Книга: Остров Тамбукту
Назад: ГЛАВА ВТОРАЯ Любопытство Гахара. Призрачное примирение с главным жрецом. Крокодил в бухте. Тревоги Боамбо. Арики снова на сцене. Крокодилу нужна жертва. Советы Смита. Шайка главного жреца. Тревоги Зинги. Как можно убить крокодила только при помощи ножа.
Дальше: ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Строители с каменными топорами. Философия Смита. Вмешательство капитана. Парусная лодка. Предстоящее путешествие.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Драгоценное ожерелье капитана. Искатели жемчуга. Общество «Смит и К°»

I

Мы сидели со Смитом перед моей хижиной и говорили об Арики. В последнее время главный жрец еще больше пьянствовал. Каждый день он требовал «коньячку и папиросок, коньячку и папиросок»... Однажды Смит не пожелал ему дать, и тогда главный жрец пригрозил, что бросит его в большую воду. Смит тут же дал ему целую бутылку коньяку.
— А вы почему дали коньяку тем бандитам, которые хотели поджечь мою хижину? — спросил я.
— Как было не дать? — вздохнул Смит. — Их привел главный жрец. Они ворвались в мою хижину и все бы разграбили, не дай я им по бутылке коньяку. Если бы я знал, что они задумали, не дал бы ни капли, даже если бы они мне угрожали смертью. Но Арики ничего мне не сказал. Он скрыл от меня задуманное преступление, уверяю вас.
Я воздержался говорить что бы то ни было об Арики. Я подозревал, что Смит проводит свою политику при помощи коньяка и хочет использовать главного жреца в каких-то темных целях. Поэтому я был осторожен.
Неожиданно на тропинке в селение показался капитан. Он подошел к нам, молча сел на нары и задымил своей голландской трубочкой. Как всегда воротник его рубашки был расстегнут, и он вытирал носовым платком обильно выступавший на шее пот. Но на этот раз на его шее висело огромное ожерелье из раковин, какие носят туземцы. Смит сразу умолк и уставился на ожерелье.
— В чем дело, Стерн? — спросил он. — Зачем вы нацепили эти побрякушки?
Капитан выпустил густую струю табачного дыма, которая закружилась над его головой, как маленькое голубое облачко, и торжественно изрек:
— Эти побрякушки стоят самое меньшее фунтов сто, сэр...
— Сто фунтов стерлингов! — воскликнул Смит и, рассмеявшись, добавил: — Ваше ожерелье не стоит и десяти шиллингов, уверяю вас.
— Вы так думаете? Ну что ж! Взгляните на этот шарик. — Капитан пододвинулся к Смиту. — Рассмотрите его хорошенько и хоть раз признайте, что прав я, а не вы.
Смит наклонился к капитану, взял двумя пальцами желтый блестящий кружочек, который был нанизан на ожерелье вперемешку с ракушками, и начал его рассматривать со всех сторон. Он преломлял лучи солнца и ослепительно блестел. Пальцы плантатора задрожали.
— Вы правы, Стерн! Тысячу раз правы! Это жемчуг! Настоящий, первоклассный жемчуг!
— Да, настоящий, — кивнул головой капитан.
— И ваше ожерелье не из простых раковин, а из жемчужных!
— Вы угадали.
— Кто вам его дал?
— Туземец.
— Как его зовут? — нетерпеливо допрашивал Смит.
— Не знаю.
— Где живет?
— И этого не знаю.
— Это ни на что не похоже! — возмутился Смит. Глаза у него горели, как у человека, потерявшего огромное богатство, которое он уже держал в руках. — Вы хотя бы его спросили, где он взял этот жемчуг.
Стерн иронически усмехнулся:
— Я-то его спросил, но он не знает английского языка.
— И он вам его дал даром?
— Почти. Я дал ему сигару, и он остался очень доволен.
— Такую жемчужину за одну сигару! — Глаза Смита снова загорелись. — У этого дикаря есть еще жемчуг?
