ГЛАВА 26

— Вселенная не одна, — сказал Рамстан. — Их много. Возможно, триллионы, хотя сосчитать их невозможно. Я сказал «триллионы» потому, что человеческое тело состоит из триллионов клеток. Все эти вселенные — клетки тела Мультивселенной. Живой. Живого создания. Все, что находится внутри стен каждой вселенной, составляет одну клетку. Из клеток формируются органы, хотя ни анатомия, ни физиология этого величайшего из созданий подробно не изучены. Фактически о нем не известно ничего. Кроме того, что оно существует.

Лица на экранах застыли, как пластиковые маски. Они выражали недоверие или удивление.

— Я сказал «величайшее из созданий». Это выражение, видимо, неверно. Создание — это живое существо, которое было кем-то создано. Но вуордха полагают, что Мультивселенная никем не создана. Она — это Бог. Или некое существо, максимально близкое к тому, что определяют как Бога. Но если оно и Бог, то не такой, каким представляют его разумные существа. Возможно, оно даже не знает, что существует разумная жизнь. Но вуордха не уверены в этом.

Оно родилось, — продолжал Рамстан, — когда все вселенные, клетки его тела, родившиеся в момент изначального большого взрыва в каждой, выросли так, что соприкоснулись, стены встретились и начали формировать единый организм. Не спрашивайте меня, что было между вселенными или клетками во время их расширения, что было между ними в те миллиарды лет, пока каждая проходила от взрыва первичного яйца через этапы формирования звезд и планет, непрерывно расширяясь, непрерывно стремясь к той точке, где ее границы встретятся с границами соседней клетки-вселенной, И, вероятно, продолжали расширяться и после того, как достигли стадии образования стен. Сами стены могут быть толщиной в триллионы световых лет, и промежуток между ними тоже может быть огромным.

Губы Рамстана пересохли, и он снова глотнул воды.

— Конечно, я пользуюсь аналогиями, я не могу дать вам буквального описания или определения. В любом случае Мультивселенная или Бог — это существо, состоящее из всех вселенных, и этот организм растет. Не в размерах. Вуордха считают, что Ее рост — это рост сознания. Она растет и развивается из ребенка, космического младенца, во взрослого. Каким Она будет во взрослой форме… вуордха не знают. Они надеются, что Она обретет самосознание и, возможно, обнаружит в себе разумную жизнь, каковая, в некотором смысле, есть отражение, отражение сознания или эмоций Ее самой. И тогда Она сможет вступить с разумными в контакт.

Рамстан облизал губы.

— Кто знает, что случится тогда?

На миг он умолк и, неожиданно даже для самого себя, ударил кулаком по столу. Он видел, как кое-кто из экипажа вздрогнул «Аль-Бураг» задрожал, как пес, который не понимает, почему гневается его хозяин, но боится, что этот гнев по каким-либо причинам может быть направлен на него.

— Вуордха — и глайфа — не знают, что случится тогда, потому что Мультивселенная никогда не достигала зрелости. Дважды, дважды Она умирала… была убита… прежде, чем развилась из младенца в — в кого? В ребенка? В подростка?

Он обвел взглядом лица на экранах Выражение их не изменилось, но многие переглядывались. Было ли это признаком того, что люди действительно считали своего капитана безумным?

— Пока Мультивселенная развивалась, пока Она из младенца становилась ребенком, в каждой клетке Ее тела на планетах, обращающихся вокруг звезд, возникала жизнь. Жизнь эволюционировала, становилась разумной. И многие цивилизации, очевидно, изобретали алараф-двигатель. И, конечно, сделав это изобретение, использовали его. Но корабли путешествуют сквозь стены вселенных. По словам вуордха, это возможно благодаря «слабым» участкам клеточной оболочки. Уязвимым точкам. И когда стена вселенной пробита, она начинает сжиматься. Последующий процесс аналогичен раку. Алараф-корабли — это канцерогены. Они вызывают начало необратимого коллапса. Вещество пораженной раком вселенной перестает расширяться и начинает снова собираться к изначальному центру. К первичному яйцу. И мне, и вам известно, что астрофизики постоянно спорят, является ли вселенная непрерывно расширяющейся или же «мерцающей» Иногда казалось очевидным, что вселенная должна пульсировать. А иногда, например в конце двадцатого века, столь же очевидным казалось непрерывное расширение. Но в начале двадцать первого века астрофизики вновь изменили свое мнение. Вот уже сотню лет никто не отстаивает версию пульсации. Возможно, вселенная расширялась бы вечно — если бы не было проникающего фактора.

