Книга: Чародейка из страны бурь
Назад: Глава 7 Заноза в сердце
Дальше: Глава 9 Разговоры за столом

Глава 8
Черный камень

Мариэтта была встревожена. Нет, дорогой племянник не просил снова седлать ему коня и не мчался сломя голову на поиски приключений. Он даже проявил пунктуальность и вернулся домой к обеду, но по виду Антуана было заметно, что мыслями он бродит где-то далеко. Он даже не обратил внимания на то, что тетка распорядилась сделать на десерт его любимое шоколадное печенье.
– Есть какие-нибудь новости? – спросила Мариэтта.
Она ожидала, что племянник оживится и забросает ее подробностями о ходе расследования, которые ей были совершенно неинтересны. По-настоящему ее волновало только одно – чтобы Варена как можно скорее поймали, а как именно это будет сделано, ей было абсолютно не важно.
– Откуда мне знать, что там происходит, – проворчал Антуан, – ведь не я же веду расследование…
Он заговорил о том, что ему удалось вчера узнать у Жерара, а также у прислуги убитого доктора Ривоаля.
– Он немного знал Варена. То есть знакомы они не были, но как-то доктор играл в бильярд, и Варен оказался среди зрителей, делал громкие замечания и обратил на себя внимание. Потом Ривоаль заметил его возле дома жертвы и вспомнил, что видел его раньше. Вообще доктор был довольно скромный человек, а получилось так, что именно его показания помогли припереть Варена к стенке. Слуги говорят, он был совершенно измотан процессом…
– Кто, Варен? Неудивительно…
– Тетя, я говорю о докторе Ривоале. Ты меня вообще слушаешь?
– И очень внимательно слушаю. Так что там с доктором?
– Ничего, то есть он уехал после суда в Дуарнене, чтобы его не беспокоили. Но нервы у него были не в порядке, он даже начал ссориться с женой, чего раньше никогда не происходило.
– Нет таких семей, где муж никогда бы не ссорился с женой, – ровным тоном изрекла тетя Мариэтта, беря начатое вышивание. – Чепуха это.
– А доктор раньше с женой не ссорился, и жили они душа в душу. Слуги говорят, он хотел вернуться в Кемпер, когда Варена казнят и о его деле перестанут говорить. Но ты сама знаешь, что произошло в то утро казни.
– Мсье Ривоалю следовало вернуться в Кемпер, как только он узнал, что Варен сбежал, – сказала Мариэтта. – Тем более что слуги испугались и решили уйти.
– Ну а доктор заявил, что никого не боится, – хмыкнул Антуан. – Кроме того, должна была приехать его теща, мадам Бувье.
– Зачем?
– Она узнала, что дочь ссорится с мужем, и решила в это вмешаться.
– Никогда не видела, чтобы из вмешательства в дела супругов выходило что-нибудь путное, – назидательно заметила Мариэтта, распутывая непокорную нитку. – Теща, свекровь, да кто угодно могут только все испортить еще больше.
– Ну, мадам Бувье, судя по всему, придерживалась другой точки зрения, – усмехнулся Антуан. – Есть еще один момент, о котором мне сообщил Жерар. Доктор и его жена зависели от мадам Бувье финансово, к тому же процесс не самым лучшим образом отразился на практике врача. В Париже было бы наоборот, там скандал создает человеку известность, но не в Кемпере. Одним словом, теща заявила, что приедет, и они не посмели ей перечить.
– Ничего-то я не понимаю в этой жизни, – пробормотала Мариэтта, поводя своими сухонькими плечами. – Власти говорят, что мы должны выполнять свой гражданский долг, и всякое такое. Доктор Ривоаль исполнил свой гражданский долг, опознал убийцу, помог приговорить его к смерти, а что получил взамен? Его практика расстроилась, убийца сбежал, прикончил доктора и его несчастную жену.
– Тетя!
– Может, лучше было сделать вид, что он не узнал Варена и вообще никого в ту ночь не видел? Но ты, наверное, уже считаешь меня занудной старой клячей, которая сует нос не в свои дела.
