Глава 29
Ричер и Полинг поймали такси на Второй авеню, и водитель отвез их на юг к Хьюстон-стрит, а потом на запад к Шестой авеню. Они вышли на юго-восточном углу и посмотрели на пустое небо в том месте, где прежде стояли башни-близнецы, а потом вместе повернули на север, и им в лицо тут же подул горячий ветер, несущий песок.
— Покажите мне этот знаменитый гидрант, — сказала Полинг.
Они двинулись на север и вскоре подошли к гидранту, который находился на тротуаре с правой стороны улицы, посреди квартала. Толстый, приземистый, покрытый облупившейся краской гидрант с двух сторон был защищен двумя металлическими столбами, находившимися на расстоянии четырех футов друг от друга. Участок возле гидранта оставался свободным. А вот все разрешенные для парковки места были заняты. Полинг немного постояла возле гидранта, медленно обошла вокруг него. Посмотрела на восток, север, запад и юг.
— Где захочет расположиться человек с военным складом ума? — спросила она.
Ричер процитировал:
— «Солдат знает, что хороший наблюдательный пункт обеспечивает полный обзор объекта и надежную безопасность флангов и тыла, защиту от стихии и противника, предоставляя все эти условия на все время проведения операции».
— И какова продолжительность операции?
— Максимум один час в обоих случаях.
— Как все происходило в первые два раза?
— Он наблюдал, как паркуется Грегори, а потом следовал за ним до Спринг-стрит.
— Значит, он не ждал внутри заброшенного здания?
— Нет, если он работал один.
— Однако он воспользовался задней дверью.
— Во втором случае — наверняка.
— А почему не передней?
— Я не знаю.
— Мы можем быть уверены, что он работал один?
— Только один из них вернулся живым.
Полинг вновь медленно обошла вокруг гидранта.
— Так где же был его наблюдательный пункт?
— К западу отсюда, — ответил Ричер. — Он хотел видеть полную картину.
— На другой стороне улицы?
Ричер кивнул:
— Посередине квартала, немного севернее или южнее. И не более чем на расстоянии в сто футов.
— Он мог воспользоваться биноклем. Как Пэтти Джозеф.
— Ему нужен правильный угол зрения. Какой есть у Пэтти. Она находится почти прямо напротив наблюдаемого объекта.
— И это вводит определенные ограничения.
— Дуга, не превышающая сорок пять градусов. Двадцать пять градусов к югу и двадцать пять градусов на север. Максимальный радиус — сто футов.
Полинг повернулась к дороге, развела руки под углом в сорок пять градусов, словно приняла стойку карате, и оценила взглядом ограниченное руками пространство. Длина дуги в сорок пять градусов и радиусом в сто футов составляет около семидесяти восьми футов. Более трех, но менее четырех стандартных фасадов магазинов Гринич-Виллидж. Иными словами, следовало рассмотреть пять заведений. Центральные три были наиболее вероятными. Самое северное и самое южное можно было отбросить. Ричер стоял за спиной Полинг и смотрел через ее макушку. Левая рука женщины указывала на цветочный магазин. Затем шло его новое любимое кафе. Далее магазин, где торговали рамами для картин, и винный магазин с двойной витриной. Правая рука Полинг указывала на аптеку.
— Цветочный магазин не годится, — сказала она. — Место неплохое, из него видна нужная стена и окно, но он закрыт в одиннадцать сорок вечера.
Ричер молча согласился.
— Винный магазин почти наверняка работает в это время, — продолжала она. — Но в семь утра он закрыт.
— К тому же нельзя целый час провести в цветочном или в винном магазине. Таким образом, ни тот ни другой не подходят в качестве места постоянного наблюдения в течение всей операции, — заметил Ричер.
— Так мы можем отбросить все заведения, кроме кафе, — сказала Полинг. — Кафе было открыто во всех трех случаях. И в кафе можно без проблем провести целый час.