Рамстан прервал свою речь и воздел палец, словно пытался дать миру сигнал остановиться.

— Но разумные существа проникают сквозь стены. Они изобретают и используют алараф-двигатели. И юная Мультивселенная — быть может, Бог — болеет и умирает. Клетки Ее тела сжимаются, вещество каждой стягивается к изначальной точке, создавая напряжение в пространстве. Затем первичный зародыш взрывается вновь и, вероятно, огромный организм формируется заново и начинает развиваться. Но… о Боже! Это случалось дважды, жизнь Бога была прекращена посредством появления Жизни. Однако в теле этого живого существа происходят жизненные процессы, аналогичные нашим. Чтобы справиться с раком, оно производит антитела. Эти антитела направлены на уничтожение источников рака. Я не знаю, сознательный это процесс или бессознательный. Вуордха считают, что он так же бессознателен, как производство антител нашей плотью.

Рамстан снова умолк. Губы его дрожали.

— Это антитело — болг!

Поверят ли они ему? Они должны поверить.

— Вуордха сказали мне, что на каждую клетку-вселенную отнюдь не приходится по одному болгу. Он один на все тело. Но он может проникать сквозь стены, не вызывая канцерогенного эффекта, так же, как вуордха Шийаи может путешествовать из одной вселенной в другую, хотя она использует другой метод и не переносится реально, во плоти. Метод болга аналогичен осмотическому движению.

— Верно, — сказала глайфа голосом матери Рамстана.

— Те клетки-вселенные, где разумные существа не изобрели алараф-двигатель и стенки которых не повреждены проникновением кораблей из других вселенных, не сжимаются. Они остаются свободно плавать в том виде, в каком были. Но если раком поражено слишком много клеток-вселенных, то Мультивселенная погибает как организм. Она умирает. Это и случилось два зона назад. Дважды Бог рождался и дважды был убит. Свободно плавающие клетки-вселенные, видимо, продолжают расширяться, пока их не сжимают со всех сторон возникшие в результате Больших Взрывов новые клетки. Какую функцию выполняют эти большие клетки в новорожденной Мультивселенной, я не знаю. Свободно плавающие клетки-вселенные продолжают расширяться, хотя это не может продлиться долго. Болг, уничтожив жизнь везде, где только возможно, приходит затем и в свободно плавающие клетки. И уничтожает жизнь там. Этим он предупреждает изобретение алараф-двигателя. Его появление по меньшей мере отбрасывает цивилизацию так далеко назад, что проходит очень долгое время, прежде чем она возвращается на прежний уровень, а потом изобретает алараф-двигатель. Когда это случается, болг уничтожает жизнь, но слишком поздно. Свободно плавающая вселенная уже начала сжиматься.

— Боже мой! — воскликнула Нуоли. — Неужели нет никакой надежды?

По крайней мере она поверила. Но она была подготовлена к этому вспышкой откровений глайфы и была более восприимчива, чем остальные. Иначе ее не пригласили бы в храм.

Рамстан сказал:

— Я дойду и до этого. Возможно, вы спрашиваете себя, какая вам разница, если не считать того положения, в котором вы оказались сейчас. Возможно, пройдут тысячи лет, прежде чем болг доберется до Земли. А что касается сжатия вселенных, то материя стянется к изначальной точке через миллиарды лет. Если бы это был природный процесс, неотвратимый, то он был бы всего лишь отстраненной философской концепцией для живущих сейчас и тех, кто будет жить миллионы лет спустя. Угнетающе, это так, но тревожить это будет только наших неизмеримо отдаленных потомков. Но как только вселенная начинает сжиматься, вступает в дело фактор ускорения. Сжатие — не постепенный процесс длительностью в шестьдесят миллиардов лет. Оно произойдет в относительно короткое время. Шесть тысяч земных лет. Да, я знаю, это кажется невероятным. Но, как вы знаете, скорость света не есть наивысшая скорость в мире, быстрее которой ничто не может передвигаться. Старая концепция была опровергнута шестьдесят лет назад. Однако задолго до сжатия вселенной болг проследует по нашему пространственному и межпространственному пути на Землю и уничтожит там все. Вуордха утверждают, что это произойдет в срок от месяца до пятидесяти лет от настоящего момента. Болг действует именно так.