– Тетя, когда я так говорил?
– Почему он не сопротивлялся? Почему не пытался защитить свою жену? Их было двое, Варен один, а у докторов всегда полно инструментов, которыми можно зарезать человека за здорово живешь.
– Тетя, о чем ты говоришь? Фредерик Варен всегда застигал свои жертвы врасплох. Такой у этого гаденыша метод. Ни одна из его жертв не ушла от него живой.
– И поэтому ты хочешь его найти? Чтобы положить убийствам конец?
– Я бы хотел его найти, – признался Антуан, и его черные глаза сверкнули так, что Мариэтта даже поежилась. – Но я реалист и знаю, что судьба не преподносит таких подарков. Впрочем, по крайней мере, я предупредил людей, чтобы они держались начеку.
– Что за люди? – осведомилась Мариэтта ангельским тоном, глядя на племянника поверх очков. – По-моему, из газет уже всем и так все должно быть ясно.
Антуан замялся.
– Я был утром на острове Дьявола, – сказал он наконец.
– О!
Это коротенькое восклицание вместило в себя куда больше, чем иная поощрительная речь, и Мариэтта с любопытством ждала продолжения. Однако Антуан молчал и зачем-то смотрел на любовно вычищенный кофейник, стоявший на столе.
– Видел приезжих? – подала голос тетка, вдевая в иголку новую нить.
– Да, видел.
– И мадам Фализ тоже?
Антуан усмехнулся и кивнул.
– Она сказала, что я напоминаю ей кофейник.
– Пф! Так она совсем того?..
– Насколько я могу судить, да. – Губы Антуана сжались. – Ее муж мне не понравился. Не знаю почему, но не нравится, и все тут.
– Думаешь, это может быть переодетый Фредерик Варен?
– Фализ как минимум на голову ниже. И дело вовсе не в Варене.
– А в чем? Кюре говорил, его жена красавица.
– Кюре Жозеф?
– Кто же еще?
– Он что, видел ее?
– Нет, но ему сказал звонарь, который видел ее на берегу.
– А звонарь разбирается в женщинах?
– Тебя это удивляет? Всякий мужчина должен разбираться в женщинах, если уж на то пошло.
Антуан считал, что знает тетку как свои пять пальцев и что уж она-то точно никогда не сможет его удивить; но тут он просто на несколько мгновений потерял дар речи.
– Папаша Руайер сказал, что она русалка, – промолвил он наконец. – Я решил, что он преувеличивает. А теперь я уже в этом не так уверен.
Тетя Мариэтта отложила вышивание и несколько мгновений, хмурясь, смотрела прямо перед собой. Ей надо было донести до племянника очень важную мысль, но как истинная женщина она понимала, что форма – это все и что самое благое намерение, неуклюже исполненное, может только обидеть его.
– Я надеюсь, – заговорила она, подбирая слова гораздо тщательнее, чем обычно, – ты понимаешь, Антуан, думать о такой женщине не вполне… не вполне разумно?
– Разумеется, я это понимаю, – отозвался ее собеседник. – Я все понимаю, тетя.
«Но все же продолжаешь о ней думать, – мысленно закончила Мариэтта. Губы ее неодобрительно сжались. – До чего же скверное место этот остров, никогда на нем не происходило ничего хорошего. Русалка, надо же!»
– По-твоему, муж плохо с ней обращается? – спросила она вслух.
– Я ничего такого не заметил.
– Тогда в чем же дело?
– Что-то там не так, – с расстановкой проговорил Антуан. – У слуг глаза воров, которых застигли на месте преступления, а у повара физиономия бывшего боксера, который о кулинарии знает только понаслышке.
Так, теперь ему не только муж не нравится, но еще и слуги. Мариэтта укоризненно покачала головой и снова взялась за вышивание.
– Как она была одета?
– Что? – Антуан решил, что ослышался.
– Какое на ней было платье?
– Светлое. – Антуан напрягся, пытаясь вспомнить поточнее. – Не белое, а такое… вроде как зеленоватое… очень красивое. А что?
