Мне хватило первого и единственного взгляда, брошенного на разгромленную лабораторию, чтобы отмести прочь последние сомнения, если таковые у меня еще оставались.

— Тролли! — уверенно кивнула я, встретив вопросительный взгляд Анриэна. — Как у нас говорят, там, где прошел тролль, дракону делать нечего.

— А коту? — спросил дроу после того, как мы совершили тактический маневр: беззвучно отступили обратно к лестнице, успешно улизнув из-под носа своих свежеприобретенных друзей. Нет, не имею ничего против Татьяны и Ивана, но они, как и все люди, любят интересоваться тем, что их совершенно не касается. А я, между прочим, и не обещала посвящать их в свои дела.

— А коту — тем более! — усмехнулась я. — Поэтому, если Маврикий и был в лаборатории Милославского раньше этой великолепной троицы, то точно уже оттуда сплыл. Остается выяснить — куда именно.

— Логично! — кивнул мой напарник. — Ты умеешь выслеживать котов?

Я могла бы немало порассказать ему о том, как в худшие свои дни, проведенные в Чумном дворе — самом опасном квартале Листограда, населенном ворами и убийцами, не только охотилась на крыс, но даже ела их жесткое, дурно пахнущее мясо. Охотилась наравне с котами… Но вовремя прикусила язык, так и не озвучив едва не сорвавшееся с него откровение. Репутация у меня и без того отвратительная, так зачем же портить ее еще больше?

— Котов — пока не приходилось, — призналась я. — Но почему бы не попробовать?

Мы снова спустились на первый этаж, где я, немного сдвинув на затылок капюшон дубленки, осторожно постучала ногтем в стенку стеклянной будки, в коей, беззаботно развалившись в обшарпанном кресле, дремал пожилой мужчина. Седина обильно обсыпала его неряшливо обкорнанные волосы, но выглядел он еще вполне крепким и здоровым, а поджарая, не успевшая расплыться фигура наводила на размышления об оставшейся в прошлом карьере профессионального военного. Следовательно, этот человек мог быть только местным сторожем.

— Господин Митрофанович, — вполголоса позвала я, — проснитесь, пожалуйста, мне нужно с вами поговорить.

— Ась? — тут же встрепенулся сторож. — Кто здесь?

— Мы пришли вместе с доцентом Милославским, помогаем ему в одном запутанном деле, — дружелюбно улыбнулась я. — Разыскиваем некий пропавший предмет. Скажите, где в вашем институте находится лаборатория с мышами?

— Тоже менты, что ли? — предположил Митрофанович, жулькая в ладонях свое помятое, пару дней не бритое лицо. — Из уголовного розыска?

— Ну типа того, — уклончиво ответила я.

— Ну коли просите… — Сторож закончил тонизирующие манипуляции и взглянул на меня внимательнее. — Матерь Божья! — восхищенно присвистнул он. — Кажется, я так и не проснулся!.. С каких это пор такие прелестные девицы начали ментами заделываться?

— Спецзадание, — поспешила напустить тумана я. — По сбору секретных данных…

— А-а-а, так ты журналистка, значит. — Митрофанович расплылся в слащавой ухмылке. — Так бы сразу и сказала, миленькая! А про меня тоже напишешь?

— Напишу! — торопливо пообещала я, стараясь не подавать виду, что ничегошеньки не понимаю в завязавшемся между нами разговоре.

— Договорились. Тогда туда ступай. — Сторож махнул рукой, указывая куда-то влево. — В подвал. Там у нас Клавкины зоовладения расположены. И дверь в ее лабораторию я нынче не запирал, ибо в выходные мне все ее зверье кормить приходится, будь оно неладно…

Не дослушав словоохотливого сторожа, я благодарно кивнула и почти бегом отправилась в указанном направлении, потянув за собой Анриэна. Продолжать столь опасную для нас беседу мне совершенно не хотелось.

— Вот журналистка малахольная, — неодобрительно проворчал сторож мне вслед. — Вся их братия такая — на голову шандарахнутая. Все журналюги одним миром мазаны, я подобные выкрутасы еще по Афгану помню… — Подбородок его склонился на грудь, и мужчина снова задремал.

Через пару десятков шагов мы с дроу очутились перед обычной деревянной дверью, распахнутой настежь. Несколько уходящих вниз ступенек терялись в непроглядной черноте. Из подвала тянуло кисловатым запахом зверинца.

— Значит, так, — разглагольствовала я, уверенно спускаясь по лестнице, ибо отлично видела в темноте, — предположим такое развитие ситуации: наш кот выскочил из портала раньше троллей и притаился в лаборатории. Ибо был напуган и дезориентирован. Выйдя из рамки, преследователи обнаружили несчастное животное и начали гонять его по тесному помещению, попутно разгромив все, что подвернулось под руку. Полагаю, в итоге они его все-таки поймали и решили выйти наружу, выломав дверь…

— Возможно, и так, но подвал-то тут при чем? — поинтересовался Анриэн, галантно поддерживая меня под локоток.

