Глава 4. Леди Кей
Финальную Игру назначили на Противостоящих Мирах. Повезло, размышлял Арисс, сидя в шлеме за экраном. Эту арену он любил. Достаточно открытых пространств, но не такие немеряные просторы, как на Лавовом Гиганте. В самый раз, чтобы эффектно подраться скааржским командам, превращая друг друга в кровавые ошметки под роскошным звездным небом с голубыми шарами двух планет, названия которых Арисс не знал… Нейровижн устроит из финальной Игры великолепное шоу.
Арисс снял шлем. Взял со стола свежий выпуск "Герольда". Кей улыбалась ему с обложки журнала. Кей теперь была всюду — на журнальных страницах, в информационных роликах и настенных рекламах. Кей рекламировала оружие, аэромобили, шоколад. Она стала частью шумной и красочной жизни Лиандри Сити. И она постепенно уходила из жизни Арисса.
После тренировок она шла сниматься. Съемки для рекламных роликов занимали теперь почти все ее свободное время. Которое раньше она отдавала Ариссу и своим трехмерным картинам. А теперь она забросила даже картину с Чашей Грааля. Зарабатывание денег оказалось для нее важнее.
Арисс глянул на таймер — девять вечера. Обычно в это время Кей гасила весь свет и зажигала свечи в стеклянных вазах. У нее была какая-то архаическая страсть к живому огню. Они чем-то походили друг на друга — огонь и Кей… Молчаливая и серьезная, она садилась напротив. Она всегда была серьезна в эти моменты, но Арисс знал, что ее серьезность — прелюдия к ее страсти.
Он скрипнул зубами. Ему так хотелось ее видеть. Сжимать в своих руках ее маленькие теплые ладони. Ощущать тепло ее тела, вдыхать аромат ее кожи. От нее всегда пахло цветами и свежестью. Наверное, так пахнет росистое утро в лугах Терры, о которой она рассказывала так много и так охотно… Но Кей придет нескоро. Придет усталая и рухнет на кровать без сил, и Ариссу будет жаль ее трогать. Она и так выкладывается на тренировках. Собранная, целеустремленная, она добьется своего и станет звездой Турнира. И зачем ей тогда какой-то Скаарж-гибрид?
Он чувствовал глухую досаду. Но что он мог поделать?..
Мелодичный сигнал известил, что к нему пришли. Кого это принесло на ночь глядя, да еще и без предупреждения?.. Арисс раздраженно спросил:
— Кто?
— Извини, что так поздно, — ответил голос Аиды. — Тебя уже два дня как не видно в "Фантоме". А мне очень нужно с тобой поговорить.
— Заходи. — Арисс коснулся пульта. Дверь открылась, и в гостиную вошла Аида в золотистом плаще.
— Ты один? — спросила она. "Как будто не знаешь, — мысленно усмехнулся Арисс. — Наверное, специально выжидала, когда Кей уйдет…" Он ответил:
— Как видишь.
Аида прошла по комнате:
— Просторно у тебя… Можно, я разденусь? — Не дожидаясь ответа, она сбросила плащ, оставшись в черном топе, открывающем ее живот со змеей, и узких кожаных брюках. В этом наряде и при вечернем освещении она выглядела соблазнительно. Ну-ну, посмотрим, что будет дальше.
— Я присяду, — Аида села на ковер, подогнув ноги. Арисс спросил:
— Что-нибудь будешь?
— Вина, если можно, — попросила она.
Арисс принес бокал белого вина, подал девушке. Она спросила:
— А ты?
— А я компанию тебе не составлю, извини. Я должен быть сухой, как лист.
— Жаль. По-моему, тебе надо немного расслабиться.
Неплохо бы, подумал Арисс, но вслух говорить об этом не стал. Отпив вина, Аида прилегла на ковре, откинула за плечо свои роскошные темные волосы, демонстрируя глубокое декольте на груди. Взяла Арисса за руку и потянула к себе:
— Садись ближе, я не кусаюсь.
— По тебе не скажешь, — Арисс покосился на татуировку со змеей. Аида опустошила свой бокал:
— Почему не приходишь в "Фантом"?
— Дела, — неопределенно отозвался полуСкаарж. — Готовимся к Игре.
