ДВАДЦАТЬ СЕМЬ

На следующее утро, с разрешения Виктора, Рейна отправилась в отдаленную пастушью хижину, чтобы навестить своего брата и Гаральда. Выйдя из деревни и поднимаясь в горы, она вспомнила свою добровольную сдачу в руки Виктора, покорную и безропотную. Покорность… Еще несколько недель назад даже само это слово было ненавистно Рейне. Вокруг нее никогда не было доброты, жалости и покориться, отдаться – означало бесчестие, страдание, поражение и даже гибель. Однако, в руках своего мужа она открыла новое, неизвестное до сих пор значение этого слова. В покорности Рейна нашла радость, нежность, даже победу. К ее удивлению ей было значительно приятнее дарить Виктору наслаждение, чем получать самой. В его объятиях она совершенно обессиливала. Это удивляло и пугало Рейну, так как переворачивало все ее представления о жизни. Сможет ли она теперь защитить себя от чувств, которых она так жаждала. Она отбросила свои мысли, увидев на холме маленький каменный дом. У двери стоял, охраняя гостей Оттар. Хотя мог ли он называться в полном смысле сторожем – оставалось под вопросом! Оттар не заметил приближения Рейны, и причина его растерянности была тут же, рядом. Прямо перед ним стояла молоденькая рабыня Ива. Оттар склонился к девушке и явно с ней заигрывал.

– Доброе утро! – громко окликнула их Рейна.

Оба одновременно отскочили друг от друга. На их лицах появилось виноватое выражение. Первым опомнился Оттар. Неуклюже поклонившись Рейне, он произнес смущенно:

– Доброе утро, княгиня! Чем могу служить?

Заметив красное от смущения лицо девушки, Рейна испытала сильное искушение подшутить над молодым викингом. Но, вместо этого, она тепло улыбнулась и сказала:

– Отопри, пожалуйста, дверь. Мой муж позволил мне навестить брата.

– Конечно, княгиня!

Оттар отодвинул засов в сторону и тут же отошел в сторону. Однако, прежде чем войти, Рейна все-таки не удержалась:

– Ну, я вам Больше не буду мешать!

Вслед за этим она вошла в хижину. Немного постояла, привыкая к полумраку комнаты. Брата и Гаральда она увидела сидящими у огня за завтраком. Подойдя к мужчинам, в ярких бликах огня молодая женщина заметила, что брат и его оруженосец выглядят бодро и синяки на их лицах уже почти не видны.

– Доброе утро! – поприветствовала она их.

– Доброе утро, сестра моя! – улыбнулся ей брат. – Садись, позавтракай с нами.

– Нет, спасибо, я только что из-за стола. – Рейна подошла к ним поближе, скрестив ноги села рядом с братом и кивнула Гаральду. – Я пришла, чтобы просить вас как можно скорее уехать домой!

Молодые люди переглянулись, и Рагар ответил:

– Знаешь, сестренка, мы с Гаральдом уже говорили об этом. Наверное нам не следует возвращаться к отцу. Сейчас, когда ты стала женой Виктора Храброго, несомненно начнется ужасная война. Ты же знаешь нашего отца. Он потребует участия в войне против Виктора и его народа. Но я не собираюсь теперь сражаться ни с Виктором, ни с его женой.

Рейна посмотрела на Гаральда.

– Ты тоже так считаешь?

– Да, – кивнул тот. – Мы с твоим братом тут совершенно согласны друг с другом.

Рейна помолчала, понимая их трудное положение. И затем предложила:

– Но тогда вам, может быть, остаться здесь с нами и не возвращаться к Вольфгарду?

– Но как же мы сможем остаться? – воскликнул Гаральд. – А если Вольфгард нападет, пока мы будем здесь отсиживаться?

– А эта опасность вполне реальна, – кивнул Рагар, – между прочим, тебе не хуже меня известно, что отец знает практически каждый шаг Виктора. По-моему, у него здесь есть лазутчик.

– Знаешь кто это? – Рейна взглянула на брата.

