Книга: Месси. Гений футбола
Назад: Глава 2 Путь к вершинам
Дальше: Глава 4 Франк Райкард. Путь к вершинам
Глава 3
Чемпион
Это землетрясение. Где? В Ла-Плате, Аргентина. Вы уверены? Очень похоже. Именно так это событие было зарегистрировано в Отделе сейсмографической информации департамента погоды в Астрономической обсерватории Ла-Платы. Подтверждено. Землетрясение. Зарегистрирован толчок силой больше шести баллов по шкале Рихтера.
Это было 5 апреля 1992 года. Футбольный матч шел полным ходом. Гол сотряс землю в прямом смысле этого слова.
В целом это была такая же игра, как и любая другая на поле «Estudiantes» в Ла-Плате. В этом не было ничего особенно незабываемого. Это была обычная местная игра: стычки и соперничество достигли своего пика, но это не было, конечно, соревнованием за чемпионство в Лиге или матчем за какой-то титул – всего лишь седьмые выходные турнира Clausura.
Игра превратилась в тяжелое физическое соперничество. На 54-й минуте игры уругвайский крайний нападающий Хосе Пердомо вот-вот должен был заработать прозвище, которое приклеилось к нему на долгие годы. Пробивали штрафной удар против команды хозяев поля «Estudiantes». Пердомо поставил мяч, сосредоточившись на воротах, находившихся приблизительно в 35 метрах от него. Марсело Йомо, вратарь, приготовился защищать свою шестиметровую площадку.
Пердомо двинулся вперед, нацелившись и собрав всю силу, которую смог в себе найти.
Вратарь мог только наблюдать, когда мяч пролетел, как ракета, точно внутри правой стойки.
Гоооол!!!!
На трибунах тысячи болельщиков «Gimnasia» поднялись, как один, и завопили с такой радостью и страстью, что их крик буквально встряхнул Ла-Плату. Такого никогда не происходило прежде, и, наверное, никогда не произойдет снова нигде в мире.
113-я игра между этими двумя командами закончилась победой гостей благодаря единственному голу, забитому Пердомо, получившему после этого прозвище «Землетрясение».
Футбол порождает страсть везде, где пускает свои корни, но в Аргентине он буквально переворачивает землю. Почему так? Как и везде, футбол отражает состояние общества, но в Аргентине это, кажется, отражение в кривом зеркале: все, от энтузиазма до легенды, умножается и преломляется. В этом есть привлекательность и… опасность.
Комментатор по внешней политике и экономике, Энрико Уденио в своей книге La Hipocresia Argentina (2008) рисует весьма пессимистическую картину. Он говорит: «Аргентина – это невротическое общество, в котором жители чувствуют себя нереализованными и вынужденными действовать самым самоубийственным образом. Это общество, которое в прошлом жаждало величия, но в действительности оказалось неспособным удовлетворить свои основные потребности, такие как жилье, еда, здоровье, образование и безопасность, вплоть до самых возвышенных требований, особенно духовных и интеллектуальных устремлений своих членов». Именно здесь таятся корни этой чрезмерной, болезненной страсти.
«Это – общество, члены которого не только не способны достичь благополучия, но и постоянно испытывают ощущение угрозы, – продолжает Уденио. – Подобная ситуация создает хронический стресс, признаки которого обычно проявляются в форме усталости, чувстве бессилия, депрессии, бессонницы и отказа реагировать на раздражители. Это – общество, которое рождает мечты и, когда они не реализуются, смотрит вокруг и ищет, на кого можно возложить за это вину. Аргентинцы очень быстро находят виноватых в застое – «дьявольские фигуры», – как называет их Уденио, – это разочарование и неудовлетворенность, которые превращаются в «психологическую иррациональность» и стремление видеть все в черно-белых тонах вместе с «акцентуированным эмоциональным принуждением». Это помогает вознести некоторых представителей этого общества на уровень богов с той же самой скоростью и легкостью, как и превратить их в демонов», – завершает этот автор итальянского происхождения, который с детства жил в Латинской Америке.
Испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет видел то же самое сто лет назад: «Аргентинец – лихорадочный идеалист: представляет свою жизнь такой, какой она в действительности не является, проводит жизнь в поисках своего идеала. По сути, аргентинец – это то, каким он себя воображает».
