Глава 18

В тридцати ярдах от него стояла подковой стайка примерно из десяти детей. Зрители. Они переминались с ноги на ногу и вибрировали от нетерпения. Перед ними, ближе на десять ярдов, ждали вонючий детина со своим закадычным дружком. Вонючка был справа, а дружок — слева. Дружок был ростом с Ричера, но его плечи и грудь были мощными, как у борца, а лицо напоминало плакат «Разыскивается»: тупое и злобное, оно было каким-то невыразительным.

Плечи и лицо парня составляли примерно девяносто процентов его боевой мощи, понял Ричер. Парень был такого типа, что к нему не приставали исключительно из-за его внешнего вида. Вряд ли у него было много практики, скорее всего, он уже и сам верит в придуманные самим собой подвиги. Так что, возможно, он не такой уж драчун.

Есть только один способ проверить это.

Ричер шел быстрым прогулочным шагом, держа руки в карманах, по широкой изогнутой траектории направляясь к дружку вонючки, совершенно не замедляя шага даже на последних нескольких метрах, радостной походкой, с какой опытный политик или фанатичный священнослужитель подходит к человеку, как будто оказывать горячий и щедрый прием являлось его единственной целью в жизни. Язык тела обманул дружка, которого сбили с толку выработанные годами социальные условности. Его рука даже потянулась вперед, готовясь обменяться рукопожатием.

Не останавливаясь, Ричер боднул головой его в лицо. Слева, справа, есть! Отлично выполненная десятка, по стилю и содержанию, по силе и точности. Парень качнулся назад, ему оставалась еще четверть пути до пола, а Ричер уже повернулся к вонючему парню, и его обмотанные руки вынырнули из карманов.

В кино они бы мерялись силой, долго, напряженно и малоподвижно, как в сериале «OK Corral», насмехаясь и бормоча угрозы, с руками, расставленными в стороны, на цыпочках, может быть, кружась глаза в глаза, нагнетая интригу. Но Ричер жил не в кино — он жил в реальном мире. Не выжидая даже доли секунды, он вогнал свой левый кулак в бок вонючего парня, коварный удар, второй удар в быстром ритмичном танце на раз-два, где раз — был удар в голову.

Его кулак весил около шести фунтов в тот момент и он вложил в него все, что имел, в результате все, что вонючка собирался делать дальше, ему придется делать с тремя сломанными ребрами, и это мгновенно ставит его в невыгодное положение, потому что сломанные ребра вызывают адскую боль, и от любого вида физической активности становится еще больнее. Некоторые люди со сломанными ребрами не могут даже чихнуть.

Вонючий парень тоже ничего не мог делать со сломанными ребрами. Он просто согнулся пополам, как раненый буйвол. Поэтому Ричер приблизился и провел резкий правый удар снизу, сломав ему еще несколько ребер с другой стороны. Это оказалось довольно просто. Тяжелый кабель превратил его руки в подобие огромных стальных шаров, которые применяют для разрушения старых домов. Единственной проблемой было то, что люди не всегда идут в больницу с такими переломами, особенно в семьях военных. Они просто туго бинтуют грудь и терпят боль.

А Ричеру было необходимо, чтобы парень оказался на больничной койке в окружении всей своей обеспокоенной семьи. По крайней мере, на один вечер. Поэтому он вытащил левую руку парня, зажимающую бок, ухватил его запястье своей левой рукой, неуклюжей из-за обвивающего ее провода, и, развернув ее на 180 градусов, так чтобы ладонь смотрела вверх, а локоть вниз, резко ударил правым кулаком в сустав. Парень взвыл, закричал и упал на колени, но Ричер положил конец его страданиям апперкотом в челюсть.

Игра окончена.

Ричер окинул взглядом слева направо полукольцо зрителей и спросил:

— Кто следующий?

Никто не пошевелился.

Ричер спросил снова:

— Есть желающие?

Все стояли молча.

— Хорошо, — сказал Ричер. — Похоже, всем всё понятно. Ну, как-то так.

Он повернулся и пошел обратно к своему дому.