Глава 8
Брей
– А вдруг мы заблудимся? – спросила я, хватая Элиаса за руку. – У нас ведь ничего с собой нет.
– Здесь идти совсем недалеко, – успокоил меня он. – Эти утесы хорошо видны с реки. Я их видел, когда мы купались. Наши ребята туда забирались. Идем, не бойся. Джаред с парнями ходили этим же путем.
Я тоже видела утесы со стороны реки и удивлялась, как кто-то ухитряется туда забраться.
Мы шли, петляя между деревьями, продирались сквозь кусты. Под ногами шуршали сухие ветки, скрипели камешки. Через несколько минут мы оказались на вершине утеса. Вершина была достаточно плоской. Внизу поблескивала река. До нас тут кто-то уже был, причем совсем недавно. Костерок погас, но от него еще тянуло жаром и поднималась тонкая струйка дыма. Рядом валялись пустые пивные бутылки.
Мы подошли к самому краю. Луна отражалась в реке сотнями серебристых бликов. Наиболее стойкие еще плавали на маленьких пластиковых плотах, но большинство уже спали, набираясь сил для завтрашнего продолжения.
Я села, подтянула колени к подбородку и обхватила их руками. В волосах шелестел ветер. Я закрыла глаза и замерла, наслаждаясь покоем ночи.
– Знаешь, я ведь чуть не поехал в Южную Каролину за тобой. – Элиас сел рядом.
Я повернулась и открыла глаза. Элиас смотрел на воду.
– А почему не поехал?
– Митчелл сказал, что ты с тем парнем… ну, вы помолвлены.
Услышанное меня шокировало, но только на пару секунд. Удивление быстро прошло.
– Он тебе соврал, – вполне спокойно сказала я. – Жаль, что ты до меня не доехал.
Мои слова что-то всколыхнули в нем. Я это видела по глазам. Ветер красиво ерошил ему волосы. Щетина на подбородке делала его лицо еще красивее.
– А ты напрасно звонила Митчеллу, а не мне.
В его голосе не было ни упрека, ни обиды.
– Знаю.
– Мы с тобой слишком многое могли бы и должны были бы сделать по-другому. Но ты вернулась, и мы теперь вместе. И это уже о чем-то говорит.
– Ты любил ее? – после недолгого молчания спросила я.
Мне незачем было объяснять, о ком речь. Благодаря Митчеллу я достаточно знала об Алин.
– Да, – ответил Элиас, и у меня внутри все сжалось. – Но она не ты. Понимаешь, любовь бывает разной. Я могу любить Алин, своих родителей, даже этого раздолбая Митча. Но так, как я люблю тебя, я больше не люблю никого и любить не буду.
Тяжесть внутри спала, превратившись в приятное тепло.
– А его ты любила? – спросил Элиас.
– Нет, – честно ответила я. – Я… понимаешь… – Я вздохнула и перевела взгляд на воду. – Думаю, я его использовала.
Я признавалась не только Элиасу. Самой себе тоже. Я понимала, какой сволочью предстаю в глазах Элиаса, но я вдруг почувствовала, что должна рассказать правду, которую слишком долго носила в себе.
Я продолжала:
– Ты знаешь, я спала с парнями еще здесь. До твоего дня рождения, когда мы с тобой впервые легли по-настоящему. Сейчас я понимаю: где-то в глубине души я всегда представляла на их месте тебя. Они служили временной заменой тебе, потому отношения с ними так быстро заканчивались. Дольше двух месяцев я не встречалась ни с кем. Когда-то я тебе уже говорила: я боялась быть с тобой. Боялась разрушить то, что у нас было.
– Знаю, – только и сказал Элиас.
Я чувствовала: он ждал продолжения. И я продолжила. Я говорила, нервозно барабаня пальцами по коленкам.
– С Гарреттом меня познакомила Лисса. Он был другом ее брата. Не знаю, что на меня нашло, но я ухитрилась прожить с ним целый год. «Ухитрилась» – самое верное слово. Я не любила его. Я в нем… нуждалась. Он не был тобой, но был рядом.