Сначала все начиналось очень хорошо: богатые земли, изобилие, цель долгого пути иммигрантов. «Эльдрадо половины Европы», – как сказал писатель Маркос Агуинис в своем эссе «Ужасное наслаждение быть аргентинцем» (El Atroz Encanto de Ser Argentinos). Пятьдесят лет назад это все еще была одна из самых богатых стран в мире, породившая множество художников, ученых, политических деятелей и писателей.
Но по мере того, как Аргентина все дальше дрейфовала от своего «великого предназначения», которое почти скрылось за горизонтом, футбол стал сосредоточием всех надежд разочарованной страны. «Я думаю, что мы – страна, которая полагала себя предназначенной для великих свершений, больших успехов, но что-то пошло не так, как надо», – размышляет писатель Эдуардо Сакери, по роману которого «La pregunta de sus ojos» был поставлен фильм «Тайна их глаз», получивший премию «Оскар». «Нам очень трудно примириться с этим. Мы оказались не предназначенными для величия, но, тем не менее, мы отлично играем в футбол – поразительно хорошо. Помните, что нас не так уж и много. Мы говорим, что в Бразилии фантастически играют в футбол, но там живет 190 миллионов человек, а в Аргентине нас – максимум 40 миллионов, но мы все еще можем быть популярными и держаться как одна из лучших футбольных команд в мире».
Но эта чрезвычайная страсть к футболу означает, что аргентинцы ослеплены не только успехами (полагая, что они наконец достигли Земли обетованной), но также и поражениями. Они полагают, что все хорошее и плохое происходит исключительно с ними. «Наша «неизбежность величия» является чистой выдумкой. Бог не аргентинец, и нет смысла утверждать, что Аргентина – лучшее место в мире… По крайней мере, теперь мы можем смеяться над собой, что было далеко не всегда, особенно, когда мы были заперты в узких рамках национализма», – настаивает Маркос Агуинис.
«Аргентина лежала в руинах в течение полутора поколений, и мы до сих пор не достигли дна, – утверждает Лилиана Грабин. – Когда вы не можете чувствовать себя аргентинцем по какой-то причине и начинаете терять ощущение принадлежности своей стране, вы принимаете любую идею, которая дает надежду. Футбол дает нам ощущение самодостаточности, которое позволяет нам чувствовать себя прочно стоящими на земле. Вы говорите «Я аргентинец», и слышите: «Марадона», а теперь еще и «Месси» и «Папа Римский». Да, это – Аргентина».
Как ни странно, двое из недавних беженцев из Аргентины стали двумя самыми известными людьми в мире: Папа Римский Фрэнсис и Лео Месси. Королева Нидерландов Максима – еще один пример выходца из Аргентины, хотя и на другом уровне. Есть много аргентинцев по рождению, умерших за границей и достигнувших международной известности: Че Гевара, Хосе де Сан-Мартин, Хорхе Луис Борхес, Хулио Кортасар, Карлос Гардель. Лилиана объясняет: «Казалось, что вы можете полнее ощущать себя аргентинцем, живя за пределами страны, а не внутри ее. Те из нас, кто живет здесь, вынуждены принимать как данность мрачные факты о коррупции и разочарование от того, что люди больше не поют государственный гимн. Те, кто уезжает, уносят с собой идеал родины и чувство патриотизма, которое легче поддерживать вдали от страны».
Но всегда футбол – замена официальной религии. Серому миру низких экономических показателей, безработицы, неверия и общего разочарования футбол придает цвет, украшает жизнь людей. В стране, терпящей неудачу практически в каждой области, только футбол еженедельно обеспечивает положительные результаты. Как комментирует Серхио Левински: «Многие заходят настолько далеко, что готовы утверждать: государственный герб следует заменить аргентинской футболкой, потому что она более точно отображает то, чем является Аргентина, чем все прочее вместе взятое. Это единственная область, в которой мы побеждаем».
При этом футбол – прекрасная питательная среда для расстройства, неосуществленных мечтаний, источник демонов, богов и всей гаммы человеческих эмоций – хороших и плохих. Сакери добавляет: «В стране, где нас приучили, что каждый сам по себе практически всегда, где процветает пылкий индивидуализм, национальная сборная – единственное, что нас объединяет, потому что даже аргентинец, ставший папой римским, оказался неспособным нас объединить. После его избрания мы начали драться не на жизнь, а на смерть, выясняя, был он хорошим человеком или плохим».
