Глава седьмая

Однажды я попал в автоаварию. За рулем была мама, а водила перед нами внезапно дал по тормозам, объезжая выкатившийся на дорогу мячик. В тот момент я отвлекся, но помню мамин вскрик, когда нас занесло на тротуар. В этом вскрике смешались обычная мамина строгость и капризность моей младшей сестренки. Я понял, что мы во что-то вляпались, еще за секунду до поцелуя с чужой машиной. Скорость у нас была небольшая, никто не пострадал, и ярче запомнилось даже не само столкновение, а тот вскрик – мама будто хотела им остановить машину. Сама-то она не помнила, как закричала.

На кризисную ситуацию человек реагирует рефлекторно – успешно или нет, это уже другой вопрос. Одни начнут суетиться, другие замрут; одни затаят дыхание, другие раззявят рот, третьи завопят. Наш учитель по военному делу говорил, что рефлексы есть у всех, надо лишь превратить их в отточенные навыки, которые в любой ситуации выручат тебя самого и твоих товарищей.

Вот потому-то я не терял времени зря, когда подстрелили Джо. Зная, что Джейкон займется корнеплодом, я включил подзарядку щита. Полностью заряженный, он способен отразить с десяток плазменных зарядов, пару-тройку заклинаний и удар силой до двадцати фунтов. Время полной зарядки – десять секунд. Столько у меня не было.

Я вскочил на подоконник и, ухватившись за раму, высунулся из окна. Пытаясь замедлить падение, Джо растопырила крылья, но Путника из рук не выпустила.

– Джо! – завопил я. Прошло две секунды. Три… четыре…

Джо сложила крыло и перевернулась на бок, чтобы увидеть меня. Я выдернул зарядку и метнул щит, словно фрисби. Стиснув зубы, Джо тормозила крыльями, надеясь, что диск ее догонит, прежде чем случится непоправимое. Мы оба знали, что щит не полностью заряжен. В лучшем случае Джо и Путник отделаются переломами. Если щит их догонит.

Жуакин сам ухватился за Джо, и та вытянула руку навстречу диску. Отцовские уроки фрисби даром не прошли, метал я хорошо, но фора была слишком велика. Нет, диск не успеет их догнать…

Вдруг лицо Джо исказилось, по телу ее пробежала рябь, захватившая и пространство вокруг нее, и пикирующая пара исчезла… Диск пролетел сквозь пустоту, секундой позже врезавшись в землю.

– Она Шагнула. – Джейкон уже стояла рядом. – Все в порядке. Шагнула.

Сердце мое колотилось, я прикрыл глаза, пытаясь уловить знакомый сквозняк портала.

– Думаешь? Я его не чувствую…

– Чего?

– Портал.

– Естественно – он уже закрылся. Пора и нам сваливать. Пошли! – Джейкон ухватила меня за рубашку и потянула от окна, но я еще успел заметить толпу корнеплодов, высыпавших из дверей здания. Они обшаривали взглядом небо, выискивая крылатую девицу. Наш визит уже ни для кого не был тайной, а значит, и впрямь пора было делать ноги.

Подсадив меня к отдушине, Джейкон запрыгнула следом. Мы пустились в обратный путь, уже не заботясь о бесшумности. Я надеялся, что Джей/О успел скачать данные.

Джаи, мы возвращаемся.

В ответ молчание и неясное чувство тревоги.

Скорее, Джои! – услышал я сдавленный голос. – Тут есть тропа, но нечеткая. Нужна помощь, ваша и новенького. Джей/О обездвижен.

Джаи выругался на неизвестном мне языке, однако смысл выражения, проникший прямо в сознание, в иных обстоятельствах заставил бы меня покраснеть.

Я не дал Джаи закончить, потому что чуть не сшиб его, вывалившись из вентиляционного люка. Джейкон, утробно рыкнув, выскочила следом. Я вернул ей бластер и изумленно огляделся.

Джаи и Йозеф стояли посреди комнаты. С плеча последнего мешком бионической картошки свешивался Джей/О. Джаи раскинул руки, точно Гэндальф, провозглашающий: «Тебе не пройти!»

Я будто оказался внутри компьютера, который вдруг обернулся ярмарочным аттракционом со страшилками. Самые обычные штуковины вроде выключателей, розеток и светильников пытались нас прикончить.

Я пальнул в провод, который щупальцами вылез из розетки, сыпля голубыми искрами.