– Нет, – он покачал головой, – но, представь, если отец нападет, разве мы сможем обнажить мечи против него? И как мы тогда сможем тебя защитить?

– И как мы сможем тебя не защищать? – спросил Гаральд.

Рейна нахмурилась.

– Надеюсь вы понимаете, что я дала слово остаться здесь, и это для меня вопрос чести. Я буду здесь до тех пор, пока мой муж меня не отпустит.

– Мы все это прекрасно понимаем, – Рагар похлопал сестру по руке. – Мы не хотели, чтобы ты для нашего спасения отдала себя Виктору, но что сделано, то сделано. Мы не хотим, чтобы ты нарушала свое слово, только… – юноша покачал головой, – только мы с Гаральдом оказались в совершенно безнадежном положении.

Рейна горько засмеялась.

– Эх, ребята, мы все тут оказались в безнадежном положении.

Прошло чуть больше недели, Виктор и Рейна изредка ссорились, но похоже, все больше увлекались ролью молодых влюбленных. Рагар и Гаральд часто теперь появлялись в поселке, так как Виктор приказал предоставлять им больше свободы.

Однажды вечером, когда они все сидели за ужином, вошли дружинники с одной из застав и втолкнули в трапезную двух связанных воинов. Оба незнакомца были с синяками под глазами, носы у них были окровавлены и вообще они представляли собой жалкое зрелище. Пленников вытолкнули на середину комнаты.

– Это еще что такое? – спросил у своих воинов изумленный Виктор.

Но прежде, чем дозорные ответили, Рейна сказала:

– Да это же Дирк и Гарм, дружинники Вольфгарда.

– А что они тут делают? – мрачно выгнул бровь конунг.

– Ярл, мы поймали этих двоих, когда они садились в лодку на нашем берегу, очевидно собираясь скрыться под покровом темноты, – объяснил один из дозорных, а Канут потянул меч из ножен и начал подниматься из-за стола.

– Позволь мне прикончить их, ярл! Вслед за ним встал и Ролло.

– Да, ярл, лучше мне позволь! Обещаю, что им будет больно и умрут они не сразу! – Он вытащил кинжал и мрачно улыбнулся. – Для меня будет честью вырезать сердца у наших врагов!

Пленники смертельно побледнели, но Виктор встал и поднял руку, останавливая своих воинов:

– Подождите-ка, давайте не будем горячиться и получше обдумаем это происшествие!

– Это зачем же, ярл? – спросил Орм.

– Ну, для начала, надо узнать цель их появления здесь, у нас.

– Позволь, я займусь ими, – предложил Канут с кровожадной ухмылкой. – Они сразу развяжут языки, как только я поднесу к их пяткам горящие угольки!

Улыбнувшись Кануту, которого, похоже, ничто не могло изменить, Виктор подошел к насмерть перепуганным пленникам.

– Да ладно, может, пытка и не понадобится, – сказал он и многозначительно посмотрел на них. – Может, наши гости и сами захотят рассказать нам для чего они сюда явились?!

И хотя один из воинов Вольфгарда ответил конунгу гордым презрительным взглядом, другой начал торопливо, словно опасаясь, что его перебьют, говорить:

– Вольфгард отдал нам приказание пробраться в ваш лагерь, чтобы убить Рейну, наказав ее так за предательство.

Глаза всех, кто находился в этот момент в трапезной, мгновенно устремились на Рейну. Прекрасная в своем гневе, она стремительно вскочила из-за стола и выхватила свой кинжал.

– Ах, вот значит как! – воскликнула она. – Ну так клянусь, что он мне заплатит за это! Я убью его этим самым кинжалом! Только сначала перережу глотки этим тайным убийцам!

Услышав ее грозные слова, Ролло, Орм и Канут, любившие подобные забавы, одобрительно закричали. А Рейна, взмахнув кинжалом, бросилась к пленникам. Однако, Виктор встал у нее на пути и перехватил ее руку уже готовую нанести разящий удар. Женщина начала отчаянно вырываться, призывая такие проклятье на голову Вольфгарда и его подданных, что Ролло, Орм и Канут совершенно развеселились.