Что поставлено на карту в аргентинском матче: принципы, гордость, мировосприятие или просто некие преимущества и титулы? «Футбол всегда дает любому парню из бедного района право иметь то, что было отобрано у него еще в колыбели: гордость». В этом убежден футбольный тренер и интеллектуал Анхель Каппа: «В футболе я могу стать кем-то в самом глубинном смысле этого слова. Я обретаю чувство собственного достоинства и уважение людей. В пригородах тому, кто лучше всего играет в футбол, обеспечено самое глубокое уважение. Какие еще у него есть средства не только стать известным, но заявить о себе как о личности? Только мяч. Умение хорошо играть имеет огромное значение».
Игра на поле идет не только ради очков, но еще и ради возможности обрести чувство собственной значимости, завоевать восхищение окружающих. Практически все мужское население и большой процент женщин играют или вовлечены в организацию подобных соревнований. «В пригороде человек, который не играет в футбол, – редкость. Игра служит отправной точкой для формирования всех жизненных правил, – продолжает Каппа. – Футбол учит, как быть храбрым, чтобы победить страх перед поражением, перед неудачей, перед потерей мяча. Он также учит поддерживать баланс между успехом и поражением, потому что вы знаете, что порой совершенно глупая малость может означать различие между успехом и поражением. В результате вы становитесь мудрее. В глубине души вы понимаете, что можете преуспеть в игре или проиграть, потому что иногда вы удачно бьете по мячу и он ударяет в штангу, а в другой раз вы промахиваетесь по мячу, а он все равно попадает в ворота. По-моему, это очень важно. Но, прежде всего, речь идет об уважении».
Ныне, как и повсюду, аргентинский футболист стал наемным работником, парнем, имеющим хорошую работу. «После массированной индустриализации шестидесятых «фабричная этика» перешла в футбол, затмив чистую радость игры, и разрушила это чувство гордости, о котором мы говорили ранее, – анализирует Каппа. – В итоге мы создаем стандартных игроков, как на поточной линии. В целом, футболист, произведенный подобным образом, зарабатывает все больше денег, поскольку владельцы крупных капиталов быстро ухватились за футбол как за бизнес-нишу – спортивная одежда, телевидение, радио и т. д. В результате двадцатилетние парни вроде Рональдо Насарио и Рауля превратились в унылую молодежь с кучей денег».
Помимо того, что аргентинский футболист стал наемным рабочим, он, как уже говорилось, снова оказался эмигрантом: между 2009 и 2010 годом Аргентина «экспортировала» около 1800 футболистов, в то время как Бразилия – 1440. «Очень хорошие, хорошие и просто средние – все уезжают, – добавляет Анхель Каппа. – По сути все уезжают. А здесь, в Аргентине, играют только те, кто собирается уехать, и те, кто возвратился в конце своей карьеры».
Хороший футболист уезжает, а поклонники, страдающие от огорчения шесть дней в неделю, остаются и позволяют себе унестись на волне страсти на стадионе… именно так и возникают землетрясения! Это – футбол в Аргентине. Сакери резюмирует это в виде двух сценариев. «Для меня футбол имеет два лица. С одной стороны, это то, что мы называем campito [мини-поле] – кусок бесплодной пустоши без ворот, где дети собираются поиграть в футбол. Обычно это поле располагается довольно далеко от города. Другой вариант – группа людей, беснующаяся на трибунах, – так мы здесь смотрим футбол. Нам трудно усидеть на своем месте… Я иду со своим сыном, чтобы посмотреть за игрой, и я, человек взрослый, говорю: «Давай лучше сядем и посмотрим игру». Но я не могу это сделать, потому что сын говорит мне: «Нет, давай пойдем туда, откуда плохо видно, где палит и слепит солнце, где нас будут толкать в течение всей игры, но где мы будем кричать и скакать вместе со всеми остальными». Это форма непрерывного коллективного обсуждения, когда кто-то отпускает комментарий, кто-то другой его высмеивает, а еще кто-то огрызается. А потом вы мудро анализируете матч с типом, которого даже разглядеть не можете, потому что он стоит на две ступеньки позади вас, и вы не можете даже обернуться и посмотреть на него».
