволяли нам вычислить погоняло счастливчика, сорвавшего драгоценный джекпот. Магическая защита отработала на сто сорок процентов, до последней капли маны прикрывая временно бесхозное добро.
Пробегающий мимо особист на всякий случай делает скрин-шот:
— «Белаз». Огр 211 уровень. Клан: «Дети Ночи».
Лут по праву принадлежит огру, но клановый налог никто не отменял, а полной веры сдаваемым аналитиками отчетам — нет. Спецслужбы конкурируют друг с другом, подавая наверх информационные дубли, и исключая возможность подтасовки фактов одной из сторон, и снижая шансы искусственного влияния на логику принимаемых штабом решений.
Кстати, о приказах. Переключаюсь на офицерский канал:
— Все, парни, домой! Ставьте портал согласно протоколу. Боевикам отдых по формуле «два к одному». Пара часов отбоя за один час боя. Девчатам и семейным — десятипроцентный бонус. Однако к двадцати ноль-ноль мне понадобится максимальное количество способных держать оружие. Начнем осваивать виртуальное наследство. А то прошли всю дистанцию с кровью и потом, но выпали в осадок на самой сладкой фазе — раздаче призов и пряников. Не дело, братцы!
Народ устало кивал, на серых осунувшихся лицах сверкали лихорадочно блестящие глаза. Хоть разорвись, но всех денег не заработать. Нам срочно требуется пауза, иначе в следующем бою нас забьют ногами расхрабрившиеся бурундуки.
Людям нужно время на тривиальный сон, на осознание самого факта разрыва миров, вдумчивое распределение статов и сладостное ковыряние пальцами в куче нахомяченных ништяков.
Бой на пределе сил и последующий отходняк превратили кровь в гремучий коктейль. Для его нейтрализации клериками клана рекомендовано триста грамм «Гномьей Особой», яростный секс на уровне физиотерапии и целительный сон — чем длиннее, тем лучше.
Забиваю на докторов, продолжаю пережигать офицерский костяк клана.
— Через полчаса общее совещание. Старшим командирам и главам служб — присутствие обязательно. Все, портируемся уже! Королевская гвардия массово респаунится, не в жилу нам еще один бестолковый замес…
