Наиль Выборнов
Перерождение
Посвящается всем близким людям, которые сейчас далеко от вас.
Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам…
Евангелие от Матфея
Застрять в компьютерной игре. Оцифроваться. С кем еще это могло случиться, кроме как со мной? Я неудачник.
Нет, с одной стороны, действительно интересно, ведь у тебя есть абсолютно новая жизнь, наполненная приключениями. Освободиться от оков стареющего тела, получить новое, вечно сильное и молодое. Чтобы излечиться от любой болезни, достаточно просто сходить к клирику, который прошепчет пару заклятий, и ты снова здоров.
Когда я превратился в кусок программного кода, в набор единиц и нулей? Когда логаут перестал отвечать, как и экстренное отключение от виртмира? Я уже не помню этого дня. После него прошло слишком много других дней, сначала наполненных весельем, а уже потом ненавистью и отчаянием. Время тут идет совсем иначе. Но прошло больше года, это точно.
Очередная таверна в провинции, где-то в отдалении от столицы. Порция доброго эля, миска тушенного с бобами мяса, кусок ржаного хлеба. Вкус чувствуется, но он отличается от того, что был в настоящей жизни. Фальшивка.
Я доедаю мясо, дожевываю хлеб и, разглядывая свое отражение в пиве, тихо молюсь. Молюсь о том, о чем я мечтаю всю свою новую жизнь. Молюсь не выдуманным богам и демонам, которым поклоняются остальные жители этого мира, я молюсь тому настоящему Богу, который сотворил нашу Землю и всех людей на ней.
«Боже, пожалуйста, верни мне прошлую жизнь. Позволь снова жить с матерью и отцом, они – самое дорогое, что есть у меня. Сделай все это сном, позволь мне проснуться».
Он не слышит меня. Или не хочет отвечать. Или просто слишком занят… Хотя, может, он знает все обо всех. Он – Бог, а я даже не человек. Уже не человек.
Помолившись, я бросаю на стол несколько золотых монеток и поднимаюсь наверх, к себе в комнату. Даже звон монет тут не такой, как в жизни.
Засыпая, каждый раз я думаю, что завтра проснусь у себя дома от того, что мама будет меня будить и ворчать, что опоздаю в школу, совсем как раньше. Думаю так долго, что убеждаю себя в этом.
Но каждое утро разочаровываюсь.
Попробовать рассказать кому-нибудь о своей беде? Думаете, я не пробовал? В лучшем случае мои собеседники могли только покрутить пальцем у виска. В худшем называли сетевым маньяком и начинали сторониться.
С тех пор я решил скрывать свое отличие от остальных игроков.
Ни с одной компанией я не мог играть вместе дольше недели: потом кто-нибудь спрашивал, почему я круглые сутки онлайн, и приходилось бежать прочь, скрываться.
Поэтому я тут, в тавернах, расположенных на полузаброшенных трактах. Я сторонюсь столиц, я не могу вступить в клан, иначе все начнется заново.
А я этого не хочу.
Шкуры оленей дают достаточный доход, чтобы хватало на еду. Я убиваю оленей, ем, молюсь и сплю. Как в том попсовом женском романе…
Очередной вечер, в общем зале. Хозяин трактира, он же повар, уборщик и конюх, стоит за стойкой, хотя всегда готов подать горячий обед или поторговать. Очередные порции немудреной пищи на столе. Обычный вечер, по-моему, у меня таких уже миллионы.
Дверь таверны со скрипом открывается, раздается звонкий стук каблучков. Если каблучки, значит, магичка. Хотя какая мне разница?
Странные идеи у дизайнеров этой игры. Каблуки в лесу. Хотя это же всего лишь игра. Для всех, кроме меня, ага.
– Миленько тут, – говорит девочка у меня за спиной.
В зале, кроме меня, персонажей нет. Это она пытается мое внимание привлечь или просто эмоции свои выражает?
– Да, да, вы правы, – говорит хозяин постоялого двора. Вряд ли от кого-то еще он услышит такой отзыв о своем заведении.
Девчонка хмыкает, а шаги ее приближаются ко мне. Я утыкаюсь в тарелку, глотаю, давлюсь. Видимо, молиться сегодня придется уже в номере.
– Не думала, что увижу тут игроков, – говорит она. Теперь точно мне.
– Это игровой мир, – отвечаю я и делаю большой глоток из кружки. – Игрока тут можно встретить где угодно.