– Нет, Рейна! – гневно воскликнул Виктор и так сильно сжал руку жены, что та выронила кинжал, и он со звоном упал на пол. Все еще пытаясь освободиться от стальной хватки мужа, Рейна с ненавистью взглянула на него.

– Эти подлые псы пришли сюда, чтобы убить меня и может быть, твоего нерожденного сына, а ты еще защищаешь их!

– Но мы же не можем убивать безоружных! – воскликнул Виктор. Затем он кивнул Свену и приказал: – Отведи пленников куда-нибудь под крепкий замок и приставь к ним надежную охрану! Они еще могут нам понадобиться!

Однако, на этот раз его не понял даже Свен. Он недоверчиво посмотрел на конунга и спросил:

– А серьезно, ярл, зачем они нам нужны?

– А вдруг мы сможем уговорить их присоединиться к нам!? – объяснил Виктор. – Представляете, как разъярится Вольфгард, когда узнает, что еще два его воина покинули его! – Внимательно посмотрев на пленников, он добавил: – А потом, может быть с их помощью, нам удастся узнать, кто у нас тут шпионит в пользу Вольф-гарда!

У всех присутствующих вырвался изумленный вздох.

– Ты хочешь сказать, что у нас в поселке есть предатель!? – нахмурившись, наконец, обрел дар речи Ролло.

Бросив осторожный взгляд на Свена, Виктор кивнул:

– Да, мы уже давно это подозреваем.

– Так давайте вышибем правду из пленников! – яростно взревел Орм.

– Вряд ли они скажут нам что-нибудь под пыткой, – спокойно ответил Виктор. – Я думаю, что мы и так узнаем правду!

Хотя дружинники еще и поругивались, в конце концов, они подчинились ярлу, зная, что в чем в чем, а уж в этом им ярл не уступит. Все согласились с тем, что пленников следует пока посадить под стражу и как следует потом допросить. И даже Ролло великодушно произнес:

– Ладно, пусть живут! В конце концов, перерезать им глотки мы всегда успеем!

Канут, взглянув на Рейну, добавил:

– Может и вправду удастся договориться с этими двумя. Раз уж Похитительница согласилась предать своего отчима.

Увидев недобрый огонек в глазах жены, Виктор чуть не запустил в Канута стулом, а тут еще Рейна, резко нагнувшись схватила свой лежащий на полу кинжал, с размаху всадила его в ножны и, ни на кого не глядя, вернулась на свое место за столом. Свен и Оттар увели пленников, и в трапезной воцарилась гнетущая тишина. Виктора все это расстроило особенно потому, что все случившееся указывало на возрастающую угрозу со стороны Вольфгарда. Кроме того, в который раз, его потрясла жестокость, с которой его люди относились к пленникам. А теперь он увидел вдобавок, что и его жена похожа в этом на его воинов. Интересно, сможет ли он когда-нибудь сделать их более гуманными, приглушить хотя бы ненамного их кровожадные инстинкты!?

Если нет, то положить конец этой войне – не удастся, никогда. Дружинники научили его хорошо владеть оружием. Как же ему научить их любить людей или хотя бы относиться с уважением к человеческой жизни!? Как он сможет приручить своих диких воинов, если до сих пор не смог найти ключи к душе своей жены!? Ладно, надо будет хорошенько подумать об этом на досуге!

В самом конце ужина Рагар встал из-за стола и низко поклонившись Виктору, сказал:

– Если позволит хозяин дома, я бы хотел сказать два слова всем собравшимся.

Виктор, подняв голову, кивнул молодому викингу:

– Ну конечно, ты мой гость.

– Скорее всего, – начал брат Рейны, – из-за того, что моя сестра стала женой Виктора Храброго, начнется ужасная вражда, более сильная, чем раньше. Мы с Гаральдом много разговаривали об этом. Но я не смогу воевать, если останусь здесь, и окажусь в совершенно безнадежном положении между враждующими родами, с которыми я теперь связан кровными узами.