— Однако кафе слишком рискованный вариант. Если находиться в нем трижды и подолгу, то велика вероятность, что такого человека запомнят. Меня они запомнили после того, как я выпил там одну чашку кофе.
— А на тротуаре было много народу в это время?
— Немало.
— Тогда он мог находиться на улице. Возможно, стоял в дверном проеме или где-то в тени. Решил рискнуть и просто стоял напротив того участка улицы, где паркуются машины.
— Но тогда у него не было никакой защиты от дождя или холода. Три раза по часу провести под открытым небом…
— Он разведчик морской пехоты. Пять лет просидел в тюрьме в Африке. Этот человек привык к трудностям.
— Речь идет о тактических неудобствах. В этой части города полиция вполне могла принять его за торговца наркотиками или террориста. К югу от Двадцать третьей улицы одиночкам лучше не болтаться на одном месте.
— Так где же он мог быть?
Ричер посмотрел налево, потом направо.
И поднял взгляд вверх.
— Вы упомянули квартиру Пэтти Джозеф, — сказал он. — И назвали ее орлиным гнездом. Все дело в том, что Пэтти находится довольно высоко. Семь довоенных этажей — это чуть выше верхушек деревьев. Оттуда открывается отличный вид. Именно такой, какой нужен разведчику из морской пехоты. А на уровне улицы такой точки не найти. Не стоит забывать, что в самый важный момент перед наблюдателем может припарковаться огромный грузовик.
Лорен Полинг опять повернулась к дороге и опять развела руки под углом в сорок пять градусов, но на этот раз подняла их вверх. Ее руки отмерили тот же отрезок. Теперь они указывали на верхние этажи тех же пяти зданий.
— Откуда он пришел в первый раз? — спросила Полинг.
— С юга от меня, — ответил Ричер. — И справа. Я сидел за крайним столиком и смотрел примерно на северо-восток. Значит, он пришел со стороны Спринг-стрит. Невозможно установить, откуда он начал движение. Я сел и попросил принести кофе, и он оказался в машине еще до того, как официант выполнил мой заказ.
— Но во второй раз, после того как Берк положил сумку, он шел со стороны своего наблюдательного пункта, верно?
— Он был совсем рядом с машиной, когда я его заметил.
— И находился в движении?
— Делал последние два шага.
— Откуда он шел?
Ричер отошел от края тротуара к тому месту, где он оказался сразу после того, как повернул за угол с Бликер-стрит. Мысленным взором он представил зеленый «ягуар», стоящий возле поребрика, за спиной у Полинг, и два быстрых последних шага похитителя. Затем он попытался продлить вектор движения в противоположную сторону. Возвращаясь к Полинг, он старался удерживать нужное направление.
— Очень похоже на первый раз, — сказал он ей. — Северо-восток, поперек движения. С юга по отношению к тому месту, где я сидел.
Полинг переместила правую руку южнее и отмерила тот же воздушный отрезок влево от самого северного столика кафе. Получился довольно узкий сектор, в который попала половина здания с цветочным магазином и почти все здание с кафе. Над цветочным магазином поднимались три этажа окон с вертикальными жалюзи, на подоконниках виднелись горшки с цветами, принтеры и стопки бумаги. На потолках висели лампы дневного света.
— Офисные помещения, — констатировала Полинг.
Над кафе располагались три этажа окон, закрытых выцветшими портьерами из красной индийской ткани, шторами, макраме или занавесками из разноцветных стеклянных бус. Одно окно оставалось совершенно открытым. Другое было заклеено газетной бумагой. На третьем кто-то повесил плакат с изображением Че Гевары.
— Квартиры, — сказала Полинг.
Между цветочным магазином и кафе виднелась небольшая синяя дверь. В левой ее части блестела серебристая коробочка с кнопками, списком имен и микрофоном.
— Человек, который выходит из этой двери, должен пересечь улицу в северо-восточном направлении, верно? — сказал Ричер.
— Мы его нашли, — ответила Полинг.