Бесцеремонно подсаживается за стол, подзывает хозяина, что-то заказывает. Персонаж ее довольно симпатичен, хотя среди высших эльфиек уродин я никогда не видел. Видно, что создавала его долго, с расчетом.
– Не составишь компанию? – спрашивает она. – Я Лерба.
Лерба. Значка клана нет, что, в принципе, ничего не значит – он вполне может быть скрыт в настройках.
Грубые слова застряли у меня в глотке, я понял, что это шанс разузнать новости, – игровую почту я не читал уже давно, а спама, да и просто мусора, там сейчас столько, что мне не разгрести его за несколько лет.
– Хельг, – отвечаю я.
– Олег, значит? – интересуется Лерба.
– Валерия?
– Именно. – Она закидывает ногу за ногу.
Появляется трактирщик, выставляет на стол тарелки, почему-то настоящие фарфоровые, а не грубые деревянные миски, из которых ел я, а под конец появляются два фужера и пыльная бутылка игристого вина.
– Не откроешь?
Беру бутылку, снимаю фольгу, аккуратно, чтобы не расплескать, выдергиваю пробку. Наливаю ей и ставлю бутылку на стол.
– Не выпьешь со мной?
Она меня что, «склеить» решила?
– Нам, свиньям, привычнее из корыта, – вырывается у меня, и я затыкаюсь на полуслове, увидев ее реакцию.
Скорчило ее так, будто я только что очень громко испортил воздух.
«Олег, как себя нужно вести с девочками?» – пролетает в голове.
– Извини, – сконфуженно проговариваю я и наливаю себе.
– А я-то думала, что ты сейчас из горла пить начнешь, – язвительно комментирует она.
Мы чокаемся за знакомство. Выпиваем. Терпкий вкус – мне вспомнился Новый год…
– А что тебя сюда привело? – спросил я.
– Дорога. – Ее взгляд мечтательно затуманивается, она начинает перекладывать фужер из руки в руку, после чего я забираю его и снова наполняю. – А ты давно тут?
– Третий день. На оленей охочусь.
– Неужели охотнику совершенно нечем заняться, кроме как убивать оленей, за которых опыта даже он не получает?
– А мне и тут хорошо. Знаешь, какая она, оленья кровь, на вкус?
– Не пробовала, спасибо.
– Значит, дорога? – Я начинаю хрипло петь: – Дороги мои, дороги, выносили ноги, помогали боги.
– Иногда я ходил в никуда. Никогда не ходил по прямой. А в пути мне светила звезда… – подпевает мне трактирщик, но под двумя нашими взглядами затихает.
– Никогда бы не подумал, что энпээсы знают Высоцкого, – замечаю я, покачав головой.
– Сейчас его и в реале-то мало кто знает.
– Давай выпьем за настоящее искусство и настоящую поэзию? – предлагаю я.
Предложение находит отклик в ее сердце, мы выпиваем. Движения наши замедляются, тела становятся все расслабленнее и расслабленнее.
Через еще два тоста мы отправляемся ко мне в номер. В этом мире игроки, достигшие восемнадцати, могут заниматься сексом, но и тут ощущения не кажутся настоящими – нет духовной близости какой-то, что ли…
Хотя если бы разработчикам пришло в голову сделать секс прокачиваемым умением, это было бы еще хуже.
Проснувшись утром, я думал, что не увижу ее. Надеялся, что она выйдет из игры, а я покину таверну, перееду куда-нибудь еще дальше от столицы. Моему удивлению, когда я увидел ее обнаженное худое тело возле себя, не было пределов.
Будто почувствовав мой взгляд, она открыла глаза.
– Отвернись. – Только проснулась, а голос нисколько не хриплый. – Мне нужно одеться.
В этом определенно все женщины. Она может отдаться тебе, но смотреть, как она одевается, никогда не позволит.
Отворачиваюсь, рассматриваю, как паук ест муху, запутавшуюся в его паутине. И паук, и муха подсвечивались как мобы первого уровня.
– Я сейчас в город, – сообщила она. – Не хочешь со мной? Могу познакомить кое с кем, задание подкинут.
– Я не бываю в городах, – отвечаю ей.
– Преступник? – Она резко садится на стол, руки складывают какой-то пасс, я чую мощь, концентрирующуюся в этом с виду безобидном сложении пальцев. – Репутацию испортил?
