На столе, застеленном черной скатертью, горела одинокая свеча в серебряном подсвечнике. Плотно зашторенные окна не пропускали в комнату ни единого лучика света. Серый полумрак исподволь сгущался в углах просторного помещения, грозя захватить его целиком, и превращался в непроглядную тьму — зловещую и тревожную. Казалось, будто в ней прячется кто-то живой… Выпустив сотни тонких щупалец, тьма потихоньку подползала к столу, осторожно обтекая стул с вычурной спинкой, высокую напольную вазу из тончайшего китайского фарфора, этажерку с колбами и ретортами, футляр с новейшим цифровым микроскопом и поставец на кипарисовой ножке, накрытый шелковым платком. Легкий дымок курился над зажженной ароматической лампой, наполняя комнату благоуханием сандалового дерева. Тьма любовно обвила ноги сидящего на стуле человека — женщины, облаченной в атласный пеньюар старинного покроя, и сконцентрировалась в центре помещения, принимая форму огромного черного пса, с горящими словно угли красными глазами. Пес звучно клацнул клыками и издал вопросительное ворчание, но хозяйка сего странного помещения нетерпеливо мотнула гривой свободно струящихся по плечам кудрей цвета воронова крыла и дернула плечом.

— Рано, Баргест, твой срок еще не пришел! — сердито прикрикнула она. — Не мешай мне!

И пес послушно рассыпался на клочья тьмы, которая торопливо отползла обратно — в свое надежное убежище, привычно втягиваясь в углы комнаты.

Судя по книгам, тетрадям и свиткам, разложенным на столе, — здесь кто-то работал, причем работал давно и усердно…

А сама затемненная комната, пусть и заставленная старинной резной мебелью, скорее напоминала кабинет маститого ученого, чем будуар томной красавицы, хотя внешняя привлекательность его владелицы мало вязалась с собранным здесь научным и химическим оборудованием. Такую яркую красоту следовало бы намеренно выставлять напоказ — подчеркивая мехами и бриллиантами да собирая восхищенные комплименты мужчин, а не прятать во тьму, утруждая непосильными заботами. Такая исключительная красота, наверное, вряд ли способна сочетаться с острым умом и железной силой воли, хотя хозяйка странного кабинета обладала и тем и другим, причем впору было бросать вызов не только всему свету, но и самой судьбе. Такая роковая красота встречается чрезвычайно редко и еще реже бывает врожденной, а потому — является еще более опасной и порочной… И если именно такая ужасная красота правит миром, то хотели бы вы жить в этом несчастном мире?..

Молодая черноволосая женщина звучно зевнула и провела рукой по лицу, пытаясь отогнать некстати навалившуюся сонливость. Хотя почему некстати? Время уже к трем часам ночи близится, вот организм и требует свое… А если учесть напряжение последних дней… Брюнетка иронично хмыкнула.

«Ничего, придется потерпеть, совсем немного осталось! — мысленно утешила себя она. — Носительница старшей крови попалась в расставленную ей ловушку. Теперь бы еще найти шестой рубин богини и Врата вечной жизни…»

Тонкие пальцы нервно расправили лежащий на столе свиток.

вслух продекламировала женщина и, как всегда, сбилась на последнем слове. Она уже не одну сотню раз читала это запутанное пророчество, начертанное на древнеирландском наречии, и каждый раз замолкала именно на последнем слове. А все дело в том, что именно в этом месте пергамент порвался, сделав непонятным окончание текста. Буквы стерлись, и теперь оставалось лишь гадать, какое слово стояло там раньше — то ли «год», то ли «кот»… Брюнетка испытующе прищурилась, поднеся свиток поближе к глазам.

— Нет, все-таки «кот»! — убежденно воскликнула она. — Но в таком случае это пророчество является настоящей бессмыслицей!..

Неожиданно тишину полутемного помещения нарушил негромкий стук.

— Войди! — разрешила женщина.

Дверь растворилась, и в комнату вошел рослый мужчина мощного телосложения, передвигающийся с грацией, откровенно не сочетающейся с его впечатляющими габаритами. Лысая голова этого гиганта казалась прямоугольной, фигура поражала своей непропорциональностью, длинные мускулистые руки спускались почти до колен. Его крепкую фигуру плотно обтягивал черный костюм военного покроя, бочкообразную грудную клетку прикрывал бронежилет. Мужчина чуть заметно поклонился, уродливое, покрытое ужасными шрамами лицо скривилось от мерзкой гримасы, должной означать услужливую улыбку.

— Привезли, госпожа, — коротко доложил он. — Поместили в подвал.

— Я немедленно хочу ее видеть! — Прекрасная брюнетка вскочила со стула и судорожно сжала кулаки. — Проводи меня…

— Она спит. — Голос монстра в человеческом облике скрипел, словно давно не смазанное колесо. — Девочка сопротивлялась, и я немного перестарался с хлороформом… Извини.

