Глава 6
Любящий муж
Тут, пожалуй, уместно будет вернуться к событиям, которые произошли примерно месяц назад, поскольку они имеют к нашему рассказу самое непосредственное отношение. Точнее, речь пойдет о разговоре, который происходил на одном из ипподромов вблизи Парижа.
В тот день скачек не было, и на трибунах сидели лишь несколько человек. Большинство из них наблюдало, как на беговой дорожке разминаются жокеи, и только два солидных господина, расположившиеся несколько поодаль от остальных, были заняты беседой, не имевшей к бегам никакого отношения. Одним из них был незнакомец с военной выправкой, который в прошлой главе явился в дом на Анжуйской улице, а вторым – наш старый знакомый Эжен Фализ, он же Щеголь.
– Поверьте, – сказал незнакомец, – быть мужем дочери швейцарского банкира чертовски трудно.
– Охотно верю, полковник, – весьма двусмысленно отозвался Щеголь. – Должно быть, это самая сложная вещь на свете.
Он даже не пытался скрыть своей иронии, и его собеседник раздраженно шевельнул нижней челюстью.
– Ее папаша держит меня в черном теле, – горько сказал полковник. – Особенно с тех пор, как жена потеряла ребенка и повредилась в уме. Впрочем, она и раньше была со странностями… Я говорил вам, что бабка Рене когда-то сошла с ума?
– Гм, – задумчиво молвил Щеголь, водя концом роскошной трости возле своих начищенных ботинок, – чокнутую жену, конечно, подарком не назовешь… С другой стороны, вы ведь всегда можете развестись.
Полковник потемнел лицом.
– В случае развода, – раздраженно заметил он, – я теряю право на ее деньги. Кроме того, если я открыто заявлю, что моя жена не в себе, ее папаша обещал… Впрочем, я не буду повторять, что он мне сказал. Достаточно и того, что он поклялся устроить мне нелегкую жизнь.
– Я все же не понимаю, чего вы хотите от меня, – уронил Щеголь, пристально глядя на своего собеседника. – Разумеется, я вам сочувствую, но я полагаю, что вы пришли сюда не для того, чтобы выслушивать мои соболезнования.
– Конечно, нет! – вскинулся полковник. – Дело в том… – Он повернулся, подозрительно оглядывая сидящих на трибунах, но все они находились далеко. – Вы уверены, что нас никто не слышит?
– Абсолютно уверен, – успокоил его Щеголь. – Говорите смело, я вас слушаю.
– Понимаете, – нерешительно промолвил полковник, – с одной стороны, я человек чести… И мне, так сказать, не совсем удобно… С другой стороны…
– Ближе к делу, – скучающе промолвил Щеголь. Он достал из жилетного кармана золотые часы на массивной цепочке и демонстративно откинул крышку, чтобы узнать, который час. – Чем быстрее вы скажете, чего хотите от меня, тем скорее мы сможем прийти к согласию. Или не прийти, – многозначительно добавил он.
– Хорошо, – заторопился полковник, – хорошо. Итак… м-м… одним словом… В общем, я бы хотел, чтобы вы украли мою жену.
– Украли? – задумчиво повторил Щеголь, словно не понимая смысла этих слов.
– Да, украли, потребовали выкуп и… И мы с вами его поделим. Старик, конечно, кремень, но свою дочь он обожает. А я буду с ним рядом и позабочусь о том, чтобы он вел себя разумно и не обратился в полицию… Ну и вообще, чтобы все прошло без сучка и задоринки.
– Похищать людей адски утомительно, – заметил Щеголь тоном школьного учителя математики, разъясняющего нерадивому школьнику таблицу умножения. – Живой человек причиняет массу неудобств. Может, полковник, вы хотите просто овдоветь?
– Овдоветь? – Полковник вытаращил глаза. – То есть вы предлагаете мне…
– Да, небольшой несчастный случай. Убийство во время ограбления, например. Или дама принимала ванну и случайно утонула. Жизнь человека, в сущности, висит на волоске, и этот волосок так непрочен…
– Когда она принимает ванну, за дверью стоят три служанки, – решительно сказал полковник. – Кроме того, в нашем доме полно прислуги, и просто так залезть туда не получится. И потом, буду с вами откровенен: я все-таки женился на Рене потому, что любил ее.
– И ее деньги, – вполголоса вставил Щеголь, но тут же мило улыбнулся, словно показывая, что это была всего лишь шутка.
– А с какой стати я должен был жениться на нищей? – уже сердито сказал полковник. – Как жена Рене вполне меня устраивает. Она очень красивая женщина, прекрасно воспитанная, образованная…
– Да, только вот не в своем уме.