— Я буду смотреть вашу Игру, — проговорила Аида, придвигаясь ближе. Арисс ощутил аромат ее кожи, терпковатый, пряный. Черт возьми, он начинал ее хотеть. А она шептала ему в самое ухо: — Арисс, мне все равно, выиграете вы или нет. Ты — единственный мужчина среди этих козлов в Лиге, ну и Горн еще. И ты мне очень нравишься. — Она бросилась на него, горячая, трепещущая от страсти: — Арисс, я давно схожу по тебе с ума…
Честно говоря, на мгновение он тоже был близок к безумию. Он стиснул плечи Аиды, провел по спине, сжал ее бедра. Аида сладостно застонала, прижимаясь к нему. Арисс начал совлекать с нее одежду. Он возьмет ее прямо здесь, в гостиной. Кей все равно придет нескоро. И тут ему вспомнилось лицо Кей — серьезное, в оранжевых отблесках живого огня… Арисс отстранил Аиду:
— Давай не будем это продолжать.
Аида снова прильнула к нему, провела рукой ниже пояса (о, как сильно вспыхнуло ответное желание):
— Ты меня хочешь, я же вижу!
— Я сегодня не в форме. — Арисс встал и отошел к окну. Аида медленно поднялась, поправляя одежду:
— Ты по уши влюбился в эту пигалицу с Терры! А она пользуется тобой! Она проедет на твоей спине в Лигу Чемпионов и бросит тебя, неужели ты не понимаешь, лох?!
— Не смей так говорить о ней! — Метнувшись назад, Арисс встряхнул Аиду за плечи: — Не смей! И иди-ка ты отсюда… — Он сунул ей в руки плащ и подтолкнул к двери. Аида в слезах бросилась ему на грудь:
— Арисс, прошу тебя, выслушай! Тебе нельзя находиться рядом с ней! Вокруг девчонки идет большая игра!
ПолуСкаарж с трудом оторвал от себя рыдающую девушку:
— Говори поконкретнее.
— Дэд имеет на нее виды, — всхлипывая, ответила Аида. — Он предлагал ей сольную карьеру, ты это знаешь? И себя в качестве менеджера. Переходить дорогу Дэду — опасно! Прошу тебя, держись от своей Кей подальше, иначе навлечешь неприятностей себе на хвост!
— Спасибо за предупреждение. — Арисс накинул плащ на плечи Аиды: — Но тебе все же лучше уйти. Я вызову такси.
Кое-как выпроводив Аиду, Арисс вернулся в гостиную и сел перед экраном. Значит, чутье на опасность не обмануло и на этот раз. Ведь он чувствовал, что-то было не так. Может, у Кей и в самом деле роман с Дэдом… В любом случае она должна дать объяснения.
Кей пришла в половине двенадцатого. Арисс услышал, как она тихонько вошла, прикрыв за собой дверь. Раздевшись, она легла рядом. Он подчеркнуто не отреагировал на ее появление. Кей осторожно спросила:
— Арисс, ты спишь?
— Нет, я ждал, когда ты придешь. — Он приподнялся на руке: — Кей, ты должна мне кое-что разъяснить, иначе нам придется расстаться.
Глаза девушки испуганно расширились:
— Что случилось?
— Это я должен у тебя спросить, что случилось, — резко проговорил полуСкаарж. — Что у тебя с Дэдом?
— Ничего, — ответила Кей. — Он предлагал мне перейти в дуэльную категорию. Я отказалась.
— Почему ты не сказала об этом мне?
— Я забыла. В тот день было столько работы.
Арисс рывком поднялся, подошел к окну, остановился, глядя на сверкающий ночной иллюминацией Лиандри Сити. Город великолепия и обмана… Кей тихо сказала ему в спину:
— У тебя была Аида. Я узнала ее духи. — Она помолчала. — Арисс, если она тебе нравится, я уйду. Только не обманывай меня. Я привыкла тебе верить, как капитану команды.
— Я не обманываю тебя. И никогда не обманывал. — Вернувшись, Арисс сел на кровать и обнял девушку за плечи: — Аида пыталась меня соблазнить, но это ей не удалось. Я не вру. Кей, только и ты не играй со мной в загадки. Зачем тебе эта рекламная кампания? Ты что, в самом деле собираешься стать звездой Турнира?
Кей вздохнула.
— Арисс, я говорила тебе, что мне нужны деньги… У нас был большой долг. Нам пришлось заложить фамильную усадьбу, чтобы рассчитаться. Если я не выкуплю усадьбу вовремя, у нас ее отберут. — Она ткнулась лицом ему в грудь: — Ты бы знал, как мне противны эти съемки в рекламных роликахУ меня такое чувство, будто я торгую телом. А тут еще и Дэд прицепился — оставайся в Турнире, я сделаю тебя знаменитой. Я еле-еле уговорила его не занимать завтрашний день, чтобы отдохнуть перед Игрой, побыть это время с тобой.