— Франк! — В грудном сопрано брюнетки прорезались угрожающие нотки, сильно смахивающие на змеиное шипение. — Если ты снова ошибся, если она не настоящая…

— Не волнуйся, Айвалин, на сей раз девушка — настоящая, — хохотнул монстр по имени Франк. — Она — истинная сидка! С такой внешностью она просто не может являться кем-то другим. К тому же — наша уловка сработала, ибо сиды неравнодушны ко всему прекрасному, а твоя песня притянула ее словно магнит.

— Хорошо! — сразу же успокоилась черноволосая Айвалин. Ее до предела напряженные мышцы расслабились, прекрасное лицо приняло умиротворенное выражение. — Тогда я подожду. Пусть выспится, ибо носительница старшей крови нужна мне живой и здоровой. Пока живой и здоровой… — хитро усмехнулась она. — Значит, Великая мать наконец-то услышала мои молитвы и послала нам долгожданную добычу. Как я и предполагала, принесенные ей жертвы оказались не напрасными.

— Возможно. — Франк неприязненно покривился. — Воля твоя, но как по мне, так подобный перевод первосортного материала — сущее расточительство. Да и в городе по твоей вине теперь неспокойно…

— Жалеешь тех трех девчонок? — удивленно приподняла соболью бровь Айвалин. — Нашел о чем печалиться…

— Я голоден! — исчерпывающе заявил мужчина. — При чем тут жалость? Ты торопилась, забрала только их кровь и не позволила мне прикоснуться ни к одной из девушек… — Франк с сожалением вздохнул и плотоядно облизнулся длинным синим языком. — Столько первосортного мяса пропало! Я голоден, — повторил он, извлекая из привешенных к поясу ножен пару узких кинжалов. — Пожалуй, выйду в город, поохочусь… Конечно, если я тебе пока не нужен, госпожа? — И монстр изобразил некое фамильярное подобие поклона.

— Иди! — напутственно махнула рукой Айвалин, подождала, пока дверь беззвучно захлопнулась за спиной уходящего Франка, подошла к поставцу и сняла покрывающий его платок.

На поставце стояла небольшая, высотой в локоть статуя, искусно выточенная из черного мрамора… Нет, возможно, и не из камня, ибо этот материал производил воистину удивительное впечатление! Именно так должен выглядеть полированный камень, но в некоторых местах он был прозрачен, словно стекло, внутри которого мерцали-переливались огненные искры. Благодаря им фигурка казалась настолько живой и одухотворенной, что Айвалин все время чудилось — еще миг, и высеченная из камня богиня вздохнет, заговорит, сойдет с постамента и заявит законные права на принадлежащий ей мир. Но, увы, этого не происходило. Пока не происходило…

Фигурка изображала женщину, облаченную в нарочито мешковатый плащ, полностью скрывающий ее фигуру. На свободе оставались только руки богини. В правой она сжимала нож серповидной формы, а левой удерживала за волосы отрубленную человеческую голову. Капюшон плаща едва прикрывал макушку статуэтки, позволяя рассмотреть черты ее лица — ужасные и вместе с тем притягательно чарующие. Глаз у фигурки не было, ибо она изображала Морриган — богиню смерти и вечного мрака, не различающую и не разделяющую своих жертв. Основание статуи, выполненное в виде конусообразного, полого изнутри постамента, украшали пять крупных, грубо ограненных рубинов, размещенных по кругу — в специально сделанных для них пазах. Мест под камни было шесть, а самих рубинов — пять. Последний паз оставался свободным…

Айвалин опустилась на колени, молитвенно сложила руки на груди и заговорила, обращаясь к статуе:

— Возрадуйся, о Великая мать, властительница ночи! Твоя жалкая служительница выполнила свое предназначение и поймала долгожданную добычу. Обещаю, скоро я найду путь к Вратам вечной жизни, верну тебе недостающий камень и обагрю старшей кровью путь, ведущий в страну Сид. Скоро мы пойдем домой!..

А тьма в углах комнаты все сгущалась и сгущалась, словно принимая принесенную ей клятву…

Я проснулась от лязга железной двери. Наученная горьким опытом, на сей раз не спешила открывать глаза, а просто лежала, прислушиваясь к себе. Голова вроде бы уже не болит, да и вообще — самочувствие в норме, если, конечно, не считать скребущих на душе кошек… Кстати, а где мои мохнатые сокамерники? Осторожно, почти не поднимая ресниц, глянула на пол… Котов нигде не наблюдалось, очевидно, затихарились в коробках и ни гугу. Вернее, ни мяу-мяу. Хотя, помнится, вчера мне с чего-то втемяшилось в больную голову, будто один из них не только разговаривал человеческим голосом, но даже вел со мной философские беседы. Приснится же…

— О да, ты был прав, она — истинная сидка! — внезапно произнесли красивым женским сопрано, глубоким, богатым бархатистыми интонациями. Кажется, я где-то уже его слышала, вот только где? — Словно сошла с гравюр из моих книг: белокожая и белокурая дочь края Эрин!