– Платье дорогое?
– Думаю, да.
– Тогда ей ничего не грозит, – пожала плечами тетка.
– С чего ты так решила?
– Тебе не понравились муж и слуги, и ты решил, что ей может угрожать опасность. К примеру, что супруг привез ее сюда, чтобы от нее избавиться. Но она ходит дома в дорогом платье, а муж притащил на остров новую мебель, что наверняка обошлось ему недешево. – Инспектор распрямился и недоверчиво посмотрел на тетку: то, что она сказала о мебели, в точности повторяло его собственные мысли. – Не забивай себе голову, Антуан. Слуги показались тебе странными, потому что находиться рядом с такой больной очень нелегко. А повар, возможно, не только повар, но и должен будет прийти на помощь остальным, если мадам Фализ станет совсем уж буйной.
Она дошила узор на салфетке и только тогда заметила, что Антуан как-то внезапно замолчал.
– Мне не приходила телеграмма? – спросил он, заметив, что тетка внимательно смотрит на него.
Мариэтта не стала напоминать, что он уже задавал этот вопрос. Антуан полагал, что Жерар, занимающийся расследованием, пожелает держать его в курсе дела. Но тетку почему-то ни капли не удивило, что никакой телеграммы не было и в помине.
– Если бы тебе что-то пришло, я бы сразу же сообщила, – заметила она.
Антуан поднялся с места.
– Ты куда? – спросила Мариэтта, даже не пытаясь скрыть свое беспокойство.
– Зайду к папаше Менги, – отозвался инспектор. – Пропущу пару рюмочек.
Мариэтта ничего не сказала. Она принадлежала к тем невыносимо правильным людям, которые совершенно искренне не способны понять, зачем люди напиваются допьяна, употребляют наркотики и калечат жизнь себе и своим близким. Но она была вовсе не глупа и, посмотрев на мрачное лицо Антуана, подумала: «Хорошо, если дело ограничится только двумя рюмками…»
Вечером Мариэтта послала Симона за инспектором, который все не возвращался, и тот привел блудного племянника домой. Антуан был пьян настолько, что заснул, едва рухнув в постель.
Когда он проснулся на следующее утро, его мучило похмелье и вдобавок у него жутко ломило затылок. Зеркало отразило щетинистую физиономию с красными воспаленными глазами и волосами, торчащими в разные стороны.
«Хорошо, что у меня нет детей… А то они бы испугались до желудочных колик».
– Сюзанна!
Он хотел громко позвать горничную, но в результате вышел какой-то невнятный хрип. Впрочем, Сюзанна, очевидно, была где-то поблизости, потому что дверь сразу же распахнулась.
– Я ничего не помню, Сюзанна, – простонал Антуан, падая на стул. – Я вчера ужасно себя вел, да?
Девушка пожала плечами.
– Со старым хозяином бывало и похуже, – заметила она хладнокровно.
– Да ну?
– И шторм вы проспали.
– А что, был шторм?
– Да, был ночью, правда, не очень сильный, потому что под утро он стих. Ничего особенного, в общем.
– Ясно, а где тетя?
– Ушла на мессу.
– Вот как? А ты почему осталась?
– Она велела мне присматривать за вами.
Антуан сделал неопределенный жест.
– Принеси мне воды. Я побреюсь.
– Вам лучше не бриться в таком состоянии, – мягко, но настойчиво промолвила девушка. – Вы только себя порежете.
– Может, мне еще цирюльника сюда пригласить? – фыркнул инспектор.
– Зачем? Я сама могу вас побрить.
Будь Антуан в нормальном состоянии, он бы нашел тысячу вариантов для того, чтобы отшутиться; но он чувствовал себя как манная каша, тонким слоем размазанная по тарелке, и Сюзанна, конечно же, не могла упустить такую возможность. Не успел инспектор опомниться, как его побрили, принесли ему чистую одежду (свою он вчера умудрился заляпать вином) и вообще привели в человеческий вид. Неизвестно, чем бы в то утро закончилось дело между Антуаном и Сюзанной, которая чаще обычного задевала его своими юбками и посылала ему настойчивые недвусмысленные взгляды, если бы с мессы не вернулась взволнованная Мариэтта.