— А при том, что, очутившись вне стен лаборатории, кот каким-то образом вырвался от удерживающих его троллей и кинулся наутек, в поисках укрытия. Обделенные мозгами неудачники кучно ломанулись за ним, аж все стены в коридоре ободрали, — победно закончила я. — Понятно? А где, как не в подвале, обычно прячутся коты? Ой!.. — Увлеченная запутанными логическими изысканиями, я не заметила подвернувшийся под ногу камушек, на коем и оступилась. Наклонилась, чтобы размять неприятно занывшую лодыжку, и обнаружила клок серой кошачьей шерсти, прилипший к злополучному камешку. — Ага! — Я тут же позабыла о травмированной ноге и с ликующим воплем схватила долгожданную находку. — Он точно здесь проходил, значит, мы на верном пути!

— Да тут, может, этих котов двести тысяч миллионов! — скептично ухмыльнулся Анриэн. — В лаборатории проживающих…

Но я одарила его сердитым взглядом и молча продолжила спуск.

Лестница оказалась короткой, закончившись сырым полом узкого бетонного подвала. Я огляделась по сторонам и ткнула в обнаруженный на стене выключатель. Под потолком вспыхнула и скупо засветилась одинокая лампочка без плафона — раскачиваясь на лишенном оплетки проводе, выхватывая из полумрака то фрагмент извилистого коридора, а то наваленную вдоль него рухлядь. Здесь точно не хранили ничего ценного, а пахло тут старыми лекарствами, затхлостью и мышами. Впрочем, кое-что интересное в подвале все-таки нашлось.

— Следы! — Присев на корточки, я обрадованно рассматривала отпечатки, явственно виднеющиеся на сыром полу. — Свежие, огромные! — Я сравнила их с собственной ногой и ошеломленно присвистнула. — Однако противостоять этаким бугаям будет непросто. Глянь, — я пальцем поманила Анриэна, — наши тролли умудрились натоптать почище стада драконов. И кажется, — я испытующе прищурилась, — пробежали по подвалу в обоих направлениях, туда и обратно…

— Даже каждому неследопыту понятно, что и обратно тоже, если вышли они через центральный вход института, — насмешливо пожал плечами дроу: — Ведь сторож их видел и даже описать сумел.

— Не умничай! — сердито огрызнулась я. — Сама знаю!

Следы на полу привели нас к очередной двери, отворив которую мы попали в крохотную комнатушку, заставленную стеллажами, на коих громоздились сетчатые клетки с симпатичными белыми мышками. Зверьки деловито копались в опилках, хрумкали морковку или просто спали, не обращая на нас ни малейшего внимания.

— Какие они все милашки! — умилился дроу, пытаясь просунуть палец сквозь мелкие ячейки ближайшей клетки. — Уси-пуси!

— Ага, все, особенно эта! — скептично хмыкнула я, заглядывая за стеллаж. На полу некрасивой кляксой были размазаны ошметки мышиных кишок, скупо присыпанные белой шерсткой. — Наш кот точно здесь побывал, подзакусил и отправился дальше…

— Куда? — не понял Анри.

— А вот куда. — Я пальцем показала на крохотное окошечко под потолком, забранное нечастой решеткой и забитое фанерой.

Один из углов деревянного щита оказался отломан. Я заглянула в щель, но увидела лишь нагромождение каких-то ящиков, чьи размеры скрадывались ночным сумраком, и уловила омерзительный запах — не в пример хуже того, который витал в подвале.

— Фу! — скривилась я, отшатываясь от оконца. — Тролли при всем желании не смогли бы протиснуться в столь узкое отверстие. Поэтому они вернулись и вышли через парадную дверь, изрядно шокировав знакомого нам сторожа. А наш кот наверняка блуждает сейчас где-то там, снаружи, среди тех ящиков. Предлагаю обойти здание института и поискать его на этой помойке…

— Поздравляю, весьма здравая идея! — внезапно перебил меня громкий мужской голос. — Но предупреждаю: гулять по закоулкам нашего города, да еще ночью — отнюдь не безопасно. Поэтому туда оправлюсь я!

«Кажется, совсем недавно я уже слышала нечто подобное!» — сердито подумала я и обернулась.

— Всегда к услугам вашего высочества! — Стоящий в дверях Кирилл изобразил изящный поклон. Не без доли иронии, конечно.

Мне сразу же захотелось зарычать, настолько сильно он меня раздражал. Не только тем, что несвоевременно спутал все мои планы, но и своим недосягаемым очарованием.

— Ну и что мне с вами, паразитом эдаким, делать прикажете? — любезно осведомилась я, возвращая ему поклон, причем не менее грациозно и язвительно.

— Любить, холить и никому не отдавать! — заговорщицки подмигнул мне мой нао, подходя и с любопытством рассматривая скорбные мышиные останки. — Ваше высочество, я узнавал, котов в институте не держат. Получается, вы совершенно правы — это дело рук… пардон, лап моего будущего родственничка!