Я непроизвольно вздрогнула, застигнутая врасплох. «Интересно, откуда ей известно это название? — изумленно промелькнуло у меня в голове. — Эрин — древняя страна, описанная в манускриптах наших магов. Покинутая эльфами в период их великого исхода и переселения в земли Сид. Эти книги мы принесли с собой из Эрин, вместе с магическими артефактами, в те старозаветные времена, когда, проиграв войну с людьми, народ таутов, возглавляемый Мидиром Дубовым Листом, покинул Эрин и отправился в Сид, ведомый волей богини Дану. Увы, мы не знали одного — в искомых землях эльфы тоже встретят проклятых гойделов. Правда, тамошнее их племя оказалось малочисленным и не сумело оказать достойного сопротивления сыновьям Дану, превратившись в наших подданных. Так мы обрели новый дом…»

— Не притворяйся, ты уже не спишь, — между тем насмешливо продолжила женщина. — Ты пошевелилась и выдала себя, а значит — ты меня слышишь и прекрасно понимаешь…

— И чего тебе нужно? — перебила ее я, резко открывая глаза и садясь на топчане. — По какому праву ты, смертная, захватила меня и удерживаешь в заточении? — Я намеренно позволила себе интонации превосходства, всегда используемые аристократами моего клана при общении с простолюдинами. — Думаешь, поймала звезду и стала ближе к небу? Смотри не ослепни от моего блеска…

— Я ослепну?! Я… — Женщина задохнулась от гнева и замолчала.

Воспользовавшись затянувшейся паузой, я с интересом рассматривала свою тюремщицу. Напротив меня стояла очень красивая женщина, высокая, черноволосая и стройная, скорее даже худощавая. Одета она была без особых претензий на оригинальность — в черный брючный костюм, по фасону близкий к тем, которые носят у нас в Мидире. Но следовало признать, что нарочитая невыразительность этого наряда еще выгоднее подчеркивала ее внешнее очарование — бледную кожу, буйные кудри цвета воронова крыла, темно-карие, почти черные глаза миндалевидной формы. Но что поразило меня больше всего — так это ее возраст, а вернее, его полнейшая неопределяемость. Она выглядела и старой и молодой одновременно, ей можно было дать и восемнадцать и шестьдесят лет, хотя нечто инфернальное, присутствующее во взгляде этой странной особы, утвердило меня в осознании того, что пора ее юности миновала давным-давно…

— Дерзкая и заносчивая, как и весь твой народ! — Брюнетка наконец-то совладала с эмоциями и зашлась наигранным, каркающим смехом. — Видно, перипетии судьбы и истекшие тысячелетия ничему вас не научили! Кажется, в прошлом вы получили весьма слабый урок. Много веков назад, в битве при крепости Таилтиу, когда потерпели сокрушительное поражение. В день, когда погибли три великих короля племени таутов! — злорадно сообщила она. — Жаль, не добили мы вас тогда, и часть вашего племени сбежала в неведомые дали…

Теперь настала моя очередь задыхаться от негодования и удивления.

— Откуда ты об этом знаешь? — раздельно, по слогам отчеканила я. — О событиях, покрытых пеленой тысячелетий, сохранившихся лишь в самых тайных наших книгах. В манускриптах, доступных лишь самым великим магам моего народа?

Брюнетка довольно улыбнулась и призывно махнула рукой. Третий участник разыгрывающейся в камере сцены, мужчина, до этого момента беззвучно притаившийся в полутьме у двери, а потому ускользнувший от моего внимания, подошел и поставил в центре комнаты раскладной стул, на который моя тюремщица и уселась, невозмутимо положив ногу на ногу.

— Пожалуйста, госпожа! — только и сказал он, а его грубый голос больно резанул мой слух. После чего вернулся на прежнее место, продолжив охранять дверь.

Я изумленно проводила взглядом этого неразговорчивого стражника, потрясенная его безобразной внешностью, составляющей резкий контраст с прелестью чернокудрой всезнайки. Никогда не встречала никого уродливее. Да рядом с ним даже наши тролли кажутся верхом телесного совершенства!

«Так это же он руководил моим похищением! — поняла я, вспомнив гигантскую тень и тряпку на своем лице, источающую одуряюще приторный запах. — Поймал, как глупого кролика в силки…»

— Ну вот, теперь можно поговорить по душам! — с комфортом расположившись на стуле, заговорщицки подмигнула брюнетка, отвлекая меня от воспоминаний. — И перестань так завлекательно таращиться на Франка, дорогуша! Поверь мне на слово, близкое знакомство с ним не приводит ни к чему хорошему…

— Почему? — не удержалась от вопроса я, прекрасно понимая, как глупо выгляжу в эту минуту со своим откровенным, по-детски наивным любопытством.

— Потому что он — самый удачный результат моих экспериментов в области некромантии! — с гордостью сообщила брюнетка. — Я создала его из частей мертвых тел и назвала Франком, хотя все остальные мои слуги называют его Франкенштейном. И в этом они недалеки от истины. — Губы красавицы кривились в самодовольной усмешке. — А чтобы продолжать поддерживать свое существование, Франк вынужден питаться человеческим мясом, причем он предпочитает плоть молодых девушек.