– Нет-нет, – заверяю я. – Просто…
Кажется, меня ждет то же самое, что было раньше. До того как я начал скрываться.
– У меня не работает логаут.
Она смотрит на меня, пальцы расслабляются, взгляд становится заинтересованным. Что она думает? Что я шучу? Что я издеваюсь?
– Давно не работает?
– Я не считал времени. Но по ощущениям довольно давно.
– Какого ты уровня?
– Двухсоттридцатый.
Хельг. Охотник, 230-й уровень. Достаточно высокий, чтобы стать одним из самых знаменитых турнирных воинов. Но это не для меня.
– Значит, так, – говорит она. – Кидаю группу, пойдем со мной. Тебе будет интересно, поверь.
Поверить? Девушке, которая случайно оказалась тут и случайно заговорила со мной?
Перед глазами загорается окно: «Лерба, воздушный маг, 160-й уровень, приглашает вас в группу».
Я не знаю, что толкнуло меня так сделать. Я просто ткнул в кнопку «Принять», все вокруг закрутилось, и через секунду я оказался в совсем другом помещении. Без лука, без доспехов, все мое осталось там, в комнате. Ладно хоть она оплачена на неделю вперед.
Тесное помещение с низким потолком, освещенное несколькими факелами. Лерба идет в угол, что-то делает там, и через пару секунд открывается проход. Меня приглашать не надо – я тут же иду за ней.
Тесный коридор, в котором с трудом помещается один человек, выводит в другое помещение, более просторное, но такое же темное. Девушка продолжает уверенно вести меня куда-то. Громкое эхо, где-то вдали едва слышно капает вода. Мы что, в пещере?
– Лерба… – протягиваю я. – Куда ты меня ведешь?
– Дело в том, что ты далеко не единственный, у кого не работает логаут.
– То есть? Ты тоже тут застряла?
– Не дури. Да и это тебе не «застряла». У нас же практически свой мир, вечный, новая жизнь…
– Электричество выключится, и что с нашим миром станет? Или ошибка какая-то, а потом откат, и где мы окажемся?
– Ерунда. – Она отмахивается от этой мысли, как от надоедливой мухи. – Разработчики тщательно следят за игрой.
– Они знают о таких, как мы? Есть возможность вернуться назад?
– Конечно, они знают! – Голос девушки уже звучал раздраженно. – Только не афишируется это. Сам представь, что будет, если все об этом узнают. Игры тут же запретят.
Алчные разработчики, заботящиеся только о притоке денег и доната от игроков, замалчивают все это, а матери, дети которых оцифровались, страдают…
Нет, конечно, можно сказать, что в этом виноваты родители, которые не следили за детьми. Но если ребенку, как мне, уже восемнадцать, то он сам думать должен. Голова-то своя с рождения дана. Только вот не слышал никто об этом раньше. Ну, я, по крайней мере, точно.
– Так есть возможность вернуться назад? – Я беру ее за плечи, поворачиваю к себе и хорошенько встряхиваю. – Есть или нет?
– Откуда мне знать? – спрашивает она. – Там я Лерка, очкастая девчонка, с большими передними зубами. А тут… Мне тут интереснее.
Я отпускаю ее. На такие доводы мне ответить совершенно нечего. Так же и ей не понять меня. Единственный человек, который может прояснить ситуацию, а стена непонимания этому мешает.
– Веди, куда вела! – Я убираю руки.
Она заверяет меня, что там ответят на все мои вопросы, и ведет меня все дальше и дальше…
– Кого ты привела, Лерба? – спрашивает он ее.
– Он оцифрованный, – говорит она.
Темнота резко спадает, свет бьет по глазам, и оказывается, что находимся мы в подземелье. Перед нами стоит человек. Это маг.
– Он тот, кто ответит на мои вопросы? – спрашиваю я у девушки.
– Я отвечу на любые твои вопросы. На какие угодно. – Колдун усмехается.
Но у меня только один вопрос. Что же мне еще спрашивать? «Как пройти в библиотеку», что ли?
– Как выбраться отсюда? Как вернуться в свое тело?
– В свое тело? – Видимо, это совсем не то, чего он ожидал. – Пойдем, охотник…
Что, они только и думают о том, как меня куда-нибудь отвести?
– Мы будем говорить тут, – отвечаю я.
– Хорошо. Хочешь вернуться назад. Ты уверен?
– На сто процентов. – Голос не дрогнул.