– Что случилось с Джей/О?

– Видимо, он претерпевает некое…

– По-человечески, Джаи!

– Током шибануло! Сосредоточься на тропе… Надо открыть портал!

Я увернулся от лопасти вентилятора, летевшей в меня, точно спятивший бумеранг, и дал очередь по светильнику. Ну вот и разъяснилась тайна односторонней двери: здешние обитатели – электронные твари, а вон у стены сверхмощный компьютер. Зачем какие-то двери, когда можешь подключиться к любому энергоресурсу в здании? Дверь впускала корнеплодов и прочих клонов рангом пониже, распознавая всякого гостя, но с Джейкон, оснащенной скремблером и проникшей через вентиляцию, вышел облом.

Ладно, одну загадку разгадали. Осталась другая: как отсюда выбраться? Я утвердился на ногах и послал импульс – где портал? В мозгу тихонько тренькнуло. Здесь портала нет, но эхо четкое, сродни силовым линиям. Портал есть в каком-то соседнем мире. К нему ведет тропа, надо по ней пройти. Или, выражаясь точнее, Шагнуть на нее.

– Йозеф, сосредоточься!

Здоровяк, обремененный бесчувственным Джей/О, не мог всецело отдаться бою. Он выставил бластер перед собой и, положившись на отработанные навыки, сосредоточился на портале. Наши энергии объединились, и образ портала стал четче.

– Джейкон!

Рыкнув, волчица прижалась ко мне спиной, сунула бластер в кобуру и когтями отбила атаку электропроводки. Она всегда предпочитала рукопашную. Ее энергия примкнула к нашим и яснее обрисовала тропу.

Теперь главный удар.

– Джаи!

Самая высокодуховная из всех моих версий сложила руки на груди и потом вновь их раскинула. Я думал, Джаи хочет сбросить щит, но нет – он растянул его над нами, а затем добавил свою энергию к нашим.

Все вместе мы отыскали билет домой – формулу {IW}: = Ω/∞, поведавшую направление и способ пути.

И мы Шагнули.

Вернее, кто-то и впрямь Шагнул. Кого-то несли. А кто-то – например, я и Джаи – запомнил лишь ослепительную вспышку Промежутка и через миг потерял сознание.

В лазарете я очутился уже не в первый, не во второй и даже не в третий раз. Еще не открыв глаза и не до конца очнувшись, я уже понял, где я. Пахло лекарствами и антисептиками. Я чувствовал, что я не один. И первый же взгляд подтвердил догадку: соседи – моя команда.

В койке напротив – Джаи, то ли спит, то ли в отрубе. Слева – Джей/О, тоже без сознания, подсоединенный к капельнице и компьютеру. Справа (слава богу!) – Джо.

– Привет! – тихонько окликнул я и услыхал радость в собственном голосе. Как всегда, в ответ Джо чуть улыбнулась. Она мне нравилась. С того самого дня, когда на утесе мы вроде как разобрались в гибели Джея. Я знал, что ко мне она, мягко говоря, равнодушна, однако обрадовался, когда нас распределили в одну свою команду. – Сочувствую тебе. Как крыло-то?

Джо поморщилась, глянув на простреленный леток. Она сидела в кровати, откинувшись на подушки, и я видел ее забинтованное крыло с проплешинами и опаленными перьями.

– Пару дней не смогу летать. А потом, наверное, буду вихляться – пока перья не отрастут.

– Сочувствую, – повторил я, не зная, что еще сказать.

Джо перевела взгляд на меня:

– Спасибо тебе за щит. Он бы помог.

– Пустяки. Только ведь не пригодился. Ловко ты Шагнула. Молодец.

– Это не я, – покачала головой Джо. – Новенький парень.

Я уставился на нее, переваривая услышанное. Новенький? Шагнул вместе с Джо? Хотя никто из нас не чуял портала? Как же так?

– Наверное, интуитивно, – сказала Джо. – Как все Шагают в первый раз.

Я понял ее и чуть кивнул. Сам не знаю, как получился мой первый Шаг – вот получился, и все. Воспоминание об этом породило новый вопрос.

– А как же он управился с Промежутком? – растерянно ухмыльнулся я.

– Не знаю… я вырубилась, – неохотно призналась Джо, и я прекратил расспросы, хотя уже сгорал от любопытства. Новичок сам прошел через Промежуток и вынес раненого Путника!

Да уж, впечатляет.