«Франкенштейн? — мысленно ахнула я. — Получается, рассказы мэтра Сабиниуса были отнюдь не сказками, за которые я их принимала, а истинной правдой! Хотя о чем это она мне тут заливает? Некромантия… Какая некромантия? В этом мире нет магии!..»

— Меня зовут Айвалин, — откровенничала моя тюремщица. — Хотя в этой стране я чаще использую имя Елена. Моя родина — Ирландия, остров, ранее называемый вами Эрин, который эльфы-тауты покинули много тысячелетий назад. Именно тогда твои предки вступили в войну с моими предками и проиграли…

— Так ты происходишь из рода сыновей Миля? — презрительно скривилась я. — Наших врагов гойделов, избавиться от которых мы не смогли даже в стране Сид…

— Значит, вы все-таки ее нашли — волшебную страну бесконечной молодости? — Айвалин жадно подалась вперед, услышав мои последние слова. — Прошли через Врата вечной жизни и обрели новый дом. В наших легендах эти края называют по-разному: Авалон, Ги-Бразил, Тир-Нан-Ог, Сид… Выходит, последнее название правильное. Ты отведешь меня туда, сидка?

— Еще чего! — возмущенно скривилась я. — У нас и своей швали хватает. Кто ты вообще такая, если смеешь просить о подобном?

— Не прошу, а приказываю! — нахально задрала подбородок Айвалин. — Я принадлежу к древнему роду жриц богини Морриган, ее милостью живу на этом свете уже двести пятьдесят лет и умирать не собираюсь. Видишь, я ничем не уступаю тебе — ни красотой, ни бессмертием…

При упоминании имени Морриган моя кожа покрылась мурашками испуга и отвращения. Да, я читала в тайных книгах, что еще во времена противостояния сыновей Дану и сыновей Миля часть людей посвятила себя служению богине смерти, и за это им была дарована возможность победить мой народ с помощью черной магии и страшных знаний, не доступных даже мудрым эльфам. И теперь древнее зло мечтает проникнуть в мой мир? Да ни за что на свете я не допущу подобной беды, клянусь своими фамильными лотосами!

— Видишь, — Айвалин протянула мне кусок старого, едва не рассыпающегося от ветхости пергамента, — существует древнее пророчество наших жрецов-друидов, предрекающее возвращение той, которая сможет повторно открыть Врата вечной жизни, ведущие в страну Сид…

— Ну, допустим, и существует, — я прочитала бессмысленный текст, начертанный на свитке, и недоуменно пожала плечами, — но я-то тут при чем?

— Как это при чем? Сейчас объясню! — Жрица богини Морриган вскочила со стула и нервно заходила взад-вперед по камере. — Многие сотни лет мои предки служили Великой матери. За это она наградила нас немыслимой силой и долголетием. Таких, как я, здесь называют экстрасенсами. Я владею магией, способна управлять стихиями и даже научилась поднимать мертвых… — Она требовательно уставилась на меня, ожидая восхищенной реакции.

Но я лишь снова равнодушно пожала плечами. Подумаешь, мертвых она поднимает… Наши маги еще и не то умеют. Да я и сама могла бы многое показать этой выскочке, если бы не лишилась в здешнем мире, по каким-то непонятным причинам, своих возможностей…

— Кхм, так на чем я остановилась? — разочарованно кашлянула Айвалин, раздосадованная моим безразличием. — Итак, мы служим Великой матери с тех пор, как отвоевали у вас остров Эрин. Остатки проклятых таутов ушли в холмы, сбежав в страну Сид. Вместе с вами из нашего мира ушли и чары богини Дану…

«А-а-а, ясно теперь, почему моя магия здесь не действует! — внезапно осенило меня. — Ваш мир окутан черными чарами богини Морриган. А я появилась в нем так неожиданно… Как у нас говорят: со своими молитвами в чужой храм не ходят…»

— Я происхожу из клана Эбера Донна, самого знаменитого воина из рода Миля. — Айвалин уже не обращала на меня никакого внимания, говорила сама с собой, но я внимательно ее слушала, изучая нового врага. — Именно представители моей семьи первыми высадились на остров Эрин, дабы подчинить себе гордых таутов — использовать их магические способности, сделать своими рабами. Но тауты прикрыли остров волшебным туманом. Тогда Эбер заключил договор с богиней Морриган, а она наделила его могуществом, превосходящим силы вашего народа. Правда, храбрый Эбер погиб, но с тех пор мы продолжаем его дело…

— Предатели и воры, — холодно перебила я, — презренные грешники, вступившие в сговор с той, перед которой даже тауты отказались преклонять колена… Согласно преданиям, мои предки всегда боролись с Морриган и даже намеренно лишили богиню силы — разделив на части главное ее изображение. Жаль, согласно легендам, оно было утеряно во время бегства с острова…

