Олигарх Галтовский был давно знаком с телеведущим Владимиром Сумрачным и относился к нему с огромным уважением, несмотря на большую дружбу последнего с зеленым змием. Но что поделать? Среди талантливых людей очень велик процент алкоголиков. Да и Сумрачный, судя по его передачам, такого насмотрелся в жизни, что просто не мог не пить.

Еженедельная программа Сумрачного на одном из общероссийских каналов собирала перед голубыми экранами невероятное количество зрителей, несмотря на поздний час выхода в эфир, реклама стоила бешеных денег. Еще он вел передачу на радио, и когда-то небольшая питерская радиостанция во многом благодаря Владимиру разрослась до общероссийских масштабов – хотя бы судя по звонкам в студию. Владимир всегда все делал только в прямом эфире. Он мог долго говорить сам, при этом ни разу не повторяясь, он был логичен, последователен, здраво мыслил, никто не мог вывести его из себя, перетащить на свою сторону, если это не соответствовало убеждениям Сумрачного, а также сбить с мысли. Он умел задавать вопросы и заставлять человека показывать свое истинное лицо. А поскольку все программы шли в прямом эфире, ничего вырезать не представлялось возможным. Самые пикантные моменты попадали во Всемирную паутину и множились там в геометрической прогрессии, да и все старые программы там можно было без труда найти. Галтовский иногда их просматривал – они у него хранились в домашнем видеоархиве. И статьи его Галтовский хранил – Сумрачный мог не только говорить, но и писать.

Роман Борисович хотел, чтобы Владимир Сумрачный был в его команде, когда он пойдет во власть. Пока известный телеведущий не принимал ничью сторону, но давал возможность высказаться всем. Некоторые не желали – или боялись, и оправданно. Роман Борисович хотел получить как можно больше эфирного времени, и именно у Сумрачного. Одно появление там свидетельствовало о наличии у человека ума. Полных идиотов и кретинов Владимир не приглашал. Ему с ними было неинтересно. А вот мнящих из себя невесть что чиновников и депутатов любил показать во всей красе. Они потом грозили ему всеми карами небесными, но… Ничего у них не получалось. Возможно, Сумрачного любили на самом верху. Почему бы и нет? Умному человеку было исключительно интересно смотреть передачу Сумрачного по телевизору и слушать его по радио. И он хорошо держал нос по ветру. Он быстро улавливал темы, которые волновали сограждан. Нельзя было исключать, что умные люди во власти именно из его передач узнавали, какими вопросами следует заняться. Да и, наверное, Сумрачного с его популярностью задвинуть было нельзя. Кто знает, какие на самом деле у него связи? А так вроде бы и видимость свободной журналистики. Народу есть о чем поговорить. Ну какая революция в печально известном для нашей страны августе месяце, если на День десантника народ прилип к телеэкранам, когда у Сумрачного в программе столкнулись один правдолюб-коммунист, тяжело раненный в Афгане, и оппозиционер неясного происхождения, уклонившийся от службы в армии благодаря психическому заболеванию и долгие годы пытающийся доказать, что он не псих – после того как журналисты извлекли на свет божий причину отсутствия военного билета. Все ясно без митингов! На День ВМФ моряку-орденоносцу и пламенному патриоту противостоял бывший наш гражданин, теперь – гражданин США, прославившийся как антисоветчик и в свое время выдворенный из Советского Союза. На Западе он приобрел большую популярность, но в девяностые годы понял, что деньги нужно и можно делать в России – и понесся обратно организовывать оппозицию на бой с властями. Сумрачный вместе с моряком хорошо показали народу, кто может стоять за организацией революции – и народ понял, что нечего идти на поводу у подобных личностей.

Вероятно, за такие передачи ему и дозволялось немного покусывать власть – и власть принимала кое-какие законы и постановления, которые на самом деле шли на пользу людям.

Галтовскому доводилось сталкиваться с Сумрачным на различных приемах, куда приглашали обоих. Они спорили до хрипоты на самые разные темы. Оба уважали друг друга, один раз Сумрачный пригласил Галтовского в свою программу вместе с другим олигархом, и Роман Борисович, так сказать, сражение выиграл. Галтовский также хотел пригласить Владимира в круиз и из корыстных соображений – чтобы было с кем поговорить и поспорить в удовольствие. Ну не с тяжеловесом же Василием разговаривать? Из него вообще трудно слова вытягивать. Вероятно, мысль долго идет до высоко расположенной головы боксера-депутата, потом долго переваривается в этой крупной части тела (значительно превышающей размерами головы всех знакомых Галтовского), а потом еще нужно сформулировать ответ… Может, если бы Васе давали больше времени на обдумывание и высказывание, он бы смог гораздо лучше представлять интересы народа. С другой стороны, высказывания Василия никто из журналистов не мог исказить. Ну что придумать и что вырезать, когда на каждый второй вопрос Василий отвечает: «Это мое дело», причем с разными интонациями. И понимай, как знаешь! Лучше всего и наиболее доступно и подробно Вася мог говорить о еде – о том, что приготовила его любимая супруга Аня, как он это ел, какое удовольствие испытывал в процессе поглощения, пережевывания и переваривания пищи. И еще он часто говорил про то, как учит сыновей уважать мать.

