Глава 10
Метрополитен Нью-Йорка, линия Пелем.
Машинист электропоезда зажмурил глаза и всем телом навалился на рычаг тормоза. Колодки наглухо заклинили стальные колеса, длинные усы искр раскрасили тьму нелепым праздником. Однако остановить инерцию тысячетонного состава метро было не так-то и просто.
Бум!
С глухим ударом локомотив подмял под себя что-то чуждое строгой чистоте подземного туннеля.
Качнувшись вместе с замершим поездом, машинист жалобно всхлипнул. Сошел с ума или нарвался на безумного диггера-реконструктора?
В сетчатку намертво въелся невероятный образ. Освещенный мощными фарами локомотива, между полированных балок рельс, застыл невысокий перепуганный гном с ржавой киркой в одной руке и блеклым фонарем в другой.
Перебивая воспоминание, из первого вагона раздался скрип сминаемого металла и дружный вопль ужаса.
Впившись взглядом в экран системы наблюдения, машинист увидел, как чья-то закутанная в темный плащ фигура легко отжала створки дверей, плавно скользнула внутрь вагона и счастливо улыбнулась. Во всю сотню острых, как стальные иглы, зубов.
Очередной крик первобытного ужаса пронесся по темному и уже такому чужому туннелю метрополитена.
Поле боя вновь сверкало целительной магией божественного масштаба. Асклепий изливал в реальность свою волю и время от времени косился на левое плечо, которое дружески сжимала моя рука. В латной перчатке. Адамантовой, ага…
У нас не забалуешь! Создан лечить — вот и твори, на радость людям…
Он, в принципе, и сам не против. Но уж слишком его подмяла величественная махина истинной богини. Гестия полностью замкнула на себя все внимание бывшего смертного…
Я поощрительно улыбался кривоватым оскалом, с тревогой мониторя батл-чат и общее колыхание плотной массы войск.
Поле боя практически скрылось за маревом всплывающих цифр урона, лечения и красочных вспышек прошедших критов и удачных комбо.
Поморщившись, я с заметным усилием поднял менюшку графических настроек. Интерфейс рябил, кнопки вдавливались с трудом, неохотно поддаваясь воле не последнего в Друмире существа. Убрав цифровое отображение урона, отпустил на волю трепещущую и вырывающуюся из рук панель. Хм, а смогу ли я ее вызвать повторно?
Несмотря на массовое столпотворение, виртмир больше не лагал, никто не орал в чат про «гребаное слайд шоу». Вот и приятный бонус от срыва мира — никаких проблем с шириной канала, древним процессором вирткапсулы и мощностью серверного железа. Реал как он есть — с запахом потрохов из вспоротого живота, хрустом лопающихся от ударов ребер и солоноватым вкусом крови.
Может, пора застолбить за кланом производство фаянсовых унитазов? Направление перспективное…
На виски давил фонящий чужими инстинктами канал связи с Гончими. Стая вела Большую Охоту, приучая молодняк к крови и прокачивая щенков ударными темпами.
Псы ловко отбивали от толпы паука пожирнее, загоняли его в глухой тупичок, где уже скалили мелкие зубы кутята последнего выводка. Навешанные на них пластины легкой композитной брони из ремкомплектов дроидов и длинные копья напарников из свежесозданной группы «К9» дополняли картину засады.
Все это дело крыла пара выделенных мною клериков и гоблин-виночерпий с бочонком крепкого кофе и мерной пипеткой в руках. Гончие-таки подсели на бодрящий напиток. Единственно что — экспериментальным путем нащупали свою дозу, дарящую бафы, но не лишающую разума.
После прошлого боя подросли и Даша с Кошей. Призрачные птенцы апнулись до четырехсотого уровня, номинально догнав костяную мамку. Подростки вымахали до размеров тяжелой фуры и раскрыли в себе множество новых талантов, в том числе к портальным перемещениям.
Теперь Доминошка кружила в небе и жалобно взывала к совести непослушных детишек. Сбежавший из-под надзора молодняк полностью отдался пьяной ярости боя. Самоконтроля хватило лишь на то, чтобы держаться вместе и не давить своих.
Дракоши жадно рвали пауков, выбирая наиболее крупные и редкие экземпляры согласно собственному изысканному вкусу. Птенцы лихо уничтожали арахнидов, умудряясь при этом восстанавливать собственные хиты и обкатывать широкий спектр боевых умений.