— За что и поплатились! — злорадно расхохоталась жрица. — Смыслом жизни моего рода стало преследование сбежавших таутов. Наша покровительница подсказала нам, что Врата, ведущие в тайный мир, имеются не только на острове Эрин. Долгие поиски запасного прохода в Сид привели меня в этот город. Мы получили от богини знак ее милости — неосмотрительно утерянную вами статую Великой матери и приказание найти недостающие фрагменты этого артефакта, разделенного проклятыми таутами, а затем открыть Врата вечной жизни. Многие столетия мы собирали рубины, ранее украшавшие постамент статуи, и нашли пять из шести. Двадцать лет назад я почти сумела разыскать последний камень, но он бесследно исчез. Дело в том, что шестой рубин богини принадлежал одному археологу, откопавшему его в каком-то заброшенном храме на севере Гоа. Археолог скончался, унеся с собой в могилу тайну пути к Вратам вечной жизни, но при этом успел передать раритет своему другу-ученому, а тот в свою очередь бесследно исчез вместе с рубином, и я так и не смогла его найти…

Услышав про рубин, я едва удержалась от вскрика, до крови прикусив нижнюю губу. А я-то все ломала голову, пытаясь понять — откуда мэтр Сабиниус взял камень, называемый у нас Светочем Листограда! Выходит, он изначально знал о происках служителей Морриган и поэтому создал рамку межпространственного перехода, дабы попасть в наш мир. Спрятать там шестой рубин богини! Оказывается, ситуация намного сложнее, чем мне представлялось!..

— Понимаешь, теперь у меня есть свиток с пророчеством, статуя богини и пять рубинов из шести, — подвела итог Айвалин. — Я очень хочу найти недостающий камень и Врата вечной жизни, ведущие в Сид. Недавно я уловила всплеск странной энергии, смогла определить его место и даже поймала котов, несущих на себе остаточные частицы странной энергии…

Тут я еще сильнее впилась зубами в свою многострадальную губу, окончательно превращая ее в лохмотья. Значит, Маврикий мне не привиделся… Кот, вместивший в себя информационную матрицу мага Сабиниуса, действительно находится здесь! И возможно, я и взаправду с ним разговаривала! Вот только я не имею права случайно проговориться насчет сего факта, ибо Айвалин совершенно не обязательно об этом знать!..

— Можешь мне объяснить, что все это значит? — спросила жрица.

— Сама ничего не понимаю! — даже не моргнув, виртуозно соврала я.

— Ой, почему-то я тебе не верю! — Прищурив глаза, Айвалин изучала мое бесстрастное лицо. — Ну да ничего, я все равно во всем разберусь и докопаюсь до истины. И ты мне в этом поможешь. Добровольно или… — Губы женщины раздвинулись в кровожадной ухмылке, обнажая острые зубки. — Или против собственной воли!

— В смысле? — Моя спина похолодела от ощущения надвигающейся опасности.

— Открыть Врата вечной жизни можно лишь с помощью старшей крови, — пояснила Айвалин, упирая мне в грудь палец, оканчивающийся острым ногтем, — текущей в твоих жилах. Поэтому выбор за тобой. — Я ощутила, как она проткнула рубашку и больно оцарапала мне кожу. — Или мы сотрудничаем — я беру немного твоей крови, и мы вместе проходим в Сид, дабы установить в вашем мире власть моей хозяйки… Или, — жрица нагнулась, приблизила свое лицо к моему и просверлила меня недобрым взглядом, — я осушу тебя до капли, заберу твою жизнь!

Я отшатнулась, но не от страха, а пытаясь избежать гнилого дыхания жрицы, отдающего многовековой тухлятиной. Да о чем она вообще думала, заключая договор с богиней смерти? Неужели верила, что та подарит ей вечную жизнь? О нет, Айвалин умерла уже давным-давно, ибо как может жить тот, чья душа черна как ночь, полна злобы и готова погубить тысячи невинных существ?

— Ты просто труп! — презрительно произнесла я, словно накладывая на жрицу уже ничем не смываемое клеймо. — Жалкий завистливый труп, тупая марионетка жадной Морриган. Мой народ отрекся от этой богини, прекрасно понимая ее гнусные замыслы. Она уже без остатка пожрала твой мир, переварила и выплюнула, а теперь раскатала губы на мой. Да только он ей не достанется! — Я нахально рассмеялась в лицо Айвалин. — Пусть даже и не мечтает. Я этого не позволю, клянусь своими фамильными лотосами!

— Угрожаешь? Отказываешься сотрудничать? — Жрица зашипела, словно змея, которой наступили на хвост. Ее черные волосы поднялись дыбом и зашевелились. — А если я заставлю тебя силой?

— Да иди ты!.. — небрежно отмахнулась я. — Заставить — силенок не хватит. Смотри, пуп себе не сорви!

— Ах ты, дрянь!.. — Оскорбленная Айвалин замахнулась, намереваясь ударить меня по лицу, но бесшумно подошедший Франк успел удержать жрицу, схватив за руку.

— Вы же говорили, что она нужна вам живой и здоровой! — с укоризной напомнил он, глядя на меня. Его глаза были абсолютно пустыми, взгляд не выражал ничего, но мне почему-то показалось, будто Франк вступился за меня не из жалости и не ради выгоды. Возможно, я просто хотела поверить в тот миг в его здравомыслие, в заботу пусть не обо мне, но в причастность к судьбе всего мира… Возможно, я была просто дурой!..