С политиком-многоженцем тоже особо не поспоришь. Тот, в отличие от Василия, умеет произносить долгие речи, но ни о чем. Вроде час говорил, звучало складно, связно, даже пошутить успел – а ничего не сказал. Возможно, поэтому и удерживается в политике два десятка лет. И никого не раздражает, что удивительно. Именно из-за того, что тот не раздражает и производит впечатление надежности и стабильности (несмотря на четырех жен), Галтовский и хотел видеть Андрея Павловича Ледовских в своей команде. Вообще-то Андрей Павлович уже дважды переходил из партии в партию, и это на его карьере никак не сказалось. Поэтому очередной переход не должен никого ни возмутить, ни удивить. Скорее всего, его воспримут как что-то, что в порядке вещей или просто не заметят. А уж активно махать кулаками с трибун в лучших традициях украинского парламентаризма он точно не станет.

Но поскольку Галтовский приглашал всех мужчин со спутницами, требовалось пригласить и спутницу Сумрачного. Он был когда-то женат, но давно развелся, последние года два то ли жил вместе, то ли периодически встречался с известной правозащитницей Ксенией Ивановой, дамой весьма скандальной и не гнушающейся драк в прямом эфире. Если передача шла в записи, то драки и мат обычно вырезали, но их можно было посмотреть на «Ю-Тубе», народ, присутствовавший на съемках передач с участием Ксении, быстренько выкладывал в Интернет то, что не вошло в окончательный вариант, пускаемый в эфир. Все присутствующие обычно заранее готовили аппаратуру для параллельной записи.

Ксения неоднократно попадала в застенки, правда, на недолгие сроки, максимум – пятнадцать суток, чем очень гордилась. Митинг без Ксении Ивановой был не митинг, и она письменно и устно обращалась к чиновникам всех мастей с требованием разъяснить гражданам, читавшим Конституцию, что такое несоблюдение статьи тридцать первой, гарантирующей право «собираться мирно и без оружия». Почему граждан страны, в которой вроде бы действует Конституция с этой статьей, насильственно увозят в спецтранспорте с площадей страны?

Хотя Ксения нигде не была замечена с оружием (если не считать таковым ее острый язычок), слово «мирно» с ее именем не сочеталось никоим образом. Мероприятия с участием Ксении Ивановой мирно не проходили никогда. Галтовский иногда поражался, почему такая симпатичная и умная девка (то есть, конечно, уже женщина – Ксении перевалило за тридцать) выбрала для себя роль правозащитницы. Ну если бы была старая и страшная – понятно. Но Ксении предлагали руку и сердце очень достойные и умные мужчины, включая одного олигарха, пусть и не из первой десятки. Но Ксения на самом деле не хотела замуж! Борщи, пеленки и распашонки – не для нее, о чем она неоднократно говорила в многочисленных интервью, которые давала всем средствам массовой информации, к ней обращавшимся. Отдать должное, к журналистам она всегда относилась уважительно, за опоздания (только вынужденные) извинялась, если по каким-то причинам не могла встретиться, обязательно встречалась в более поздние сроки, за что ее любили. А она понимала, что в ее деятельности журналисты необходимы.

Ксения выступила против вырубки парка – и чиновники, запланировавшие там строительство, от парка отстали. Она такую кампанию организовала – любое пиар-агентство обзавидуется. Ксения боролась за сохранение исторического центра Петербурга – и ей с соратниками удалось отстоять многие здания, на которые уже нацелились так называемые инвесторы. Да, иногда она перегибала палку, но ее уважали. Она выступала за понятные людям цели и добивалась результата. Да, со скандалами, драками и матом. Ну и что? В России живет. Что за русский язык без мата? И ведь говорит понятно для простого народа. Это чиновника часто не понять, а то, что хотела донести до слушателей Ксения Иванова, людям было понятно всегда – на всех уровнях.

Галтовский выяснил, что у нее есть спонсоры на Западе, на деньги которых она проводит в массы заказанные идеи. Она получала гранты от международных экологических и политических организаций. Сохранение парков и зданий было антуражем, но ведь это тоже важно, пусть на самом деле правозащитница и преследует другие цели. Никаким инвесторам не удалось ее купить. Ведь парк не вырублен, здания стоят! Ну а Ксения продолжает умело делать свое дело. И к отделениям полиции, в которые она периодически попадает, тысячи людей приходят по зову души и сердца. Она смогла найти к ним ключик.

Ксения не носила шуб (за права животных она тоже боролась), золота и бриллиантов, одевалась очень демократично, говорила, что главное для нее – личный комфорт. Да ведь и на каблуках от полиции убегать неудобно. Галтовскому было интересно, с каким гардеробом Ксения прибудет к нему на яхту.

Узнав, что Ксения Иванова то ли встречается, то ли живет с Владимиром Сумрачным, Роман Борисович не удивился. Наоборот, он решил, что эти двое очень подходят друг другу, и мог пожелать им только счастья.

Галтовскому после получения приглашения позвонила Ксения, а не Владимир Сумрачный.

– Вовик в запое, – сообщила правозащитница.

Галтовский никогда бы не назвал Сумрачного таким вариантом имени Владимир, но ведь он не женщина, которая с ним спит.

– Не проблема, – ответил Роман Борисович. – В первый раз, что ли?

– Врач толковый у вас есть? Нужно, чтобы за Вовиком понаблюдали.

– Есть и все время будет находиться на яхте.

– Не исключаю, что до яхты его придется доставлять как багаж.

– Доставим.

– У него проблемы с печенью и поджелудочной.

– Я скажу повару.

– А не наливать ему сможете?

– Вот это сложнее… – рассмеялся Галтовский. – Но ведь вы же будете рядом, Ксения.

– Можно подумать, он меня послушает.

– А он кого-нибудь вообще слушает? Есть человек, который может его убедить прекратить пить?

– Честно говоря, я уже думаю поискать какую-нибудь бабку-целительницу. Настоящую бабку, а не из тех, которые себя рекламируют в СМИ. Только где такую взять? Ведь погубит себя мужик!