Первая в реальности пара Мифриловых Призрачных Драконов постепенно перерастала тривиальных игровых боссов и превращалась в нечто эпическое и легендарное.
Пройдут тысячелетия, и потребуется вмешательство богов либо объединенной армии семи королевств, дабы противопоставить хоть что-то мощи взращенных нами созданий.
Глядя, как они резвятся сытыми котятами, как легко подбрасывают в воздух десятиметровые туши пауков, как рубят их в полете хвостами либо огненным дыханием превращают в шипящие шкварки, я задумался. А не подложили ли мы под Друмир очередную мину?
Конечно, занятно видеть, как Ленка отчитывает морщащую нос зверюгу размером с тепловоз. Да и самому весело отвесить щелбан по охамевшей морде, пытающейся протиснуться в окно четвертого этажа и дотянуться длинным языком до коллекции мифрилового оружия на стене.
Но все же нужно будет очень серьезно присмотреть за их воспитанием. Мамку вон уже не слушают. И кстати, что это за девичья фигурка, что так удобно устроилась между пластинами брони и беззвучно хохочет в унисон с дракошами? Ленка?! Стервоза! Запру в Седьмом Арсенале, на хлеб и воду! Навешу эпический замок на пятьдесят тысяч хитов и выброшу ключ!
Сняв скриншот, я перевел взгляд дальше, к дрожащим, в отравленном и раскаленном мареве, шпилям храма Светлоликого.
В полусотне шагов от арки главных ворот быстро таяло ядро гномьего хирда. Протрезвевшие коротышки ревели нечто ритмично-погребальное, торопясь допеть Песнь Боя.
Те, кто выживет, затянут Песнь Ярости.
Единицам удастся прохрипеть Песнь Ненависти.
Посмертные бонусы могут оказаться колоссальными. Статус «Героя», он таков — велик и загадочен. Только вот набрать начальные условия исполнения — не так-то и просто. Эпическая битва в меньшинстве, пара-тройка дюжин зарубок на топорище, маркер «последнего в своем десятке»…
«Правильная» смерть на миру, за благое дело да на глазах богов! Чего еще желать избравшему путь воина? А награда… Награда не заставит себя ждать. Силы Равновесия не дремлют, по делам твоим воздастся сторицей!
Хм, а может, и не в пьяном бреду коротышки ввязались в драку? А вполне расчетливо и скрупулезно взвесили шансы на получение профита и выделили для дела лучших бойцов Рода, в топовой экипировке древних героев. Да еще и бафнув их по самые уши, в том числе и притыренным спиртным. Хм, с гномов станется, парни ушлые…
Вообще хозяйственного народу хватало.
За нашим войском уже закрепилась слава добытчиков, и совершенно неожиданно для всех армия обзавелась собственным обозом. Все честь по чести — от маркитанток на любой кошелек до скупщиков трофеев и походных кабаков. Причем большинство из примкнувших — неписи!
И откуда что берется — неясно. Особисты хватались за голову, Неназываемый загадочно ухмылялся, а Грым пожимал плечами — чему, мол, удивляетесь?
Вот и сейчас — присоединенные к рейду собиратели всех мастей потрошили тушки пауков. Божественные твари содержали в себе немало ценнейших ингредиентов. Нечасто небожители бросали на убой своих преданных зверушек.
Шныряли между ног прокачанные кладоискатели — на поле эпической битвы резко возрастал шанс срабатывания соответствующего скилла.
Тенями скользили алхимики — ну а где еще искать уникальную травку, растущую исключительно на земле, политой кровью тысячи разумных?
Невдалеке давился горькими слезами Арлекин. Трофейная команда гоблинов успевала собирать лишь жалкие крохи валящихся с неба сокровищ.
Искры Божественного Присутствия сгребались чуть ли не совковыми лопатами и упрятывались в банки в промышленных масштабах.
Из-под стальных сапог извлекались отдавленными пальцами мощи Небожителей.
Задрав в небеса голову, внимательно высматривали алые блики драгоценных капель божественной крови.