– Ну да. Признаюсь, тут мне не повезло. – Полковник вздохнул. – Но избавляться от нее я не намерен, тем более что, если я овдовею, эта крошка… Впрочем, не важно… Так вот, одна милая особа, которая скрашивает мое существование… Если я потеряю жену, она начнет приставать, чтобы я на ней женился, а я вовсе не собираюсь этого делать. В общем, в мои планы не входит стать вдовцом… и развод, как вы понимаете, меня тоже не устраивает. Поэтому я и решил, что самое лучшее – если мою жену украдут, потребуют выкуп, и мы с вами его поделим.
– Ну да, ну да, – хмыкнул Щеголь. – А потом ваша жена вернется домой и все расскажет полиции.
Полковник сердито засопел.
– Какой полиции, о чем вы? Я же говорю вам, что Рене не в себе… Она не буйная, не кидается на людей, она просто потеряла всякое представление о реальности… Она не узнает ни меня, ни отца, и нам все время приходится напоминать ей, кто мы такие. Если вы ее похитите, вы можете ей сказать, что это игра… или что отец отправил ее отдыхать с вами, она всему поверит. Она ничего не помнит, бедняжка… и вообще в своем нынешнем состоянии это совершенно беззащитное существо. Поэтому я против насилия, против убийства… Она этого не заслуживает. И имейте в виду, если вы согласитесь на мое предложение, я требую, чтобы с моей женой обращались прилично. Она не выносит, когда ее запирают или как-то стесняют ее волю. Обижать ее тоже не нужно. Для меня это очень важно, я не хочу, чтобы она пострадала. В конце концов, когда-то я очень ее любил, – добавил полковник, волнуясь.
Тут, признаться, человек по кличке Щеголь задумался о том, сколь причудливы пути человеческой любви и чего она вообще стоит, раз уж любящий муж ищет исполнителя для того, чтобы украсть собственную жену и обменять ее на солидный куш. Но так как Эжен Фализ был человеком практическим, то решил вернуться к предмету разговора.
– Итак, подводя итоги: вы хотите, чтобы вашу жену украли, но не причинили ей вреда, чтобы ее увезли куда-то и держали там до получения выкупа, а потом вернули в целости и сохранности. А если она сбрендит окончательно, что мне тогда делать?
– Говорю вам, она тихая, только иногда говорит всякие глупости, – терпеливо повторил полковник. – Поверьте, у вас с ней не будет хлопот. Она… ну… как неразумный ребенок.
– Сколько вы намерены за нее запросить?
– Я полагаю, пятидесяти тысяч франков будет достаточно. По двадцать пять тысяч вам и мне.
– Нет, – покачал головой Щеголь. – Сто тысяч, двадцать пять – вам, остальное – мне.
– Это грабеж! – пылко вскричал полковник. Даже усы его, и те, казалось, встали дыбом от возмущения.
– Тише, тише, мсье, не надо так громко кричать, – одернул его Щеголь. – Прежде всего я буду действовать не один, так что моя доля делится на несколько человек.
– Об этом я не подумал, – проворчал полковник. – Сколько человек вы собираетесь привлечь? – Щеголь медлил с ответом, и у полковника вырвался нетерпеливый жест. – Послушайте, мне надо это знать, потому что я ведь собираюсь обеспечить вам самые выгодные условия для похищения…
– В деле будут еще четверо, – сдался Щеголь. – Но один не в счет. Он, э-э, должен дать добро на похищение.
– В самом деле? – изумился полковник. – Я полагал, что главный – это вы. По крайней мере, такое у меня сложилось впечатление после беседы с… Ну, вы знаете, с тем, кому вы помогли разрешить его проблему с дядей. Очень, очень остроумно – дядюшка однажды пошел погулять, а на него из окна упал здоровенный цветочный горшок… И любимому племяннику досталось все его состояние.
– Вы мне льстите, полковник, – усмехнулся Щеголь. – Разумеется, я в нашем деле человек вовсе не последний, и мой голос имеет кое-какое значение, но все же я… Ну, чтобы вам было яснее, не главнокомандующий. Мое, э, звание ближе к вашему.
Его собеседник восторженно закудахтал, словно только что услышал самую смешную шутку на свете.
– Как только я вас увидел, – объявил полковник, отсмеявшись, – я сразу же понял, мы с вами поладим. Вы отличный малый.
– Вы тоже малый не промах, мсье, – ответил Щеголь с легкой иронией.
– Я надеюсь, мы с вами поняли друг друга? – спросил полковник после паузы. – Что Рене не должны убивать и вообще причинять ей какой-либо вред…
– Я вас понял, – кивнул собеседник. – Вы светский человек, вы желаете получить большие деньги и не замараться. – Он холодно усмехнулся. – Значит, мы договорились? Относительно суммы.
– Полагаю, что тесть заплатит вам сто тысяч, – буркнул полковник, поразмыслив. – А коли уж я получу свою долю, то не возражаю.
– Хорошо, – подытожил Щеголь, – значит, по сути дела мы договорились. Но нам придется еще встретиться, и не раз, чтобы обсудить кое-какие детали.
