Глава 32
Мы с Ли приехали в участок и сразу поняли, что Джейкоб Марк закончил свои дела с Доэрти. Но что-то изменилось, и это тоже было видно невооруженным глазом. Они сидели напротив друг друга и молчали. Джейк казался спокойнее, на лице Доэрти застыло выражение терпеливого смирения, как будто он только что отправил псу под хвост целый час. Впрочем, возмущения он явно не испытывал. Копы привыкли тратить время попусту. С точки зрения статистики большая часть того, что они делают, не дает никаких результатов. Мы с Ли подошли к ним, и Джейк сказал:
– Питер позвонил своему тренеру.
– Когда? – спросил я.
– Два часа назад. Тренер связался с Молиной, и тот сообщил новость мне.
– Где он?
– Он не сказал. Ему пришлось оставить сообщение на автоответчике. За обедом тренер никогда не берет трубку. Это время отведено для его семьи.
– С Питером все в порядке?
– Он сказал, что не собирается возвращаться в ближайшее время. Может быть, вовсе никогда не вернется. Он подумывает о том, чтобы бросить футбол. На заднем плане хихикала какая-то девица.
– Судя по всему, девица что надо, – прокомментировал Доэрти.
– Ты доволен? – спросил я у Джейка.
– Проклятье, нет, – ответил тот. – Но это его жизнь. Я уверен, что он все равно одумается; вопрос только когда.
– Я имел в виду, уверен ли ты, что сообщение от него было настоящим?
– Тренер знает его голос. Наверное, лучше, чем я.
– Кто-нибудь пытался ему перезвонить?
– Мы все пытались. Но его телефон снова выключен.
– Значит, все в порядке? – спросила Тереза Ли.
– Наверное.
– Вы немного успокоились?
– Да, мне полегчало.
– Могу я задать вам вопрос на другую тему?
– Валяйте.
– Ваши родители удочерили Сьюзан?
Джейк замер. Переключил передачу. И кивнул.
– Мы оба приемные дети. Нас взяли, когда мы были совсем маленькими. С разницей в три года. Сьюзан – первой, – ответил он и спросил: – А что?
– Я проверяю новую информацию, которую мы получили, – сказала Тереза.
– Какую новую информацию?
– Складывается впечатление, что Сьюзан приехала сюда, чтобы встретиться с подругой.
– С какой подругой?
– С женщиной по имени Лиля Хос, которая родилась на Украине.
Джейк посмотрел на меня.
– Мы уже об этом говорили, но я не слышал про нее от Сьюзан.
– Вас это удивляет? – спросила Ли. – Насколько близкими были ваши отношения с сестрой? Похоже, они подружились совсем недавно.
– Мы были не слишком близки.
– Когда вы в последний раз с ней разговаривали?
– Думаю, пару месяцев назад.
– Значит, вы не слишком в курсе, как жила ваша сестра и с кем общалась?
– Пожалуй, – ответил Джейк.
– Сколько человек знало, что Сьюзан была приемным ребенком? – спросила Ли.
– Она особенно это не афишировала, но и не делала из этого секрета.
– Как вы охарактеризуете отношения вашей сестры с ее сыном?
– Ну и вопрос.
– Очень важный вопрос.
Джейк колебался. Он закрылся и отвернулся от нас, в самом прямом смысле, словно пытался избежать неприятной темы или удара. Может быть, он просто не хотел вытаскивать на всеобщее обозрение грязное белье, но язык его тела сказал нам все без слов. Однако Тереза Ли хотела услышать все собственными ушами.
– Расскажи мне, Джейк, как коп копу. Мне необходимо это знать.
Джейк еще некоторое время молчал, потом пожал плечами и сказал:
– Наверное, их отношения можно охарактеризовать как любовь – ненависть.
– В каком смысле?
– Сьюзан любила Питера, он ее ненавидел.
– Почему?
Он снова заколебался и снова пожал плечами.
– Это сложно.
– Объясни.
– У Питера был период, через который проходит большинство детей, когда девочки мечтают оказаться потерянными и найденными принцессами, мальчики – чтобы их дед был адмиралом или генералом, ну, или знаменитым исследователем. У всех бывает такой момент, когда мы желаем быть тем, чем не являемся на самом деле. Если коротко, Питер представлял себя внутри рекламы «Ральфа Лорена». Он хотел быть Питером Молиной Четвертым или хотя бы Третьим, чтобы его отцу принадлежало поместье в Кеннебанкпорте, а мать владела остатками древнего состояния. Сьюзан повела себя не слишком правильно. Она была дочерью девчонки-подростка, шлюхи и наркоманки из Балтимора и не скрывала этого. Она считала, что честность – лучшая политика. Но Питер не сумел смириться с таким положением вещей, и им не удалось погасить конфликт. Потом Сьюзан развелась с мужем, и Питер выбрал отца. Отношения у них так и не наладились.