– Как Джей/О и Джаи?

– Джаи отдал слишком много энергии на защиту и переход. А поскольку вы все еще были в связке…

– …я тоже отключился, – закончил я фразу. Джо кивнула. Надо же свалять такого дурака – перед серьезной нагрузкой не разорвали контакт! Меня аж перекосило от досады. Хотя, по правде, время-то поджимало. Но в рапорте о накладке не умолчишь, а значит, Старик наградит меня своим особым взглядом.

Заметив мою гримасу, Джо кивнула – мол, получишь на орехи – и продолжила отчет:

– Похоже, Джей/О нарвался на защитный вирус и схлопотал нокаут. Сейчас его обследуют, но, кажется, врачи не особо встревожены.

Значит, в целом все благополучно, подытожил я. Без ран и синяков не обошлось, но мы заполучили нового Путника и…

– А данные он скачал?

– Да, – кивнула Джо. – Сейчас капитан Харкер их просматривает.

В моей команде только она иногда так называла Старика. И всякий раз я вздрагивал. В детстве «капитаном Харкером» меня звал отец. Помнится, я одолел очередной уровень «Стартрека» и воображал себя командиром космического корабля, роль которого исполняли кушетка в гостиной, моя кровать, автомобиль и прочее. И теперь, если кто-нибудь произносит «капитан Харкер», мне чудится голос отца и я едва не слетаю с катушек. Конечно, Джо не виновата. Откуда ей знать. Но порой я гадаю, схожи ли наши отцы. Параллельные миры – та еще штука.

– Ты уже подготовила рапорт? – Я пристроил подушку под спину. Кровать была не слишком удобная, однако никакого сравнения с вентиляционной шахтой.

– Ага. Других-то дел не имелось.

– Долго я был в отключке?

– Да нет, с полчаса, но потом тебя снова вырубили, чтобы обследовать и разъединить с Джаи. Вернулись-то мы часа два назад.

– Понятно. – Я аккуратно повертел шеей, стараясь не разбередить зарождавшуюся головную боль. Теперь я вспомнил, что первый раз очнулся, когда меня везли в лазарет. В голове был туман, неразорванный контакт с Джаи наградил состоянием, близким к раздвоению личности. – Он-то как?

– Врачи говорят, перенапрягся. Но отдохнет, и все будет в порядке.

Я вздохнул, осторожно спустил ноги с кровати и с усилием сел. Меня слегка мутило, но самочувствие было сносное. Надо побыстрее развязаться с отчетом. Как говорится, сделал дело – гуляй смело.

– Правильно. – Джо будто прочла мои мысли. – А то еще потребуют устного доклада.

– Не дай бог! – Мне совсем не улыбалось припоминать детали вылазки под неодобрительным взглядом Старика.

Джо выглядела неважно, голос ее был тих и безжизнен.

– Тебе ничего не нужно? – спросил я, задержавшись в дверях.

Джо удивленно взглянула на меня и покачала головой:

– Только выспаться. Со мной все хорошо.

Я пошел к себе. Странно, что всякую мою любезность Джо принимает в штыки. Конечно, мы не закадычные друзья, но ведь и не собачимся – ну, по крайней мере, с тех пор, как я попросил ее не смотреть на меня зверем. Пожалуй, с этим надо что-то делать.

В коридорах было пусто. Сколько сейчас? Я глянул на часы – три ночи. Неудивительно, что вокруг тишина.

В своей каюте я почувствовал какую-то странность, хотя не сразу понял, в чем дело. Вроде все как обычно, только…

Пусто. Ни Тони, ни Акасии.

Ничего себе! Выходит, я надеялся ее увидеть. Вообще-то на задании я почти забыл о ней, но сейчас, в пустой и темной комнате, сам удивился своему огорчению. Где же она? Ей дали каюту? Или она покинула Базу?

Я чуть было не отправился на поиски, но вовремя себя осадил.

– Не смеши народ, Джои, – вслух пробурчал я и злобно треснул себя по лбу – какой еще «Джои»? Чего же требовать от других, если сам не помню, что отныне я – Джо!

– Пиши рапорт, а затем марш в постель! – велел я себе и прислушался – может, кто ответит? Комната промолчала, и я сел к компьютеру, или, вернее, к навороченной пишущей машинке. Никаких тебе игр или Интернета. Правда, скорость нанопода, но всего две функции – запись и печать.