Танго, вернувшееся наконец в мир танца, несмотря на то что сегодня не столь популярно, как несколько десятилетий назад, многое говорит о том, что значит быть аргентинцем. «Оно выражает негодование, страх, печаль и лукавство», – объясняет Маркос Агинис. Действительно ли это в генах у аргентинцев? И существует ли специфический «аргентинский ген»? Проявляется ли он в футболе? Как в противном случае объяснить, что трое из лучших игроков в истории футбола, ставшие символами эпохи, – Альфредо Ди Стефано, Марадона и Месси – были аргентинцами? Да, сюда следует включить Ди Стефано. Те, кто его не знает, должны послушать разговор Хорхе Вальдано с Кларин: «Он руководил игрой и был тем, кто нарушил все правила своего времени. Он был режиссером: королем замка, разрушающим устои, сильным, невероятно талантливым. Он не был типичным аргентинским футболистом своей эпохи. Его талант был необычным».
Эти трое родились в стране с населением меньшим, чем у многих других чемпионов мира (Бразилия, Англия, Франция, Испания, Германия, Италия). Возможно, дело в том, что они играют на улицах или на ухабистых полях: «Техника улучшается на хороших полях, не на плохих», – говорит бывший игрок «Реал Мадрида» Сантьяго Солари. Возможно, дело в том, что в Аргентине делается больший акцент на силу игрока и навыки дриблинга в обход коллективной игре. Играют ли и чувствуют футбол в других странах так же, как в Аргентине? Анхель Каппа любит определять аргентинского футболиста как носителя исторических генов. «Были, – я говорю именно «были», а не «есть» – фундаментальные понятия, которые вы впитываете, слушая, смотря, еще до того, как начинаете ходить. И еще есть скромность, которая обязывает вас стремиться к совершенству. Скажем иначе: если я не могу сделать что-то сам, если у меня нет умения или таланта, то, по крайней мере, я могу передать мяч своему товарищу. Хулиганы никогда не были самыми уважаемыми людьми – ими обычно были те, кто лучше всех умел играть в футбол».
Каппа и другие тренеры верят, что все меняется и что теперь, когда победа завоевана, все будет хорошо. Возможно, это новая мантра, возможно, новый ген. Но есть и нечто неизменное, сколько бы времени ни прошло. «Аргентинский футболист – это личность с высоким чувством собственного достоинства, которое помогает ему добиваться превосходных успехов даже в самые трудные времена, – объясняет заслуженный тренер. – То, что очень плохо для жизни, может быть очень полезным в соревновании – я имею в виду тот факт, что аргентинские футболисты уверены, что они намного лучше, чем это есть на самом деле».
А стиль? Существует ли аргентинский стиль игры? В 1912 году Standard – одна из трех англоязычных газет, выходивших в Буэнос-Айресе, – с удивлением отметила, что футбол и регби, импортированные с Британских островов, были приняты в Аргентине с большим энтузиазмом. Характер молодых уроженцев страны описывали как «неистовый и импульсивный». Англичане настаивали, что главное в этих видах спорта действовать в духе «честной игры», и повсюду пропагандировали этот идеал, стремясь привить аргентинцам правила «джентльменского поведения». Переизбыток эмоций следовало поставить под контроль.
Но, как и в любой другой стране мира, где футбол стал народной игрой, местное население сделало все по-своему. В Аргентине движущей силой нового вида спорта стали испанские и итальянские иммигранты, которые вместе с местными креолами, выходцами из центрального района страны – Буэнос-Айреса – были полны решимости дистанцироваться от британцев. У этих «новых аргентинцев» росло ощущение национального самосознания, они стремились играть в понравившуюся им игру по своим правилам. Они плевали на «честную игру». Когда вы покинули свою страну, чтобы начать новую жизнь в чужом государстве, вы хотите преуспеть. Вы хотите победить. Учтивость – это для тех, кто наслаждается роскошью досуга и привилегиями. Аргентинская игра была мотивирована желанием победить. Это чувство вело иммигрантов в их ежедневной борьбе за выживание.