— Ну и не убивайся так из-за своей усадьбы, — проговорил Арисс, усаживая ее к себе на колени. — Заработаешь на Турнире и купишь другую.
Кей подняла на него глаза:
— Арисс, я не могу допустить, чтобы наше родовое имение было продано! Там жили поколения моих предков!
— Все равно я не понимаю, почему ты так убиваешься из-за дома и участка земли.
— Я попробую тебе объяснить. — Кей сделала паузу, собираясь с мыслями. — У бойцов Турнира есть обычай выбивать на арене имена погибших товарищей. Чтобы те, кто будет играть после, помнили о них. А теперь представь, что приходит кто-то и стирает все имена. Тебе понравилось бы это?
— Нет, конечно, — ответил полуСкаарж. — Я не позволил бы стереть имена Доминэйтора и Гладиатора.
— Вот и с нашей усадьбой так же. Она хранит память всего нашего рода. — Кей помолчала. — У нас на лужайке перед домом растет дерево. Ему уже две сотни лет. Его посадил мой прапрапрадед, адмирал Астрофлота Терры Ричард Лавлейс. Если наше имение купят, это дерево срубят. Перестроят наш замок или снесут совсем — такие замки, как у нас, теперь не в моде. Уберут в чулан портреты наших предков. Нашу библиотеку распродадут. И от нас не останется ничего. Понимаешь, совсем ничего!
— Кажется, теперь я начинаю понимать. — Арисс погладил остриженные волосы Кей: — Извини, что был резок с тобой… Но ты никогда не рассказывала, что у вас случилось. Что заставило тебя вступить в Турнир?
— Это долгая история.
— Ничего, я не спешу.
— Я буду по порядку. — Помолчав, Кей начала рассказ: — Я уже говорила, что наш род очень древний. Наши предки впервые упоминаются в церковных книгах тринадцатого века по терранскому летоисчислению… Восемь столетий спустя археолог Джонатан Лавлейс получил титул лорда за открытие Песчаных городов на Марсе, и наш род стал дворянским. Это было на заре освоения Большого Космоса. С тех пор все профессии в нашем роду связаны с Космосом — планетография, археология внеземных цивилизаций, служба в Астрофлоте.
Мой отец, Натаниэль Лавлейс, был сопредседателем Королевского общества планетографии в Англии. Моя мама — русская по происхождению, ну, из другой страны на Терре. Когда отец и мама поженились, они уехали под Кантербери, это место в Англии, где поколения Лавлейсов живут уже несколько веков и где находится наш родовой замок.
Кроме меня, у папы с мамой была Люси, моя младшая сестра, родившаяся на четыре года позже меня. Как старшая, я решила продолжить семейные традиции и поступила в Кембриджский университет на отделение инопланетной археологии. После университета я поступила в магистратуру на маминой родине, в Санкт-Петербурге. Там очень сильная научная школа, к тому же мне всегда хотелось жить в России.
Пока я училась в Петербурге, отец занимался организацией экспедиции в На Пали. Эту планету ты должен знать — там довольно большая скааржская колония. С получением разрешения на исследовательские работы возникли сложности. На Пали находится под тройным управлением: часть территории принадлежит Скааржам, небольшой участок — Терре, а Федерация следит за соблюдением прав местного населения. Экспедиция должна была высадиться в нейтральных землях, и Скааржи возмутились — мол, у Альянса есть свой участок территории, вот пусть там и исследуют. Отец потратил уйму времени и сил на переговоры со скааржской администрацией, но без толку. В конце концов ему помог кто-то из Федерации, и долгожданное разрешение было получено.
Экспедиция отбыла на исследовательском корабле "Джон Рейнхард" две недели спустя после Рождества. Последнего Рождества, встреченного нами с отцом… Благополучно достигнув планеты, исследователи разбили лагерь и приступили к работе. Все это время мы поддерживали с отцом контакт — раз в день у нас были короткие сеансы связи. Отец говорил, что дела идут хорошо, что добыто много интересного научного материала. Только на его лице я иногда видела тревожную тень. И я начала догадываться о причинах.
