Глава 28
Деверо разрешила мне воспользоваться телефоном в ее офисе. Нет, это не демократия, пока еще нет, но мы приближались к этому. Она нашла номер телефона, оставленный Мунро, набрала его для меня и сказала ответившему с другого конца линии, что шериф Элизабет Деверо желает поговорить с майором Данканом Мунро. После этого она передала трубку мне, встала со стула и вышла из комнаты.
Я сел за стол с прижатой к уху трубкой и ощутил спиной тепло, оставленное телом Деверо. Я ждал. Из молчавшей трубки доносилось шипение. Армия никогда не заполняла музыкой пустоты на линиях. Так же было и тогда, в 1997 году. Через минуту прозвучал пластиковый клик, какой-то лязг — похоже, трубку взяли со стола, — и чей-то голос произнес:
— Шериф Деверо? Это майор Мунро. Как поживаете?
Голос был громкий, отрывистый; чувствовалось, что его хозяин — человек сверхкомпетентный; однако слышались в этом голосе и полутона веселья и жизнерадостности. Вот тогда-то я и понял, что любой человек смог бы почувствовать себя счастливым, позвони ему Элизабет Деверо.
— Мунро? — произнес я.
— Прошу прощения, — сказал он. — Я ожидал услышать Элизабет Деверо.
— К сожалению, поговорить с ней у вас не получится, — сказал я. — Меня зовут Ричер. И сейчас я пользуюсь телефоном шерифа. Я числюсь в 396-й части военной полиции, но в настоящее время временно приписан к 110-му подразделению. Мы с вами в одном звании.
— Джек Ричер? — воскликнул Мунро. — Конечно же, я слышал о вас. Чем я могу вам помочь?
— Гарбер говорил вам, что посылает в город своего человека под прикрытием?
— Нет, но я предполагал, что он это сделает. Так, значит, это вы и есть, да? С задачей разнюхать, что делают местные? Похоже ваши дела продвигаются успешно, раз вы говорите по телефону шерифа. Это в некоторой степени даже забавно. Говорят, что она настоящая красавица. Хотя говорят также, что она лесбиянка. У вас уже есть мнение на этот счет?
— Эти дела вас не касаются, Мунро.
— Зовите меня Данкан, идет?
— Нет, благодарю. Я буду называть вас Мунро.
— Идет. Так чем я могу вам помочь?
— У нас тут творятся какие-то зловещие дела. Сегодня утром застрелили мужчину недалеко от вашего ограждения в северо-западном секторе. Стрелявший неизвестен, но он использовал армейский патрон, а затем предпринял неуклюжую попытку залепить смертельную рану армейским же санитарным пакетом.
— Выходит, кто-то подстрелил человека, а потом оказывал ему первую помощь? Мне кажется, этот инцидент мог произойти только между гражданскими.
— Надеюсь, вы хотя бы не будете утверждать, что заранее предвидели такой инцидент. Как вы объясните патрон и санитарный пакет?
— «Ремингтон два-два-три» и магазин распродаж военного имущества.
— А то, что двое мужчин до этого были избиты кем-то, кто, по их утверждению, был солдатом?
— Но не солдатом из Келхэма.
— Что вы говорите? И за скольких солдат, расквартированных в Келхэме, вы можете поручиться? В смысле того, где они действительно находились в это утро?
— За всех, — отрезал Мунро.
— Без преувеличения?
— Да, без преувеличения за всех, — подтвердил он. — Пять дней назад сюда из-за границы прибыло подразделение «Альфа», и я лично проследил за тем, как все были расквартированы, а кому не хватило места, разместились в клубной столовой или в офицерском клубе. К тому же здесь отличный штат военной полиции; ребята держат всех под наблюдением, а заодно следят друг за другом. Я могу дать гарантию, что никто не покидал базу сегодня утром. А если уж на то пошло, то и с того момента, как я появился здесь.
— И это ваша обычная оперативная процедура?