– Есть один вариант. Но дело в том, что его никто не пробовал. До сих пор.
– Так сложно?
– Дураков нет. Кто же захочет променять вечность здесь на прозябание там?
Мне захотелось «приложить» его чем-нибудь, чтоб не тянул, но я, конечно, сдержался. Мне, как лучнику, точно боя с ним не выдержать. Испепелит. Тем более с поддержкой девушки-воздушницы.
– Что за вариант, колдун? – В моем голосе слышался металл.
– Перерождение. Ничего больше.
– А что это? – спросил я и тут же получил ответ – свиток.
Перерождение – полный сброс всех очков характеристик, изменение расы, имени, класса.
– И как это поможет вернуться туда?
– Вернешься или нет – это от тебя зависит. Чтобы переродиться, нужно добраться до озера Забвения и уже там, выпив из него воды…
– Как туда добраться? – Это все, что мне от него нужно.
– Это будет забавный эксперимент, – ответил он, потирая сухие ладони. Интересно, кому может понравиться играть за сухощавого старика-колдуна? Хотя Саруман и Гэндальф вроде были именно такими. – У меня есть одно условие.
– Какое, старик?
– Фи, как некультурно! – Мой собеседник по-старчески затрясся, смеясь. – Если тебе удастся это сделать, то сообщи мне, хорошо?
– Хорошо.
Чувство у меня в тот момент было такое, будто я совершаю сделку с дьяволом – не меньше…
* * *
«Качаться» на двухсоттридцатом уровне тяжело. Очень тяжело. Опыт, даже с мобов твоего уровня, падает буквально по крупицам. Для того чтобы набрать уровень, убивать их приходится огромное количество.
Пока я добирался до берегов этого озера, я набил три уровня. Руки отваливались, отказываясь натягивать тетиву, хотя, казалось, виртуальные мышцы болеть не должны.
Набафленный по самое не могу, с новыми доспехами и луком из рога дракона, с алмазной тетивой, я добрался до этого места. Надо сказать, оплатил все это старик.
Неужели ему настолько интересно, удастся ли мне переродиться и выйти из игры? Тут только лук стоил около двух миллионов золотом, а про все остальное мне даже говорить страшно.
Здоровье мое еще не восстановилось после последнего боя, поэтому я присел на берегу и стал рассматривать черные, как антрацит, волны озера. При медитации здоровье восстанавливается в четыре раза быстрее.
Волны бегут перед глазами, постепенно сливаясь в одно большое черное пятно, которое затягивает меня все глубже…
Внимание! Ментальная атака! Нанесено 1390 очков урона!
Вскакиваю, тут же включаю «Истинное зрение», позволяющее видеть даже то, что находится в стелс-режиме. Оборачиваюсь, снова смотрю на воду.
Огромный, черный, как ночь, дракон. Поднимаю взгляд на информацию о мобе: «Дракон Забвения. 260-й уровень».
Я натягиваю тетиву, он пускает в меня шип. Мимо. Но что будет со мной после его атаки, я даже боюсь представить. Он почти на тридцать уровней выше меня.
И вдруг я понимаю, что уже не боюсь. Страха нет.
Активирую «Рой стрел», лук стреляет со скоростью пулемета. Вода бурлит, но стрелы будто не тонут в воде, а растворяются.
У меня целый колчан особых стрел, алмазных, зачарованных. Я берег их до самого конца. Этот конец настал. Они пробивают шкуру дракона.
Рой стрел нанес Дракону Забвения 12 700 очков урона.
Только здоровье его просело всего лишь на процент. Он меня убьет. Что будет после смерти в игре? Не знаю.
Знаю только, что даже после возрождения вернуться сюда не смогу. И я бегу вперед, в каждый шаг вкладывая душу, и бросаюсь в черные воды озера.
Челюсти дракона щелкают, но я пролетаю мимо, падаю в воду и тут же получаю сообщение: «Внимание! Вы погрузились в воду озера Забвения. Начинается Перерождение».
Темнота. Абсолютная. Тела нет. Нет эмоций. Есть только разум.
Я слышу плач. Плач начинает пробуждать во мне эмоции, он тревожит меня. Я начинаю стремиться к нему, у меня это получается…
Свободное падение. Я нахожусь в свободном падении. Если я мыслю, значит, я существую, а если я падаю, значит, у меня есть вес.
Открываю глаза… Боже, мама, как же ты похудела…