— Правильно. — Служительница богини шумно перевела дух, борясь с охватившим ее гневом. — Спасибо, что напомнил. А ты, девочка, — она почти ласково погладила меня по растрепавшимся волосам, — посиди тут и подумай над своим поведением. Пойми, отныне ты моя собственность и никуда отсюда не денешься. Пойдем, Франк, и запри ее покрепче…

Дверь захлопнулась с громким лязгом, отсекая меня от этой странной парочки — уравновешенного мертвеца и его психованной создательницы.

А я снова растянулась на топчане и задумалась…

Итак, мне удалось узнать, что талантливый физик Севастьян Милославский, в нашем королевстве известный как мэтр Сабиниус, сбежал в Мидир отнюдь не по какой-то глупой прихоти, а по весьма веской причине. Получив от друга-археолога последний рубин богини Морриган, мой наставник решил обезопасить свой мир от власти смерти и мастерски провел жрицу Айвалин, ускользнув у нее из-под носа. Видимо, два ученых друга тоже не смогли найти Врата вечной жизни, поэтому Сабиниус пошел другим путем — построив рамки межпространственного перехода. Ничего не скажешь, отличное решение! Вот только мне теперь придется совершить то, что оказалось не под силу моему мудрому наставнику. Ну да, ведь если я намерена вернуться домой, то мне предстоит продолжить происки запасного входа в страну Сид, да еще и разрушить коварные планы Айвалин. И это еще полбеды… А вторая половина проблемы заключается в том, что я даже представить себе не могу, чем занимается сейчас мое едва обретенное и скоропалительно потерянное счастье, мой нао. Наверное, с ума от горя и отчаяния сходит, пытаясь понять — куда же я запропастилась. Великая богиня, а вдруг с ним тоже приключилось что-нибудь нехорошее? А вдруг его тоже окружают враги?.. Но тут засовы загремели повторно, и мои размышления оборвались на самом интересном месте. Дверь распахнулась. На пороге камеры стоял Франк.

— А ты чего тут забыл? — искренне удивилась я, вскакивая с лежанки. — Пришел меня пытать, выбивать информацию о моем мире?

— Была нужда! — криво усмехнулся монстр, подходя ко мне. — Я девушек не мучаю, я их просто ем… — Мужчина навис надо мной, позволяя рассмотреть себя во всей сомнительной красе.

Задрав голову, я с интересом изучала истуканом застывшего передо мной Франка. Странно, но страха я не испытывала, мною руководило любопытство. Ростом он превосходил меня настолько, что, даже поднявшись на цыпочки, я не смогла заглянуть в его желтые глаза с черными крапинками, похожие на волчьи. Черты лица сего загадочного персонажа походили на плохо подогнанные друг к другу частицы головоломки или на полотно ткани, небрежно сшитое из неких разнокалиберных фрагментов. Кажется, Айвалин и в самом деле не врала, когда рассказывала, будто собрала Франка из кусков различных мертвых тел. Левый его глаз был немного больше правого, скулы получились несимметричными, лоб бугрился от каких-то наростов, плечи располагались на разной высоте. А вдобавок я заметила множество пересекающих кожу шрамов, напоминающих плохо сросшиеся швы…

— Нравлюсь? — Монстр издевательски оскалил острые, криво подпиленные зубы. — Хочешь меня на свидание пригласить?.. — В противовес нарочито развязным манерам, его желто-черные глаза, похожие на волчьи, смотрели вежливо-отстраненно. Вроде бы даже не на меня, а будто сквозь меня. Кажется, он пытался абстрагироваться от нашего разговора, не принимал его близко к сердцу, не вникал в суть. Словно он не хотел ко мне привыкать…

— У нас дома я встречала многих бездеятельно ошивающихся при дворе красавцев, обладающих ослепительно прекрасной внешностью, — откровенно ответила я. — Ради титулов, славы и богатства эти симпатяшки готовы на все, даже на самые подлые низости. Думаешь, они смогли научить меня благоговеть перед красотой? Уж лучше быть таким незатейливым, как ты, не дающим повода для пустых иллюзий…

Франк моргнул, его звериные, яркие, будто золото, глаза приобрели осмысленное выражение. В них зажегся неподдельный интерес.

— А женщин они ели? — прямолинейно спросил он.

— Не уверена насчет буквальности оного факта, — нехотя буркнула я. — Но знаю, что один из них зверски вырезал всю свою семью, включая новорожденную сестренку, не получив от отца денег на уплату карточных долгов. А затем поджег дом, дабы скрыть следы преступления. Королевским следователям удалось выяснить — некоторые члены этого злосчастного семейства скончались отнюдь не от полученных ран, а сгорели заживо. А второй отравил беременную жену покойного брата, чтобы не делить с ней полученное наследство. Желая выдать отравление за болезнь, преступник выбрал яд, обладающий медленным действием, и несчастная женщина мучилась пять дней — корчась от жутких болей после выкидыша на позднем сроке, исходя кровавым поносом. После ее смерти красавца-отравителя все-таки изобличили и казнили вместе с первым…

— Дилетанты! — презрительно покривил углы губ Франк. — Не могли просто быстро и безболезненно убить…

— Да, это было бы намного гуманнее! — вполне искренне согласилась я.