Рейна тревожно посмотрела на него и спросила:

– Зачем ты нам все это говоришь, брат мой?

– Потому, что я решил вернуться в страну, где родилась моя мать!

– Ты поедешь на Луару!? – потрясенно воскликнула Рейна.

– Да! Гаральд согласился поехать со мной! Я бы хотел, чтобы и ты отправилась с нами, сестра! – Тут Рагар бросил взгляд на Виктора и добавил: – Конечно, мы будем очень рады, если с нами отправится и твой муж.

Услышав это, Рейна повернулась к Виктору и умоляюще посмотрела на него. В ответ конунг хмуро взглянул на Рагара.

– Ты уверен, что тебе нужно именно это? Рагар уверенно кивнул:

– Я уже говорил, что мы с Гаральдом обсуждали все эти несколько последних дней! Я чувствую сердцем, что наше решение правильное! А если я останусь здесь, – он посмотрел на сестру и вздохнул, – то я кончу тем, что подниму свой меч против отца или сестры. Но я скорее умру, чем позволю себе такое!

– Да! И я тоже! – добавил решительно Гаральд.

Виктора тронула честность и искренность юношей. Помолчав немного, он сказал:

– Да, я понимаю! Я прикажу, чтобы вам дали корабль и проводили бы вас до Луары!

– Спасибо, великий конунг, – сказал торжественно Рагар, а затем, взглянув на Рейну, спросил: – А каково будет решение моей сестры?

Прежде чем Виктор успел открыть рот, Рейна умоляюще произнесла:

– О! Можно я поеду с ними на Луару?!

Все присутствующие напряженно ждали его ответа, а Виктор молчал, пытаясь разобраться в путанице противоречивых мыслей. Хотя он и понимал, все что мучило его жену. Его расстроила и даже оскорбила готовность жены покинуть его. Помрачнев, Виктор тяжелым взглядом посмотрел на жену и сказал:

– Этот вопрос мы при всех обсуждать не будем!

Поняв по голосу Виктора, что он сейчас не будет говорить об этом, Рейна замолчала. Ей стало ясно, каким будет ответ мужа.

– Можно ли я поеду на Луару с Гаральдом и Рагаром?

Эти слова были первыми, когда Виктор и Рейна вошли в опочивальню. Сидевшая возле очага Фрейя навострила уши и с любопытством посмотрела на них. Виктор повернулся к жене и, с сожалением взглянув на нее, сказал:

– Ты же знаешь, что я не могу тебя отпустить!

– Но почему? – спросила она.

– А почему ты хочешь отправиться на Луару?

– Эта страна – моя родина! Там живет мой народ!

– Я знаю это. И понимаю, что когда-то именно там ты была счастлива. Но пойми, что сейчас твое место здесь, со мной. И мы можем быть счастливы здесь, если будем вместе!

– Нет! – яростно воскликнула Рейна.

– Да почему же нет! – с гневом и болью вскричал Виктор. – Почему ты не допускаешь мысли, что мы можем и здесь построить счастливое будущее!?

– Это ты не хочешь подумать хоть немного о нашем будущем! – Рейна сделала шаг к мужу и, глядя ему в глаза, воскликнула: – Ты должен знать, что я хочу быть счастлива именно с тобой больше всего на свете! Но еще сильнее я хочу отправиться на свою родину!

– Даже больше, чем остаться со мной?! – с горечью и болью спросил он.

В запальчивости Рейна крикнула:

– Да! Больше!

Виктор побледнел, и в комнате повисло тягостное молчание. Затем он медленно повернулся, молча сел на скамью и начал развязывать шнурки на сапогах. Рейна тут же пожалела о сказанных сгоряча словах. Она подошла к мужу, встала перед ним и тихо сказала.

– Я совсем не это хотела сказать.

– Тогда что? – спокойно спросил он, посмотрев на нее мельком. – Выходит, что все пережитое нами вместе ничего для тебя не значит!

Она опустила глаза:

– Нет, ты не прав! Это значит для меня очень много!