«А еще мне нужен был секс, – хотела, но не могла сказать я вслух. – Меня не привлекало трахаться с кучей разных парней, поэтому я нашла одного и прилипла к нему. Я использовала его для секса. Использовала его и представляла, будто он – это ты. Стыдно признаваться, что я вела себя как расчетливая сука. Но Гарретт был моей живой сексуальной машиной».
У меня язык не поворачивался сказать это вслух. Я хотела сказать. Очень хотела. Я была готова вытаскивать каждое слово из горла и проталкивать, преодолевая сопротивление языка и зубов. Мне нужно было наконец выпустить из себя эту правду. И про Гарретта, и про тех, с кем я трахалась после него. Я выговорюсь, и тогда наступит облегчение. Однако мне было страшно. Я знала, что могу доверять Элиасу больше, чем кому-либо в целом мире. Элиас не станет меня упрекать, не отвернется. А вдруг из-за своих признаний я потеряю и его – мою первую и единственную любовь? Я видела, как люди теряли любимых почти из-за пустяков. Мне было страшно.
– Чувствую, ты что-то утаиваешь от меня, – вдруг сказал Элиас. У меня скрутило живот. – Ты ведь знаешь: ты всегда можешь рассказать мне обо всем, – продолжал он, а я прятала от него глаза. – Что бы я от тебя ни узнал, какие бы слова ни услышал, они не заставят меня расстаться с тобой.
Он знал, что я что-то скрываю, и горел желанием узнать мои тайны. А я горела желанием рассказать о них. Но Элиас не хотел меня подгонять, не требовал рассказать немедленно. Он давал мне понять: когда я буду готова, тогда и расскажу. И когда бы это ни случилось, он меня выслушает.
Я верила ему. Я смотрела ему в глаза и видела его добрую, теплую улыбку.
И тогда я решила, что расскажу ему прямо сейчас. Здесь, на вершине утеса. Я вдруг почувствовала: это можно. Судьба иногда дарит людям такие моменты. В нас словно открывается окошко, и мы готовы поделиться тем, что тщательно скрывали. Я обрадовалась. Почувствовала себя живой. Еще немного – и груз, давящий на мои плечи, исчезнет.
Но окошко закрылось слишком быстро, а вместе с ним захлопнулась и я.
Элиас это тоже почувствовал. Надежда в его глазах, готовность меня выслушать сразу начали гаснуть. Но Элиас не разозлился. Ему было досадно, однако он никогда на меня не сердился, отчего я любила его еще больше.
Элиас притянул меня к себе и поцеловал в лоб.
– Хорошо было бы спать здесь, а не в душной палатке, – сказала я.
Он скривил губы, раздумывая, потом кивнул.
– Неплохая идея. – Он встал. – Давай сходим за одеялами. Не на камнях же спать. – Он протянул мне руку.
– Я могу и здесь подождать, – сказала я. – Но если ты настаиваешь, пойду с тобой.
– Один схожу. Здесь недалеко. Я мигом.
Элиас поцеловал меня и скрылся между деревьев.
Как здорово было сидеть на вершине утеса, наслаждаясь тишиной. Я смотрела на темные равнины, на змеящуюся реку, которая то скрывалась среди деревьев, то снова появлялась. Смотрела на небо, на россыпи звезд. Ветер обдувал мне лицо. Такую свободу я ощущала только в детстве. Помню, я очень не хотела взрослеть, понимая, что взрослая жизнь отнимет у меня что-то важное. Мне захотелось обратить время вспять и вернуться в детство.
За деревьями послышались шаги. Сначала я решила, что Элиас возвратился раньше времени. Но это был не он. На площадку вышли двое, и появились они совсем с другой стороны.
Лунного света хватало, чтобы разглядеть, кто это. В костлявой блондинке я узнала Джану. Ее сопровождала девица, чьи черные волосы были сострижены почти наголо.
Джана направлялась в мою сторону. Стриженая шла следом. Я встала.
– Чего ты тут торчишь?
Я не уверена, что Джана спросила именно так. Она комкала слова, глотая окончания.
Она была сильно пьяна. Возможно, еще и под кайфом. И в отличие от нее стриженая довольно крепко держалась на ногах.
– Ты себя нормально чувствуешь? – спросила я, глядя на Джану.