— Немедленно прекратите называть меня «ваше высочество»! — разъяренно зашипела я, не вынеся его ехидных интонаций. — Терпеть не могу титулы!

— А я, может, тоже много чего терпеть не могу! — Его насмешливо заломленная бровь довела меня почти до белого каления. — Например, когда ценные свидетели сбегают из-под моего контроля, да еще и норовят ввязаться в новые неприятности.

— А идите-ка вы сами знаете куда с вашим контролем… — невежливо парировала я.

— Трое суток ареста за оскорбление полицейского при исполнении! — с милой улыбкой пообещал мне Кирилл.

— Да кто вы вообще такой?! — вполне справедливо вознегодовала я, ибо после подобного нахальства мое и так-то не слишком большое терпение исчерпалось окончательно.

— В этом мире я почти бог! — самодовольно изрек он. — Особенно для вас, ваше высочество!

— Вы в слове «лох» сразу две ошибки сделали! — издевательски хихикнула я.

— Еще и наручниками к батарее пристегну! — не остался в долгу мой нао.

— Кого? Мое высочество? — ошеломленно вытаращила глаза я. — А вы разве не знаете, что оскорбление члена королевской фамилии карается смертной казнью?

— А как же «терпеть не могу титулы»? — тут же со смешком напомнили мне.

— Ну не всегда же… — пришлось мне пойти на попятную.

— Вот видите, если постоянно гнуть свою линию, то получится замкнутый круг! — Кирилл протянул мне выжидательно раскрытую ладонь. — Предлагаю на этом закончить с взаимными подначками, пожать друг другу руки и заключить перемирие… Хм, хотя бы временное! — Очевидно, его смутило мое возмущенно вытянувшееся лицо. — Полагаю, к взаимной выгоде.

Я только собиралась ответить очередной колкостью, как мои слова прервал грохот. Мы с Кириллом ошеломленно обернулись и обнаружили совершенно позабытого нами Анриэна, сидящего на полу, в куче обломков того, что, кажется, раньше было стулом.

— О, не смущайтесь, продолжайте выяснять отношения! — Дроу смиренно поднял обе руки, словно просил у нас прощения. — Ведь я и не собирался вас отвлекать, просто пытался устроиться поудобнее, дабы с комфортом понаблюдать за столь увлекательным представлением! — Он обескураженно поскреб макушку. — Увы, мебель здесь какая-то хилая…

Поняв, что дроу стал свидетелем того, как меня почти победили моим же излюбленным оружием, я возмущенно покраснела. Всегда считала себя непревзойденным острословом, а тут такой конфуз!..

— Хорошо подвешенный язык всегда чешется! — примирительно улыбнулся Кирилл, мгновенно поняв мое состояние. — Тем более такой красивый!

— Типа ты его видел! — едва слышно пробурчала я, тем не менее весьма благодарная ему за эту попытку излечить мое раненое самолюбие.

— У нее — уж точно! — расхохотался дроу, поднимаясь с пола и отряхивая испачканную куртку. — Знаете, а ведь мы с ней точно так же познакомились! Она неисправима! Не зря же ее Заразой называют…

— Правда называют? — искренне удивился Кирилл, придвигаясь поближе и пытаясь заглянуть под мой низко надвинутый капюшон. — А я-то думал, что это всего лишь чья-то неудачная шутка…

— Мне в детстве часто говорили, какой я милый и добрый ребенок! — сообщила я, откидывая капюшон на плечи. — В общем, сглазили, гады…

В глазах Кирилла промелькнуло восхищение.

— Признаю, вы, принцесса, за словом в карман не лезете, — кивнул он. — Но, увы, от тех неприятностей, которые могут подстерегать вас на улицах нашего города, остротами не отобьешься. А посему разыскивать следы вашего кота, пардон, мэтра Сабиниуса отправлюсь я.

— Вместе пойдем, завянь мои фамильные лотосы! — уперлась я, исподлобья посматривая на своего несговорчивого нао. — Или так, или — никак…

— Ладно, — устало вздохнул Кирилл, — будем считать, что убедили… Будем считать! — многозначительно повторил он, заметив огонек нездорового энтузиазма, мгновенно зажегшийся у меня в глазах. — Эх, — язвительно хмыкнул он, — как говорится, мужчина и по сей день оставался бы главой семьи, не появись в ней женщина… — Заметив мое недоумение, он в нескольких словах изложил совершенно абсурднейшую, но усиленно пропагандируемую в их мире теорию происхождения первого мужчины Адама. А также дальнейшего создания первой женщины Евы из его ребра, с противным намеком на то, что в ребрах мозга нет…

— Фу! — возмущенно фыркнула я, выслушав эту галиматью. — Какие глупости! Наши летописи повествуют совсем об ином. Устав жить в одиночестве, боги решили обзавестись детьми. Тогда богиня Дану сотворила прекрасную деву, будущую праматерь нашего народа — Атарин. Дочь Дану была так хороша собой, что бог земли и мудрости Дагда сразу же влюбился в красавицу и взял ее себе в жены. Двух мальчиков родила Атарин — сына дня Атара, чья кожа белее снега, и сына ночи, его смуглого брата Брайана. Два этих воина и стали родоначальниками единого народа таутов, объединяющего кланы светлых эльфов и темных дроу. Поэтому власть и титулы у нашего народа передаются по материнской линии.