Даже если поле боя останется за противником — кое-что мы хапнуть все же успеем. Ставлю пометку в склерознике — представить к наградам Арлекина и его бойцов. В частности, зеленокожие давно уже просят призвать им девчат подходящей расы. А уж как тяжело временами вздыхает моя инвалидная команда особистов — не передать. Душу рвут…
Маятник военной удачи вновь качнулся. Враги поднажали, усиленные повелительным окриком с небес и оглушительным хлопком астрального бича.
Сапоги моих бойцов заскользили по залитой кровью мостовой. Нас снова отжимали от Храма и, самое главное, оттирали от надгробий павших воинов. Невозможность добраться до главного комплекта экипировки резко снижала боевые возможности альянса.
Охрипший Оркус орал в голосовой чат:
— Нет у меня подкреплений! От слова совсем! Толку с той тысячи ополченцев четвертой линии… Держитесь… Враги дохнут, а вы возрождаетесь! Тупо перемалывайте их силы! Да все я понимаю, генерал! Третий Арсенал распечатан, пусть переодеваются… Ну нет у меня на всех артефактов, нечего носом крутить!
Вновь тоскливо взвыл горн Дома Ночи, выдав десяток нот и оборвавшись кровавым бульканьем.
Я не выдержал! Зажал в руке Камень Души из неприкосновенного запаса, ткнул взглядом в пиктограмму «Призыва», окутался всплесками каста и крикнул начштаба:
— Будет подкрепление!
Тот скосил на меня глаза, скрипнул зубами и вновь переключился на чат:
— Кланлид идет в бой! Передайте войскам — Первожрец вступает в бой!
Меня чуть покоробила заметная нотка торжественности в его голосе. Однако бойцам новость понравилась. Рейд дружно взревел, армия уперлась и перестала пятиться.
Значение личности в истории… Нет, не прав я был, сравнивая себя с Жуковым. Не те еще времена! Сейчас все проще и честней. Феодал? Сильнейший воин Альянса? Ну так вперед, веди войска!
Рядом со мной возник величественный зомби-единорог с ярким огнем безумия в глазах. Истинно светлое создание жутко корежила судьба некропета.
Кастовать бафы я не стал — ну нет у меня лишней минуты, да и отстали они по уровням от замесов текущих масштабов. Что значит «Сила + 30» в схватке божественной тварью?! Статистическая погрешность, не более…
Асклепий покосился на мучающегося псевдожизнью единорога. Глаза его сочувственно заблестели, длань бога погладила животное по ноздрям, даруя гарантию легкого посмертия и Великое Благословление.
Спасибо… Вот теперь — повоюем!
Взмахами рук разгоняю в стороны ближников и активирую «Разделение».
Коняшка вздрогнула и распалась на три десятка клонов. На крыше сразу стало тесно, с козырька посыпалась декоративная лепнина и прочие неудачники, не соблюдающие правила техники безопасности.
Махнул группе охранения и восставшему взводу зомбо-единорогов.
— За мной!
Клановый протокол работы на высоте предусматривает обязательный баф левитации, так что спорхнули мы плавно. Страшно стало потом, когда с крыши посыпались отмороженные петы, начисто лишенные инстинкта самосохранения.
Кто-то из парней не уберегся и хрустнул сломанным хребтом под тяжелыми копытами.
Впрочем, единичные потери уже роли не играли.
— Бар-р-ра!
Мы рванулись вперед, легко оставляя за спиной строй измотанных союзников и хлестко врубаясь в хитиновую броню восьминогих тварей.
Перчатка на моей руке дрожала от нетерпения, торопясь пройти инициацию и засылая в голову смутные образы о вырванных сердцах девяносто девяти созданий и драгоценной крови владельца артефакта. Адамант жаловался на истощение энергетических кладовых и транслировал сиротливый вид пустого хранилища размером с планетоид.
М-да, еще один хомяк на мою голову?
Свет на секунду померк, резкое чувство опасности выдернуло меня в реальность и заставило полностью сосредоточиться на бое.
Щух! Чавк! Банг!
Несколько сотен черных стрел накрыли нашу борзую группу. Оседлавшие стены Храма стрелки-дроу нашли себе достойную цель.
Первый же залп обнулил пассивные щиты, второй густо застучал по броне.