Дело в том, что экспедиция спонсировалась "Плутоником", мощной интерпланетной корпорацией, занимающейся полувоенными разработками. Условием спонсорства "Плутоник" поставил наличие коммерческой части. Исследователи должны были привезти редкие минералы, ценные артефакты, словом, все то, что могло принести деньги. Часть экипажа составляли люди из "Плутоника". Я подозревала, что интересы "Плутоника" и ученых по какому-то поводу разошлись. Последующие события показали, что я была права…
Девятого февраля по терранскому календарю отец не вышел на связь. Как нам сказали в Интерстеллар Комьюникейшн, лагерь в На Пали не отвечал. Потом нам ответили с "Рейнхарда". Оказалось, что Скааржи выставили исследователей с планеты, обвинив экспедицию в краже запрещенного к вывозу артефакта — крупного кристалла, предположительно из модифицированного таридиума. Причем в краже подозревали моего отца.
Кристалл исследователи обнаружили два дня назад в каком-то старом храме. Было решено до поры до времени не сообщать Скааржам о находке, хотя отец высказывался против этого. Кристалл, очевидно, являлся ценной вещью. К тому же он мог оказаться священной реликвией, и тайный вывоз такого предмета был бы неэтичным поступком по отношению к хозяевам. Но представители "Плутоника" считали иначе.
По словам членов экспедиции, рано утром девятого февраля отец отправился в храм, где находился кристалл, и с тех пор его никто не видел. Кристалл тоже исчез. Высказывали версию, что лорд Лавлейс был подкуплен Скааржами, передал им кристалл и теперь скрывается на скааржской территории. Можешь представить, как мы были сражены этим известием. Конечно же, мы ни на минуту не сомневались в невиновности отца. Он был честным и порядочным человеком. Слишком порядочным, чтобы иметь дело с нашими военными… А за всеми этими событиями скрывалась какая-то темная история, в которой явно был замешан "Плутоник".
По возвращении "Рейнхарда" на Терру факт кражи и причастности моего отца был предан огласке. На нашу семью пала тень. От нас отвернулись многие прежние знакомые. Мы пытались выяснить у Скааржей, что случилось с отцом, но они давали только один ответ — на территории их колонии лорда Лавлейса нет.
Тем временем на нас обрушилась еще одна проблема. Коммерческая часть экспедиции оказалась провалена — узнав о пропаже кристалла, Скааржи конфисковали все, добытое за месяц работы. "Плутоник" потребовал с нас денежную компенсацию — сумму, совершенно немыслимую даже для нашей семьи, считавшейся довольно состоятельной. Не успев оправиться от горя, мы должны были немедленно решать финансовые дела.
Мы обратились в страховую компанию, где у отца была оформлена страховка. Компания отказалась выдать деньги, мотивировав тем, что сэр Натаниэль Лавлейс считается пропавшим без вести, а не погибшим, и в этом случае страховка не выплачивается. "Плутоник" тем временем дал понять, что выбьет из нас деньги в любом случае. Чтобы рассчитаться, нам пришлось заложить усадьбу. Этого хватило, чтобы выплатить компенсацию "Плутонику", и еще кое-что осталось — достаточная сумма, чтобы нанять адвоката и начать судебный процесс.
Темная история с исчезновением отца, клевета на имя нашей семьи и финансовые проблемы надломили мою мать. Она и раньше была набожным человеком, а теперь полностью удалилась от мира. Случившееся она восприняла как Божью кару. Я же никогда не верила в карающего Бога… Отправив сестру в Санкт-Петербург к родственникам мамы, я взяла все дела в свои руки.
Первым делом я затребовала дневники отца. После долгих препирательств с деятелями из "Плутоника" дневники мне выдали, но в обрезанном варианте, объяснив это соображениями секретности.
В Санкт-Петербурге я встретилась с коллегой отца по экспедиции, и он шепнул мне на ухо, что часть дневников была конфискована Скааржами и что я должна обратиться к ним. Там же, в Петербурге, я проконсультировалась у адвоката, хорошего знакомого отца. Он сказал, что с "Плутоником" судиться бесполезно и даже опасно — их юристы умеют обставлять юридически чисто любые сомнительные дела. Вместо того, чтобы в одиночку бороться с интерпланетной корпорацией, он посоветовал слетать на оставшиеся деньги в На Пали. Если удастся доказать, что отец погиб, страховая компания будет обязана выплатить нам страховку, и мы по крайней мере поправим свои финансовые дела. За консультацию он ничего не взял, понимая, в каком мы сейчас положении.
Я обратилась в скааржскую колонию с просьбой помочь провести расследование. К моему удивлению, Скааржи согласились. Я довольно быстро получила визу на въезд и в середине апреля уже была в На Пали.
