Глава
43
Они взлетели на подъем — Скалистые горы снова приблизились, — и только после этого Воэн сняла ногу с педали газа. Следующая миля ушла на то, чтобы остановиться. Воэн повернула голову и с минуту смотрела в заднее окно. Они все еще находились на территории Диспейра. Однако у них за спиной все было спокойно. Воэн припарковалась у обочины, заехав двумя колесами на песок, и оставила двигатель работать на холостых оборотах. Она откинулась на спинку сиденья и уронила руки на колени.
— Нам необходима помощь полиции штата, — сказала она. — В Диспейре всем заправляет толпа, а у нас исчезла женщина. Мы не знаем, какое отношение к ним имеет Рамирес, но у нас нет оснований рассчитывать, что они будут хорошо обходиться с его девушкой.
— Мы ни на что не можем рассчитывать, — ответил Ричер. — Мы даже не знаем, там ли Мария. И у нас нет полной уверенности, что погибший мужчина был Рамиресом.
— У тебя есть серьезные сомнения?
— Они возникнут у полиции штата. В настоящий момент наша история больше похожа на сказку.
— Что же нам делать?
— Мы должны получить подтверждение.
— Как?
— Мы позвоним в Денвер.
— А чем нам поможет Денвер?
— Та зеленая машина, — ответил Ричер. — И человек, который на ней ехал. Триста миль, шесть часов за рулем, точнее, семь с остановкой на ланч. Если он покинул Хоуп сегодня в восемь утра, то сейчас должен быть уже там. Нам нужно найти его и спросить, подвозил ли он Марию, и если да, то где именно она вышла.
— Тебе известно его имя?
— Нет.
— Номер машины?
— Нет.
— Замечательный план.
— Он навещал троих внуков в Хоупе. Тебе нужно вернуться в город и проверить семьи с гремя детьми. И спросить их, не приезжал ли к ним дедушка на зеленом «меркьюри». Кто-нибудь ответит утвердительно. И тогда ты узнаешь номер телефона родственников, у которых он остановится. Это будет брат или сестра в Денвере — там у старика еще четверо внуков, он собирался их повидать.
— А что будешь делать ты?
— Я возвращаюсь в Диспейр.
В пять тридцать пять Ричер вышел из машины менее чем в восьми милях к западу от Хоупа и в восьми с лишним милях к востоку от Диспейра. В самом сердце ничейной земли. Он посмотрел вслед уезжающей Воэн и пошел на запад. Чтобы двигаться быстрее, он оставался на дороге. И делал вычисления. «Вот известные вам факты». В городе две тысячи шестьсот жителей, около четверти из них слишком стары либо слишком молоды для того, чтобы работать. Остается немногим более тысячи восьмисот человек, большая часть которых освобождаются после шести часов вечера, когда завод закрывается. Эти люди только что мобилизованы, не слишком уверены в себе, не имеют опыта. Хорошая видимость в дневное время позволяет им действовать крупными отрядами, но в темноте им придется рассеяться, чтобы охранять периметр. Однако они постараются держаться вместе для поддержания духа и эффективности. Значит, у них не будет сторожевых постов и часовых. Дети останутся внутри семейных групп. Отряды, рассредоточенные по периметру, должны видеть друг друга. Из чего следует, что расстояние между группами составит около десяти футов. У некоторых будут с собой фонари. Другие возьмут собак. В самом худшем случае они сумеют образовать цепь длиной в восемнадцать тысяч футов, или шесть тысяч ярдов, иными словами, окружность с диаметром немногим больше мили.
А круг диаметром в милю едва накрывает город. Они не сумеют одновременно окружить и город, и завод. Кроме того, им необходимо сосредоточиться возле дорог, в особенности той, что ведет из Хоупа. Значит, где-то кордон будет совсем слабым. Вероятно, люди с машинами спрячутся в кустах. А «тахо» с завода займутся патрулированием. Следует учесть непредсказуемость подростков. Они будут возбуждены, станут искать приключений. Но скоро они заскучают. На самом деле заскучают все. Они почувствуют усталость и угнетенность. Наибольшая эффективность придется на первый час, в следующие два-три часа она начнет падать и к полуночи станет совсем низкой, а ближе к утру от них и вовсе будет мало толку.
«Каков ваш вывод?»
«Не вижу серьезных проблем», — подумал Ричер.
Солнце садилось за далекими горами, над горизонтом поднималось мягкое оранжевое сияние. Он двинулся в ту сторону.
В семь часов Ричер представил себе, как Воэн заступает в Хоупе на ночную смену. В семь пятнадцать он был в миле от того места, где их поджидала толпа. Становилось темно. На таком расстоянии он никого не мог разглядеть, а значит, никто не мог увидеть и его. Он сошел с дороги, углубился в заросли и довольно быстро зашагал на юго-запад, не желая терять время. Город впереди был темным и тихим. Очень тихим. К семи тридцати Ричер углубился в пустошь на расстояние в триста ярдов и тут только сообразил, что не слышал, как взлетел самолет. Ни шума двигателя, ни огней в небе.
Почему?
Он остановился и попытался представить несколько возможных сценариев. Затем двинулся дальше, описывая большую дугу, бесшумный и невидимый в темноте.
К восьми часам он сделал первую попытку. Его ждали с востока, поэтому он приближался с юго-запада. Конечно, это не давало никаких гарантий, но все лучше, чем сразу забраться в пасть льва. Наиболее толковые люди должны быть распределены по разным местам, но не равномерно. Ричер уже обошел большинство тех, о ком ему следовало беспокоиться. Он увидел один грузовичок, побитый пикап с четырьмя фарами на поперечине, размещенными на крыше. Машина медленно двигалась по пересеченной местности, удаляясь от Ричера.