— Матриархат? — поморщился внимательно слушающий меня Кирилл. — Так вашим государством управляет королева, твоя сестра?

— Нет, — теперь настала моя очередь морщиться, словно от приступа зубной боли, — нами правит король. Но… не все так просто…

— Хорошо, — поспешно оборвал меня мужчина, — я уже понял, какую длинную и запутанную историю ты готовишься мне рассказать. Но сейчас я предлагаю отложить ее на потом. Ночь не бесконечна, а с наступлением утра ваш кот забьется в какую-нибудь дыру, в которой его будет не так-то просто найти. Поэтому пора покончить с разговорами и приступить к поискам.

— Согласна. — Я поправила перевязь с рапирой. — Но учти, как только мы поймаем кота и найдем Светоч, каждый из нас пойдет своей дорогой… Не предъявляя другому никаких требований и обязательств. Ты сам по себе, я сама по себе. Договорились?

— Есть у нас одна занятная фраза, звучащая так: не говори гоп, пока не перепрыгнешь, — нехотя рассмеялся Кирилл. — Вот поймаем и найдем, тогда и поглядим, кто кому чего должен. А вдруг твоим намерениям не суждено исполниться и сама судьба заставит нас играть по другим правилам?

— Поглядим! — подтвердила я, и в моем голосе прозвучала нескрываемая угроза, красноречиво свидетельствующая о несогласии с подобным предположением.

«Вот еще, придумал какие-то другие правила, кроме моих! Я ведь никогда никому не уступала, поэтому не уступлю и на сей раз… Ни ему, ни судьбе, ни даже самой смерти!» — так думала я в тот миг, пока еще не уразумев всей справедливости процитированной Кириллом поговорки…

На улице вовсю заметала пурга и царила непроглядная темень. По моим внутренним ощущениям, время уже значительно перевалило за полночь, но до утра было еще далеко. Да и светает здесь при такой мерзкой погоде наверняка поздно… Я осторожно шла за Кириллом, привычно ступая след в след. Небо заволокло свинцовыми тучами, да так плотно, что даже моя давняя сообщница луна и та не нашла сил пробиться сквозь подобный заслон и трусливо отступила, затерявшись где-то в пасмурной высоте. Пар белесым облачком поднимался ото рта, а мороз ощутимо щипал меня за нос, словно пробуя на вкус. «Ну и поганое же местечко эта ваша Земля, недаром Сабиниус отсюда сбежал! — злорадно подумала я. — То ли дело наш Листоград!» — Именно там мне сейчас и хотелось очутиться, причем хотелось сильнее всего на свете…

— Холодрыга! — совсем по-детски пожаловался Анриэн, дыша на свои озябшие пальцы. — Тут и помереть недолго!

— Точно, мать ее за ногу! — одобрительно ухмыльнулся здоровенный мужик, которого Кирилл фамильярно называл «дружище Сидор».

Оный лысый верзила встретил нас в вестибюле института, подозрительно собственнически похлопал моего нао по плечу и наотрез отказался покидать нашу компанию.

Я ревниво покосилась на колоритного здоровяка, но промолчала, расстроенно пытаясь вспомнить, упоминались ли когда-нибудь в истории Мидирского королевства пары из мужчин нао. Ужасно, но по моим основанным на чтении хроник воспоминаниям выходило, что действительно упоминались, причем не раз и не два… Поэтому, осознав сей прискорбный факт, я лишь сердито прикусила губу, готовая принять бой за благосклонность Кирилла, и откинула капюшон, в упор рассматривая нового противника… Пусть полюбуется, с кем ему придется иметь дело! А с меня не убудет, я за просмотр денег не беру.

— Вот это да! — восхищенно завопил Сидор, в свою очередь столь же бесцеремонно меня разглядывая. — Это же не девчонка, а настоящее оружие массового поражения!

— Но-но, повежливее! — потребовал Анриэн, выразительно опуская руку на рукоять кинжала. — Преклони голову, простолюдин, ибо перед тобой стоит леди Зараза… тьфу, леди Сафира из дома Пурпурного Лотоса, родная сестра нашей королевы! — Возможно, дроу пытался нагнать пафоса, но привычная оговорка насчет моего прозвища заметно подпортила ожидаемый эффект, сведя на нет все его усилия.

— А я бы не отказался подцепить такую заразу! — игриво подмигнул мне Сидор, а затем заботливо ухватился за капюшон моей куртки и снова натянул его мне на макушку. — Честное слово, если разобраться, то все бабы есть настоящая чума египетская и зараза прилипучая, мать их за ногу. Вот только не нужно вам, леди, светить собой на улице да лишнее внимание к нам привлекать… — В его медвежьем ворчании послышались добродушные нотки. — А иначе замучаемся мужиков от вас отгонять, слетевшихся как пчелы на мед…

Прислонившийся к стене Кирилл наблюдал за нами и беззвучно смеялся.