Ее черный купальник-бикини висел, почти не скрывая грудей. Его лямки были просто закинуты за шею, но не завязаны. Нижнюю часть ее одеяния составляли мужские шорты. Обуви не было. Из большого пальца ноги сочилась кровь.
– Я с-себя фантотрахастически чув-ствую, – ответила она, пьяно улыбаясь во весь рот. – Па-астой. Я т-тебя з-наю. Ты подружка Элиаса? – Трясущимся пальцем она ткнула в мою сторону. Потом повернулась к стриженой. – Я т-тебе про н-нее гврила. – Джана споткнулась и чуть не упала. Я машинально подхватила ее под локоть, но она отпихнула мою руку. – Сама, – огрызнулась она. – Н-нечего… Я в п-полном… гаврю т-тебе.
– Да. – Я не стремилась ей помогать и с облегчением убрала руку. – Ты не ошиблась. Я подруга Элиаса.
Джана попыталась изобразить улыбку, но ее глаза закрывались сами собой, и, чтобы им помешать, она хлопала ресницами.
– Он клево трахается, – сказала она мне и подмигнула стриженой девице.
Та со скучающим видом переминалась с ноги на ногу, явно желая вернуться к месту сборища и не слушать пьяные признания Джаны.
Я стиснула зубы и промолчала.
Джана захохотала, покачнулась и снова чуть не упала. На этот раз я и не подумала ей помогать. Мне даже хотелось, чтобы она шмякнулась побольнее.
– У нас был с-секс втроем, – добавила она.
Опять эта идиотская улыбка во весь рот. Я представила, каково ее организму, перегруженному спиртным и наркотиками. Он требовал немедленного сна, однако Джана вышла победительницей. Я думала, ей хотелось поиздеваться надо мной. Нет, эта девица была так устроена. Она вспоминала свои приключения, делясь ими со всеми, кто рядом.
– Они с Митчеллом трахали меня вдвоем, – сообщила Джана, даже перестав заикаться, и опять ткнула пальцем в мою сторону. – А ты тоже сразу с двоими? Думаю, что да, раз вы все жили в одном месте.
Она ничуть не смущалась, как будто речь шла об обыденных и вполне невинных вещах вроде диеты или меню завтрака. Я несколько раз напомнила себе, что на трезвую голову Джана не стала бы вот так откровенничать. Но сейчас был не тот случай.
– Представь себе, нет, – ответила я, стараясь не потерять спокойствия.
На самом деле мне хотелось въехать ей кулаком по губам.
– Идем к костру, – позвала ее стриженая.
– А надо попробовать, – бросила мне Джана, не реагируя на слова спутницы.
Ее кренило назад, как дерево под напором ветра. Я очень надеялась, что стриженая все-таки уведет Джану, но напрасно.
– Слушай, а мне сейчас мысля пришла! – Джана хлопнула себя по лбу и шумно выдохнула. Она стояла по ветру, и меня обдало зловонной волной перегара. – Знаешь что? Устроим трах вчетвером. А? Ты играешь? Не, даже впятером! – Джана подмигнула стриженой, но та поморщилась. – Постой, а давай соберем всех, кто не спит, и з-закатим ор-оргию. Как, девки, согласны?
– Нет. – Я попятилась от нее. – Я в такие игры не играю.
– Я тоже, – подхватила стриженая. – Джана, давай-ка я отведу тебя в палатку, и ты проспишься.
– Ладно, как хочешь.
Джана по-прежнему говорила только со мной. Ее организм сделал новую попытку заснуть. Ее глаза начали закрываться, но рот продолжал выплескивать слова.
– Даже лучше. Я и так уже натрахалась по самые яйца. И знаешь по чьи? Твоего дружка. Я от него залетела. Не так давно это и было.
– Эти сучьи разборки не для меня. – Стриженая тряхнула головой. – Утром увидимся.
Оставив меня с Джаной, она удалилась по тропке, по которой раньше ушел Элиас.
Зрелище было неприглядное. Джана поднесла палец к губам и укоризненно качала головой. Или ее голова сама по себе клонилась. Теперь она открыто издевалась надо мной.