— А ведь мы с тобой не враги. — Монстр протянул руку и, словно что-то взвешивая и оценивая, осторожно прикоснулся к пряди моих волос. — Полагаю, при иных обстоятельствах мы даже смогли бы найти общий язык… — Его рука переместилась ко мне на шею.

— Возможно. — Я не стала оспаривать эту сомнительную теорию, стараясь говорить спокойно, чтобы мой голос не дрожал. Не хотела показывать, какое жуткое отвращение вызывают во мне его холодные, липкие пальцы, ищуще шарящие по моей коже.

Франк тяжело вздохнул, его угловатый кадык жадно дернулся вверх-вниз. Рука монстра несильно сжалась на моей шее и… отпустила.

— Ты слишком красива и умна, чтобы быть съеденной! — пришел к выводу Франк, делая шаг назад. Было заметно, с каким трудом дался ему этот жест доброй воли, как он медленно и мучительно перебарывал сам себя. — Жаль, ты попала к нам пленницей, а иначе…

— Иначе что? — Я ответно положила руку ему на локоть, выше просто не дотянулась, стремясь укрепить возникшее между нами доверие.

— Не нужно этого делать! — Франк почти негодующе уклонился от моего дружелюбного прикосновения. — Не стоит нам сближаться. Ты мне очень нравишься, но все равно у нашей взаимной симпатии нет будущего…

— Почему? — искренне удивилась я. — Ведь ты тоже мне нравишься!

— Молчи! — Его холодная ладонь требовательно зажала мой рот. — Ни слова больше! Не вынуждай меня делать тебе больно. Я не имею права привязываться к тебе, ведь ты все равно… — Франк замолчал.

— Все равно что? — спросила я, мягко отстраняя его руку.

— Ничего! — почти рыкнул он, отворачиваясь. — Ничего больше не будет! Уходи… — Он подошел к двери и распахнул ее во всю ширь. — Забирай свои вещи и выметайся отсюда!

— А? — не поняла я.

— Чего тут неясного? — разозлился Франк, грубо подталкивая меня к выходу из камеры. — Слышишь? Я тебя отпускаю… Уходи немедленно и больше никогда мне не попадайся!

— А кота забрать можно? — осмелела я.

— Забирай! — разрешил он. Ненадолго вышел в коридор и, вернувшись, подал мне мое оружие. — Не медли, пока Айвалин меня не хватилась…

И тут только до меня дошло, что я действительно свободна.

— Кис-кис, Маврикий, иди сюда! — позвала я, и серый кот мгновенно вылез из сваленных в комнате коробок. Следом за ним появились черный и пятнистый.

— Бегите отсюда, ребята! — приказала я, надевая куртку, привычно располагая оружие и подхватывая Маврикия на руки.

Повторять мне не пришлось, коты так и прыснули в коридор. Я последовала за ними. Правда, на пороге камеры я оглянулась, чтобы попрощаться со своим новым другом.

— Мы еще встретимся, клянусь! — с уверенностью в голосе пообещала я.

— Упаси нас от этого судьба! — угрюмо изрек Франк, не глядя на меня. — Иди прямо по коридору, потом направо и вверх по лестнице. Поняла? Ну, чего встала? Давай живо проваливай отсюда, соплячка белобрысая, пока я не передумал!.. — почти закричал он, и я торопливо застучала каблуками, решив лишний раз не злить своего неуравновешенного спасителя.

Указанный монстром маршрут привел нас к неприметной двери, оказавшейся незапертой. Я распахнула дощатую створку, выпуская котов, а ярившаяся на улице вьюга тут же приветствовала меня, словно старую знакомую, — обрадованно метнув снег в лицо. Над городом занималось хмурое, холодное утро. Пробившись сквозь невысокие сугробы, наметенные возле выхода из подвала, мы очутились на заднем дворе какого-то многоэтажного здания.

— На редкость мерзопакостная погода! — недовольно мявкнул Маврикий, возясь у меня на руках, а затем нахально забираясь под куртку.

— Так ты и в самом деле разговариваешь! — обрадовалась я. — Значит, мне не померещилось… А почему ты сегодня ни слова не произнес?

— Тебя слушал! — неразборчиво фыркнул кот, утыкаясь носом ко мне под мышку. — Узнал много нового и интересного, в том числе и о себе. Пришел к выводу, что находиться рядом с тобой — значит огрести кучу неприятностей!

— Сделал, называется, открытие! — рассмеялась я, огибая здание и выходя на ярко освещенную улицу. — Да это и без тебя всем известно!