— Нету. Была только одна жемчужина и теперь она моя.
— Так, так... — задумчиво бормотал Смит. — Похоже на то что тут где-то у острова есть жемчужные раковины. А там, где есть жемчужные раковины, есть и жемчуг. Я прав, Стерн?
— Совершенно правы, сэр.
— А вы понимаете, что это значит?
— Очень хорошо понимаю, — опять усмехнулся капитан, лукаво подмигнув. — Но ведь и вам известно, что жемчуг не растет на деревьях?
— Кому вы это говорите, Стерн? Разве вам не известно, что я потомок капитана Paгa?
— Капитана Paгa? — спросил я с удивлением. — Мне кажется, что я что-то читал о капитане с таким именем. Насколько помню, он был торговцем жемчугом...
— Да! — гордо подтвердил Смит. — Капитан Paг — мой прадед. О нем путешественники много писали в конце прошлого столетия и не удивительно, что вы встретили его имя в книгах. Каждый год он обходил на своей шхуне острова Паумото в Тихом океане и вывозил оттуда десятки тысяч килограммов жемчужных раковин.
— Которые получал от бедных туземцев за несколько килограммов стеклянных бус, — прервал его я. — А когда туземцы не хотели отдавать ему жемчуг за бесценок, он их просто грабил. Так пишут о нем путешественники середины прошлого века, знавшие его.
— Пусть пишут, — пробормотал Смит. — Это не так важно. Гораздо важнее то, что мой прадед был предприимчивым англичанином, человеком широкого размаха. Не напрасно называли его королем жемчуга.
— А может быть, и его правнуку суждено быть королем жемчуга? — съязвил капитан.
Смит закурил сигару и, пустив две тонкие струйки дыма через нос, сказал:
— Вы шутите, Стерн, а дело очень серьезное. Ваше ожерелье доказывает, что тут существует жемчуг. Нужно проверить в заливе. Он любит тихие теплые воды. Нет нужды говорить вам, какое богатство представляет жемчуг, не так ли? Из раковин получается перламутр — это и дети знают. Но, собственно, жемчуг, сэр! Сейчас он со дня на день дорожает, потому что во время войны уменьшилась его добыча. Жемчужина величиной с орех стоит фунтов сто, а существуют и крупнее, как эта на вашей шее, Стерн. Такие жемчужины вылавливались у северо-западных берегов острова Цейлона, в Индийском океане. Крупные жемчужины найдены также в Персидском заливе, возле Бахрейнских островов, и в Красном море, и у берегов Японии и Австралии, а также у Жемчужных островов, вблизи Панамского перешейка. В прошлом столетии много предприимчивых людей, вроде моего прадеда, зарабатывали на жемчуге огромные деньги, несмотря на то, что тогда жемчуг был очень дешев. Кроме того, в прошлом веке, добывание жемчуга было труднее, чем теперь. До того, как появились водолазы, туземцы ныряли на морское дно, на глубину десяти-двенадцати метров, собирали жемчужные раковины в мешочки или корзинки и выплывали с ними на поверхность, потом снова ныряли. Это очень трудно, и все же каждый год суда увозили из теплых морей десятки тысяч килограммов драгоценного груза. С течением времени количество жемчужных раковин уменьшилось, а у некоторых островов они совсем исчезли. Тогда попробовали разводить их искусственным способом в большом бассейне, но жемчужины из таких раковин выходили мелкие и высоко не расценивались. В конце прошлого века и особенно в начале настоящего, после изобретения скафандров, количество жемчужных раковин еще больше уменьшилось и, чтобы они совсем не исчезли, английское правительство несколько раз запрещало добывание их в английских колониях на десять-пятнадцать лет. Но и эта мера не помогла. Сейчас жемчужные раковины — большая редкость, и потому жемчуг вздорожал. Представьте себе, что будет, если у берегов острова Тамбукту есть много жемчужных раковин. Мы станем миллионерами, сэр!..