– И все-таки ты бросаешь меня! Вот так! Рейна тяжело вздохнула:

– Да, но только потому, что Рагар с Гаральдом отправляются на Луару. Вот и все. – Увидев, как у Виктора медленно каменеет лицо, Рейна поспешила добавить: – Но ты, конечно, можешь поехать с нами!

– Как ты себе это представляешь? – мрачно спросил он. – Ты хочешь, чтобы я уехал с тобой, бросив свой народ и забыв все обязанности конунга.

– Тебе твои обязанности дороже меня! – воскликнула она.

– Это неправда! – он хлопнул ладонью по колену. – Наша судьба и судьба Ванахейма связана воедино, Рейна!

– Откуда ты знаешь?

Он встал и пристально, печально посмотрел ей в глаза.

– Однажды, в стране будущего мне приснился сон, и я все это видел. Я видел, что мы с тобой помогли объединиться жителям Ванахейма, и мы всегда были вместе, Рейна, но здесь, а не на Луаре!

Она нахмурилась и надолго замолчала. Конечно, то что сказал сейчас Виктор, было важно и убедительно. Но все-таки слишком долго она мечтала о возвращении на родину. И слишком близким оказалось осуществление этой мечты, чтобы дать себя увлечь рассказами о снах. Рейна понимала сейчас одно: у нее есть возможность вернуться в Луару, а Виктор – против. Гордо взглянув на мужа, она спросила у него:

– Правда ли то, что ты мне говорил прошлой ночью?

– Что ты имеешь в виду? – недоуменно посмотрел он на жену.

– Ты говорил, что любишь меня!

– Ну, конечно, правда! – пожал он плечами. – Да, я люблю тебя!

– Но почему в таком случае ты не позволяешь мне уехать туда, где я буду счастлива!?

Виктор почувствовал, что эта ее стрела вонзилась ему прямо в сердце. Пряча боль за равнодушной улыбкой, он ответил:

– Ну вот, теперь ты используешь мою любовь к тебе, как оружие против меня же! Ну так послушай! Именно потому, что я тебя люблю, я принимаю решение, которое будет лучшим для тебя и для нашего будущего ребенка!

Понимая, что убедить она его не сможет, к тому же чувствуя в глубине души его правоту, но не желая все равно с ним соглашаться, Рейна гордо воскликнула:

– Значит ты говоришь мне – «нет»! Он решительно ответил:

– Значит, все-таки – нет!

– Но почему же тогда Рагар и Гаральд могут ехать? Почему ты им позволяешь?

– Да потому, что они – свободные люди, – пожал плечами Виктор. – И они могут поступать как хотят! А ты не можешь! Ты – моя жена!

Она бросила на него раздраженный взгляд и заметалась по опочивальне. А Виктор подчеркнуто-спокойно снова опустился на скамью и снял сапоги. Он по-прежнему чувствовал себя обиженным и глубоко оскорбленным от того, что Рейна с такой видимой легкостью, ни минуты не колеблясь, согласилась променять его на свою Луару. Возможно, что и он был резок, однако, как же он может отпустить ее? Ведь тогда все, ради чего он жил, теряло смысл. Виктора просто убивало, что Рейна была так раздражена, словно и не было между ними потрясающей близости, когда он чувствовал полное слияние с ней: и душевное и физическое.

– Рейна, мы с тобой муж и жена! – стараясь казаться спокойным сказал Виктор. – Вряд ли можно назвать жестокостью мое желание удержать с собой свою жену!

Рейна взглянула на Виктора и увидела в его глазах такое желание, что вся кровь бросилась ей в лицо.

– Иди ко мне, давай поцелуемся и закончим этот разговор, – страстно прошептал Виктор.

– Да пошел ты! – яростно взорвалась она и бросилась мимо него к двери.

Словно подброшенный пружиной Виктор бросился вслед за Рейной, схватил ее поперек пояса и понес к скамье. Она отчаянно отбивалась, но он был значительно сильнее. Рейна осыпала его упреками и проклятьями, а Виктор, не слушая ее, стал покрывать поцелуями ее щеки, глаза, шею, руки. Наконец, она беспомощно затихла, и тогда он прошептал:

– Ты не сердись, что я был с тобою груб. Вот ты увидишь, что в конце концов, это к лучшему!

