Глава 61

Джейкоб Дункан сумел уйти на двести ярдов от своего дома. И всё. Ричер увидел его впереди, одинокого среди полей, окруженного со всех сторон бесконечными просторами. В сотне ярдов к северо-востоку от Джейкоба находился пикап Дороти Коэ. Машина неспешно описывала широкую дугу, точно бдительный сторожевой пес или миноносец, обеспечивающий аккуратность строя кораблей.

— Меня беспокоит пистолет, — сказала по телефону Дороти Коэ.

— Сет был плохим стрелком, — сказал Ричер.

— Но из этого не следует, что Джейкоб не умеет стрелять.

— Ладно, остановитесь и подождите меня, — сказал Джек. — Мы сделаем это вместе.

Он выключил телефон и направил внедорожник к пикапу Дороти Коэ. Когда он подъехал, она направилась к пассажирской двери. Ричер опустил стекло со своей стороны.

— Нет, лучше вы садитесь за руль. А я буду отвечать за пистолет.

Он вышел из внедорожника, и они встретились возле капота, слегка помятого после столкновения. Оба молчали. На лице Дороти застыла решимость. И все же она немного нервничала. Женщина села за руль, подвинула сиденье вперед и проверила зеркало заднего вида, словно собиралась съездить в магазин за молоком. Ричер устроился на пассажирском сиденье и достал из кармана «глок».

— Расскажите о фотографиях. В серебряных рамках, — попросила Дороти.

— Не хочу.

— Нет, мне необходимо знать, что вина Дунканов несомненна. В частности Джейкоба. Как улики. Вы должны мне рассказать. До того, как мы это сделаем.

— Их вина не вызывает ни малейших сомнений, — ответил Ричер.

Дороти Коэ молча кивнула, переключила передачу, и внедорожник медленно покатил вперед.

— Мы говорили о том, что будет дальше.

— Обратитесь к другим компаниям, которые занимаются перевозками. Или договоритесь с Элеонор.

— Нет, я про амбар. Доктор считает, что его лучше сжечь. Но я не уверена, что хочу так поступить.

— Это ваше дело.

— А что бы сделали вы?

— Не мое решение.

— Скажите.

— Я бы забил гвоздями вход и никогда бы туда не приходил. Пусть все вокруг зарастет цветами.

Больше они не разговаривали. Когда расстояние до Джейкоба Дункана сократилось до пятидесяти ярдов, они перебрасывались лишь короткими восклицаниями. Джейкоб все еще бежал, но уже с огромным трудом. Силы оставляли его. Он пошатывался и спотыкался, низкий коренастый мужчина с плохими легкими и неуклюжими ногами, с болезнями, свойственными преклонному возрасту. В руке он держал револьвер с таким же коротким дулом, как у Сета. Вероятно, еще один «Смит 60», столь же неэффективный в руках ослабевшего задыхающегося человека, дрожащего от усталости.

— Что я должна сделать? — спросила Дороти Коэ.

— Нужно обогнать его слева. Посмотрим, будет ли он сражаться.

Джейкоб не стал. Ричер опустил окно и выставил наружу «глок», а Дороти нажала на газ и объехала Джейкоба слева, но он не повернулся и не начал стрелять. Лишь отшатнулся и побрел дальше, слегка отклонившись вправо от прежнего курса.

— Теперь развернитесь и попробуйте подъехать к нему сзади, — сказал Ричер.

— Хорошо, — сказала Дороти. — За Маргарет.

Она повела машину по широкой дуге, сделала полный разворот и вернулась на прежний курс. Затем нажала на газ, и внедорожник рванулся вперед, сокращая дистанцию. Джейкоб Дункан в ужасе обернулся и метнулся влево, а Дороти Коэ, за плечами которой были сорок лет безопасного вождения, рванула руль вправо. В результате она нанесла Джейкобу тяжелый скользящий удар левым крылом, который пришелся в спину и правое плечо. Револьвер отлетел в сторону, и Джейкоб рухнул на землю.

— А теперь нужно поскорее вернуться, — сказал Ричер.

Однако Джейкоб Дункан даже не пытался встать. Он лежал на спине, одна нога откинута в сторону, как у спящей собаки, рука бессильно скребла землю, голова дергалась, широко раскрытые глаза метались из стороны в сторону. Револьвер лежал в десяти футах от него.

Дороти Коэ вернулась и остановила внедорожник в десяти ярдах от Джейкоба.

— Что теперь? — спросила она.

— Я бы оставил его здесь. Думаю, вы сломали ему спину. Он умрет медленно.

— Сколько ему осталось?