Встретили меня по-скааржски сдержанно и вежливо. Губернатор, господин ска-Хара, поселил меня у себя, снабдив то ли охраной, то ли конвоем. Мы посетили место происшествия — руины старинного храма в заброшенном городе. Скааржи всеми способами убеждали меня, что вещественных доказательств гибели сэра Лавлейса нет. На вопрос, что же, по их мнению, произошло, губернатор лишь пожал плечами.
Вечером после ужина господин ска-Хара попросил меня задержаться.
— Я не хотел говорить Вам этого перед видеокамерой, госпожа Лавлейс, — начал он, ходя из стороны в сторону и почти касаясь земли своим мощным хвостом, — и честно говоря, сомневался, стоит ли заводить этот разговор, но познакомившись с Вами ближе, я решил, что Вы имеете право знать. Должен заранее Вас огорчить — Вы не получите подтверждения гибели Вашего отца. Господин Лавлейс не погиб. Но и в На Пали его нет.
— Где же он? — спросила я.
— Этого не знает никто из живущих, — ответил губернатор. — Ваш отец активировал Кристалл. Сделал он это из лучших побуждений. Он был благородным человеком, искренне уважавшим чужие обычаи. Он знал, что Кристаллы — собственность Правительницы Айлиэринн и не должны покидать планету. Из его записей я понял, что он выступал за то, чтобы оставить найденный Кристалл на месте. Однако на вашей Терре считали по-другому.
Ночью между Террой и лагерем по наводке кого-то из экспедиции был пробит нуль-коридор. Агенты ваших спецслужб хотели забрать Кристалл. Господин Лавлейс, по счастливой случайности оказавшийся поблизости, попытался им помешать. Когда возникла угроза жизни Вашего отца, Кристалл активировался и видимо, унес его в другой мир, возможно, в другую Вселенную… Наш спецназ, высланный по сигналу подпространственного пеленгатора, прибыл слишком поздно — агенты успели замести все следы. Терране убеждали нас, что ничего не видели и не слышали, а будучи припертыми к стене, обвинили в краже Вашего отца.
Мы сделали вид, что поверили в терранскую версию о краже, но повернули ее против самих терран, чтобы закрыть сюда вход спецслужбам Альянса. Я очень сожалею, что ценою этого стало доброе имя Вашего отца, но у нас не было другого выхода.
Ни один из Кристаллов Правительницы не должен покидать свое место. Это часть древней системы защиты, о которой мы знаем слишком мало, чтобы бездумно ее ломать. Но Вам за то, что Ваш отец ценой своего имени и возможно, жизни защитил Кристалл, я приготовил три подарка. Первое — Вы сможете ознакомиться с записями господина Лавлейса, конфискованными нами с корабля. Второе — Вы получаете право обратиться к нам за помощью, если возникнет необходимость. Третье… я был против этого, но монахи из духовной стражи настояли на своем. Пойдемте.
Через телепорт, активировавшийся по индивидуальному коду господина ска-Хара, мы прошли, как я узнала потом, в святая святых скааржской колонии — Великий Замок. Там мой эскорт увеличился вдвое, дополненный местными четырехрукими людьми в монашеских одеяниях. Поднявшись на лифте, мы вступили в небольшой круглый зал, охраняемый Скааржами, вооруженными от зубов до хвоста. Посреди зала на подставке стоял прозрачно-голубой кристалл примерно метр в высоту и полметра в ширину. Как сказал господин ска-Хара, мне выпала великая честь — прикоснуться к Кристаллу. Что я и должна была сделать под бдительными взглядами налийской и скааржской стражи.
Мне захотелось не прикоснуться, а обнять Кристалл. Я опустилась на колени, прижалась к нему щекой, как когда-то прижималась к маме, и закрыла глаза.
Сначала ничего не было. Потом я ощутила тепло, но не физическое, а как будто духовное. Словно бы отец подошел и положил мне руку на голову. Я поняла — он действительно жив и сейчас мысленно со мной. Он извинялся за то, что вовлек нас в беду — это был единственный способ избавить мир от большей беды. Он сказал, что правда непременно восторжествует… И я ощутила в себе уверенность. Я почувствовала, что смогу сделать все, даже самое невероятное, чтобы восстановить доброе имя нашей семьи. Я приехала в На Пали убитой горем и плачущей. Я уехала оттуда солдатом, отправляющимся на войну.
Я рассказала маме про Кристалл и встречу с отцом, но она сказала, чтобы я лучше занялась спасением души. По строгим канонам нашей веры это видение могло быть иллюзией, обманом. Но я знала, что это не обман. Я молилась вместе с мамой, но от наших молитв не поправились ни наша репутация, ни денежные дела. Надо было что-то делать.
