Наташа пришла вечером, когда Игорь, обложившись папками с результатами экспертиз и листами из дела, делал какие-то пометки в блокноте. Он то и дело перелистывал бумаги, перечитывал их, пока печатные буквы не начинали прыгать перед его глазами, как в мультфильме, разве что язык не показывали.

Здесь же, на столе, лежал составленный официантом из «Берлоги» фоторобот человека, с которым необщительный Денис Караваев встречался однажды в ресторане и после встречи с которым он выглядел счастливым и довольным. Господин Гулькин, с которым Логинов увиделся сразу после того, как готов был фоторобот, с ходу узнал в нем господина Каракозова, известного московского коллекционера, с которым он был лично знаком и который однажды попросил познакомить его с Караваевым.

«Каракозов – темная лошадка, – сказал Гулькин, разглядывая фоторобот и восхищаясь работой художника-монтажера, – и никто толком не знает, чем он занимается. Он вроде нашего Караваева: прикрывается разной мелочью, старинными бюро, патефонами, подсвечниками, монетами, а на самом деле, вероятнее всего, выступает в роли посредника между русским продавцом и европейским покупателем. Во всяком случае, я слышал это неоднократно от своих московских знакомых. И если он заинтересовался Караваевым, значит, и тот, в свою очередь, искал Каракозова в Москве. Наводил справки. Возможно, у Караваева имелся товар. Но это было давно, и чем закончились переговоры, никто не знает».

А вот официант знал! Он лично видел выражение лица Караваева в тот момент, когда они о чем-то договорились, и Каракозов (которого официант, кстати говоря, позже тоже опознал по настоящей фотографии, раздобытой уже лично Гулькиным) пожимал руку счастливому Караваеву.

Логинов связался с московскими коллегами с просьбой выяснить, с кем из иностранцев в последнее время работал Каракозов, тем более что не так давно этот «коллекционер» засветился в одном деле, связанном с покупкой краденых картин Ренуара. Возможно, Интерпол поможет впоследствии выйти на человека, который приобрел у Каракозова товар, в свою очередь, купленный Каракозовым у Караваева несколько месяцев тому назад.

…Звонок прервал размышления Игоря, он нехотя встал и пошел открывать. Увидев Наташу, счастливо вздохнул. Она была во всем лиловом, на голове – шелковый фиолетовый тюрбан, глаза сияют, белозубая улыбка освещает румяное тонкое лицо.

– Я улетаю. Через два часа самолет, мне уже надо быть в аэропорту, но я не могла не заехать к тебе. Буду скучать, думать о тебе, звонить, если разрешишь.

– А может, останешься?

– Я лечу в Эмираты. Точное место пока неизвестно. Если не вернусь – не поминай лихом, – глаза ее повлажнели, но улыбка так и не сходила с ее лица, словно приклеилась к нему. Она нервничала, и эта нервозность передалась. Он мог бы схватить ее за руку, притянуть к себе, обнять и не выпускать до тех пор, пока самолет не взлетит… Но он не сделал этого, не посмел. Логинов не был способен насильно удерживать человека только лишь потому, что он так хотел. Если бы она сама пожелала остаться – вот тогда все было бы иначе, и тогда ее не уговорили бы лететь в Эмираты, разгадывать код событий из жизни ее очередного состоятельного клиента.

– Я буду переживать, волноваться… – сказал он, чувствуя свое бессилие перед предстоящими событиями, перед их разлукой. – Это опасно?

– Не опаснее, чем поехать в Рязань, – ответила она уклончиво.

– И как всегда – ни адреса клиента, ни номера его телефона.

– Ни-че-го!

– А тебе не страшно?

– Это моя жизнь.

Он обнял ее и поцеловал. Она в который уже раз ускользала от него.

– Все, пока. Я позвоню. – И уже в дверях она добавила: – Подумай, зачем ей это было надо?..

И ушла.