Я криво усмехнулся — давайте, рвите жилы! Помимо замешанного на божественной крови иммунитета к стрелковке у меня еще и запредельные характеристики по хитам и регенерации. Паранойя — она не всегда во вред…
Пяток ударов кулаком, свернутые на бок жвала паука и проломленная грудная пластина твари. Латная перчатка чуть ли не насильно заставляет меня сунуть руку в склизкие потроха и вырвать сердце божественного слуги.
Издевательски прыгает сообщение об апнувшемся на единичку умении «Свежевания».
Добытый ингредиент сверкает заемной силой своего бога, толчками и хлюпаньем гонит воздух по разорванным артериям.
Биение еще живой плоти отдает электрическими разрядами, конечность быстро немеет. Однако отбросить опасную добычу не успеваю — пальцы сжимаются, отбирая чужую жизнь и превращая ее в водопад энергии.
Чувствую, как арт борется с жадностью, но все же выделяет мне часть нематериальных трофеев. Сила и живительная мана вновь наполняют тело, однако муть хаоса чувствительно туманит сознание.
— Внимание! Чудо Великого Исцеления!
— Эффект: снятие всех травм, восстановление маны и здоровья до 100%.
— Случайный эффект: Сила +4.
— Негативный Эффект: искра Хаоса поселилась в вашем разуме. Проведите ритуал очищения, пока Первостихия не завладела телом. До разрушения личности осталось: 98 жертв.
Хренасе! Поосторожней надо с такими дарами. Хотя за Силу спасибо…
Дроу явно впечатлились мгновенной расправой над тварью триста семидесятого уровня. Возможно, что и блеск адаманта разглядели. Такое внимание сразу же вылезло боком — густой поток стрел стало просто невозможно игнорировать.
Причем бьют эльфы до отвращения метко — по глазам, сочленениям доспехов и слабо бронированным областям. Приятного мало: только поднял руку — а в подмышку уже впивается пяток зазубренных наконечников. Урон невелик, но ощущения — специфические…
Двигаясь рывками, временами ускоряясь и мигая на глазах изумленных лучников ломаным пунктиром, я нырнул под тушу ближайшего гигантского паука.
Ну не нравится мне работать стрелоуловителем…
Восьминогую тварь мгновенно накрыло разноцветным облаком чужой магии. Визы врага подключились к загонной охоте на лидера странной, но явно опасной группы.
Блин, уж лучше бы стрелами долбили!
Щелк! Из хитинового брюха паука выдвинулись сотни костяных шипов, а затем хитрая тварь расслабила лапы и рухнула на меня сверху, намереваясь превратить наглеца в фарш.
Ушел я перекатом да чудом, вновь форсируя время и травмируя связки.
Под тварью таки чавкнуло — спастись успели не все. В стороны брызнуло кровью соратников и зеленой жижей попавших под чужую раздачу тварей.
Размазав по щеке тошнотворное месиво, я рванулся вперед, вновь сбивая прицел лучникам, выходя из-под площадных заклинаний магов и кроша уязвимые суставы членистоногого создания.
Адамантовая перчатка помогала как могла. Ощутив мою горечь о нехватке поражающих факторов, она спешно отрастила четыре лезвия, превращаясь в культовое оружие из детских кошмаров.
Дело пошло веселей. Хитин вспарывался как хлипкий пергамент, дымящаяся сизая требуха густо валилась на истерзанную мостовую. Я быстро скользил вперед, экономно расходуя внутреннюю энергию и спеша ко входу в Храм, где все тише звучала песня клинков.
Уже давно отстали единороги, оттянув на себя полсотни тварей. Полоски жизни петов стремительно теряли зеленый оттенок и уходили в сторону тревожного красного спектра.
Исчезли под шевелящимся многоногим ковром бойцы ближнего круга охраны.
Коротко мявкнул под тяжелой многотонной лапой белоснежный Барсик, отправляясь на суточный респаун и списывая с меня солидный пласт опыта.
Минус неделя фарма…
Хотя где качаться персонажу триста тридцатого уровня?! В одиночку штурмовать Инферно? Да там даже рейд Альянса рискует слиться всем составом, не говоря уже о стоимости сего мероприятия. Туда ходят за добычей, а не за опытом. При этом не помереть хотя бы раз сродни подвигу, достойному занесения в скрижали…
Кстати, а ведь отсюда вырисовывается максимальный уровень среднего воина Друмира — примерно двести пятидесятый. Где-то здесь кончаются возможности сильного клана по относительно комфортной прокачке своего боевого ядра.