— В этой жизни каждому достается свое, — философски мурчал пригревшийся у меня за пазухой кот. — Одним памятник и поминальный огонь, другим — клизма и геморроидальные свечи. С тобой я скорее второе заработаю, чем первое…

— Даже не думай жаловаться, — нахмурилась я. — Ведь вся эта канитель, вся эта суета завязалась вокруг тебя и из-за тебя. Ты сбежал из Мидира, унеся с собой душу мэтра Сабиниуса и наше величайшее сокровище — рубин Светоч Листограда. Полагаю, благодаря информационной матрице моего учителя ты и разговариваешь, хотя он сам многократно рассказывал мне о том, что челюстной аппарат котов не приспособлен для формирования сложных звуков. Из-за тебя я отправилась в этот мир. И теперь ты доказываешь, будто это я доставляю тебе неприятности?! Ха, да скорее ты — мне…

— Еще бы я помнил хоть какое-нибудь из описываемых тобой событий! — виновато вздохнул кот. — Увы, все как в тумане, похоже, память мне отшибло капитально и напрочь.

— Возможно, так сказываются последствия воздействия электромагнитного поля рамки межпространственного перехода, — посочувствовала я коту, вспомнив свое паршивое состояние в первые минуты пребывания в этом мире.

Маврикий лишь растерянно пошевелил ушами.

— Слушай, а как тебе Франк? — поспешила сменить тему разговора я.

— Я бы этому Франку, по батюшке Штейну, все руки поотрывал… — недовольно завозился кот. — Он не человек, а изверг, сатрап и христопродавец! К тому же еще и мутный какой-то, я бы ему на твоем месте не доверял…

— Так он же нас спас! — парировала я.

— Вот-вот, спас от слова «пасти»… — вредно хихикнул Маврикий. — Не верится мне почему-то в его доброе сердце и светлые помыслы. Да и какие там светлые помыслы с такой-то мордой? Ты это, бди давай, не расслабляйся, держи ушки на макушке, а хвост — по ветру!

— Нет у меня никакого хвоста! — язвительно, в унисон ему заявила я.

— Это и плохо, не повезло тебе, леди! — подвел итог Маврикий. — Он знаешь как хорошо помогает грядущие неприятности чувствовать… — После чего кот замолчал, свернулся клубком и задремал.

Я огляделась по сторонам, пытаясь сориентироваться на незнакомой местности. Обойдя дом, мы очутились перед фасадной частью того самого здания, подвал которого покинули несколько минут назад. Сейчас передо мной красовался пафосный, отделанный мрамором подъезд со стеклянными дверями и зазывно светящейся вывеской, составленной из разноцветных, переливающихся огоньков. «Магический салон „Лилит“» — значилось на вывеске.

«Ого, — мысленно присвистнула я. — А ведь учитель неоднократно рассказывал мне о ковене ведьм „Лилит“. Да завянь мои фамильные лотосы, теперь я начинаю подозревать, что он сознательно готовил меня к вылазке в этот мир! А еще я уверена — под ковеном он подразумевал именно сие заведение. И настораживает меня лишь одно: он-то упоминал о ведьмах, именно во множественном числе, а я пока встретилась только с одной Айвалин… Как бы на других чокнутых фанатичек не нарваться…» — Я глянула через дорогу, увидела табличку с надписью «Районное отделение полиции № 9» и, довольно усмехнувшись, поспешила туда. У меня появился план. Лишь бы только Маврикий молчал и не вмешивался.

Толкнула тугую дверь, ввалилась в тесное помещение и без предисловий выпалила в лицо шокированно поднимающемуся из-за стола парню в форменном кителе:

— Вы капитана Кирилла Каталкина из угрозыска знаете?

Я отлично понимала, что стоит только моему нао получить хоть крохотную весточку, как он тут же кинется меня искать и спасать. Впрочем, наверняка в этот самый миг как раз и ищет…

Полицейский изумленно кивнул.

— Я его невеста. Пожалуйста, позвоните Кириллу, подскажите ему, где я сейчас нахожусь. Пусть он за мной приедет.

Кот слабо завозился под курткой, но ничего не сказал, только тихонько фыркнул, что вполне могло сойти как за одобрение, так и за порицание моего поступка.

Удостоверившись, что недавняя пленница благополучно выбралась из здания, Франк вытащил из кармана брюк старенький сотовый телефон и простучал пальцем по кнопкам, набирая номер.

— И?.. — выжидательно донеслось из динамика.

— Не тревожься, Айвалин, я все сделал, — коротко отрапортовал Франк. — Она мне поверила, не заподозрила ничего дурного.

— Молодец! — похвалила хозяйка. — Пусть теперь эта дурочка бегает, ищет для меня Врата. А у меня найдется кому за ней проследить… Да и вообще, отныне она от меня никогда никуда не денется, сам знаешь. — И из трубки полились короткие гудки.

Мужчина нажал кнопку отбоя и набрал еще один номер.

— Готово, — доложил он. — Жди, она скоро появится…

Таинственный абонент никак не прокомментировал это сообщение, что, похоже, Франка ничуть не удивило. Он отключил трубку и спрятал ее в карман. Затем задумчиво вздохнул, словно сетуя на свою суровую судьбу. Грубое лицо монстра исказила гримаса, сильно смахивающая на смешанное с раскаянием сожаление.