– На это я согласен, – объявил полковник. – Для пользы дела – сколько угодно.
– Только не думайте, что вам придется сидеть сложа руки. Вы должны будете следить, чтобы ваш тесть не обратился в полицию…
– Да, да, конечно!
– Если все будет так, как мы с вами рассчитываем, и ваш тесть согласится выплатить выкуп, вы пошлете мне условную телеграмму туда, куда я скажу.
– Что еще за телеграмму?
– Ну, что-нибудь вроде того, что акции проданы с прибылью, деньги скоро будут. Если вдруг что-то окажется не так, шлите другую телеграмму: от акций пришлось избавиться, например…
– Никакой другой телеграммы не понадобится, – заявил полковник. – Я все обдумал, и я точно знаю, что старик отдаст за свою дочь любую сумму. Стал бы я рисковать, если бы не был уверен…
«До чего же приятно иметь дело с этими светскими людьми», – мелькнуло в голове у Щеголя. Он обговорил с полковником, когда и где именно они встретятся в следующий раз, и сообщники расстались.
Покинув ипподром, полковник сел в щегольской экипаж и менее чем через час был уже возле представительного особняка на авеню Монтень, в одной из комнат которого его ждала очаровательная дама с золотыми глазами. Сидя перед зеркалом, она причесывала свои длинные светлые волосы.
– Итак, Сергей Васильевич? – спросила она по-русски после краткого обмена приветствиями. – Вам удалось договориться о, гм, маленькой сделке?
– Амалия Константиновна, – пробурчал тот, кого звали Сергеем Васильевичем, – я по-прежнему считаю, что ваш план крайне опасен… И я по-прежнему думаю, что нам надо действовать так, как я предлагал.
– А, ну да, ваш знаменитый основной план, – вздохнула баронесса Амалия Корф. – Для начала всех прикончить, а дальше действовать по обстоятельствам. Но поскольку мы имеем дело с преступной организацией, надо прежде всего вычислить главаря. Тот, кого называют Щеголем, не главарь, а нам нужен именно Мэтр. Это он спланировал убийство наших агентов в Гамбурге, когда зарезали всех, кто находился в доме, включая и детей… – Глаза Амалии сверкнули. – Заказчика мы уже нашли и уничтожили, теперь дело за исполнителями. Внедриться в их организацию непросто, на это потребуется много времени и усилий, но ведь и внедряться можно по-разному. Например, безвредная сумасшедшая, попав в заложницы к Щеголю, может услышать немало интересного.
– В случае, если останется в живых, – напомнил Сергей Васильевич, упрямо выставив подбородок. – Потому что меня не будет поблизости, и я ничем не смогу вам помочь, если Щеголь и его люди решат, что дешевле и проще с вами расправиться. Я уж не говорю о том, что, по нашим данным, на совести Щеголя и его подручных полно преступлений, этим людям не привыкать убивать…
– За меня можете не беспокоиться, – сказала Амалия. – У меня будет оружие, и в случае чего я смогу за себя постоять. Если что-то пойдет не так и я буду ранена, я пришлю вам телеграмму о сервизе, который частично разбился. Если там будут слова о возмещении ущерба, это значит, что мне понадобится помощь доктора. Если сервиз севрский, это значит, что я возвращаюсь на нашу базу на Анжуйской улице, и ключ от дома должен быть в условном месте. Вы договорились с Щеголем о следующей встрече? – Ее собеседник кивнул. – Вероятно, сейчас они будут проверять, те ли мы, за кого себя выдаем. Главное, что человек, который изображает моего отца, действительно швейцарский банкир, который кое-чем нам обязан, и у него и в самом деле есть несколько дочерей – правда, незаконных, он их не афиширует, но тем не менее известно, что он всячески о них заботится. Вся прислуга в доме – наши люди, которые знают, что нужно отвечать в случае расспросов. Рене, то есть я, родилась в Швейцарии, выросла во Франции, все бумаги у меня есть, у вас – тоже. – Ее собеседник молчал и хмурился. – В конце концов, что со мной может случиться? Если Щеголь попытается нарушить договоренности, я вернусь к вашему плану, вот и все.
– Что ж, будем надеяться, что все пройдет именно так, как мы рассчитываем, – проворчал Сергей Васильевич. – Поверьте, мне не меньше вашего хочется найти Мэтра, но мне совсем не по душе, что я должен буду оставить вас наедине с его головорезами.
Однако Амалия повторила, что опасаться нечего и Щеголь, скорее всего, снимет дом в окрестностях Парижа, привезет ее туда, а дальше она так или иначе разузнает, как на самом деле зовут главаря и где его можно найти. Однако, как уже известно читателю, похищение «дочери банкира» привело к совершенно неожиданным последствиям, предугадать которые не сумел бы ни один человек на свете.