Антрополог Эдуардо Аркетти в своей книге «Место рождения аргентинского спорта» El potrero, la pista y el ring: Las patrias del deporto argentino (2001) (примерный перевод «Пастбище, площадка и ринг: место рождения аргентинского спорта») описал захватывающие взаимоотношения между футболом и танго, способствовавшие развитию аргентинской мужественности. Первое признание аргентинских футболистов в двадцатом веке совпало с расцветом танго как музыкального направления и эротического танца, чьи сложные хореографические движения помогли идентифицировать его с аргентинским культурным потенциалом. Точно так же аргентинский футбол постепенно начал отвергать британскую сосредоточенность на физической силе и порядке, вместо этого перенося акцент на креольские качества проворства и виртуозности движения – особенно в дриблинге, или, как его еще здесь называют, gambeta. Дриблинг – это обман противника, а у аргентинцев, нравится им это или нет, обман является частью культуры.
Международные достижения национальной команды (бегуны на Олимпийских играх 1928 года и на чемпионате мира 1930 года), а также европейский турнир «Юниор Бока» в 1925 году закрепили славу виртуозности аргентинцев в глазах европейцев и сделали дриблинг, пас и удар характерными элементами их стиля игры. Европейцы, как можно прочитать в El Gráfico, были убеждены, что аргентинцы «играли в футбол, как будто сочиняли мелодию». Позже, в 1940-х, команда «Ривер Плейт» породила понимание силы коллективной игры: внезапно оказалось, что красоту можно согласовывать.
Альфредо Ди Стефано играл в этой команде в качестве замены Адольфо Педернеры. «Белокурая стрела» (так он был известен в Испании) распространял свой стиль игры повсюду, куда бы ни направлялся как в качестве игрока, так и в качестве тренера. Сидя на скамье в «Espanyol» и устав наблюдать за мячом, пролетающим над головами игроков, он остановил тренировку. «Из чего сделан мяч?» – спросил он молодых игроков. «Из кожи», – ответили ему. «А чью вы берете кожу?» «Коровы», – сказали они. «А что ест корова?» – «Траву». На что Ди Стефано заявил: «Ну что ж… тогда играйте на траве!» Аргентинский футбол родился и развился в сельской местности, на пастбищах. На неровных кусках почвы рядом с постройками дети изучали искусство владения мячом и копировали приемы своих спортивных кумиров. Говорили даже, что точно так же бразильцы изучали свое мастерство удара и навыки владения мячом, играя босиком на песке, так что пустоши Аргентины стали хорошим учебным полигоном для обучения дриблингу и навыкам обвода противников, которые впоследствии станут исключительно аргентинским приемом.
Все это создает путь – «la Nuestra», как его называют. Наш Путь.
И так же, как Аргентина породила несколько самых великих футболистов в мире, включая Месси, так она манит их обратно, не только в географическом смысле, но и в духовном. Аргентинского футболиста, часто иммигранта, постоянно терзает потребность вернуться домой, дистанцироваться от давления профессионального футбола. «Я выслушала многих футболистов первого дивизиона, которые говорят: позор, что им не позволяют выйти и играть на неухоженных полях, – говорит Лилиана Грабин. – Им необходимо выбраться из города, потому что там почти не осталось подходящих мест. Многие люди советуют им не делать этого, потому что какой-нибудь «герой дня» может внезапно захотеть прославиться тем, что играл с известным игроком. Раз – и ноги сломаны! – говорят они. Но притяжение земли сильнее их, просто непреодолимо. Они выезжают из своего небольшого городка, чувствуют запах земли и не могут ему противиться. Они начинают играть с другом, с которым выросли, с тем, кто остался в пригороде. Для них это – возвращение к корням».
Анхель Каппа в своей изумительной книге «Близость футбола» (La intimidad del fubol) рассказывает, как однажды Рене Хаусман, звезда «Huracan Сесара» Луиса Менотти, исчез из тренировочного лагеря за день до игры. Тренер не мог поверить в это. Наконец до него дошло, что могло случиться. Менотти попросил своего помощника Пончини отвезти его на бедную виллу Хаузмана – «Бахо Бельграно». Когда они прибыли, то увидели людей, играющих в футбол, как это обычно бывает в конце недели. Хаузмана среди них не было. Облегченно вздохнув, Менотти уже думал о возвращении в отель, как вдруг его внимание привлек человек, сидевший на скамье. Это был Хаусман. «Что ты здесь делаешь?» – спросил тренер. Хаусман ответил: «Разве вы не видите, как играет одиннадцатый номер!» Этот неизвестный крайний нападающий занял место звезды в самой важной игре недели.