— Вы и сейчас миллионер, — заметил я.
— Это не имеет значения, — возразил Смит. — Деньги — самый легкий груз и никого не обременяют.
— Вы правы, — кивнул головой капитан. — Но мы можем стать миллионерами при наличии двух условий. Во-первых, — чтобы у острова водились жемчужные раковины, и, во-вторых, — надо добыть их с морского дна. А это совсем не так просто. Если эти два условия на лицо, появится третье, самое важное...
— Какое? — нетерпеливо спросил Смит, глядя пристально на капитана.
— Неужели вы не догадываетесь, сэр?
— Нет.
— Ну что ж, тогда позвольте мне задать вам один вопрос: кому мы продадим жемчужные раковины и драгоценный жемчуг? Туземцам? Но они его не ценят. Ведь вот, я получил эту крупную жемчужину всего лишь за одну сигару. Если бы у туземца было больше жемчуга, он бы мне его отдал за ту же сигару. Жемчуг стоит дорого только в цивилизованных странах, которые мы никогда уже не увидим...
Капитан умолк и задумался. А Смит, наоборот, оживился и укоризненно воскликнул:
— Выбейте эти черные мысли из головы, Стерн! Я глубоко убежден, что в один прекрасный день мы вновь увидим нашу добрую, старую Англию, и тогда слава о нас прогремит по всему миру, ибо мы вернемся исследователями, открывшими неизвестный остров с неисчислимыми богатствами. И львиная доля этих богатств достанется нам. Что, не верите?
— Хотелось бы верить, но не могу, — вздохнул капитан. — Наше возвращение зависит от случая. Мы можем покинуть остров только в том случае, если тут пройдет какое-нибудь судно.
— А почему бы нам не построить баркас? — спросил Смит. — У нас есть достаточно инструментов, да и дикари нам помогут.
— Не сможем, — покачал головой капитан. — Построить баркас не по нашим силам. Для этого нужен хотя бы один хороший плотник, а у нас его нет.
— А что вы скажете о большой парусной лодке? Неужели мы и ее не сможем построить?
Капитан подумал и сказал:
— Парусную лодку — да, это можно... Но я не решусь тронуться в путь на парусной лодке по Индийскому океану.
— Стерн, вы ли это говорите? Вы, старый моряк?
— Да, старый, к сожалению, — тяжело вздохнул капитан. — Если бы был помоложе, наверняка бы решился.
— И сейчас решитесь, — подзадорил его Смит. — Нужно испробовать все средства. Особенно, если найдем жемчужные раковины. Тогда, во что бы то ни стало, нам надо вернуться в Англию, а потом снова приехать сюда, но уже подготовленными. Хотите, я вам скажу, что я думаю, Стерн? Я думаю... Нет, нет, вернее предчувствую, что стану известным, как мой прадед капитан Paг, которого злонамеренные бумагомараки незаслуженно очернили. Король жемчуга — как красиво это звучит! — зажмурился плантатор и мечтательно продолжал: — Тогда пусть берегутся лондонские акулы! Я их проглочу вместе с их банками и фабриками, и этот день будет самым счастливым в моей жизни.
— Плохо то, что жемчужные раковины находятся на дне моря, с которого трудно их достать, — сказал капитан. — Все же надо попробовать... Итак, идем! Надо захватить некоторые вещи из хижины.
Мы зашли в хижину Смита и Стерна. До сих пор я не заходил в нее и был очень удивлен, видя как комфортабельно устроились оба англичанина. В углу стояли две пружинные койки, покрытые мягкими одеялами и сетками от москитов. Нары и пол были покрыты дорогими коврами, у стены стояли мягкие кожаные кресла, посередине стол и несколько стульев, а в глубине нагромождены один на другой мешки и ящики.
— Видно, вы приберегли порядочно вещей с яхты, — заметил я плантатору.
— А почему бы и нет? — ответил он. — Приберег некоторые полезные вещи и думаю, что поступил разумно.