— Час или два.

— Я не знаю…

Ричер передал ей «глок».

— Или можете выстрелить ему в голову. Это будет милосердием, которого он не заслуживает.

— Вы бы так поступили?

— С радостью. Но это следует сделать вам. Вы ждали двадцать пять лет.

Дороти медленно кивнула и посмотрела на «глок», который держала в руках, как открытую книгу.

— Здесь есть предохранитель? — спросила она.

Джек покачал головой.

— У «глока» нет предохранителя, — ответил он.

Дороти распахнула дверь, встала на ступеньку, сошла на землю и посмотрела на Ричера.

— За Маргарет, — повторила она.

— И за остальных, — сказал он.

— И за Арти, моего мужа, — добавила Дороти.

Она отошла от внедорожника, продолжая касаться его одной рукой, и быстро сделала несколько оставшихся коротких шагов. Десять-двенадцать шагов по полю, превративших короткий путь в длинное путешествие. Джейкоб Дункан застыл, молча наблюдая за ее приближением. Дороти Коэ подошла к нему вплотную и навела на него пистолет. Она держала «глок» чуть в стороне от себя, словно хотела, чтобы он не стал ее частью, потом произнесла какие-то слова — Ричер их не услышал — и спустила курок. Один раз, два, три, четыре, пять, шесть. Только после этого отошла от тела. Глава 62

Доктор и его жена ждали в машине Дороти Коэ, которая осталась на двухполосном шоссе. Ричер и Дороти припарковались рядом, потом все вышли из машин. От владений Дунканов остались три трубы, окруженные широким одеялом серого пепла; часть головешек еще горела, но пожар уже заканчивался. Над пепелищем поднимался широкий столб дыма. Только он и двигался. Солнце стояло высоко в чистом голубом небе.

— Вам предстоит много работы. Необходимо привлечь к ней всех жителей. Найдите экскаваторы и ковшовые погрузчики. Выкопайте глубокие ямы. Очень глубокие. Потом соберите весь мусор и закопайте его поглубже. Но оставьте место на будущее. Вскоре приедет фургон; его водитель виновен не менее, чем все остальные.

— Нам следует его убить? — спросил доктор.

— Можете похоронить его живьем, если хотите, я не стану возражать.

— Вы уходите прямо сейчас?

Ричер кивнул.

— Я отправляюсь в Вирджинию, — сказал он.

— Вы не могли бы задержаться на день или два?

— Теперь вы сами за все отвечаете.

— А как насчет футболистов в моем доме?

— Отпустите их и скажите, чтобы уезжали из города. Они сделают это с радостью. Им здесь больше нечего делать.

— Но они могут кому-нибудь рассказать, — заметил доктор. — Или кто-то заметит дым. Издалека. И тогда приедут полицейские.

— Если они появятся, валите все на меня. Назовите им мое имя. К тому моменту, когда они выяснят, где я нахожусь, меня там уже не будет.

Дороти Коэ проделала первую часть пути вместе с Ричером на внедорожнике. Они вместе сели в него и проверили, сколько осталось бензина. Получалось, что его хватало на шестьдесят миль. Они договорились, что Дороти Коэ отвезет его на юг на тридцать миль и проедет те же тридцать миль обратно. И пусть Джон думает, как наполнить бензобак.

Первые десять миль они молчали. Когда они проезжали мимо заброшенного ресторана, а впереди вытянулась бесконечная лента шоссе, Дороти Коэ спросила:

— Что у вас в Вирджинии?

— Женщина, — ответил Ричер.

— Подруга?

— Я говорил с ней по телефону, но не более того. Мне захотелось встретиться. Хотя я не уверен. Во всяком случае, пока. И не в таком виде.

— А в чем проблема с вашим видом?

— Мой нос, — ответил Ричер, коснулся клейкой ленты и разгладил ее обеими руками. — Пройдет две недели, прежде чем к нему вернется презентабельный вид.

— А как зовут женщину из Вирджинии?

— Сьюзен.

— Ну, я считаю, что вам нужно к ней поехать. И если Сьюзен не понравится ваш вид, значит, с ней не стоило встречаться.

Они остановились в ничем не примечательном месте, где-то посередине между мотелем «Аполло» и баром «Тюремный блок». Ричер распахнул дверь.

— Здесь с вами все будет в порядке? — спросила Дороти Коэ.

Он кивнул.

— Со мной всюду все будет в порядке. А с вами?

— Нет, — сказала Дороти Коэ. — Но мне будет лучше, чем раньше.

