Глава 34
Я начал разговор с того, что сказал: «Ваш обед слишком затянулся». Я посчитал это просто описательным комментарием, но Деверо увидела в нем нечто большее.
— Ревнуете? — спросила она.
— Смотря что вы ели. Я лично съел гамбургер.
— Мы ели жареный бифштекс с кровью, с соусом из хрена. И жареный картофель. Это было очень вкусно. Но вас этим не удивишь. Вы, должно быть, всегда питались в столовой для командного состава.
— Ну, а как прошла беседа?
— Потребовала напряжения всех сил.
— В каком смысле?
— Сначала расскажите мне, чем вы занимались.
— Я? Глотал обиду. По крайней мере символически.
— Как это?
— Я снова пошел к разбитой машине. Я же получил приказ уничтожить пластину с номерным знаком. Но она уже пропала. Поляна, усеянная обломками, была расчищена, и очень тщательно. К этому сегодня утром были привлечены большие силы. Так что, я думаю, вы правы. На земле перед келхэмским ограждением полно следов. Они работают в запретной зоне. Им приказали произвести расчистку потому, что кто-то в Пентагоне не доверил мне выполнить эту работу.
Деверо ничего не ответила.
— А потом я отправился на долгую прогулку, — сказал я.
— Вы видели ту самую кучу гравия? — спросила она.
— Я увидел ее сегодня утром, — ответил я. — А потом вернулся, чтобы рассмотреть ее поближе.
— В связи с тем, что известно о Дженис Мэй Чапман?
— В общем-то, да.
— Это совпадение, — сказала она. — Изнасилование белой женщины чернокожим — исключительно редкое событие для Миссисипи. И не имеет значения, как люди себе это представляют.
— Возможно, какой-то белый затащил ее туда.
— Не похоже. Его бы сразу же заметили. Он рисковал попасться на глаза сотне свидетелей.
— Тело Шоны Линдсей было обнаружено там. Я разговаривал с ее младшим братом.
— А где еще его можно было бы найти? Это же пустое, безлюдное место. Именно там и находят тела.
— И там же она и была убита?
— Не думаю. Там не было крови.
— На месте, где ее нашли, или на ее теле?
— Ни там, ни там.
— И что вы об этом думаете?
— Какой-то парень…
— И?..
— Склонный к рискованным делам, — сказала она. — Июнь, ноябрь, март, нижняя граница шкалы социально-экономической активности, затем ее середина, а затем верхняя граница. Это по стандартам округа Картер. Он начал тогда, когда было более безопасное время, а потом продолжил, когда степень риска повысилась. Никто не озаботится судьбой бедных чернокожих девушек. А вот Чапман была первой жертвой, которая по-настоящему привлекла к себе внимание.
— Но ведь вы же озаботились судьбой бедных чернокожих девушек.
— Но вам-то известно, как обстоят дела. Никакое расследование не может продвинуться теми силами, которыми мы располагаем. Нужны дополнительные источники энергии. Нужна общественная поддержка.
— И что, она отсутствует?
— Налицо явная боль. И печаль, и страдание. Но по большей части почти у всех покорность и смирение. И отношение к этому как к чему-то обычному. Жизнь вроде бы продолжается, дела идут своим чередом. Если все убитые в штате Миссисипи женщины вдруг восстанут в одночасье из могил и пройдут маршем по городу, вы непременно заметите две вещи. Это будет очень большая колонна, и большинство идущих в ней окажутся чернокожими. Бедные чернокожие девушки — здесь их постоянно убивают. Белых женщин — а они ведь при деньгах — не так часто.
— А как звали девушку семьи Макклатчи?
— Розмари.
— Где было найдено ее тело?
— В кювете недалеко от переезда. К западу от железной дороги.
— А кровь?
— Никакой крови.
— Ее изнасиловали?
— Нет.
— А Шону Линдсей?
— Нет.
— Значит, Дженис Мэй Чапман — это уже история другого рода.
— Вероятно, что так.
— А у Розмари Макклатчи были какие-либо контакты с Келхэмом?
— Конечно, были. Вы видели ее фото. Келхэмские парни, свесив языки, выстраивались перед ее дверьми. Они буквально ходили за ней строем.
— Белые парни или черные?
— И те и другие.
— Офицеры или рядовые?
— И те и другие.
— Вы кого-нибудь подозреваете?
— У меня не было причин даже задавать кому-то вопросы. По меньшей мере за две недели до убийства ее не видели ни с кем из Келхэма. А моя юрисдикция не простирается за келхэмское ограждение. Они даже в ворота-то меня не впустят.
— Но ведь сегодня они вас впустили.
— Да, — согласилась она. — Впустили.
— Ну а что представляет собой Мунро? — спросил я.