Все, что выше, — набрано читерскими методами и рано или поздно вновь отсаморегулируется до золотой середины. Смерти неизбежны, тем более при такой активной позиции, которую заняли неписи в нашей реальности.
Чавк!
Перед глазами свистнула метровой длины коса, венчающая паучью лапу толщиной с фонарный столб.
Баланс тела неожиданно изменился, меня занесло, сшибло на землю и закрутило по плитам мостовой. Под телом хрустели мелкие пауки, летели в стороны алые капли, с искрами рубил по камню все тот же коготь, стремясь добавить мне дырок в организме.
На месте отрубленной левой руки брызгала кровью пугающего вида культя. Тоска по погибшему Ирбису и отвлеченные мечтания стоили мне потери концентрации, выпадения из узора боя и мгновенной ампутации лишней конечности.
Четыре кольца, браслет и малый кулачный щит упали в инвентарь, заметно понижая мои характеристики. Ко всем бедам добавилась тяжелая травма с обильным кровотечением и солидным штрафом к ловкости.
Я вскочил на ноги, болезненно ахнул от хлестнувшего по телу града из тяжелых черных стрел. Крутанулся, уклоняясь от падающего с неба когтя, и тут же рубанул по нему адамантовыми клинками. Лапа за лапу!
Хитиновый шип так и остался торчать в брусчатке, а я уже обрабатывал очередную конечность паука. Минус два!
Смахнул с плеч пару шустрых прыгунов, торопливо жующих кольчужную сетку, обломал оперение торчащих в брюхе стрел. Что-то совсем кисло с хитами… Этак и помереть недолго!
Крак! Сдалась четвертая лапа твари, и создание Ллос со скрипом завалилось на бок.
Перчатка дрогнула, требуя извлечь сердце и намекая на великие блага исцеления.
Я покосился в тыл — фигура Асклепия все так же сверкала на крыше, однако божественная благодать до меня не дотягивалась. Рейд уверенно рубился и вроде как даже продвинулся на дюжину шагов вперед.
Обернулся я вовремя — за спиной вынырнул из стелса дроу-асассин и резко взмахнул матовыми серпами, стремясь отсечь мою последнюю конечность.
С перепугу я ускорился так резко, что вражеский рога превратился в неподвижную статую. Короткая пауза позволила разглядеть еще пяток мутных фигур, взявших меня в плотное кольцо.
В воздухе медленно ползли стрелы, причудливо изгибалось в полете ловчее боло.
Я оскалился — зажимают, твари!
А цель так близка — на меня уже падает тень от арки главного входа в Храм. Несколько десятков шагов — и я окажусь среди взывающих о помощи воинов Дома Ночи. Сигнальный рог молчит, но ведь клинки еще звенят! Держатся дроу, должны держаться!
Размашистым ударом вскрываю грудину ближайшего стелсера. Стружкой заворачивается броня, соломинками хрустят перерубаемые ребра, яркими искрами разбегаются по мостовой драгоценные бусины амулета.
Перчатка жадно вырывает сердце, а я раздраженно морщусь — не нравится мне ее диета…
Однако исцеляющая волна делает свое дело. Раны смыкаются, осыпается с кожи мгновенно подсохшая кровь, спешно рассасываются шрамы. Обрубок кольчужного рукава вновь наполняется плотью.
Отросшая конечность подчиняется неохотно — разум еще помнит травму и не верит в очевидное. Бледные пальцы подрагивают, с трудом сжимаются в корявый инсультный кулак.
Лишних секунд на реабилитацию нет. Ускорение — оно жадное, как стадо хомяков! Расход энергии — колоссальный и очень опасный для тонкого астрального тела. Ну не приспособлено оно для потоков такой мощи! Горят каналы, словно дешевая проводка под нагрузкой бойлера.
Пять шагов, пять росчерков адамантовых лезвий. Располосованные мутные силуэты начинают уплотняться, вываливаясь из стелса ради одной-единственной цели — умереть в привычном пространстве.
Простите за адамант…
Нет у меня сил и возможности устраивать дуэль на кусках остро заточенной стали. Гибнут союзники, выворачивает наизнанку новорожденный мир, маячит перспектива вечности в пыточных подвалах Ллос. При всем моем уважении — выбор не в вашу пользу.