Конечно, можно было попросить денег у Скааржей. Но представь себе ситуацию — отец обвиняется в пособничестве Скааржам, а дочь выкупает усадьбу на скааржские деньги! Этот вариант отпадал. Тогда я решила пойти на военную службу — многие провинившиеся дворяне искупали таким образом свои грехи. Но меня не взяли по причине неблагонадежности. И тогда мне пришла в голову безумная идея — вступить в Турнир.
Про Турнир у нас рассказывали немало жутких вещей. Строго говоря, на Терре он не совсем легален. Смотреть Нейровидение у нас, как и потреблять легкие наркотики, можно только в определенных местах. Но в Турнир у нас уходили — всем было известно, какие бешеные деньги приносит эта жестокая и кровавая игра. Я боялась самой мысли о Турнире. Однако эта мысль неоступно преследовала меня вместе со странной уверенностью, что я сумею. Это была та уверенность, которую я ощущала возле Кристалла. И это было дополнительной причиной моей маме считать, что я впала в соблазн. Тем не менее я приняла решение вступить. Оставив маму молиться об окончательно свихнувшейся дочери, я с небольшой суммой денег улетела на Горгану.
Прибыв в Лиандри Сити, я взяла двадцать платных уроков, после чего мои финансы вышли и пришлось начать играть всерьез. "Мясные" игры были сплошным кошмаром. Жестокость дефматчей граничила с садизмом. Я понимала, что не создана для "мяса", но путь к командным играм лежал только через эту "мясорубку". Мне приходилось драться, отстаивать свою честь, терпеть унижения и обиды с единственной целью — набрать достаточный ИР для того, чтобы навсегда сказать дефматчу "гудбай". И мне повезло. Менеджмент дал рекомендацию, вполне приличную даже для того, чтобы сунуться в престижные лиги. Набравшись нахальства, я так и поступила.
Сначала я попробовала в "Веном". Они меня не взяли. Я даже могла не приходить за ответом в "Фантом", но у меня все еще оставалась смутная надежда, что хоть кто-нибудь возьмет меня запасным игроком. Я вошла и села за свободный столик, дожидаясь, пока Атена вспомнит о моем существовании. И тут я увидела вас. Я сразу же узнала тебя, так как накануне просматривала твои файлы. Но теперь, в баре, я увидела тебя по-другому. Почему-то я почувствовала так, будто нас что-то связывает. Возможно, потому, что ты тоже смотрел на меня.
Атена наконец соизволила меня заметить. Я услышала от нее то, что и ожидала услышать — мало турнирного опыта. Напоследок вредные тетки решили надо мной посмеяться, посоветовав обратиться в команду Фароха. Краггу понятно, что у обычного человека, как я, шанс быть принятым в скааржскую команду — нулевой, но я сделала вид, что поверила. Потому что ты продолжал смотреть на меня, Арисс.
Я села между вами и "Черепами", не зная, подойти ли мне первой или подождать, пока ты подзовешь меня. Мне страстно захотелось играть именно в твоей команде, тем более что у вас действительно не хватало игрока. Конечно, это было нелепо, невероятно, но моя странная уверенность, приведшая меня на Турнир, говорила, что все будет именно так. Я уже тогда любила тебя, хотя сама этого не понимала… Ну а дальше ты знаешь. Ко мне прицепился Баэтал и я показала ему, что приставать к незнакомым девушкам опасно. Потом "Черепа" устроили командный наезд, но ты подошел и заступился.
Кей немного помолчала.
— Ты знаешь… в тот вечер, ну, когда ты привел меня домой, я действительно испугалась — и тебя, и еще больше себя саму. Ты так непохож на людей из привычного мне окружения. Ты казался мне резким, грубым, развязным. Во время наших занятий любовью ты делал такие вещи, о которых мне даже подумать было стыдно, но я позволяла тебе все, потому что хотела понять тебя. Я сомневалась, переживала, но где-то в глубине сердца чувствовала — под внешней оболочкой крутого турнирного бойца ты прячешь свою настоящую суть, свою душу.
— Ты думаешь, она у меня есть, душа? — негромко спросил полуСкаарж.
— Она у тебя пылающая, как солнце! — горячо проговорила Кей. — Твоя команда действительно любит тебя! Я разговаривала с нашими. Они за тебя готовы хоть в самый жуткий дефматч! И я готова пойти с тобой в любую Игру, против кого угодно, потому что если ты рядом — ничто не страшно.