Она осталась сидеть за рулем — серьезная, сильная женщина шестидесяти лет, прямая и честная, немного уставшая от тяжелого труда, чьи волосы начали седеть, но сейчас она выглядела лучше, чем несколько дней назад, когда Ричер увидел ее впервые. Он молча выбрался на обочину и захлопнул дверцу. Дороти бросила на него взгляд сквозь стекло, развернулась и поехала обратно, на север. Ричер надвинул шапочку поглубже, засунул руки в карманы и приготовился ждать.

Ему пришлось ждать довольно долго. В течение первого часа мимо не проехало ни одной машины. Затем на горизонте появился автомобиль, но прошла целая минута, прежде чем Джек сумел разглядеть детали. Оказалось, что это маленькая иномарка, скорее всего японская, «Хонда» или «Тойота», старая, с потускневшей синей краской. Перепроданная множество раз. Ричер поднял вверх большой палец. Машина сбросила скорость, из чего еще не следовало, что она остановится. Сработал рефлекс. Взгляд водителя сместился вправо, нога автоматически ушла с педали газа. За рулем сидела женщина, молодая, вероятно, студентка колледжа, с длинными светлыми волосами. Машина была набита всякими вещами.

Девушка разглядывала Джека менее секунды, нажала на педаль газа и проехала мимо на скорости шестьдесят миль в час, окатив его потоками холодного воздуха и мелким гравием. Ричер посмотрел ей вслед. Скорее всего, правильное решение. Одинокие женщины не должны останавливаться в пустынных местах, чтобы подобрать огромных незнакомцев с залепленным липкой лентой лицом.

Ричер снова присел на обочине. Он устал. Проснулся рано утром вчера, в мотеле Винсента, когда пришла Дороти Коэ, чтобы навести там порядок, и с тех пор не спал. Он натянул на голову капюшон и улегся на землю. Подобрав под себя ноги, скрестил руки на груди и погрузился в сон.

Когда Ричер проснулся, уже стемнело. Солнце уходило на запад, и лишь бледные зимние лучи озаряли небо. Он сел, потом встал. Никакого движения. Однако Ричер был терпеливым человеком. Он умел ждать.

Прошло еще десять минут, и на горизонте появилась машина. В сгущающихся сумерках водитель включил фары. Ричер опустил капюшон, попытавшись хотя бы немного уменьшить свой рост, и стоял, поставив одну ногу на обочину, другую на асфальт. Потом он поднял руку с выставленным вверх большим пальцем. Приближалось нечто более крупное, чем обычный автомобиль. Фары находились слишком далеко друг от друга. Высокая и сравнительно узкая машина. С большим ветровым стеклом. Фургон.

Серый.

Такие же два фургона он видел на складе Дунканов.

В сотне ярдов от Ричера водитель сбросил скорость, автоматический рефлекс, но фургон продолжал тормозить и остановился. Водитель распахнул дверь со стороны пассажирского сиденья, внутри кабины загорелся свет.

За рулем сидела Элеонор Дункан.

На ней были черные джинсы и теплая парка с огромным количеством карманов на молниях, которые блестели в свете кабины.

— Привет, — сказала она.

Ричер не ответил. Он осматривал грузовик, изнутри и снаружи. Было видно, что фургон проделал немалый путь. На нем остались следы грязи и соли, высохшие и покрытые пылью.

— Здесь находился груз, верно? Они использовали этот фургон.

Элеонор Дункан кивнула.

— Кто находился внутри?

— Шесть молодых женщин и десять девочек. Из Таиланда.

— С ними все в порядке?

— Да, они в норме. И неудивительно — очевидно, были предприняты серьезные усилия, чтобы они прибыли сюда в хорошем состоянии.

— Что вы решили с ними делать?

— Ничего.

— И где они сейчас?

— В фургоне.

— Что?

— Мы не знали, что делать. Очевидно, их заманили сюда ложными обещаниями. И разлучили с семьями. Мы решили отправить их домой.

— И как вы собираетесь это осуществить?

— Я везу их в Денвер.

— А что будет в Денвере?

— Там есть тайские рестораны.

— Вы так решили? Тайские рестораны?

— Это не так глупо, как выглядит. Мы не можем обратиться в полицию. Они же нелегальные иммигранты. Их задержат на месяцы, они окажутся в тюрьме. Представляете, какой ужас они испытают? Мы посчитали, что для них будет лучше оказаться рядом с теми, кто говорит на их языке. Там их поддержат. Все рестораны связаны между собой, ведь так? Некоторые из тех, кто там работает, прибыли сюда нелегально. Мы подумали, что они могут использовать свои связи, чтобы вернуть их обратно.