«Вторая миссия на Землю F∆986, – набрал я. – Джо Харкер». Подумал и добавил к имени букву «и». Потом удалил. Потом вообще стер имя и напечатал «Джозеф». Хорошо и нейтрально. Кроме того, при нашем знакомстве Старик представился Джо Харкером, и еще не хватало, чтобы нас с ним начали путать.

Еще секунду я таращился в монитор, а потом стал набирать текст.

Нет ничего хуже, чем играть вторую скрипку при новоявленном герое, которого именно ты и спас и даже «спасибо» не получил. Жуакин, новый кумир Базы, был, пожалуй, самой крутой из всех моих версий и прекрасно это понимал. Я просто обалдевал от невозмутимого спокойствия, с каким он принимал восторги, раз за разом излагая свою байку о героическом спасении Джо. Я мечтал, как безоружным запихну его в Зону Риска на высший уровень пакостей.

Конечно, он разливался соловьем, потому что его об этом просили. Ему самому и в голову не пришло бы хвастаться. Зачем, когда за тебя все делают другие?

Не подумайте, что мне так уж хотелось на его место. Просто поначалу меня сторонились, но потом я единолично вырвал свой отряд из лап ХЕКСа и помог уничтожить осадный корабль, от которого взвыл бы сам Дарт Вейдер. И вся награда – ко мне стали подсаживаться в столовой и кивать при встрече. Однако никто не просил меня еще и еще раз поведать мою героическую историю.

Что самое противное, Жуакина превозносили за спасение Джо и самостоятельный переход, а меня чуть не распяли за утрату щита.

Утром я закончил рапорт и отнес его к каюте Старика, предварительно удостоверившись, что на моем лице не осталось буквенных отпечатков. Уснуть на клавиатуре (у нас это называется «мордой в салате») считалось уделом салаг, и я не желал получить новую порцию шпилек. Хватит с меня и давешних.

На пути в столовую меня перехватил интендант Эрнан, прочитавший десятиминутную лекцию о необходимости содержать инвентарь в чистоте и исправности, а главное – ничего не терять. Отговорки в духе «я пытался спасти Джо и нового Путника» не принимались.

Чувствуя себя олухом с плаката «Типичные ошибки на задании», я приступил к завтраку. Я думал, уж здесь-то напортачить нельзя, но мне опять указали на промах:

– Фу, овсянка! Кто же такое ест?

Ничего удивительного. От Акасии («только не Кейси!») Джонс не скроешься, она всегда готова сыграть на моих издерганных нервах.

Колкий ответ замер на моих губах, когда девушка, тоже с миской овсянки, плюхнулась за мой столик. Акасия подмигнула мне, я ответил вялой улыбкой и тотчас уткнулся в свою тарелку. Вчерашнее неуемное желание увидеться с нашей гостьей куда-то испарилось.

– Эй, ты чего такой?

– Ничего. Трудный выдался денек.

– Еще нет девяти.

– До четырех утра я не ложился, а в шесть опять был на ногах. Выходит, мой день все еще продолжается.

– От недосыпа ты становишься брюзгой, – хмыкнула Акасия, и я понял, что это лишь пристрелка.

– Что я должен ответить? – Вышло неожиданно резко, но и ее реплика ожгла не хуже оплеухи.

– Что хочешь, только не строй из себя зануду.

Я вздохнул и глотнул витаминизированной воды.

– Извини.

– Чего ты завелся?

– Просто вчера и правда выдался слишком долгий день. А тут еще Эрнан, интендант, – как я посмел посеять щит? – Поймав недоуменный взгляд Акасии, я объяснил: – Джо падала, и я бросил ей диск…

– Кстати, это было отличное решение.

Не видя собеседника, у нас не определишь, кто говорит. В смысле, у всех на Базе голоса почти одинаковые. Вот и сейчас голос, раздавшийся над ухом, был совершенно моим, но я ничуть не удивился, когда за наш столик уселся Жуакин. Я знал, что он объявится, – такое уж мое счастье.

– Вообще-то я понятия не имел, чем ты в нас запустил. – Жуакин вилкой подцепил некое подобие яичницы. – Но потом сообразил, услышав разговоры о потерянном щите.

Наверное, все мои чувства отразились на лице, потому что он поморщился и сочувственно добавил:

– Извини, но об этом говорят.

– Ну разумеется! Обо мне если и говорят, то лишь про мои косяки.