– У меня, красотка, пятидневная задержка, – сообщила Джана, размахивая рукой. Она явно смаковала каждое слово. – А до этого у меня не бывало ник-каких з-задержек. Значит, твой парнишка мне сляпал ребеночка.
Я ударила ее между глаз. Ее голова запрокинулась. Не представляю, каким чудом Джане удалось устоять на ногах. Это был мой инстинктивный ответ на ее грязную пьяную болтовню. Я потирала ушибленные костяшки и откровенно жалела о своей несдержанности.
А Джана лишь хохотала, зажимая разбитый нос.
– В твоих же интересах, чтобы это оказалось не так, – сказала я, чувствуя нарастающую злость.
Потом повернулась и пошла к деревьям, желая поскорее убраться от нее. Но Джана увязалась следом.
– И что ты мне сделаешь? – издевательским тоном спросила она. – Может, заставишь пойти на аборт? Нет, красотка. Я рожу. Ты еще с нашим ребеночком будешь сидеть по выходным. В заднице я видала твои угрозы. – Она захохотала.
Я пробиралась между деревьями, кусая губы от злости. Давно мне не было так тошно. Я молотила кулаком по стволам. Где же эта чертова тропка? И почему кустарники не редеют?
Только сейчас я сообразила, что перепутала направление и шла не к палаткам, а к месту, откуда вышли Джана и стриженая.
Джана тащилась следом – откуда только силы взялись? – и это вынуждало меня идти вперед. По моему лицу градом катились слезы. Я впивалась ногтями в ладони, тщетно пытаясь прогнать вихрь мысленных картинок. А они мелькали, как в калейдоскопе, становясь только ярче. Я видела Джану с округлым животом, в котором лежал ребенок Элиаса. Видела Элиаса, разрывавшегося между ею и мной. Потом он окончательно уйдет к ней. А как же иначе? Его учили нести ответственность за свои поступки. Я видела, как они с Джаной женятся. Перед моими глазами пошла мелькать их семейная жизнь…
Я стояла на краю оврага. Мало того что я пошла не по той тропке, так еще и заблудилась. Чтобы вернуться, нужно было обойти Джану. Она упорно тащилась за мной, выплескивая ругательства и оскорбления в мой адрес. Все это сопровождалась взрывами пьяного хохота. От одного звука ее голоса мне хотелось убить ее. Разумеется, это была лишь воспаленная мысль.
– Отойди! – сказала я, поворачиваясь к ней.
Я хотела пройти мимо, но Джана схватила меня за руку.
– Отцепись! – заорала я.
Ослепительная вспышка боли обожгла мне голову. Ее удар пришелся сбоку. Я повернулась к ней, но споткнулась о камень и упала навзничь. Прежде чем встать, я ощупала место удара. И эта тварь еще смела меня ударить? Я вскочила на ноги. Сейчас я эту дрянь наизнанку выверну. Я подошла к ней, сжимая кулаки. Стояла к ней впритык, готовая ударить.
Но я не могла решиться. Если она беременна, тогда, получается, я изобью не только ее, но и ребенка. Я ненавидела Джану. Ненавидела эту суку за то, что она вторглась в мою жизнь. Она угрожала разрушить все, что мы с Элиасом только-только начали строить. Но ребенок ни в чем не виноват. Я повернулась, чтобы уйти, однако Джана сзади ухватила меня за волосы и больно дернула. Пьяный кураж сменился звериной яростью. Она кричала что-то маловразумительное. Я не вслушивалась в ее слова и извивалась всем телом, пытаясь вырваться из ее рук.
Наконец мне это удалось. Ее руки взметнулись вверх, но она сейчас же попыталась снова в меня вцепиться.
– Прочь с дороги! – заорала я и, собрав все силы, оттолкнула ее.
Она зашаталась и попятилась.
Пытаясь погасить силу моего толчка, Джана инстинктивно потянулась к дереву, но споткнулась о собственные ноги и упала.
В полном оцепенении я смотрела, как она покатилась по короткому склону и рухнула в овраг.
Меня окутала плотная тишина. Через несколько мгновений, показавшихся мне бесконечными, снизу донесся глухой удар, перевернувший мне все внутренности.
Я перестала дышать. Все замерло. Ветер. Небо. Река. Окружающий мир. Все…