— И чья это идея?

— Мы все так решили. Целый день спорили, потом проголосовали.

— Потрясающе.

— У вас есть идеи получше?

Ричер ничего не сказал. Он лишь молча смотрел на серую стену фургона, на высохшие разводы соли в виде длинных извилистых линий в соответствии с законами аэродинамика. Он приложил ладонь к холодному металлу.

— Хотите познакомиться с ними? — спросила Элеонор Дункан.

— Нет, — ответил Джек.

— Вы их спасли.

— Их спасли удача и стечение обстоятельств. Поэтому я не хочу с ними встречаться, не хочу видеть их лица, иначе начну думать о том, что с ними случилось бы, если бы удача от них отвернулась.

Наступила долгая пауза. Фургон стоял с работающим двигателем, дул ветер, небо потемнело еще сильнее, температура воздуха падала.

— Хотите, я довезу вас до автострады? — спросила Элеонор Дункан.

Ричер кивнул и сел в фургон.

Они молчали двадцать миль. Когда промчались мимо «Тюремного блока», Ричер спросил:

— Вы все знали?

— Нет, — ответила Элеонор Дункан. — Да, — добавила она через некоторое время. — Я представляла прямо противоположное. Честное слово. Я ни секунды не сомневалась и была настолько уверена, что в конце концов поняла, что пытаюсь закрыть глаза на очевидное.

— Вы знаете, откуда появился Сет?

— Нет, я же вам говорила. Перед тем, как вы угнали его машину.

— И я вам не поверил. Вы ответили на четырнадцать последовательных вопросов без малейших колебаний. Когда я спросил вас про Сета, вы начали тянуть время, предложив мне выпить. Ваши ответы стали уклончивыми. Вы пытались выиграть время на размышления.

— А вы сами знаете, откуда появился Сет?

— Со временем я понял.

— Ну так расскажите мне свою версию, — попросила Элеонор Дункан.

— Дунканам нравились маленькие девочки. Всегда. У них было такое хобби. Подобные люди формируют сообщества. Когда еще не придумали Интернет, они связывались по почте или устраивали тайные встречи. Менялись фотографиями и тому подобными вещами. Возможно, у них даже бывали съезды. Может быть, они приглашали гостей. Между разными группами возникали союзы. Я полагаю, что одна из групп, в которой любили мальчиков, попала в трудное положение. Они ушли в подполье и решили передать одного мальчика своим друзьям. Предполагалось, что это временная мера, пока трудности не исчезнут, но за Сетом так никто и не приехал. Вероятно, того парня забили в тюрьме до смерти. Или полицейские во время допросов. И Дунканы остались с мальчиком. Однако их это вполне устроило. Может быть, им понравилась мысль о том, что можно получить сына, не связываясь со взрослыми женщинами. Они оставили его себе. Джейкоб его усыновил.

Элеонор Дункан кивнула.

— Сет сказал мне, что его спасли. В те времена, когда мы еще разговаривали. Что Джейкоб выручил его из очень плохой ситуации. Акт альтруизма и благородства. И я ему поверила. Но прошли годы, и я поняла, что Дунканы занимаются какими-то противозаконными вещами, но правда оказалась максимально далекой от моих предположений. Клянусь вам. Я думала, что они не одобряют такого рода вещи, думала, что освобождение Сета это доказывает. Очень долго я была слепа. Я считала, что они привозят что-то другое: наркотики, оружие или даже бомбы.

— И что же изменилось?

— Я кое-то слышала. Обрывки разговоров. Постепенно я поняла, что они перевозят людей. Но даже после этого подумала, что речь идет об обычных нелегальных иммигрантах. Ну, тех, что работают в ресторанах и тому подобное.

— И до какого момента так продолжалось?

— Мои подозрения так и не получили подтверждения до сегодняшнего дня. Поверьте, это так. Но они меня не оставляли. У них было слишком много денег. И они с трудом скрывали возбуждение. Казалось, у них начинают течь слюни. Но я все равно не могла поверить. В особенности когда речь шла о Сете. Мне казалось, что для него подобные вещи будут особенно отвратительны, потому что он сам перенес нечто похожее. Я не хотела думать, что все совсем иначе. Однако я ошибалась. В конечном счете, ничто другое его не интересовало. Только от этого он получал удовольствие.

— Я не психолог, — сказал Ричер.

— Мне так стыдно, — сказала Элеонор. — Я не вернусь обратно. Все думают, что я приеду назад, но я не могу смотреть им в глаза. И не смогу там жить.

— И что вы собираетесь делать?