Что случится, если мы каким-либо образом уничтожим болг при помощи нашего слабого оружия? — продолжал Рамстан. — Произведет ли Мультивселенная новый болг? Никто не знает. До сих пор никто из разумных не пытался уничтожить болг. Но если это можно сделать, это должно быть сделано. После этого мы подождем и посмотрим. И если мы сможем убить один болг, мы сможем убить и другой. Но даже при таком ходе событий Вселенная Земли и многие другие вселенные обречены. И мы не можем уйти в другую, еще не начавшую сжиматься. Единственное проникновение сквозь стену алараф-корабля вызовет смерть вселенной. Но что, если мы сможем проанализировать и воспроизвести методы, при помощи которых болг проникает из одной клетки в другую? Тогда мы сможем путешествовать из одной вселенной в другую, не причиняя им вреда. Итак, каков должен быть наш первый шаг? Мы должны придумать, как нам убить болг? Прямая атака не даст ничего. «Аль-Бураг» будет пронизан шариками-метеоритами во множестве мест, и нам, конечно, тоже придется плохо. Наши снаряды не пробьются сквозь триллионы снарядов болга. Он — это огромное антитело с особым назначением, заключающимся в уничтожении всей и всякой жизни. Никто не знает, как он производит и выстреливает эти метеоритоподобные снаряды. Возможно, болг использует при этом некий вид преобразования энергии и вещества. Если так, то это куда более действенно, чем все изобретения земной науки. Но существует большая вероятность того, что после израсходования всех снарядов болгу требуется много времени, чтобы возобновить запас. И в этот период он может быть уязвим. Разве что он оставляет небольшой резерв на случай именно такой атаки.

Тенно так желал высказаться, что даже забыл или не смог дольше соблюдать приказ капитана не перебивать.

— Значит, вы планируете атаковать его в этот период? Откуда вы знаете, что он расстрелял все свои снаряды? А, я понял! Он опустошил три планеты подряд! И теперь он должен быть пуст!

— Мы поговорим об этом после того, как я выскажу свое резюме по поводу того, что случилось, — ответил Рамстан. — Ах да, минутку.

Он совсем забыл, что Индра и Тойс все еще в капкане. Они видели и слышали то же, что и остальные, поскольку «Аль-Бураг» автоматически поместил перед каждым из них экран. Но при этом они должны были испытывать дискомфорт. Рамстан приказал кораблю отпустить их. Потом спросил:

— Бенагур, если я освобожу вас, вы обещаете не перебивать меня?

По команде Рамстана вещество корабля сползло с губ коммодора. Бенагур завопил:

— Нет! Это бунт! И святотатство! Безу… Корабль снова запечатал его рот.

— Я просто хотел избавить вас от дальнейшего заключения и унижения, — сказал Рамстан. — Так вот, вуордха поняли природу и развитие Бога — Мультивселенной, если угодно — три жизни Мультивселенных назад. С помощью некоторых разумных они создали глайфу. Первоначально она задумывалась как вращающаяся усилительная антенна.

Он сделал паузу.