— А мне кажется, нам не хватало тебя, Кей, — задумчиво отозвался Арисс. — Ты что-то внесла в нашу команду. Что-то сплачивающее нас, делающее сильнее. Мы играем не хуже, чем в прошлом сезоне, поверь мне. А главное — ты дала смысл моей в общем-то бессмысленной жизни.
Кей молча приткнулась к нему, Арисс обнял ее за плечи. Какой он все-таки кабан. Пока он расслабленно попинывал противников в Играх Высшей Лиги, попивал тоник в "Фантоме" и развлекался с девочками из Пентхауса, Кей поливала слезами и кровью скользкие мостки на Деке 16, прокладывая путь через "мясо" к командным играм. Она звала его мысленно. Еще не зная, звала… А он не услышал ее зова. Не пришел к ней на помощь. Не поддержал, не защитил…
— Кей, — негромко позвал Арисс. Она подняла на него глаза. — Завтра после Игры зайдем в банк. Я переведу кое-что на твой счет. Плюс у нас будут призовые деньги. Этого должно хватить, чтобы выкупить твою усадьбу.
— Арисс, зачем? — проговорила девушка. — Это мои проблемы, я разберусь с ними сама!
— Это не только твои проблемы. Поняла? И вообще, решение капитана не обсуждается. Давай спать, а то будешь завтра звездой Турнира с синяками под глазами.
На следующий день они вопреки режиму турнирных бойцов остались валяться в постели, наслаждаясь друг другом. В разгаре их любовных дел раздался звонок. Арисс не отреагировал — ему было не до того. Не выдержав, он вскрикнул, выбрасывая в тихонько стонущую Кей последние остатки своей страсти. Кей прижалась к нему, словно желая принять его всего в свое тело, откинула голову назад, закрыв глаза. Как она хороша в такие моменты — целомудренная и страстная одновременно… Арисс бережно опустил ее на постель:
— Не устала?
— Нет. — Кей хитро улыбнулась: — Между прочим, нам остался еще один флаг.
— Флагоносец ты мой. — Арисс привлек ее к себе: — Не беспокойся, отыграем. Раз уж договорились, что будем как на Турнире.
Кей, пристровшись у него на руке, начала задремывать. Арисс лежал, прикрыв глаза. Интересно, Дэд все еще стоит дожидается или уже ушел? Послать бы к ящеру и Дэда, и финал, и весь этот по-идиотски устроенный мир. Только чтобы были он и Кей, ну и Бог, в которого она верит…
В дверь позвонили снова. Голос Дэда спросил:
— Страж, я долго буду топтаться у двери?
— Дэд ждет, надо пойти открыть, — беспокойно шевельнулась Кей. Арисс лениво отозвался:
— Черт с ним, пусть ждет. Предупреждать надо о визите.
Пискнул сенсорный замок, открывшийся снаружи — звук был тихий, но острый слух полуСкааржа его уловил. За дверью послышались шаги, и в спальню вошел высокий сухощавый человек в униформе "Темной Фаланги", с красивым мужественным лицом… нарочито мужественным, как на рекламном ролике. Значит, у него был ключ… Откуда? Кто дал ему такое право?
— Извиняюсь за вынужденное вторжение, — проговорил Дэд, бросив весьма откровенный взгляд на обнаженную девушку. Арисс пожалел, что под рукой нет риппера. Снес бы башку без разговоров… Прикрыв Кей, Арисс прорычал:
— Дэд, какого ящера? Может, ты будешь ходить за мной и в сортир?
— Извини, Страж, но дожидаться, пока ты кончишь, у меня нет времени. — Дэд присел на край постели. — У меня к тебе срочный разговор.
— При этом обязательно рассаживаться на моей кровати?
— Ну, можно выйти в гостиную. Леди Кэролайн, Вы не будете возражать, если я на полчасика заберу Вашего друга?
Кей сверкнула на него гневным взглядом:
— Это вторжение в личную жизнь! Знаете, за такое можно подать в суд!
— Простите, леди Кэролайн, но не забывайте, что в отношении него действуют другие законы, — сказал Дэд, кивнув на мрачно закутывающегося в халат Арисса. ПолуСкаарж тихо проговорил:
— Все-таки ты сволочь, Дэд.
— Менеджер должен быть немного сволочью. А как иначе проталкивать ваши ленивые задницы в престижную лигу? — Бросив еще раз взгляд на Кей, прячущуюся за одеялом, Дэд поднялся: — До свидания, леди. Успешной Игры.