Существует масса примеров этого врожденного понимания ценности футбола для аргентинской души. «Ньюэллс» – всего лишь один из них. Клуб постепенно реорганизуется, после смены правления в 2008 году и при увеличении общественной поддержки все идет просто отлично. Они недавно выиграли Torneo Final 2013 года. Однако финансовые ограничения по-прежнему препятствуют развитию клуба. Лео Месси пожертвовал 22 000€ на улучшение Комплекса Мальвинас, где играет молодежь. Еще он оплатил спортзал для основного состава в спортивном городке в предместьях Росарио, и этим закладывает основу для своего возможного возвращения в дальнейшем.
Это – анонимное действие, о котором мало кто знает, но есть многие другие, менее известные люди, которые продолжают тратить свое время и талант на улучшение спортивных комплексов. Для игроков низших дивизионов был построен новый пансион, и доктор Шварцштайн взял на себя обязанность собрать часть денег для покупки самого необходимого: 40 матрасов по 50€ за штуку. Недавно основной состав организовал лотерею для болельщиков, в которой победители будут играть против профессионалов, использовать вместе с ними раздевалки и в течение одного дня жить жизнью футболиста. Собранные деньги помогли построить спортивный зал для младшего состава клуба.
Футбол в Аргентине – жизнь, а жизнь – футбол. И это объясняет, почему на самой вершине огромной пирамиды, состоящей из футболистов любого возраста и уровня, чиновников, тренеров и комментаторов, вы видите имена Ди Стефано, Марадоны и Месси. «Лео не мог родиться в Сирии», – сказал Сесар Луис Менотти. Без Ди Стефано (или Чарро Морено и Марио Кемпеса) никогда не возник бы Марадона. Без Марадоны у нас не было бы того Месси, которого мы знаем.
Таков Лео. Квинтэссенция аргентинских генов.
Журналист: Как вы отреагировали, когда Аргентину убрали из последнего чемпионата мира? [2002].Месси: Я был здесь, в Барселоне. Я смотрел на игру команды низшего дивизиона вместе с другими парнями. Я плохо воспринял это – как и вся остальная Аргентина. А при этом окружающие меня ребята веселились.Журналист: Вы сохранили спокойствие или ссорились с ними? Вы не похожи на драчуна.Месси: Нет, нет. Игра закончилась, и я пошел домой… обычно я оставался там на весь день, но в тот день я пошел домой.(Интервью из аргентинского документального фильма «Неприметное досье»).
Поражение вашей страны ощущается еще болезненнее, когда вы находитесь вдали от нее. Маленькая драма иммигранта заключается в том, что когда он находится вдали от дома и что-то в его жизни идет хорошо, то его триумф не особенно интересен тем, кто живет рядом с ним. Иммигранту-футболисту нравится возвращаться на родину, – только там можно ощутить, что он действительно преуспевает. Вернувшись домой в Лас-Эрас во время своего первого отпуска после заключения контракта с «Барселоной» и после дебюта в команде основного состава, едва ли кто-либо в Росарио особенно интересовался Лео. Это произошло намного позже, несколько лет спустя – учителя, организаторы, товарищи по команде, все начали вспоминать его почти как божественное явление в ореоле света, которое изменило всю их жизнь. «Я видел его, я трогал его, я был там», – это многое говорит об этих людях, равно как и о Месси, который приехал туда много позже.
В Аргентине футболистов различают по договорным отношениям, которые они имеют с клубом: во-первых, поклонники очень ценят тех, кто сумел завоевать какие-то титулы и провел больше времени дома. То же происходит во всем мире. Но второй тип – нечто очень аргентинское: вы – герой, если вас продали играть в основной состав. Третий тип – почти предатели: те, кто уезжает, даже не играя в первом дивизионе. Это даже больше, чем измена, поклонники толком никогда не принимают их как одного из своего круга. Месси никогда не переставал быть аргентинцем.
Испания сражалась за то, чтобы заставить его носить красную футболку.
Тренер «Юниоров» Алекс Гарсия упомянул в разговоре с испанским специалистом по набору футболистов Хинесом Менендесом, что у него есть превосходный мальчик, который пока не играл за свою страну. Хинес пошел посмотреть на него. Лео произвел на него сильное впечатление еще во время испанского чемпионата, когда Хинес подошел к нему: «Вы не хотите пойти к нам? Если вам не позвонят из Аргентины, вспомните о нас». Турнир «до 17 лет» должен был проходить в Финляндии, и в испанской команде были такие игроки, как, например, Давид Сильва и Сеск. «Вы приедете?» – спросили Лео и его отца. Лео на тот момент провел в Барселоне два года.