Я уже напряг было волю, дабы вернуть временной поток в норму, как арка главного входа взорвалась каменной шрапнелью. Словно тяжелый танк насквозь протаранил хлипкое сооружение и вырвался на площадь.
Расталкивая висящие в воздухе булыжники и кроша лапами мостовую, ко мне стремительно приближался восьминогий хитиновый Патриарх!
Хм, старый хрыч, ты теперь служишь новой хозяйке?! Для того ли я насадил тебя на клинок Ллос? Перековался, предал Светлоликого и поменял нижнюю половину тела на паучиное брюхо?!
Хитин брони отливал благородным мифрилом, а имя кровника сверкало фиолетом — божество не пожалело сил для своего Патриарха и щедро прокачало его до внекатегорийного статуса.
Гребаный человек-паук!
Тварь поднялась на дыбы, засучила в воздухе передними лапами и счастливо рассмеялась. Дурной мощи у мутанта — как у ядерного реактора!
А я… я черпал последние капли энергии, стараясь не выпасть из ускоренного хронопотока. Брать приходилось взаймы, насухо выкручивая собственные энергоканалы и по методе Павшего подворовывая капли маны из предметов в инвентаре.
Со звоном лопались фиалы на поясе быстрого доступа. Пылью осыпались свернутые трубочками пергаменты с заклинаниями. На глазах зеленью окислялась броня и дубели кожаные завязки.
Патриарх Ллос замер, вскинул к небу верхнюю пару конечностей, удерживающих сверкающий тьмой костяной жезл и артефактный манускрипт, написанный кровью архидемона на коже серафима.
Жрец многообещающе улыбнулся и торжественно проскрипел:
— Именем Великой Ллос!
Взмах костлявых рук — и на меня обрушились килотонны заемной силы богини.
— Внимание! Ллос желает превратить вашу кровь в кислоту! Принять волю богини?
— Внимание! Астральная паутина! Воля Ллос готова порвать душевные связи и призвать ваше тонкое тело в свои Чертоги. Принять?
— Внимание! Сила богини меняет структуру вашей слюны, собираясь превратить ее в Паучий Яд. Эффект — пожизненная парализация физической оболочки. Без удаления слюнных желез излечение невозможно. Принять волю Небожительницы?
Я быстро читал сообщения, с дрожью отказывался от сомнительных даров и мысленно бил поклоны благодарности статусу «Убийца Богов».
Проклятье Черной Вдовы! Спасибо, не надо…
Боль Перворожденного Создания! Обойдусь…
Смена Астрального Узора! Вот этого точно не надо…
Так! Пора что-то предпринять, пока недоумевающий Патриарх не перешел от прямых воздействий на опосредованные. Астероид с неба мне не остановить.
Стону и плачу, рву жилы, беру в долг у собственного хомяка в подозрительной кипе — и рвусь вперед!
Старикан и в прошлом был так себе рукопашник. А уж в стрессовой ситуации управление десятью конечностями и вовсе заставило его запутаться в лапах и затоптаться на месте.
Задрав к небу руку с перчаткой, пробегаю под фиолетовым брюхом мутанта, вспарывая броню из божественных биомастерских и уклоняясь от сыплющейся на голову зловонной требухи.
Пошатываясь, на одних морально-волевых делаю еще десяток шагов и вываливаюсь в обычное пространство.
Вокруг вновь взрывается бой.
Ко мне радостно бросается пара невесть откуда пробившихся единорогов и одинокий тролль с напрочь снесенным лицом и бьющийся исключительно на слух. Жидкая стена защитников выстраивается вокруг кланлида, даря мне драгоценные секунды на реабилитацию.
Распахиваю измочаленную душу Миру, ловлю первые крохотные капли сил. Облегчение чисто символическое — словно на раскаленный песок пустыни выпала неожиданная роса. Моргнешь — и не заметишь даже следа, где уж там напиться…
М-да… Жить буду, но чудес не ждите. По крайней мере — в ближайшее время.
Поворачиваю голову, с удовольствием любуюсь на запутавшегося в собственных кишках Патриарха. С небес беспомощно льются потоки энергии, однако излечить нанесенную адамантом рану не способна даже богиня. Паук дергается в агонии, полные ненависти глаза мутнеют и тварь отправляется в Чертоги своей покровительницы.