— Это мое секретное оружие. Сидеть весь день, никакого чтения, никакого телевизора, вообще ничего. Рано или поздно кто-то заговорит, не в силах противостоять удручающей скуке. Это всегда срабатывает. Дни, когда я ломал руки, прошли. Я понял, что мой друг — время.
— Скажите мне снова, — сказал я, — поскольку это очень важно, вы абсолютно уверены в том, что никто не покидал базу сегодня утром? Или прошлой ночью? Даже если на то были секретные приказы, может быть, отданные на месте или полученные из Беннинга, а может быть, даже из Пентагона? Я говорю совершенно серьезно. И не пытайтесь повесить мне лапшу на уши.
— Я совершенно уверен в своих словах, — объявил Мунро. — Гарантирую это. Клянусь памятью моей матери. Поймите, я знаю, как происходят такие дела. Так что предоставьте мне делать то, что я делаю.
— Хорошо, — сказал я.
— А кто этот убитый? — спросил Мунро.
— Пока не идентифицировали. Почти наверняка штатский.
— Возле ограждения?
— Примерно на том же расстоянии, где были избиты те двое. Похоже, в пределах запретной зоны.
— Это просто нелепость какая-то. Такого не должно было случиться. Я в этом уверен.
Мы оба замолчали на несколько секунд; после паузы я спросил:
— Что еще вы знаете наверняка?
— Я не могу вам рассказать. Приказано держать это в строжайшей тайне.
— Давайте сыграем в «Двадцать вопросов»?
— Давайте лучше не будем.
— В укороченную версию. Три вопроса. Ответы «да» и «нет».
— Только не ставьте меня в опасное положение, идет?
— Да мы оба уже в опасном положении. Неужто вы этого не видите? Мы же по-настоящему влипли: либо я влип здесь, либо вы — там. Рано или поздно один из нас должен будет помогать другому. Так, может, нам начать это делать уже сейчас?
Молчание. Затем:
— Хорошо, с богом, но лишь три вопроса.
— Они говорили вам про машину?
— Да.
— Кто-нибудь упоминал в качестве возможного мотива деньги из Косово?
— Да.
— Они говорили вам о других убитых женщинах?
— Нет. А кто эти другие убитые женщины?
— Убиты в прошлом году. Местные. Убиты тем же самым способом — перерезано горло.
— Связаны между собой?
— Возможно.
— Господи… Никто не сказал ни слова.
— У вас есть письменный отчет о перемещениях батальона «Браво»? В июне и в ноябре прошлого года?
— Это уже четвертый вопрос.
— Да мы же сейчас просто разговариваем. Два офицера, в одном чине, просто треплемся. Игра закончена.
— Здесь нет отчета о перемещениях батальона «Браво». Они ведь действовали в соответствии со специальным протоколом оперативных действий. Поэтому все хранится в Форт-Брэгге. Для того чтобы хотя бы заглянуть внутрь шкафа, где хранятся эти отчеты, необходим такой судебный запрос, какой вам вряд ли доводилось видеть.
— Ну а какие-либо общие успехи у вас есть? — спросил я.
Он не ответил.
— Сколько обычно требуется времени на то, чтобы ваше секретное оружие сработало? — спросил я.
— Обычно оно работает быстрее, чем сейчас.
Я замолчал. Между нами возникло какое-то мертвое пространство; я слышал только тихое дыхание. После паузы Мунро сказал:
— Послушайте, Ричер, как я полагаю, об этом вообще не стоит говорить, потому что вы просто подумаете как следует и поймете, что́ я еще мог бы сказать. Ведь мы оба знаем, что меня послали сюда для того, чтобы прикрыть чью-то задницу. Но я не из таких. И никогда им не был.
— И?..
— Из того, что мне сейчас известно, могу сказать, что ни один из наших парней не убивал никаких женщин. Ни в этом месяце, ни в ноябре, ни в июне. Вот как это выглядит на данный момент.