— Я твою сеструху и хахаля ее ученого домой отправил, — продолжил Сидор. — Правда, оба поупирались малость, но какой от них прок ночью в городе? Наоборот, нам обуза лишняя. — Верзила самодовольно ухмыльнулся, а на его крепких скулах заходили здоровенные желваки, непрозрачно намекая — уж он-то сам за себя точно постоять способен. — Криминалисты тоже уехали, а я, хоть и не поверил в байки о прекрасной эльфийской принцессе, решил тебя разыскать да подсобить малость… Выходит, зря…

— Зря разыскал? — подначивающе прищурился Кирилл.

— Зря не поверил! — игриво подмигнул мне Сидор. — Видать, случаются на свете и такие чудеса… А еще чуднее, что я сам оказываюсь в таком замешан! Нет, я ведь даже в удачу почти не верю. А все потому, что самому-то мне всего один лишь раз в жизни и подфартило по-настоящему. Давно это случилось, еще в армии… Буфетчица Люська тогда у нас в полковой столовой работала, во всех отношениях баба справная. И тут не дура, — Сидор пальцем выразительно постучал себя по лбу, — а тут — тем более… — Его сложенные чашечками ладони, каждая размером с полуведерный черпак, красноречиво очертили две окружности на уровне моей груди.

Я насмешливо фыркнула.

— Годков тридцать с гаком ей тогда уже точно стукнуло, — между тем продолжал разглагольствовать Сидор, воодушевленный моим вниманием, — против моих зеленых восемнадцати. Но в первый раз да на халяву мне было не до таких тонкостей. Вот и таращился я на нашу Люську, словно пьяница на бутылку. К слову, на нее вся часть точно так же глядела, вытаращив глаза и пуская слюни. И вот как-то отправили меня, салабона необстрелянного, на склад ящики с припасами сортировать. Только я работой увлекся, как вдруг открывается дверь склада и нарисовывается в ней сама Люська. Расстегивает она свой белый халатик, а под ним, мать его за ногу, нет ничего!.. — Сидор аж плотоядно прищурился, погружаясь в приятные воспоминания. — Тут я, конечно…

— Хм! — неожиданно громко и явно нарочито закашлялся Кирилл. — А ты, друг мой, случаем, ни о чем не забыл? — И нао выразительно скосился в мою сторону.

— Упс! — Сидор покраснел и с громким клацаньем захлопнул свой болтливый рот, на самом интересном месте прерывая рассказ, так и оставшийся незаконченным. — И правда забыл…

— Как забыл? — разочарованно выдохнул Анриэн, увлеченно внимавший рассказчику. — Неужели забыл, чего там дальше произошло? Не-э-э, не верю, такое не забывают…

— Забыл, что нам кота вашего беглого ловить надобно, а не языком попусту трепать, — виновато пробурчал Сидор и, смущенно ссутулившись, пошел к двери на улицу.

Мы отправились за ним. Анриэн — что-то недовольно бубня себе под нос, Кирилл — явно чувствуя себя не в своей тарелке и стараясь не встречаться со мной взглядом, и я — мысленно благодаря богиню Дану, вновь не оставившую меня своей милостью. Ибо, судя по донельзя сконфуженному виду Сидора, он с самого рождения и до нынешнего дня являлся настоящим, стопроцентным мужчиной. Здоровым и нормальным, не представляющим ни малейшей угрозы непростым отношениям, складывающимся между мной и моим нао. И теперь я даже не знала — радоваться или печалиться этому очевидному факту?..

— Атас! — внезапно выкрикнул шедший впереди всех Сидор, выводя меня из задумчивости. — Шухер, братва!

— Чего? — не понял полусонный от холода Анриэн, налетая на широкую спину старшего лейтенанта и останавливаясь. — Слушай, я ваш местный жаргон…

— Тихо! — зашипел Сидор, опуская свою широченную лапищу на плечо дроу и пригибая того к земле. — Замолкни, ушастый, а не то подведешь нас под монастырь. На этой помойке есть кто-то еще, кроме нас…

— Но если… — строптиво начала я, тут же получила ощутимый тычок ботинком под колени и свалилась носом в снег. Вернее, попыталась свалиться, и свалилась бы в итоге — если бы меня вежливо не подхватили в самой низшей точке падения и мягко не опустили на землю, носом вниз.

— Молчи давай, твое неугомонное высочество! — зашептал Кирилл мне в самое ухо. — Сидор прав, мы здесь не одни.