— А вы не опасаетесь, что туземцы могут их похитить?
— О, нет! Арики наложил табу на мою хижину, и никто не смеет в нее войти. Кроме того, туземцы не знают, что для чего служит, да и не интересуются этим. Только Арики — этот упорный и наглый старик — беспокоит меня. Выучил два английских слова, да только и твердит, что: «Коньяк, папироски, коньяк, папироски...» Я просто не знаю, как от него отделаться. Каждый день даю ему по бутылке коньяку и по коробке папирос. А ведь это не может продолжаться вечно: у меня нет фабрики для папирос. Что я буду делать, когда ящики опорожнятся?
— А на сколько времени хватит ему ваших запасов? — спросил я.
Плантатор испытующе посмотрел на меня, через силу улыбнулся и в свою очередь спросил:
— Вы хотите знать, сколько еще коньяку и папирос у меня есть?
— Да.
— А почему вас это интересует? И вам хочется выпить коньяку?
— О, нет, будьте спокойны! Я хотел бы знать, не напоите ли вы Арики и его приятелей?
— Арики — да, но его приятелей — никогда! — отрезал Смят.
— Дайте мне длинную веревку, — обратился Стерн к плантатору и тем прервал наш разговор. — Прежде чем спуститься на дно морское, надо измерить его глубину. Мне понадобится и мешок для раковин.
— Есть, Стерн! — с готовностью отозвался Смит и, порывшись в одном из ящиков, протянул капитану веревку и мешок.
— А теперь не плохо пропустить по рюмке коньяку, — подмигнул мне капитан.
Смит вынул бутылку коньяку и три рюмки.
— Да, по такому особенному случаю следует выпить, — сказал он. — Итак, ваше здоровье! За успех нашего дела!
— За будущего короля жемчуга! — поднял свою рюмку капитан и чокнулся с плантатором, лицо которого расплылось в самодовольную улыбку. — А вы не выпьете? — спросил он меня, видя, что я не беру моей рюмки.
— Нет, предпочитаю сигару, если мистер Смит ничего не имеет против...
— Разумеется! — сказал плантатор и подал мне ящик с сигарами.

II

Захватив веревку и мешок, мы отправились в бухту. Был полдень, и солнце жгло немилосердно. Мы сели в пирогу, проехали через узкий канал и попали в залив. Капитан привязал к веревке довольно тяжелый камень, взятый на берегу, и спустил его в воду. Мы измерили глубину — оказалось двенадцать метров.
— Довольно глубоко, но попытаюсь, — промолвил капитан, раздеваясь. — Камень тяжелый, с ним я быстро опущусь на дно, но не ручаюсь, что выплыву. Если не вернусь, не советую вам искать меня: акулы позаботятся обо мне.
— Бросьте шутки, Стерн, — сказал я озабоченно. — Смотрите, тут в самом деле шныряют акулы.
— Акулы не любят запаха коньяка и бегут от него, как черт от ладана, — засмеялся капитан. — Но мистер Смит бережет его для главного жреца и мне дал только одну рюмку.
— Если бы я знал, дал бы вам целую бутылку, — сказал Смит.
Капитан широко улыбнулся.
— Я согласен получить ее после того, как закончим работу, если вы ничего не имеете против...
— Разумеется! — кивнул головой плантатор. — Бутылка ваша.
Капитан взял в руки камень и бросился в воду вниз головой. Я держал веревку, которая быстро разматывалась в моих руках, и думал: «Глубина порядочная. Двенадцать метров — это не шутки! Старый морской волк опустится на дно, но сможет ли он выплыть на поверхность?» Когда я высказал мои сомнения плантатору, он махнул рукой:
— Стерн — опытный моряк, не тревожьтесь. Некогда, будучи студентом, и я любил водный спорт. Раз даже получил награду. Я задержался под водой семьдесят семь секунд.
— Разве это много?
— Попробуйте и тогда вы увидите, что значит держаться под водой семьдесят семь секунд.