– А ты сам как к этому относился?
– Я понимал обоих. Лично я никогда не интересовался своей настоящей матерью, не хотел ничего про нее знать. Но я тоже в какой-то момент мечтал, чтобы она оказалась богатой старой дамой с кучей бриллиантов. Мне удалось справиться с собственными фантазиями, Питеру – нет. Я знаю, что это глупо, но вполне понятно.
– Питер нравился Сьюзан как человек, если забыть о том, что она любила его как сына?
Джейк покачал головой.
– Нет, и это еще больше усложняло ситуацию. Сьюзан не переносила спортсменов, пиджаки со значками университетов и все такое прочее. Наверное, в школе и колледже у нее был негативный опыт общения с подобными людьми. Ей не нравилось, что ее сын превращается в одного из них. Но для Питера эти вещи имели огромное значение, сначала сами по себе, потом как оружие против нее. В общем, не самая хорошая семья.
– Кому известна эта история?
– Вас интересует, могла ли ее знать подруга?
Ли кивнула.
– Близкая подруга могла знать, – ответил Джейк.
– Близкая подруга, с которой Сьюзан совсем недавно познакомилась?
– Время тут ни при чем. Дело в доверии.
– Ты мне говорил, что Сьюзан была счастливым человеком, – сказал я.
– Да, говорил. Я понимаю, звучит странно, но у приемных детей особый взгляд на семью и не такие, как у остальных, оценки реальности. Поверьте мне, я знаю. Однако Сьюзан по этому поводу не переживала, рассматривая как факт жизни и не более того.
– Она была одиноким человеком?
– Уверен, что да.
– Она чувствовала себя в изоляции?
– Уверен, что чувствовала.
– Она любила разговаривать по телефону?
– Большинство женщин любит.
– У тебя есть дети? – спросила Ли.
Джейк снова тряхнул головой.
– У меня нет детей, – ответил он. – Я даже не женат. Постарался извлечь урок из опыта старшей сестры.
– Спасибо, Джейк, – немного помолчав, поблагодарила его Ли. – Я рада, что с Питером все в порядке. И прости, что мне пришлось вытащить на свет неприятные для тебя подробности. – Она отошла от него, и я последовал за ней. – Я проверю и остальное, – сказала она мне, – только пройдет какое-то время, потому что официальные каналы работают медленно, но в данный момент мне кажется, что Лиля Хос абсолютно чиста. Пока что результат – два из двух: она не наврала про удочерение и про отношения между матерью и сыном. Она знает вещи, которые может знать только настоящий друг.
Я кивнул, соглашаясь.
– А другой вопрос тебя не интересует? Чего так боялась Сьюзан?
– Нет, до тех пор, пока я не получу надежные свидетельства того, что в Нью-Йорке, в районе между Девятой авеню, Парк, Тридцатой и Сорок пятой улицей совершено преступление.
– Это ваш участок?
– Да. Все остальное будет работой исключительно на добровольных началах.
– Сэнсом тебя не занимает?
– Ни в малейшей степени. А тебя?
– Я считаю, что должен его предупредить.
– О чем? О том самом одном шансе на миллион?
– На самом деле вероятность выше, чем один на миллион. В Америке живет пять миллионов Джонов, это второе по популярности имя после Джеймса. Получается, один из тридцати мужчин. Значит, в 1983 году в армии могло служить примерно тридцать три тысячи Джонов. Спишем, скажем, десять процентов на военную демографию, и в результате получится один на тридцать тысяч или около того.
– Все равно очень много.
– Я думаю, что Сэнсом должен знать.
– Почему?
– Считай, что мной движет чувство офицерской солидарности. Может быть, я еще раз съезжу в Вашингтон.
– Нет необходимости. Можешь сэкономить на дороге. Он сам приедет сюда. Завтра в полдень в «Шератоне» состоится ленч, посвященный сбору средств, на который явятся все самые крупные фигуры с Уолл-стрит, Седьмой авеню и Пятьдесят второй улицы. Мы получили уведомление.
– С какой стати? В Гринсборо его не особенно охраняли.
– Здесь его тоже не так чтобы охраняют. На самом деле не охраняют совсем. Но мы получаем уведомления по любому поводу. Так у нас теперь все устроено, в новом департаменте полиции Нью-Йорка.
Она ушла, оставив меня в пустой комнате для инструктажа в полном одиночестве и с каким-то неприятным чувством. Может быть, Лиля Хос действительно чиста, как только что выпавший снег, но я почему-то никак не мог прогнать ощущение, что, приехав в Нью-Йорк, Сэнсом попадет в ловушку.