Два — ноль!
Крик ярости раздается с небес! Хлопок божественного портала разбрасывает в стороны моих телохранителей, а я удостаиваюсь смачной оплеухи от руки самой Ллос.
Длань богини тяжела. Урон режется на положенные девяносто процентов, однако инерция никуда не девается. Удар, способный посадить слона на задницу, отбрасывает меня в каменное месиво разрушенной арки. По щеке течет теплая кровь — даже в человеческой ипостаси острые ногти Ллос сверкают благородным адамантом. Ходить мне теперь со шрамированным фейсом. Если выживу, конечно…
Самой небожительницы я не вижу — уж слишком быстра. Сознание фиксирует лишь размытый силуэт, следом за которым прилетает нокаутирующий хук в печень.
Хрупкие пальцы богини не замечают мифриловой преграды. Бронелист проламывается с колокольным звоном, разлетаются в стороны кольчужные кольца, вбиваются в рану ошметки поддоспешника.
А вот это было реально больно!
Урон снова режется, кровотечение минимально, однако подача разъяренной Паучихи вновь отправляет меня в полет.
Сшибаю ошеломленных дроу, ломаю лапы паукам, травмирую позвоночник о величественную колонну храмового входа. Сплевываю юшку и лишние зубы, криво улыбаюсь:
— Привет, Руата! Рад, что ты жива, я торопился как мог…
Бум! Бум! Бум!
В наступившей тишине глухо звучит поступь божественных шагов. Хрупка Небожительница, но весу в ней — как в платиновой статуе. Тягал я Пашку, знаю…
Жалобно ржали единороги — последние из зомбо-петов сменили приоритеты целей, домчались до места схватки и атаковали обидчика своего хозяина. Отсутствие страха смерти и неистовое желание прекратить текущее бренное существование бросили их в самоубийственную схватку с богиней.
Впрочем, где там схватка? Небрежно брошенный взгляд, тень Воли небожительницы, и души единорогов потеряли связь с псевдоплотью.
Растрепанная княгиня посмотрела на своего супруга. Глава «Дома Ночи» щеголял в изрядно помятой броне и лицом Брюса Уиллиса на втором часу киноленты. Волевые скулы, мужественные ссадины и аккуратные кровоподтеки.
Короткий обмен взглядами — и остатки воинов дроу дружно шагнули вперед, прикрывая меня от неумолимо приближающейся Ллос.
— К Алтарю! — бросает короткий приказ князь.
Безмозглый тролль в розовой ливрее «Дома Ночи» без всяких сантиментов хватает меня за шкирку и мощной подачей швыряет в темное нутро Храма.
Ну что за день?!
Сбиваю лицом чугунные жаровни с благовониями, пятнаю пол густой кровью, от души крою матом всех любителей кидаться живыми людьми.
До Алтаря не долетаю — весу во мне тоже будь здоров, а тролль хоть и крепок — но все ж не катапульта.
За спиной раздается тихий приказ Ллос сложить клинки. Звенит сталь о плиты, противиться воле богини могут не многие.
Кому-то досталась и другая команда:
— Умри… — глухо валится на пол тело в доспехе.
Я не стесняясь ползу на карачках — тело непослушно-изломано, позвоночник перебит в нескольких местах, раскаленным ядром полыхает в боку разорванная печень.
За спиной вновь раздаются тяжелые шаги.
Почему она не спешит?! Не понимает, что я хочу сделать, или, наоборот, провоцирует на призыв нового бога, дабы усложнить текущий расклад?! Без Патриарха контроль над Алтарем ей не взять…
Последние метры. Рывком бросаю тело вперед, хребет простреливает болью, по ногам течет что-то горячее и влажное.
Деревянной ладонью шлепаю по плите, отмахиваюсь от поздравительного приветствия и с невероятной скоростью кликаю по кнопкам служебного интерфейса.
Домашняя заготовка…
Да, призвать!
Реальность содрогается, стонет в родовых муках. Вытащить из небытия бога — это не горный хребет воздвигнуть.
Окошки сообщений заспамливают обзор, и дальше я воспринимаю происходящее только на слух.
Изумленно-разъяренное:
— Эйлистри?!
И полное ненависти:
— Мама?!