— Общение с ним требует напряжения всех сил, — повторила она то, что сказала в начале разговора.
Мы перебрались через переезд и припарковались сразу за ним; перед нами простиралась ведущая на запад прямая дорога. Кювет, в котором обнаружили тело Розмари Макклатчи, был справа от нас, а поворот на Мейн-стрит — впереди слева. Стандартный инстинкт копов. Если сомневаешься, съезжай на обочину и паркуйся так, чтобы люди могли тебя видеть. Подумают, что ты вроде бы чем-то занят, даже если это не так.
— Еще до начала общения с Мунро я выработала линию своего поведения, основанную на предположении, что он будет бесстыдно лгать. Его и послали для того, чтобы прикрыть армейскую задницу. Я поняла это, но не укоряю его. Он лишь исполняет приказы, так же, как это делаете вы.
— И?..
— Я спросила его о запретной зоне. Он, конечно же, отрицал ее существование.
— Он обязан был это делать, — сказал я.
Элизабет согласно кивнула.
— Но потом он пустился в рассуждения и пытался убедить меня в этом. Он водил меня повсюду. Вот поэтому я настолько задержалась. Он поддерживает очень жесткую дисциплину. Все до единого военнослужащие расквартированы. Повсюду военная полиция. Они следят друг за другом так же, как за всеми прочими. Военное снаряжение под охраной. В журналах уже как минимум за два дня не зафиксировано ни одного случая, когда оружие выдавалось кому-то или возвращалось обратно.
— И?..
— Понимаете, я, разумеется, предположила, что меня надули, причем по-крупному. Там действительно две сотни пустых коек. Естественно, я предположила, что они устроили скрытый бивак где-то в лесу. Но Мунро сказал, что это не так и что один из батальонов в полном составе размещен на месяц в другом месте. Он давал голову на отсечение. И я в конечном счете поверила ему, потому что слышала, как садились и взлетали самолеты, и видела, как прибывали и убывали люди.
Я понимающе кивнул. Батальон «Альфа», подумал я. Косово.
— Поэтому под конец все стало понятно, — сказала она. — Мунро предъявил мне целую кучу доказательств, и все сказанное им показалось мне убедительным. Никто не сможет так же умело обеспечить дисциплину и порядок. Таким образом, запретной зоны там нет. Я была не права. И вы можете быть неправым относительно того, что произошло на поляне, засыпанной обломками. Должно быть, это были местные мальчишки, сборщики мусора.
— Я так не думаю, — возразил я. — Уж больно хорошо было организовано прочесывание поляны.
Шериф ненадолго замолчала.
— Тогда, быть может, 75-й полк прислал своих людей непосредственно из Беннинга. Такое вполне возможно. Может, это они живут в лесу вокруг ограждения. Все, сказанное Мунро, лишь подтверждает, что ни один человек не покидал Келхэма. Хотя, возможно, он из тех, кто говорит вам маленькую правду для того, чтобы скрыть большую ложь.
— Как мне кажется, он не очень вам понравился.
— Почему же, он произвел на меня вполне благоприятное впечатление. Его способность и желание работать, его преданность армии… Но довелись мне одновременно с ним служить в военной полиции Корпуса морской пехоты, я была бы постоянно начеку. Я увидела в нем серьезного конкурента. В нем есть что-то… Он из тех, с кем я не хотела бы работать в одном офисе. Уж слишком амбициозен. И слишком хорош.
— А что он сказал о Дженис Мэй Чапман?
— Он сообщил мне то, что было сказано в самом квалифицированном заключении по поводу расследования, проведенного самым тщательным образом и подтвердившего, что ни один из военнослужащих Келхэма никак не связан с этим делом.
— Вы этому не поверили?
— Почти поверила, — призналась она.
— Но?..
— Он не мог скрыть своего торжества: ведь будучи моим соперником, он одержал победу. Он и не скрывал этого. Мунро против меня, а это значит: армия против местного шерифа. Вот это-то и потребовало напряжения всех сил. Он хочет внушить всему миру, что преступника надо искать за ограждением, на моей территории. Но я ведь не вчера появилась на свет. А что, черт возьми, он хочет внушить людям?
— Ну и что вы думаете делать?
— Пока не знаю.
— А что бы вам хотелось сделать?
— Мунро ведь еще и не уважает морпехов. Он против меня, а это значит: армия против Корпуса морской пехоты. Мунро не понимает, с кем связался. Ему не терпится показать себя, ну так я поставлю его на место. Я хочу показать, чего он стоит на самом деле. Хочу отхлестать его, как непослушного мула, одолженного у соседа. Хочу любым способом найти правду, а его красивые слова засунуть ему в задницу.
— Вы думаете, что сможете это сделать?
— Смогу, если вы мне поможете, — ответила Элизабет.