Он еще больше углубился в заросли и остановился за камнем, оказавшись в пятидесяти ярдах позади длинной цепочки домов рабочих. Низкие одноэтажные строения на значительном расстоянии друг от друга — земля пустыни стоит дешево, да и очистные сооружения работают лучше, если нет скученности. Промежутки между домами были в три раза больше, чем сами дома. Небо стало бледно-серым, луна скрылась за облаками. Между домами находились сторожевые посты. Ричер различал отдельные фигуры и группы. Все держали в руках дубинки, палки или биты. Вместе они образовывали цепочку: вооруженный охранник — дом — вооруженный охранник — дом — вооруженный охранник — дом — вооруженный охранник.
Они считали, что сами дома являются элементами обороны.
Это было ошибкой.
Ричер слышал вдалеке лай собак, возбужденных необычностью происходящих событий. Не проблема. От собак, которые лают слишком часто, не больше пользы, чем от тех, что совсем не лают. У второго справа парня был фонарик. Он включал его через определенные интервалы, проводил перед собой дугу, а затем выключал, чтобы сохранить батарейку.
Ричер двинулся влево.
Он выбрал место напротив совершенно темного дома, лег на землю и пополз к нему. Армейский рекорд преодоления ползком пятидесяти ярдов составлял двадцать секунд. Впрочем, снайперы могли потратить целый день, чтобы справиться с такой дистанцией и занять нужную позицию. В данном случае Ричер выделил себе пять минут. Достаточно быстро, чтобы сделать то, что требуется, и достаточно медленно, чтобы не привлечь внимания. Обычно человеческий мозг фиксирует скорость и резкое прекращение движения. Ползущая черепаха ни у кого не вызовет тревоги. А прыгающая обезьяна тут же обратит на себя всеобщее внимание. Ричер двигался медленно и непрерывно, на локтях и коленях, низко опустив голову. Никаких пауз. Никаких остановок с последующим началом движения. Он преодолел десять ярдов. Затем двадцать. Тридцать. Сорок.
Через сорок пять ярдов его уже не могли увидеть те, кто находился между домами. Он оказался в мертвой зоне. Однако он продолжал низко пригибаться к земле, пока не приблизился к заднему крыльцу. Ричер выпрямился и прислушался, нет ли кого-то внутри дома или рядом.
Ничего не было слышно.
Перед ним была дверь на кухню. К ней вели три деревянные ступеньки. Ричер стал медленно подниматься, наступая на те места, где были вбиты гвозди. Если ступеньки скрипят, то в девяноста девяти случаях из ста это происходит, когда наступаешь на центр ступени, ее самую слабую часть. Ричер положил ладонь на ручку и слегка приподнял дверь. Если дверь скрипит, то в девяноста девяти случаях из ста это происходит из-за того, что петли просели вниз. А потому нужно надавить вверх.
Ричер осторожно отворил дверь, вошел и сразу закрыл ее за собой. Он оказался в темной и тихой кухне. Вытертый линолеум на полу, запах чего-то жареного. В сумраке призрачно выделялись полки на стенах. Раковина и кран с плохой прокладкой. Каждые двадцать три секунды из крана падала большая капля и разбивалась о керамическую поверхность раковины. Ричер представил слезу, взрывающуюся в форме короны и разбрасывающую по идеальному кругу мелкие брызги.
Он пересек кухню и остановился у двери, ведущей в коридор. Уловил запах грязного ковра и старой мебели из гостиной справа. Он прошел по коридору в переднюю часть дома. Входная дверь была сделана из пустотелого деревянного щита с прямоугольной окрашенной вставкой. Он осторожно повернул ручку и бесшумно открыл дверь.
За ней оказалась сетчатая дверь.
Ричер замер. Легкая конструкция, тесные пластиковые петли, грубый пружинный механизм. Полная гарантия настоящей симфонии из скрипов и стуков. Посреди двери располагалась горизонтальная поперечина, чтобы добавить прочности и предохранить дверь от перекосов. Верхний пустой промежуток имел площадь менее трех квадратных футов. Нижний — такой же. Оба проема закрывала нейлоновая сетка, которая, вероятно, прослужила уже много лет. Сетка была забита пылью и трупиками насекомых.
Ричер вытащил один из трофейных ножей с выкидным лезвием, сделал шаг назад в коридор, чтобы снаружи не услышали щелчок. Затем провел две диагонали в виде большой буквы X на нижней части сетки. Убрал лезвие внутрь, спрятал нож в карман и сел на пол. Откинулся назад и оперся на руки. Приподнялся над землей и полез в проем ногами вперед. Конечно, естественнее было бы двигаться головой вперед, но если снаружи его ждет обух топора или пуля, лучше получить рану на ноге, чем на голове. Намного лучше.
Однако снаружи его никто не поджидал. На него не обрушился обух топора, и никто не выстрелил. Ричер, извиваясь, пролез сквозь проем и через мгновение оказался на бетонном крыльце. Обычная бетонная плита четыре на четыре фута, слегка покосившаяся из-за неправильно положенного фундамента. Впереди была короткая дорожка, выходившая на темную улицу. И еще дома. Но между ними охранников не было. Их цепь осталась за спиной у Ричера, на расстоянии, равном половине глубины дома. И все они смотрели совсем не в ту сторону.