— Вращающаяся усилительная антенна. Приспособление для разговора с Мультивселенной. Или же, пока Она была в младенческой стадии, для того, чтобы изучать Ее и узнать больше о Ее природе. И даже, как они надеялись, быть может, пестовать Ее, обучать, помогать Ей достичь зрелости. В некотором смысле — поскольку все разумные существа в основе своей люди — люди стали бы родителями, отцом и матерью Бога. Выдвигались и более амбициозные проекты. Но, как я сказал, инструмент для всего этого был разумным, глайфа со временем стала самостоятельной, восстала, как это часто случается с разумными, и сбежала. Однако до этого вуордха — и глайфа — узнали кое-что о Мультивселенной. Кажется, Она действительно находилась в младенческой стадии развития. Можно было… услышать?.. Ее голос, но он казался всего лишь лепетом ребенка. Ребенка в доречевой период, когда он пробует произнести все звуки, какие способны издать его губы, пытается как-то сочетать их, и это предшествует стадии, когда ребенок избирает одни звуки и отбрасывает остальные. По крайней мере так вуордха поняли то, что им удалось уловить. Лепет Мультивселенной был частью того космического шума, который засекают астрономы. Но они не могут отделить лепет Мультивселенной от других шумов без посредства чего-либо подобного глайфе.

В эту часть его объяснений поверить было труднее всего. Маски на экране стали плавиться, под ними пылал скептицизм.

— Вы спрашиваете себя, откуда вуордха могли узнать все это. Вы думаете, будто то, что они сочли за лепет, было просто шумом иного рода и вуордха, без достаточных на то оснований, просто присвоили ему определенное объяснение. Объяснение, подтверждающее их заранее построенную концепцию. Младенческий лепет — это бессмысленный шум, хотя он неизменно предшествует значимой структуре, именуемой языком. Но, — Рамстан снова поднял палец, хотя на этот раз ему казалось, что он пытается уловить, куда дует ветер их мыслей, — прошло десять миллионов лет…

Он снова смолк. Стоит ли отвлекаться и рассказывать, каким образом вуордха ухитрились прожить столько лет, говорить о долгих периодах приостановленной жизнедеятельности, которые и позволили им просуществовать все эти зоны? Нет, это подождет.

— Прошло десять миллионов лет. И тогда вуордха услышали, что модуляция производимых Мультивселенной звуков стала более отчетливой, чем ранее. Они услышали в этих звуках начатки структуры. И заметили, что Она использует только определенные звуки; все остальные были отброшены. Ребенок начинает говорить, подражая речи своих родителей. Но… какие родители были у Нее? С кем Она говорит, у кого учится речи? Одна теория гласила, что Она, в некотором смысле, страдает шизофренией. В Ней две личности или две части, назовите как угодно. Однако эта теория вскоре была отвергнута. Два младенца не могут научить друг друга ничему, если у них нет учителя.

Однако как Мультивселенная — или Бог — может быть разумным существом, если у Нее нет языка, на котором можно мыслить? — задал риторический вопрос Рамстан. — Или Она мыслит только эмоциями и образами? Если это так, то Она никогда не сможет говорить с другими разумными, хотя многие разумные утверждали, будто Она говорит с ними. Она никогда не станет чем-либо большим, нежели умное и, возможно, сознающее себя животное, так же, как человек, с младенчества находившийся в языковой изоляции, не выучивший даже языка глухонемых, останется животным, и его языковой потенциал не будет развит. Быть может, Она может обучиться говорить сама. Как это возможно? Человеческий младенец на это не способен. Фактически по достижении определенного возраста его языковой потенциал теряется, так что впоследствии он не может научиться говорить даже при наличии учителя. Но, возможно, это слишком антропоцентрическая теория. У Мультивселенной могут быть возможности, каких нет у человека. Возможно, Она может давать названия предметам, которые видит, чувствует или слышит неким непонятным для нас образом. Быть может, Она даже способна экспериментальным путем найти законы составления слов, допустимые методы сочетания звуков. Но вуордха так не думают. Они считают, что Она развилась до стадии отбора звуков, но не сможет продвинуться дальше, если разумные не помогут Ей. Они полагают, что возможной целью эволюции, если у эволюции есть цель, может быть именно эта роль, о которой, насколько известно, никто никогда даже не думал. До того, как вуордха пришли к этой мысли. Это могло быть заложено в эволюционную структуру, а могло быть просто случайностью или работой закона вероятности. Но вуордха думают, что это одна из задач разумных, самая важная — быть учителями Бога-Мультивселенной. Это высшая задача для разумных — для мимолетной планетарной жизни, для жизни, много меньшей в сравнении с Богом, нежели микроб или вирус в сравнении с человеком — научить Бога говорить. И тем самым помочь Ему достичь зрелости. После этого, конечно, разумные смогут получить пользу от своих отношений с Богом, от своего статуса родителей.