— Та фаф ты фмеешь! — нечленораздельно взвыла я, выплевывая снег, смешанный с какой-то мелкой дрянью. — Феня в хрясь нофом…

— Молчи, говорю! — Меня повторно накормили талой дрянью, на сей раз окунув в нее куда бесцеремоннее. — Не срывай нам операцию, а не то я тебе реальный «хрясь» устрою…

— Ык! — коротко согласилась я, выпрастывая из-под себя руку и размазывая по лицу остатки нечистого снега, хотя мне очень хотелось узнать, чем способен ответить нао на мое дальнейшее неповиновение.

— Не ерепенься, принцесса, — посоветовал мне Сидор, присевший на корточки за огромной картонной коробкой, — лучше смотри туда. — Его вытянутый в нужном направлении палец указывал на груду каких-то обломков. — Смотри внимательно, сейчас они выглянут еще раз и…

В этот самый миг упорно борющейся за свою свободу луне каким-то невероятным образом наконец-то удалось распихать навалившиеся на нее тучи. Ночное светило радостно явилось на небосклоне и засияло во всю силу, заливая все вокруг мистическим голубоватым светом. Воспользовавшись подвернувшейся возможностью, я глянула в указанном лейтенантом направлении и… прыснула со смеху.

— Ну прямо картина маслом, мать ее за ногу! — умилился Сидор, восхищенно сдвигая на затылок меховую шапку. — В натуре Васнецов «Богатыри» из Третьяковской галереи! Шедевр всех времен и народов, мать его за ногу!

— Да, определенное сходство точно имеется! — согласился Кирилл, сдержанно посмеиваясь в кулак. Затем он озабоченно повернулся ко мне, вытащил из кармана носовой платок и сунул его мне в руку. — Ну, ты как, твое высочество? Не сердись, на, утрись, а то сущая Наоми Кэмпбелл — все лицо в саже…

Но я не слушала, продолжая во все глаза таращиться на представшее передо мной зрелище, ибо там действительно было на что посмотреть!

А все дело в том, что в центре помойки, эффектно подсвеченном луной, громоздилась особенно высокая куча каких-то металлических обломков, на которых, словно петухи на заборе, восседали три колоритнейшие личности. Это были молодые мужчины выдающегося роста и габаритов, обладающие поразительно развитой мускулатурой и одетые не по погоде легко — в кожаные охотничьи костюмы, состоящие из штанов, жилеток на голый торс и сапог до колен. Впрочем, сей факт их, кажется, нисколько не волновал, поскольку собственный кожный покров оных во всех отношениях замечательных субъектов выглядел намного прочнее любой одежды. Обнаженные руки мужчин покрывали татуировки и медные браслеты, а на плече того, что сидел справа, красовался небольшой арбалет. Лысую голову центрального «богатыря» венчала странная стеганая круглая шапка, явно маловатая ему размера на два. Его собрат, сидевший слева, щеголял длинными распущенными патлами, увенчанными белой, разрисованной красными маками кастрюлей. Крайний же правый тип, обладатель арбалета и, похоже, самый молодой из всех, имел пышную шевелюру, заплетенную во множество тонких косичек. Копну косичек удерживал кокетливый головной убор — голубой с кружавчиками и завязанными под подбородком лямочками, состоящий из двух симметричных выпуклых чашеобразных половинок.

— Ай, красавчеги! — радостно цыкнул дыркой на месте выбитого зуба Сидор, наблюдая, как средний тип с видом собственника озирает окрестности из-под козырьком приставленной ко лбу ладони. — А ведь это они лабораторию разгромили. Как пить дать, они. Нет, мож, они и назгулы мордорские, но зато главарь у них — вылитый Илья Муромец! Интересно, где этот вояка умудрился танкистский шлем найти?

— Не мордорские, а мидирские! — со смехом поправил его Кирилл.

— А у арбалетчика на голову что такое веселенькое голубенькое нахлобучено? — заинтересованно спросила я.

— Бюстгальтер женский! — весело оскалился старлей. — Ишь какой моднявый парень, видать, еще и сильно озабоченный на тему интимных отношений с прекрасным полом.

— Они все такие, — неприязненно буркнул Анриэн, — бабники, выпивохи и дебоширы.

— Трое из ларца, одинаковы с лица! — хмыкнул Кирилл, продолжая внимательно рассматривать восседающую на мусоре троицу. — Внешность и повадки у них явно криминальные. Непростые парни, но точно — наши клиенты.

— Предлагаю все троих в наручники и в отделение, — вопросительно взглянул на него Сидор.

— Отставить в отделение! — скептично покачал головой Кирилл. — Во-первых, они могут помочь нам в поисках кота и…

— И не надейся, не станут они с вами сотрудничать, — резко оборвала его я. — Они же тролли! А тролли людей не любят, врагами считают.

— Тупые, грубые и упертые твари! — поддакнул Анри. — И уж если им дали какое-то задание, то оные тварюги скорее умрут, но от поставленной перед ними цели не отступятся.

— Замечательно, это нам и нужно, — широко улыбнулся мой нао, внимательно выслушав доводы дроу. — Значит, надежные и исполнительные ребята. А в отделение с ними соваться не стоит… Тролли, эльфы, параллельное измерение… Если такая информация станет достоянием гласности — представляете, какой в городе переполох поднимется? А оно нам надо?

