Глава
34

Девушка вышла из кафе, и Ричер посмотрел ей вслед. Он подумал, что предложение проводить ее до мотеля может быть неправильно понято, как если бы он хотел получить за свою сотню долларов нечто более конкретное, чем приятное ощущение от доброго дела. К тому же здесь ей ничего не грозило. Хоуп казался вполне безопасным местом. Едва ли злодеи рыщут по улицам города — по той простой причине, что на улицах никого нет. Ночная пора в тихом приличном городе посреди пустыни. Поэтому Ричер позволил ей уйти, оторвал студентку колледжа от чтения книги и попросил принести еще кофе.

— Вы не заснете, — сказала она.

— Как часто офицер Воэн появляется в кафе в течение ночи? — спросил он.

По лицу девушки скользнула знакомая улыбка — так она улыбалась, когда сказала «я кое-что слышу».

— По меньшей мере один раз, — ответила официантка и снова улыбнулась.

— Она замужем, — сказал Ричер.

— Я знаю, — кивнула девушка.

Она забрала кофейник и отправилась к своей книге, оставив Ричера перед чашкой с горячим кофе. Он наклонился и вдохнул аромат. Когда Ричер поднял голову, он увидел, как патрульная машина Воэн проезжает мимо. Воэн притормозила, словно заметив, что ее «шевроле» на месте, однако не стала останавливаться и поехала дальше. Машина промелькнула мимо окна кафе и свернула на Вторую улицу.

Ричер покинул кафе в час ночи и зашагал обратно в мотель. Луна продолжала освещать улицы. В городе по-прежнему царила тишина. В офисе мотеля горел слабый свет. Во всех комнатах было темно. Ричер сел на пластиковый стул возле двери своего номера, вытянул ноги, закинул руки за голову и стал слушать тишину, глядя широко раскрытыми глазами на полосу лунного света.

Ничего не получалось. Он не мог расслабиться.

Официантка предупреждала его: «Вы не заснете».

«Но не из-за кофе», — подумал Ричер.

Он встал и пошел обратно в кафе. Посетителей в зале не было. Официантка читала книгу. Ричер распахнул дверь, направился к кассе и взял со стойки ключи от «шевроле». Официантка подняла голову, но ничего не сказала. Ричер вернулся к двери и успел выйти наружу прежде, чем она закрылась. Он прошел через парковку к «шевроле», открыл дверцу, завел двигатель и выехал на улицу. Там он свернул налево, на Первую улицу, и двинулся на запад. Пять минут спустя он пересек границу с Диспейром.

Первые двенадцать миль дороги, как и следовало ожидать, были спокойными. У бензоколонки Ричер притормозил и дальше поехал со скоростью двадцать миль в час, внимательно поглядывая по сторонам. Все здания, мимо которых он проезжал, были запертыми и совершенно темными. На Главной улице царили тишина и спокойствие. Он свернул налево и оказался в лабиринте городских улиц, проехал дюжину кварталов, делая случайные повороты, но нигде не нашел горящего в окнах света или распахнутой двери. Ни единой машины на улицах, ни одного пешехода. В полицейском участке свет тоже не горел. В доме с меблированными комнатами царила темнота. Бар был закрыт. В гостинице запертая дверь и дюжина темных окон. В церкви пусто и темно. Зеленый провод заземления, идущий вниз от громоотвода, казался серым в лунном сиянии.

На перекрестке Ричер повернул в жилые кварталы. Здесь повсюду было так же тихо и темно. В доме судьи Гарднера свет не горел. Сплошная темнота. Никаких признаков жизни. На припаркованных машинах появилась роса из-за ночной свежести. Ричер ехал дальше, пока улица не вывела его к пустырю. Он сделал широкий круг на утоптанном песке и остановился — теперь город находился к северу от него. Лунный свет заливал Диспейр серебром. Город затаился, тихий и пустынный, теряющийся посреди огромной равнины.

Ричер вернулся на Главную улицу и поехал вперед, на запад, в сторону металлического завода.

Завод был закрыт, свет нигде не горел. Неподвижность и тишина. Окружающая его стена призрачно белела в лунном сиянии. Ворота для персонала были заперты. Огромное пространство парковки пустовало. Ричер двинулся вдоль стены, сворачивая то вправо, то влево, пока слабые фары «шевроле» не высветили следы колес «тахо». Он поехал по гигантской восьмерке, огибая завод и жилой комплекс. Повсюду тихо и темно. Ни огонька в домах. Пустота. Растения казались черными. Ветровые конусы вяло свисали с шестов. Ворота для въезда грузовых автомобилей на завод закрыты. Ричер медленно проехал мимо них, пересек шоссе, проделал четверть петли по земле и остановился там, где сходились петли восьмерки, в горловине между металлической стеной завода и каменной стеной, окружавшей жилые дома. Он выключил огни, заглушил двигатель, опустил стекла и стал ждать.

В пять минут третьего он услышал шум приближающегося одномоторного самолета. Слабый звук доносился издалека, то исчезая, то снова появляясь. Ричер повернул голову и увидел свет в небе, далеко на юге. Посадочный прожектор. Он казался неподвижным, словно навечно завис в небе. Затем свет стал едва заметно набирать силу, медленно перемещаясь вправо и влево, вверх и вниз, но больше вниз. Маленький самолет шел на снижение, преодолевая ночные потоки воздуха. Чья-то твердая рука уверенно держала чуткий штурвал. Шум приближался, но становился тише, пилот снижал обороты двигателя и искал посадочную полосу.

За каменной стеной вспыхнул свет. Тусклое отраженное сияние. Посадочные огни, догадался Ричер, по одному в начале и конце полосы. Пилот менял курс, корректируя его по направлению посадочной полосы. Самолет приближался с левой от Ричера стороны. Когда он оказался на расстоянии в триста ярдов, Ричер увидел, что это маленький белый моноплан с низкой посадкой крыльев. Когда до него осталось двести ярдов, Ричер разглядел жестко закрепленные шасси с обтекателями на всех трех колесах — авиаторы прозвали их «штанами». Еще через сто ярдов Ричер понял, что это «пайпер», одна из моделей «чероки», четырехместный, долговечный, надежный, распространенный и популярный. Больше он ничего сказать не мог. Он кое-что знал о маленьких самолетах, но не более того.

Самолет пронесся слева направо мимо его ветрового стекла, окутанный облаком света и шума. Он пролетел над каменной стеной на высоте всего в шесть футов и исчез из виду. Через минуту двигатель поменял тон и рассерженно загудел. Ричер представил, как самолет мчится по посадочной полосе, словно толстое, важное и недовольное насекомое, белое в лунном свете, слегка подскакивая на неровностях почвы, а потом резко сворачивает к ангару. Наконец двигатель смолк, и в открытые окна «шевроле» хлынула тишина, еще более глубокая, чем раньше.

Огни на посадочной полосе погасли.

Больше Ричер ничего не видел и не слышал.

На всякий случай он подождал еще десять минут, а затем включил зажигание и двинулся обратно, стараясь, чтобы громада завода оставалась между ним и домом. Он миновал пустую парковку и выехал на дорогу, свернул налево, срезал угол и оказался на шоссе, которым пользовались грузовые машины. Включив фары, Ричер устроился поудобнее и помчался по широкой ровной дороге на запад, в сторону лагеря военной полиции и того, что находилось за ним.