Акасия насмешливо вскинула бровь, но мне было плевать.

– Да ладно тебе! – утешил Жуакин. – Я новенький, теперь посудачат обо мне.

– Ты герой! – фыркнул я. – Так лихо спас Джо. – Слова дались мучительно, но я себя превозмог. Ведь каждому приятно, когда хвалят по делу. – Это было здорово.

– Спасибо. Я крепко струхнул, – признался Жуакин, и зависть моя слегка угасла. – Вообще не понимал, чего творится… сплошная кутерьма… и вдруг я оказываюсь черт-те где… там что-то вроде…

– Кислотной гравюры Эшера? – вставил я.

– Точно! – Жуакин рассмеялся. – Ох, как хорошо, что хоть кто-то здесь говорит по-людски. А то я просто не понимаю, о чем они все толкуют.

– Молодец, что заметил, – усмехнулся я. – Мы все из разных миров, иногда настолько разных, что в культурном багаже вообще не находится ничего общего.

– Вот-вот! Я тут одну спросил – вы Люди Икс, что ли? Она посмотрела на меня как на идиота. Видно, не поняла.

Я рассмеялся:

– Ты сам-то откуда?

– С Земли… как ее… – Жуакин вздернул рукав, и я увидел шпаргалку, накарябанную на запястье. – F∆986. Капитан так сказал.

– Называй его Стариком. Его все так зовут. А на экзамене шпоры вряд ли помогут.

– Всегда попадаюсь. – Жуакин слегка оробел. – Чувствую, завалюсь.

– Не паникуй. – Черт, он все больше мне нравился, и я не мог ничего с этим поделать. – Зубрежки много, но в ней мы мастаки. В смысле, я мастак. А значит, и ты. Понял?

– Вроде бы. Никак не привыкну, что ты – это я. Одно лицо. И все вокруг – я.

– Кроме меня, – влезла Акасия, про которую я почти забыл.

– Кстати, я хотел спросить. Ты… – Под ее насмешливым взглядом Жуакин осекся. Акасия ждала вопроса. – Ты кто?

– Акасия Джонс, – представилась девушка.

– Не вздумай назвать ее Кейси, – остерег я, получив от нее весьма чувствительный толчок локтем в бок. Жуакин ухмыльнулся.

– Акасия Джонс, загадка Интермира, – произнес чей-то голос, и я увидел Ежи. Моя птичья версия держала в лапах не поднос, а всего лишь тарелку со скромной порцией корма.

– Я вообще загадочная, – подмигнула ему Акасия. Ежи слегка распушил перья. Будь я пернатым, и я бы свои взъерошил, только по иной причине.

– Вернее, пытаешься нас в этом убедить, – усмехнулся Ежи. Уж он-то осадит кого угодно, даже смазливую девицу. – Усердно работаешь над образом?

– Вот еще! – хихикнула Акасия. – Всю работу за меня делают парни.

Жуакин фыркнул. Нет, он и впрямь славный. Ежи подсел к нашему столику.

– Как всё прошло? – спросил я.

Утром командирский отряд доставил своего Путника, и всем не терпелось хоть одним глазком на него (или на нее?) взглянуть. Но куда там – новичка отправили в изолятор, а затем прямиком в каюту Старика. С тех пор о нем (или все-таки о ней?) никто не слышал.

– Это было что-то! – Ежи стрельнул взглядом в Акасию. Его красный хохолок встопорщился, точно у павлина, завлекающего самку. – Нечто несусветное, ей-богу.

– Да ну? – подстегнул я.

– Точно. Джози лишилась косы.

– Ничего себе! – Я обомлел – Джози тряслась за свои волосы. – Какую смерть принял мерзавец?

– Жуткую! – засмеялся Ежи. – Мы попали в дебри. Настоящие буйные джунгли с ядовитыми лианами. Вдоволь наигрались в прятки, однако Путников заполучили. Маги берегли их как зеницу ока.

Лишь через секунду я сообразил, что именно меня зацепило в его словах.

– Путников?

Перья на голове у Ежи опять возбужденно взъерошились.

– Ага. Об этом еще не объявлено, и если пойдет слух, я пойму, кто разболтал. – Он посмотрел на Акасию (та жестом застегнула рот на «молнию») и Жуакина (тот кивнул). – Путников двое. Они близнецы.

У меня отвисла челюсть:

– Такое раньше бывало?