— Не надо! — понятливо буркнул Сидор. — И как же мы тогда поступим?

— А вот так. — Кирилл вытащил из кобуры пистолет, бросил его на колени к Сидору, поднялся на ноги и стремительно вышел из нашего импровизированного укрытия.

— Куда?! — Я попыталась схватить его за рукав куртки, но не успела…

— Эй, господа иномирцы, — подняв руки вверх, Кирилл быстро шагал к куче металлолома, на которой восседали тролли, пока не остановился вблизи от ее подножия, — поговорить по душам не желаете?

Он задрал голову, нахально рассматривая колоритную троицу. Высота железной горы составляла метров десять, поэтому тролли в свою очередь с любопытством уставились на капитана сверху вниз, отвлекшись от наблюдения за окрестностями. Все они действительно оказались практически на одно лицо. Их плоские морды — с приплюснутыми носами, низкими лбами, маленькими черными глазками, глубоко ушедшими под выпуклые надбровные дуги, квадратными подбородками и широкими скулами — не обладали ни малейшей индивидуальностью черт. Кроме этого, все тролли имели шершавую сероватую кожу, клешнястые, по-обезьяньи длинные руки до колен и до безобразия развитую мускулатуру.

«Судя по всему, в своем развитии они гораздо ближе к какому-нибудь питекантропу, чем к современному человеку, — решил Кирилл. — Наверное, и умственные способности у них соответствующие. Эх, подозреваю, придется мне привлекать этих горилл к труду на благо общества и форсированно делать из них людей, как завещал великий Дарвин! Та еще задачка…»

— Кстати, а имена-то хоть у вас есть или только клички имеются, как у любого криминального контингента? — не замолкал настырный капитан.

Услышав столь фамильярный вопрос, тролли обиженно засопели и завозились, выхватывая оружие — у каждого за спиной оказалось по паре кривых коротких ятаганов.

— Он же без оружия, сейчас они его попросту убьют! — громко ахнула я, попробовав рвануться следом за своим нао…

Но не тут-то было! Сидор и Анриэн мертвой хваткой вцепились в меня с двух сторон, удерживая на месте.

— Не волнуйся, девочка, ничего с ним не случится, — успокаивающе шепнул старлей мне на ухо. — Наш Катани в одиночку и не таких урок брал!

Я до крови прикусила нижнюю губу, мысленно пообещав себе — если тролли посмеют тронуть хоть волос на голове моего нао, то я им такое устрою! Но придумать достойную кару я не успела…

— Эй, три богатыря, — продолжал развлекаться Кирилл, вплотную подходя к тролльему насесту, — спрашиваю повторно: познакомиться не хотите?

— Нет! — грубо рыкнул кадр в бюстгальтере, наводя на капитана взведенный арбалет. — Чтоб тебя Тени забрали!

— Проваливай отсюда, кшэд! — лаконично посоветовал лысый главарь, безразлично отворачиваясь. — Не мешай, и не умрешь.

— Так точно! — по-военному коротко поддержал третий.

— Что такое «кшэд»? — шепотом спросил у меня Сидор, внимательно наблюдающий за разыгрываемой перед нами сценой. — И кто такие Тени?

— Презрительная кличка людей, используемая в нашем мире, — ответил за меня Анриэн. — Обозначает «рожденный в навозе». А Тени…

— Молчи! — рыкнула я, вовремя зажимая ладонью рот болтуна-дроу. — Его это не касается.

К счастью, старлей меня не слушал, поглощенный собственными эмоциями.

— Вот, значит, как… — На скулах Сидора негодующе заходили желваки. — Хамят, значит, быдлом нас обзывают, мать их за ногу.

— Все мы умрем, — между тем спокойно ответил троллю Кирилл, — просто одни раньше, другие позже. А я — явно после тебя…

— Почему это? — поинтересовался уязвленный его логикой «танкист». — Мы живем по тыще лет!

— Только не в нашем мире, — иронично возразил капитан. — Может, у себя дома ты и считаешься крутым перцем, но здесь ты никто, так, нелегальный гастарбайтер, злостный нарушитель миграционного режима. Прав у тебя тут — никаких, с нашими обычаями и законами ты не знаком. А значит, неизбежно наделаешь ошибок, и максимум через пару дней твоя хладная тушка будет лежать на дне какого-нибудь канализационного коллектора, истоптанная мушками-дрозофилами…

— Это кто меня топтать собрался? Ты, что ли? Щас спущусь и все ребра тебе пересчитаю! — угрожающе набычился тролль.

— А зачем их считать? — изобразил непонимание Каталкин. — И так все знают, что ребер — двенадцать пар.

— Дух из тебя вышибу! — проявил богатую фантазию его противник.