— Отдам фургон людям, которые согласятся помочь. Как взнос. Или взятку. И куда-нибудь уеду. Может быть, в Калифорнию.

— Как?

— Автостопом, как вы. И начну все заново.

— Будьте осторожны на дороге. Это может быть опасно.

— Я знаю, но мне все равно. Возможно, я это заслужила.

— Вам не стоит быть с собой такой жестокой. Вы ведь обратились в полицию.

— Но они так и не приехали, — сказала Элеонор Дункан.

Ричер не ответил.

— Откуда вы знаете, что я обращалась в полицию? — спросила она.

— Потому что они приезжали, — сказал Ричер. — В некотором смысле. Об этом меня никто не спрашивал. Никто не сумел связать воедино детали. Все знали, что я путешествую автостопом, но никто не задал вопрос, почему меня высадили на перекрестке с дорогой, которая никуда не ведет. Зачем водитель там остановился? Либо он вообще не должен был там оказаться, либо должен был проехать на юг еще не менее шестидесяти миль.

— И кто же это был?

— Коп, — ответил Ричер. — Полиция штата, в машине без опознавательных знаков. Он ничего не говорил, но я все и так понял. Достаточно симпатичный парень. Он взял меня на севере, почти в Южной Дакоте. Сказал, что высадит в безлюдном месте, потому что занят тем, что катается туда и обратно. Мы не стали говорить о причинах, и я не знал, что он собирается сразу отправиться назад. Но он именно так и сделал. Остановился, подождал, когда я выйду, развернулся и поехал обратно.

— Почему?

— Глобальная система навигации и политика, — ответил Ричер. — Так я подумал сначала. В большом штате вроде Небраски наверняка кто-то постоянно жалуется на недостаток внимания. Поэтому я предположил, что они стараются заранее себя обезопасить. Они смогут предъявить показания глобальной системы навигации и заявить, что время от времени бывают во всех частях штата. Теперь все полицейские машины оснащены такими системами, и подобную информацию можно затребовать, если их вызовут для отчета перед каким-нибудь комитетом. Однако через некоторое время я изменил точку зрения. Может быть, они получили ложный вызов от кого-то и решили, что ничего не будут делать, однако им следует прикрыть задницу, показав, что они туда ездили. Еще позднее у меня возникли сомнения: а был ли тот вызов ложным и не вы ли его сделали.

— Это была я. Четыре дня назад. И вызов не был ложным. Я поделилась с ними своими сомнениями и предположениями. Почему тот парень даже из машины не вышел?

— Предвзятое мнение и знание местных нравов, — ответил Ричер. — Могу спорить, вы сказали ему, что Сет вас постоянно избивает.

— Ну да, потому что это правда.

— Вот причина, по которой они проигнорировали остальное. Обиженная жена придумывает всякие глупости, чтобы отомстить обидевшему ее мужу. Иногда полицейские так себя ведут. Это неправильно, но такова жизнь. Они не собирались вмешиваться в домашние скандалы. Во всяком случае, если имели какое-то отношение к Дунканам. Они знают, чтоздесь случилось двадцать пять лет назад. Дороти Коэ рассказала мне, что некоторые местные парни пошли служить в полицию штата. Так что либо к ним обратились с вопросами, либо историю о Дунканах знали и без них, но результат получился тем же — в этой части округа с Дунканами предпочитали не связываться.

— Я не верю.

— Вы пытались, — сказал Ричер. — И среди всего прочего должны об этом помнить. Вы пытались поступить правильно.

Они промчались мимо центра города, миновали рекламный щит и кафе, заправку со знаком «Тексако» и три отсека техобслуживания, хозяйственный и винный магазины, банк, шинный магазин, бакалею и аптеку, потом водонапорную башню и улицу Макнолли, знак больницы — и оказались в районе, где Ричер раньше не бывал. Двигатель фургона работал тихо, гудели шины; изредка у Джека возникало ощущение, что он слышит, как у него за спиной двигаются, разговаривают и даже смеются люди. Элеонор Дункан сосредоточилась на темном шоссе впереди, а он наблюдал за ней краем глаза.

Наконец через час и шестьдесят миль они увидели яркий свет развязки автострады, большие зеленые знаки указывали на запад и восток. Элеонор остановила фургон, Ричер вышел и помахал ей на прощание. Она свернула на запад, в сторону Денвера и Солт-Лейк-Сити, он прошел под мостом и остановился на пандусе, ведущем на восток, поставив одну ногу на обочину, другую — на асфальт, поднял руку с выставленным вверх большим пальцем, улыбнулся и попытался выглядеть дружелюбно.