– Отпусти меня! – сердито воскликнула она, не слушая его.

– Нет!

Он крепко обхватил ее одной рукой, усадил на колени и начал приподнимать подол ее платья.

– Ты – моя жена! – жарким, оглушающим шепотом произносил он в ее ухо, чувствуя, что Больше нет сил сдерживаться и сердце вот-вот выскочит из груди.

– Я хочу закончить этот бесполезный разговор и любить тебя долго-долго!

Рейна стукнула его кулаком по плечу и вдруг в бешенстве выкрикнула прямо ему в глаза:

– Ну давай, задирай мне юбку и вали меня на лавку, как твои воины поступают с рабынями! Невелика разница!

Виктор отшвырнул ее прочь. Бросив на него непокорный взгляд Рейна отбежала к очагу и, присев возле лисы, стала судорожно гладить животное, Если говорить правду, она была совершенно растеряна и не знала, что ей теперь делать, испытывая совершенно противоположные желания. Больше всего на свете она хотела оказаться на родине. Но в то же время Рейна страшилась мысли о том, что ей придется остаться без Виктора. И словно какой-то злой дух сидел внутри нее! Она по-прежнему злилась на мужа за то, что он запрещает ей уехать на родину. От всего этого можно было сойти с ума! К тому же, вырываясь из объятий мужа, Рейна почувствовала, что он возбужден и хочет ее. А это родило в ней ответное чувство. Сейчас искоса посмотрев назад, она увидела, что Виктор заканчивает раздеваться. Вот он уже снял свободную свою рубаху из тонкого простого полотна и остался совсем обнаженным. Ах, как же он все-таки хорош! Рейна в волнении облизнула сухие губы, вспомнив, как вчера она медленно скользила вниз по его мощному стволу, и Виктор горячий и плотный, входил в нее. Она закрыла глаза, чувствуя как все ее тело охватывает томительное желание. И ее пальцы задрожав, впились в мягкую шерсть Фрейи. Отчаянно захотелось прижаться к его сильной груди, отдаться во власть мужских рук, которые так нежно и крепко держали ее прошлой ночью. Рейна вновь посмотрела в лицо Виктора, на его упрямый подбородок, на его нежные губы, которые вчера доставили ей столько наслаждения. Видимо Виктор прав, и они, действительно, стали единым целым! Потому что, причиняя ему боль, Рейна чувствовала, что наносит глубокие раны самой себе. И еще она поняла, что если сию секунду, вот сейчас она не успокоит его, не загладит своей вины перед ним, то и жить ей будет незачем и не для кого! Это открытие буквально потрясло ее! Она уже совсем обессилела, задрожала всем телом от желания. Как она могла сердиться на него, оскорблять его? Разве можно одновременно испытывать и гнев, и всепоглощающую страсть?! Очевидно, Виктор почувствовал, что с Рейной что-то происходит. Он повернулся и посмотрел на нее. Когда он заговорил, его голос звучал глухо и угрюмо:

– Ну, что ты на меня смотришь?

– Думаешь, я теперь с тобой лягу? – с вызовом сказала Рейна, стараясь развеять наваждение от воспоминаний.

Виктор снова сел на скамью и начал складывать одежду.

– А почему бы и нет?! – пожал плечами он. – Тебе же это все равно?

Подчиняясь внезапному побуждению Рейна сказала:

– Если ты пообещаешь отпустить меня на Луару, то я лягу с тобой!

Он изумленно свистнул и посмотрел на нее:

– Вот так женские штучки! А я-то думал, Рейна, что ты гордая и не опустишься до подобной торговли!

Я еще понимаю, если бы ты воткнула мне нож в сердце – это было бы на тебя похоже!

Чувствуя себя посрамленной и совсем виноватой Рейна встала и подошла к нему.