– По-моему, нет. А Старик, значит, послал вас за третьим. – Ежи кивнул на Жуакина. – Это уж вовсе неслыханно. Теоретически, конечно, возможно… Однако три Путника зараз… Джоб говорит, день удался. – Он потянулся стаканом к Жуакину – мол, за тебя.

– Ух ты! – Я тоже чокнулся с Ежи. – Слушай, ты же был в командирском отряде. Теперь тебя повысят в чине?

Ежи смутился:

– Может быть, только не сразу. Но видел бы ты офицеров в деле – это что-то! Джоб – классный командир. Путники тотчас ему доверились. И я бы за ним в огонь и в воду.

– Я тоже с ходу поверил в Джои, – сказал Жуакин. Похвала была так приятна, что я даже не стал цепляться к лишней букве в своем имени. – То есть сразу, как понял, что вижу не себя в зеркале.

Он улыбнулся, и я ответил ему улыбкой, вспомнив свои размышления о том, что чувствуют близнецы. Что ж, теперь будет возможность их расспросить.

– Надо же, близнецы из пограничного мира! – Я все еще не оправился от изумления. – Какие они?

– Сейчас здорово обалдевшие. Но держатся молодцом. Друг другу опора в нереальной реальности. Зовут их Джарл и Джари, парень и девушка. Старик собирается о них объявить.

И тут как по заказу включился динамик.

– Ты, что ли, подстроил? Лихо! – сказал я. Ежи приосанился, Акасия хихикнула. Но веселье наше угасло, едва раздался голос Старика – серьезный и негромкий, он заставил всех умолкнуть и слушать.

– Путники, усядьтесь крепче. Система безопасности зафиксировала какую-то аномалию. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы нас обнаружили. Будем перфорировать. Я знаю, многие еще не окончили завтрак, поэтому придержите тарелки. Перфорация пятикратная.

Динамик зашуршал и выключился. По залу пробежал шумок – одни обрадовались, другие приуныли, а немногие третьи, еще не изведавшие перфорацию, растерялись. Акасия была среди последних:

– Что значит – будем перфорировать?

– Сейчас поймешь. – Мне было приятно, что хоть чего-то она не знает. – Кстати, тебя не укачивает?

Она пригвоздила меня уничижительным взглядом, однако последовала нашему с Ежи примеру, ухватившись за поднос. То же самое сделал растерянный Жуакин.

Через секунду реальность взорвалась.

Лучше не скажешь, честно. «Перфорация» означала одновременный запуск на полную мощь двигателей и межпространственного релокатора. Абсолютно неподвижно и в то же время со скоростью несколько световых лет в час мы летели сквозь миры, реальности и вероятности. Как если бы все ремейки какого-то фильма зарядили в один проектор и пустили на ускоренный просмотр. Бешено сменялись свет и тьма, за секунду пролетали тридцать суток, через зал проносились стаи птиц, почти неуловимые глазом, возникали и пропадали леса, мы ныряли под воду, но оставались сухими. В общем, эдакие трехмерные «Русские горки», небывало безумные и скоростные. Я посмотрел на Акасию – нравится ли ей наш аттракцион?

Оказалось, нет. Выпучив глаза, она сжимала голову, словно пытаясь унять дичайшую мигрень, а ее удивительные ногти-платы сыпали искрами. Акасия будто отделилась от всех нас. Я видел ее сквозь меняющиеся картины, а потом вдруг стал видеть сквозь нее. Так, дело неладно.

Она выбилась из синхронности.

– Эй! – заорал я, стараясь перекрыть глухой рокот ветра, рев двигателей и зуммер тревоги.

Акасия отбросила с лица темные пряди, разметанные ветром, и потянулась ко мне, но тотчас отдернула руку. Отпрянул и я – нам нельзя соприкасаться. Мы были в разных временных фазах, и контакт мог закончиться бог знает чем.

– Что случилось? – крикнул я.

Губы Акасии шевелились, но я ее не слышал. Потом она нахмурилась, резко вдохнула и зажмурилась. Корабль качнуло, и я выпустил поднос из рук. Двигатели сбросили обороты, свет на секунду погас.

Потом лампы снова вспыхнули, столовая наполнилась многоголосым шумом. Слышались облегченные вздохи, досадливые кряканья и смех над теми, кто расстался с завтраком (в переносном или буквальном смысле – в зависимости от крепости желудка). Всё пришло в норму.

Но Акасия исчезла.