Веревка перестала разматываться. Значит, капитан достиг дна. Я напряженно ждал. Казалось, что прошел целый час с тех пор, как он скрылся под водой. Наконец капитан показался на поверхности, встряхнул головой и, подняв левую руку, показал нам раковину величиной в человеческую голову.
— Полный успех! — радостно крикнул он, глубоко вдыхая воздух. — Дно усеяно миллионами жемчужных раковин!
— Миллионами! — восторженно вскричал Смит. — А вы не преувеличиваете, Стерн?
— Ни капельки, сэр! На дне горы жемчужных раковин. Дайте мне мешок и вытяните камень, — попросил меня капитан и бросил в пирогу большую жемчужную раковину.
Он взял мешок и перекинул его за плечо, а я вытащил камень из воды. Капитан взял его в руки и снова спустился на дно. На этот раз он дольше задержался под водой. Я с тревогой смотрел на часы, не дыша, и считал секунды. Прошло пятьдесят секунд, потом шестьдесят... Я почувствовал, как сжимается у меня сердце, как будто его придавили жерновом, и этот жернов с каждой истекшей секундой делается все тяжелее и тяжелее. На семидесятой секунде в ушах зашумело, а голова начала шириться, как резиновый мяч. На семьдесят седьмой секунде я не выдержал и вздохнул, Я сразу почувствовал большое облегчение, словно жернов упал с моей груди, и в ушах перестало шуметь. Но капитан все еще не показывался. Прошло столько секунд, сколько некогда выдержал Смит и получил награду, а капитана еще не было... Он показался из воды только па девяностой секунде. Он тяжело дышал, но лицо сияло: мешок был полон раковинами!
— Держите, — пробормотал он, выплевывая соленую воду, которой он наглотался через нос. — И передвинетесь метров на пятьдесят отсюда. Я хочу исследовать побольше пространства.
Мы несколько раз переезжали с места на место в заливе, и каждый раз капитан вытаскивал полный мешок жемчужных раковин. Оказалось, что на дне залива их было несметное количество. После того, как он десять раз спускался на дно, капитан обессилел и влез в пирогу.
— Гребите к берегу! — радостно закричал Смит. — Надо проверить, что есть в раковинах.
Я налег на весла, и пирога двинулась обратно в бухту. Смиту не терпелось, и он пересчитал раковины, еще не доезжая до берега. Их было шестьдесят пять.
Как известно, из жемчужных раковин делают перламутр. Он довольно дорог, но много дороже сами жемчужины, которые образуются в некоторых раковинах. Когда моллюск натыкается на песчинку или другое постороннее тело, он выпускает особенный сок, который обволакивает это тело и твердеет. Так постепенно образуется твердая жемчужина, которая с годами увеличивается. Ценится белый жемчуг. Жемчужины бывают круглые или грушевидные и образуются в самом теле моллюска. Но существует жемчуг и других цветов, — он образуется в раковине и прилеплен к ней. Конечно, не во всякой раковине имеется жемчуг. В целой куче раковин можно не найти ни одной жемчужины, но иногда, правда, очень редко, только в одной раковине встречается по нескольку жемчужин.
Мы перенесли на берег наши шестьдесят пять раковин и осторожно их раскрыли. Только в семи из них мы нашли по жемчужине — три довольно крупных, как жемчужина капитана, и четыре поменьше.
— Это огромное богатство, сэр! — восторженно вскричал плантатор. — В каждой десятой раковине по жемчужине — это неслыханное!
Мы со Смитом получили по одной крупной и по одной мелкой жемчужине, а остальные взял капитан. По оценке плантатора, мои две жемчужины стоили моего жалованья за целый год. Глядя на блестящие шарики, я думал о том, как действительно плохо устроен мир богатых людей! Они платят баснословные суммы за такой шарик, которым украшают кольца и ожерелья, а людям, которые добывают жемчуг со дна моря, нечего есть...