Глайфа сказала голосом отца Рамстана: — В некотором смысле вуордха — мои родители, они воспитали меня. Но я ничего не собираюсь делать для них. Я, откровенно говоря, их враг. И почему Бог должен отличаться от меня?

Он может ненавидеть своих учителей, презирать их или быть равнодушным к ним.

— Ты — не Он, — помолчав ответил Рамстан.

— Это так. Однако я единственное создание, посредством которого ты — или кто-либо — может говорить с этим существом, и только через меня вы сможете внятно общаться.

— При отсутствии внятности это вообще не общение.

— Ты всегда педантичен, — хмыкнула глайфа. И по нервным стволам откуда-то издали донеслось слабое скрипучее хихиканье.

Рамстан ненавидел глайфу, и в то же время его тянуло к ней; и сейчас, когда она говорила голосами его родителей и дяди, он начал ненавидеть и их. И ему даже не хотелось преодолевать это чувство. Но сейчас, конечно же, было не время для споров. Вуордха… они были похожи на его прабабушек… и на это нет времени.

Он снова обратился к экипажу:

— Но, по словам вуордха, глайфа желала быть чем-то большим, нежели отцом Бога. Она жаждала власти; она алкала превосходства. Она стала бы Его господином и, таким образом, чем-то более великим, чем Бог.

— Лжецы! — заявила глайфа голосом отца Рамстана. — Да, лжецы. Презренные черви! — произнес голос матери Рамстана. — Это они хотели быть для Бога тем же, чем являются родители для маленького ребенка. Тираны! — Моя сестра и ее муж правы, — присоединился голос дяди Рамстана. — Худ! Ты не должен слушать этих лжецов, этих негодниц, этих сумасшедших! Делай то, что правильно!

Рамстан не ответил глайфе, хотя чувствовал, что совершает при этом нечто недостойное.

— Глайфа утверждает, что вуордха сами хотят осуществить те же намерения, которые приписывают ей. Однако сейчас у меня нет и, возможно, никогда не будет способа определить, кто из них говорит правду. — Он сделал паузу. — Или лгут обе стороны.

— Ты должен слушать меня! — взывал голос его матери. — Ты же знаешь, какова ставка!

Рамстан сказал:

— Я решил отложить решение на некоторое время. Я отказался отдать глайфу или три дара Вассрусс вуордха. По крайней мере пока. Однако я должен заплатить цену. Это будет только честно; они передали мне информацию, в которой я… мы… отчаянно нуждались. И я пообещал вуордха, что вернусь к ним, когда буду им нужен. Возьму их на корабль или выполню то, чего они потребуют, если это не будет представлять опасности для корабля или экипажа. Хотя при определенных условиях мне, возможно, придется рисковать. Возможно, мы сумеем ликвидировать болг и таким образом нам не придется иметь дело с вуордха или делать то, чего хочет глайфа. Мы можем использовать глайфу в тех целях, для которых она создавалась. Она может отказаться сотрудничать, но она в наших руках, и это должно заставить ее делать то, что мы хотим.

— Неблагодарное чудовище! — услышал он голос матери. — И ты сделаешь это со мной!

Рамстан глотнул воды и продолжил:

— Теперь пришло время. Решайте. Я не буду говорить о том, насколько важно для меня то, позволите ли вы мне остаться вашим капитаном. Сейчас вам уже должно быть это ясно. Верите ли вы мне или нет, я не знаю. Но если вы отвергнете мои слова, то вы обречете все, я имею в виду все вселенные, на гибель. На смерть.

Рамстан произнес кодовое слово. Из палубы выросло кресло, и он сел.

— Я верю ему! — воскликнула Нуоли. Тенно задумчиво произнес:

— Я не знаю, чему… кому… верить.

— Решайте! — громко сказал Рамстан. — Сейчас! У нас нет времени на долгие совещания и споры! И даже на короткие!

Он вскочил с кресла, крича и зажимая уши руками. Он не слышал собственного голоса, и ладони не помогали против свиста, перекрывшего все остальные звуки.