– Разве я всадила тебе нож в сердце? – прерывающимся голосом спросила она. Виктор покачал головой:

– Она еще спрашивает?! Ты же собираешься бросить меня и уехать на свой богом забытый остров!

– Но ведь и ты можешь поехать со мной!

– Какая неслыханная щедрость!

Виктор начал складывать штаны, а Рейна, чувствуя как всю ее охватывает желание, подошла вплотную к нему и, виновато глядя на мужчину, спросила:

– Ты всю ночь собираешься просидеть на этой скамье?

Виктор чувствовал ее прерывающийся, звенящий голос, но не мог понять, отчего она так волнуется. Он равнодушно пожал плечами:

– А зачем мне спать с женой, которой я безразличен?!

Но в следующее мгновение Рейна опустилась перед ним на корточки и положила ладонь на его сразу напрягшийся член.

– Ты мне не безразличен…

Дыхание у него прервалось, но все еще неутихающая обида сжимала грудь и он ответил:

– Значит ты говорила неправду?

– Я просто разозлилась и сказала это в сердцах.

Сжав кулаки, чтобы сдержаться и не схватить ее грубо, утоляя собственное желание, Виктор произнес:

– Ты так говоришь только потому, что надеешься уговорить меня.

– Не-ет…

– Нет? Тогда почему ты так резко переменилась, Рейна? К чему все это?

И тогда она уже не стесняясь собственных чувств, смелее начала ласкать мужа и, глядя ему в глаза, ответила:

– Потому что я хочу тебя… Мне нужен ты, а не твой гнев.

Виктор сидел сцепив руки, с закрытыми глазами, чувствуя как от прикосновения женских ладоней по всему телу начинает разливаться тепло и кожу словно покалывает иголочками. Да эта маленькая воительница, оказывается, очень хорошо знает, как мучить мужчин. Вот сейчас она едва ли не впервые, пытается сама соблазнить его, и это срабатывает, да еще как!

– Оказывается, и, вправду, двое могут чувствовать и испытывать одно и то же, – прошептала Рейна, с радостью замечая, какое превращение совершают с Виктором ее ладони, губы, ее бурные ласки. Виктор не мог вымолвить ни слова. От того, что делала с ним его возлюбленная, он почти потерял ощущение реальности, забыл, почему они только что ссорились.

А Рейна, продолжала свои ласки, прошептала:

– Мой муж, ведь ты же хочешь этого, правда? Ты всю ночь не заснешь, если сейчас не погрузишь это в меня! Тебе будет больно.

Он выдохнул.

– О Боже, Рейна!

И тогда она ответила на его призыв:

– Мне тоже больно там, где я хочу тебя… – Ее рука все стремительнее двигалась у него между ног, и в такт руке прозвучали ее слова: – И я хочу тебя там, где ты был прошлой ночью.

У него больше не было сил сдерживать себя. Виктор схватил жену, крепко прижал ее к себе, рывком взбивая ей платье вверх, закрыл ей губы поцелуем и потянул на себя вниз.

– Ты тут меня хочешь? – вскрикнул он, и ее дрожащие губы сложились в торопливый ответ:

– Да! О, да!

И тогда Виктор бросился вперед туда, куда Рейна звала его и где их обоих ждало наслаждение…

Когда все окончилось, он с нежностью обнял жену, отнес ее на постель и раздел.

Но как только его рука легла ей на грудь, женщина замерла и тихо сказала:

– Ты должен меня понять. Я только хочу поехать домой и больше ничего…

Чувствуя, что все вокруг него начинает рушиться и лететь в пропасть, Виктор прошептал:

– Но, Рейна, ведь твой дом здесь!

– Нет… Домой и больше ничего! – упрямо ответила она.

Вот и все. Ей не надо ничего больше. Не нужен ни он, ни их будущий ребенок. Слова жены переполняли его душу печалью, и Виктор, откинувшись на спину, уставился в темноту. Теперь ему оставалось только молиться о том, что когда-нибудь Рейна полюбит его и будет ему доверять так, как любит и доверяет ей он.

И еще он знал, что их медовый месяц закончился…