— Слушайте, друзья, — неожиданно крикнул Смит и прервал течение моих мыслей. — Мне пришла великолепная идея. Я хочу сделать вас богатыми людьми. Согласны?
— Есть, сэр! — прогремел голос капитана. — Готов великодушно доставить вам это удовольствие.
— Не смейтесь, Стерн, дело серьезное. Мы образуем общество добычи жемчужных раковин.
— Жемчугопромышленное общество «Смит и Ко», — шутливо бросил капитан.
— О названии спорить не будем, устава писать не будем. В нашем уставе будет только одно условие: все делится на три равных части и каждый из нас получает свою долю. Что вы скажете, Стерн? Вы согласны?
— Нет, я не согласен, — отрицательно покачал головой капитан.
— Почему?
— Потому что я должен добывать жемчужные раковины с морского дна, а это совсем не легко. Даже очень вредно для здоровья. Известно, что искатели жемчуга умирают рано от постоянного недостатка воздуха. Из ушей у них течет кровь, зрение слабеет, на теле появляются прыщи, превращающиеся в гнойные раны. Мне пришлось видеть искателей жемчуга в Манаарском заливе, и я не хочу им уподобляться. Нет, сэр, ищите себе других компаньонов. Я не испытываю желания делаться искателем жемчуга.
— А кто вас заставляет делаться искателем жемчуга? — упрекнул его Смит. — Вы будете полноправным членом нашего триумвирата. Другие будут таскать из огня каштаны, будьте спокойны. Любой дикарь согласится вытащить для нас целую пирогу жемчужных раковин всего за ожерелье из бус.
— Только за бусы? Не мало ли? — спросил я.
— Совсем не мало. Подумайте хорошенько! Хотя бусы мои, но доходы мы будем делить на три равные части. Работу мы распределим так: Андо будет доставлять ныряльщиков, Стерн — ими командовать, а я — раздавать ожерелья. Недели через две у каждого из нас будет по целому килограмму жемчуга. Вы представляете себе, что это значит? Подумайте хорошенько! Мы и раковины сохраним, потому что и они стоят денег.
— Стоят, — согласился капитан, — но в Англии или в другой какой-нибудь цивилизованной стране. А на Тамбукту за целую пирогу раковин никто вам не даст и одного кокосового ореха.
Смит начал горячо нас убеждать, что рано или поздно, но мы возвратимся в наши страны «королями жемчуга». По его мнению, сейчас, во время войны, по Индийскому океану крейсирует гораздо больше судов, чем в мирное время, и вероятность, что мимо Тамбукту пройдет какое-нибудь судно — военное или товарное — значительно больше, чем когда бы то ни было.
Он был прав. Япония захватила Яву и Суматру, и суда самураев хозяйничали в Индийском океане, а суда Англии и Соединенных Штатов постоянно перевозили оружие в Африку и Персидский залив. Сколь не был велик Индийский океан, сейчас по нему плавало гораздо больше судов, чем в мирное время, и было весьма вероятно, что наш неизвестный остров будет вскоре открыт.
Капитан встретил равнодушно предложение плантатора. Не потому, что не хотел разбогатеть, а потому что не верил в возможность попасть когда-нибудь в Англию. А я рассуждал так: «Если мне удастся когда-нибудь вернуться на родину, не нужен мне никакой жемчуг. Она сама бесценная жемчужина, дороже все жемчугов на свете...»
Идея основания жемчугопромышленного общества «Смит и Ко» провалилась.
Назад: ГЛАВА ВТОРАЯ Любопытство Гахара. Призрачное примирение с главным жрецом. Крокодил в бухте. Тревоги Боамбо. Арики снова на сцене. Крокодилу нужна жертва. Советы Смита. Шайка главного жреца. Тревоги Зинги. Как можно убить крокодила только при помощи ножа.
Дальше: ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Строители с каменными топорами. Философия Смита. Вмешательство капитана. Парусная лодка. Предстоящее путешествие.