– Что случилось, тетя? – спросил Антуан, всмотревшись в ее лицо. Он хотел вставить что-нибудь забавное по поводу кюре Жозефа и его неприязни к тыквам, но то, что он услышал, отбило у него всякую охоту шутить.
– На скалах нашли утопленника, – сказала Мариэтта. – Говорят, не наш.
«На скалах» означало в самом гиблом месте напротив острова Дьявола, где прибой был особенно силен. Из воды там поднимались несколько острых скал, которые означали гибель для любой лодки, оказавшейся поблизости.
Но «не наш» подразумевало, что жертвой на этот раз стал не деревенский житель, и Антуан похолодел. «О черт, черт, черт!.. Неужели он все-таки убил ее?»
– Ты куда? – вырвалось у тетки, когда она увидела, что он бросился к выходу.
– К скалам.
– Антуан! Ты хотя бы завтракал?
Не отвечая, он сбежал вниз по ступеням, натянул куртку и, даже не застегнув ее, пулей вылетел из дома. Куры, возмущенно закудахтав, брызнули врассыпную у него из-под ног. Отчаянно ругаясь и размахивая руками, как мельница, Антуан выскочил на тропинку, которая вела к скалам.
«Зря я вчера послушал Мариэтту, надо было сразу же брать этого мерзавца Фализа за жабры… Там наверняка что-то, связанное с наследством… Настолько большие деньги, что и дорогое платье, и расходы на мебель ничего для него не значат… Кофейник… Я кофейник… Бедная, бедная женщина! Черт побери, да какой любящий муж повезет жену туда, где до того другой супруг убил свою благоверную…»
На берегу напротив скал стояли несколько рыбаков, а среди них – кюре, ежившийся на ветру. В руках он держал черный сложенный зонтик, и, бог весть почему, это показалось Антуану особенно зловещим знаком.
– А, господин Молине! – поприветствовал Антуана отец Жозеф. – Доброе утро… Хотя, как видите, для кого-то оно оказалось совсем недобрым…
Антуан подошел ближе. До того рыбаки скрывали от него тело, лежавшее на песке, но теперь они расступились, и инспектор сразу же увидел, что утопленник был не женщиной, а тем более не мадам Фализ. Мужчина лежал на боку, спиной к Антуану, вытянув одну руку. Его одежда слиплась, кое-где на ней были видны клочья пены и водорослей.
– Горожанин, – изрек папаша Руайер, стоявший среди рыбаков. – Раньше мы его здесь не видели.
Но тут Антуан внезапно понял, чей труп лежит на песке в пяти шагах от него. Нет, сказал он себе. Нет, этого не может быть; мы учились вместе, он списывал у меня домашние задания, мы играли в бильбоке, мы…
– Что с вами? – быстро спросил кюре. Ему не понравилось выражение лица инспектора.
Чувствуя, как душа его превращается в черную пустошь, сожженную дотла, Антуан приблизился к телу и перевернул его. Сомнений не оставалось: это был Жерар Кервелла.
Присев на корточки возле тела своего друга, инспектор машинально отмечал разные подробности – след от раны на голове, нанесенный чем-то тяжелым, сломанные пальцы, искаженные черты лица, – но в мозгу его неотвязно крутилась одна и та же мысль: черный камень. «Это я стал для него черным камнем; это его тело выбросило туда, где я находился. Сегодня я должен был сидеть в гостиной его кемперского дома и пить кофе с Жераром и его женой – дочкой ростовщика, как утверждает Мариэтта. И наверное, на стене там висит картина, изображающая лошадей, потому что Жерар всегда их любил…»
Он услышал голос кюре и поднял глаза, в которых блестели слезы.
– Господин Молине, вы знаете этого человека?
– Да, – выдохнул Антуан, – я его знаю. И, мне кажется, я знаю, кто его убил.
Назад: Глава 7 Заноза в сердце
Дальше: Глава 9 Разговоры за столом