— Попробуй, — зазывно махнул рукой Кирилл. — Но замаешься ведь, с учетом нематериальности духа и следовательно — невозможности его выбить…

— Угрожаешь? — по-медвежьи взревел предельно возмущенный тролль, конечно ничего не понявший про дрозофил и дух, а посему — разобиженный еще больше. — На вшивость меня проверяешь?

— Какие у лысого вши? — вызывающе рассмеялся Кирилл. — А вот блохи или лишай — запросто!

— Чего? — не понял его юмора «танкист». — Я не грязный, я в прошлом месяце мылся!

— Ого! — ехидно приподнял бровь Кирилл. — Поди, еще и с мылом?!

Подобного сарказма тролль уже не вынес. Он смачно выругался на непонятном Каталкину языке, резво вскочил и одним прыжком очутился на земле, покинув своих товарищей, продолжающих невозмутимо восседать на груде металлолома.

— Ты меня оскорбил! — Тролль ударил себя кулаком в грудь, загудевшую, словно барабан. — А оскорбление смывают кровью. Вызываю тебя на честный бой, кшэд. На бой до смерти!

— До твоей или до моей? — подначивающе рассмеялся Кирилл, резкими наклонами головы из стороны в сторону разминая затекшую шею. — Моей тебе точно не дождаться, а твою я сейчас запросто организую. И кстати, если я тебя пощажу — согласишься на сотрудничество?

— Тебе меня не победить! — уперся тролль. — Даже не мечтай.

Кирилл насмешливо пожал плечами. Некоторые личности понимают лишь один довод — довод грубой силы. А этот тролль, похоже, еще и является верным последователем правила «сила есть — ума не надо».

— Ладно, уговорил, убью без шанса на помилование! — честно предупредил капитан. — Как говорится: наше дело предложить — ваше дело отказаться. Второй раз предлагать не стану. Дураку — дурацкая смерть.

— Чего? Да ты у меня сейчас кровью умоешься, кшэд! — самонадеянно пообещал тролль, отбрасывая прочь глухо звякнувшие на мерзлой земле ятаганы. — Не таких здоровяков на арене Листограда побивал. Я уже три года непобедимый чемпион кулачных боев. Да я тебя сейчас голыми руками придушу, череп размозжу, позвоночник сломаю, кишки выпущу… — Противник значительно превосходил Каталкина ростом и весом, поэтому его запугивания прозвучали вполне убедительно.

— Девчачьи угрозы! — насмешливо фыркнул капитан. — Настоящие мужчины никогда не говорят «я сделаю», всегда только «я сделал»…

Не дослушав Кирилла, тролль, униженный его вполне справедливыми аргументами, взвыл и очертя голову ринулся в бой.

Я тоже дернулась и…

— Куда намылилась, краля эльфийская, а ну — сидеть не дрыгаться! — Сидор больно ухватил меня за шею, прижимая обратно к земле. Поймал в тот самый момент, когда я словно ужаленная взвилась с места, порываясь броситься на выручку к своему нао.

— Он же его сейчас убьет, — со слезами в голосе зашептала я, — банально массой задавит, и все. Умоляю, отпусти, позволь ему помочь…

— Кому, троллю? — искренне возмутился мой самозваный страж. — Ты это, девка, лучше не дури!

— Зачем троллю? Кириллу! — удивленно захлопала ресницами я.

— А Кириллу-то зачем? — Сидор аж рот приоткрыл от изумления.

— Тролля невозможно победить без оружия или магии! — начала сбивчиво объяснять я, проникнувшись осознанием того, что обычный земной человек просто не осведомлен о силе и ярости правильно обученного боевого тролля. — Он чудовищно вынослив и…

— Тю, успокойся, девочка! — Сидор покровительственно погладил меня по волосам. — Успокойся и смотри, что сейчас произойдет. А если переживаешь за капитана, то напрасно, ибо с ним ничего плохого не случится…

— Но почему? — неожиданно задал вполне закономерный вопрос молчавший до сего момента Анриэн.

— Потому, что если вашего тролля невозможно победить без оружия, то нашего капитана вообще никак невозможно победить! — важно надувая щеки, заявил старлей. — Понимаешь, красавица, никак! — И он наставительно щелкнул меня по лбу. — Хоть танк с гаубицей против него выставляй, мать его за ногу! И вообще, жизнь делится на два этапа: сначала нет ума, потом нет здоровья. Ума у этого тролля, похоже, еще с рождения не водилось, а сейчас он и здоровья лишится.

Мы с Анриэном обменялись потрясенными, недоверчивыми взглядами. Сидор же оставался по-прежнему спокойным, невозмутимо рассматривая поединщиков — уже сошедшихся в рукопашной под дымчатым лунным светом. Мне же не оставалось ничего иного, как нервно прикусить губу и последовать примеру старлея, мысленно проклиная собственное бессилие. При этом я беззвучно взывала к богине Дану, умоляя ее помочь моему бесстрашному нао. О, благодатная мать-богиня, похоже, я никогда не сумею понять земных мужчин, ибо они или величайшие дураки всех времен и народов, либо еще более величайшие герои!..