Бунт
Гискон ничком лежал у мачты. Голова гудела, как корабельный колокол, в который бьют во время бури. Мальчик приподнялся. В глаза ему бросились обломки вёсел, сломанные древки копий. Сначала Гискон не мог понять, где он, что с ним случилось. Но вот память мгновенно возвратила его к прошлому.
Да, началось это с того, что к судну подошла лодка. На палубу поднялся Мастарна и стал подтаскивать к борту корабля товары. Потом Мастарна наклонился над бортом и крикнул Саулу:
— Перемени вёсла!
Иудей привязал лодку к верёвочной лестнице, вытянул вёсла из петель и передал их Мастарне. Потом, быстро поднявшись на корабль, спустился на нижнюю палубу. Гискон знал, что там, рядом со скамьёй гребцов, хранятся запасные вёсла.
Но что это за крики, звон и шум? Может быть, Саул снова бьёт гребцов? Нет, гребцы выбегают на палубу. В руках у них цепи и вёсла. Они вопят. Лица их искажены яростью.
— Бунт! Бунт! — закричал один из матросов, но тотчас же свалился под ноги Мастарне.
Этруск мгновенно раскроил ему череп.
И только тогда Гискон понял, что гребцы не сами освободились от оков, что всё происходящее на его глазах — дело рук пиратов, заранее готовившихся к нападению.
— Лопни мои глаза! — кричал Саул. — Сдавайтесь!
Но только двое матросов бросились плашмя на палубу, моля о пощаде. Несколько человек кинулось в трюм, где хранилось оружие. Но под ними рухнула лестница. Видимо, её подпилили заранее. Один моряк, спасаясь от ярости гребцов, взбирался на мачту, но руки его соскользнули, и он упал.
Разъярённые гребцы окружили его.
В это время один из матросов выхватил у гребца весло и ловким ударом свалил его с ног. Саул с грозным рёвом бросился на матроса. И вот тогда Гискон решил, что и он может принять участие в схватке. Как кошка, он прыгнул на иудея.
Но Саул просто отмахнулся от него, как от надоедливой мухи. Гискон покатился по палубе. Тюк материи спас ему жизнь: он смягчил силу удара.
Что же произошло дальше? Этого Гискон не знал. Уже смеркалось. Гискон понял, что он долго был без сознания.
И вдруг им овладела мучительная мысль: «Пираты захватили корабль! А где же Ганнон и Мидаклит? Где Малх? Они остались в чужой стране. Что их ждёт? Как им помочь? Где Синта?»
— Лопни мои глаза, а ведь рыбка клюнула! — раздался вдруг знакомый голос над головой Гискона.
Гискон стиснул зубы.
— Клянусь Тиннит, наживка была что надо! — самодовольно ответил этруск. — Пусть они теперь пешком добираются до своей Керны.
— С каких это пор ты стал клясться Тиннит, — проворчал Саул. — Не Стратон ли обратил тебя в свою веру?
— Мы, этруски, почитаем тех богов, которые нам полезны. И этим богам мы приносим жертву. Тиннит меня не обидела. «Сын бури» наш. И девчонка тоже.
— Не надо было их выпускать! — сказал Саул после некоторого раздумья. — Ганнон тебе не простит Синты. Он нас отыщет и на дне морском.
Этруск рассмеялся.
— Скажешь ещё, Ганнон! Его уже давно сожрали звери. Представляю себе, как он скулил, увидев, что нет корабля. Тиннит не простила ему, что он похитил жрицу.
— Смотри, как они гребут, — сказал Саул. — Без плети не обойтись!
— Я вижу, что тебе боги не дали разума, — молвил этруск. — Если ты к ним прикоснёшься пальцем, они нас вышвырнут в море. Теперь они господа, а мы с тобою рабы. Надо их уговорить. Пойдём!
Послышались тяжёлые шаги, скрип лестницы. Потом всё стихло. Только море било о борта гаулы.
«Так это был Мастарна! — вспыхнула мысль в мозгу у Гискона. — Вот кто ходил у костров вместе со Стратоном. Жрец подговорил пиратов захватить Синту. А этруск клялся Тиннит. Ганнон на него и не подумал. Даже иудей и тот удивился, услышав эту клятву. Откуда Ганнону знать обычаи этрусков?»
Превозмогая боль, мальчик поднялся и взглянул на клетку, где был Гуда. Лев ходил из угла в угол, с тоской вглядываясь в грозно шумевшее море. Казалось, он искал своего господина. Казалось, он понимал, что произошло.
Гискон спустился по деревянной лестнице. В каюте Ганнона было тихо. Гискон осторожно приоткрыл дверь и отшатнулся. Он увидел Синту: ноги и руки её затянуты верёвками, голова с распущенными волосами наклонена, глаза закрыты.
— Синта! — прошептал мальчик, переступая порог.
Синта вздрогнула. Увидев Гискона, она рванулась к нему и упала на ковёр. В этот момент мальчик почувствовал, что чьи-то жёсткие пальцы больно стиснули ему ухо.
— Щенок! — шипел Мастарна. — Ещё раз войдёшь сюда — задушу. А тебе, — обратился он к Синте, нагло улыбаясь, — советую быть поласковее. Твой хозяин теперь я!
Он протянул к девушке руку, напоминающую клешню, но остановился. Видимо, его смутил блеск ненависти в глазах Синты.
Назад: В стране чудес
Дальше: Гости Мастарны