Угрюмо поставив перед менеджером бокал с тоником, Арисс в махровом халате сел напротив:
— Послушай, Дэд, даже пожизненный контракт не означает, что к нам можно относиться как к вещам, вламываться ко мне домой без предупреждения!
— Страж, согласно внутренним правилам Лиандри, менеджмент может вызвать бойца в любое время суток, — проговорил Дэд. — Я пошел тебе навстречу, зная, что ты не захочешь перед Игрой тащиться лишний раз в головной офис. А ты вместо того, чтобы поблагодарить за сэкономленные два часа, орешь как ишак, которому режут яйца.
— Все равно, какого ящера ты вперся без спроса?
— Какого, какого — будто я не знаю, что перед финалом ты не вылезаешь из постели. А мне нужно кое-что с тобой обговорить по поводу вечерней Игры.
— Валяй, — вяло разрешил Арисс.
— Вот это другой разговор. — Дэд отставил бокал: — Страж, вы с Кей неплохо смотритесь не только в постели. Публика будет пищать от восторга, если вы возьмете пару-тройку флагов.
— Ты с ума сошел? — Арисс вскочил с места, начав ходить из стороны в сторону: — У нее запас здоровья в полтора раза меньше, чем у нас, да и бегать она так, как мы, физически не может! Ее будут постоянно отправлять в аватар! Ее могут по-настоящему убить, ты это понимаешь?
— А ты разве не будешь ее защищать? — невозмутимо проговорил Дэд. — Страж, вы с Кей бешено популярны. На вас будет смотреть вся Горгана. Сделайте же свой бизнес, черт возьми! Пробегитесь с флагом пару раз. Вам что, помешает лишний миллион? Нейровижн щедро платит за хорошее шоу.
Арисс остановился, уперевшись руками в стол:
— Дэд, скажи прямо: ты намерен сделать из нее звезду?
— Ты хочешь честный ответ?
— Да. Если ты на такое способен.
— Она уже звезда, — помолчав, ответил Дэд. — Это у нее в крови, как у Скааржа-гибрида в крови — страсть к Игре. Она рождена для того, чтобы блистать. Ты останешься в CTF-лиге, а она пойдет дальше, к чемпам, а потом в Элиту. Она рано или поздно оставит тебя, потому что у звезд — своя жизнь. Ей будет больно, но она все равно уйдет. По-другому она не сможет. Ты понимаешь?
— Я понимаю, — криво усмехнулся Арисс. — Ты сам решил ухлестнуть за девушкой из аристократической семьи. А она предпочла обаяшке-менеджеру урода-Скааржа со скверным характером, и тебе обломно.
— Все-таки вам, гибридам, недодали ума, собирая ваши гены, — сказал Дэд, откинувшись в кресле. — Послушай, когда я играл в Турнире, у меня была женщина. Ее звали Катрин. Роскошная любовница, не хуже твоей леди. Я был такой же дурак, как ты, сходил с ума от нее, в буквальном смысле носил ее на руках. Мы долго играли в одной команде. Но она решила пойти дальше, перешла в дуэльник. Мы стали встречаться реже. А потом она сказала, что между нами все кончено. Это было для меня полной неожиданностью. Я не понимал, в чем дело. Понял только после, когда поумнел.
Я встретил ее через три года. Она полностью изменила облик, я с трудом ее узнал. Она беседовала со мной, даже немного кокетничала, но смотрела при этом куда-то в пустоту, словно бы я для нее не существовал… Я больше не пытался с ней встретиться. Теперь она играет в Элите под турнирным именем Катод. Вот так, Страж.
Арисс молчал. Чувство опасности вопило, как сорвавшаяся сигнализация. Он, Страж, один из лучших игроков в Лиге, не может защитить ту, кого полюбил. Он сам беззащитен — жалкая куча мышц и костей, пытающаяся доказать свою крутость. Неожиданно для себя он обратился к человеческому Богу: "Защити существо, так истово верующее в Тебя! Я кому угодно перегрызу глотку за нее, но меня уберут с дороги, и она останется одна. Кроме Тебя, у нее никого нет. Так заступись за нее! Видишь же, к ней тянут жадные лапы все, кому не лень. Дай Ты им по лапам, чтобы не лезли! А иначе грош Тебе цена, и место Тебе — на свалке пережитков цивилизации". Такой была его первая молитва.
— Так что, я могу на вас рассчитывать? — спросил Дэд. Скаарж-гибрид склонил голову:
— Хорошо… Будут вам флаги. Подавитесь нашим мясом.