«Нет, спасибо», – ответили оба.
Лео никогда не играл за Испанию. Месси – аргентинец из Росарио, он – «Leproso». Но после этого предложения от Менендеса прошло несколько месяцев, прежде чем ему впервые позвонил член Федерации футбола Аргентины (AFA) и год – прежде чем он получил первое официальное приглашение войти в аргентинскую сборную. AFA потребовал присутствия «Лионеля Мечи» (так было написано) в тренировочном лагере в середине июня 2004 года. «Барселона» сказала, что они будут рады освободить его, но не сразу, потому что должны принимать участие в чемпионате «Copa del Rey Youth Cup».
До его отъезда в Буэнос-Айрес на первые сборы национальной молодежной команды произошла серия встреч, совпадений и странных недоразумений, прежде чем Испания оставила свои попытки убедить мальчика присоединиться к «La Roja».
Клаудио Вивас, помощник Марсело Бьелсы с командой Аргентины и «Athletic Bilbao», также был родом из Росарио и знал семью Месси еще до того, как Лео начал играть в фубтол. Его отец, Хосе Вивас, основал футбольную Академию «Ньюэллса». Родриго Месси блистал рядом с Себастьяном Домингесом (Negro), который потом вышел на международный уровень. Клаудио начал свою карьеру тренера, работая с молодежными командами «Ньюэллса». В клубе в команде 1987 был «карлик», о котором все говорили, и молодой тренер отправился в Мальвинас, чтобы посмотреть на игру, в которой принимала участие восходящая звезда. «Наблюдать за ним было настоящее удовольствие», – говорит сегодня Вивас.
Шли годы, Марсело Бьелса позвонил Вивасу и попросил его поддержать в начинаниях с национальной сборной. Возобновив контракт с AFA в 2002 году, оба были намерены в октябре, во время тура по Европе, поговорить со всеми игроками международного уровня, на которых они рассчитывали. Марсело хотел объяснить им, почему он возобновил свой контракт и каковы его планы. В Испании он встретился с вратарем «Барселоны» Роберто Бонано и центральным защитником «Espanyol» – Маурисио Почеттино. Клаудио мимоходом спросил их, как дела у Лео Месси. «Он громит всех в молодежных играх, Клаудио», – сказал Бонано. Вивас хотел знать больше. Марсело и его помощник остановились в отеле «Princesa Sofia» неподалеку от «Камп Ноу», и когда об их присутствии стало известно, многие друзья и агенты приехали к ним, чтобы поговорить. Напросился на встречу и джентльмен по имени Хорхе, аргентинец, который работал в офисе Хосепа Марии Мингельи. Вивас встретился с ним, хотя общение поначалу не складывалось: Хорхе был агентом – тем типом людей, которых Биельса обычно старался избегать.
– Есть один аргентинский мальчишка, на которого вы должны посмотреть, – сказал незнакомец.
– Почему это?
– Ну, если вы ничего не сделаете, мальчик будет играть за испанцев в команде «до 17 лет», – настаивал Хорхе с той уверенностью, с которой часто действуют агенты.
– Вы получили какую-либо информацию об этом мальчике?
– Удивительное совпадение, но у меня с собой есть видео.
– Принесите мне заодно пять полных игр.
В этом 12-минутном видео была нарезка лучших моментов игры Месси за «Барселону» против ребят на два года старше, чем он сам. Вивас хотел проанализировать все – хорошие, плохие и нейтральные моменты, его расположение на поле, качество его соперников и его товарищей по команде, был ли он самоотвержен, была ли это кратковременная вспышка или мальчик все время играет подобным образом, что он делает с мячом и что – без мяча. Ему был необходим более обширный материал, и он получил его, когда увидел все игры на пленках, доставленных в отель несколько часов спустя.
Вивас запустил первую ленту. Прошло несколько секунд. «Это… это… да это же карлик из поколения `87, которых раньше тренировал Габриэль!» Хорхе объяснил ему, что испанские скауты были готовы заплатить отцу Лео деньги за игру в национальной сборной, но семья хотела, чтобы мальчик выступал за Аргентину, впрочем, как и он сам. «Скажите отцу, пусть не волнуется, я постараюсь что-нибудь сделать», – предложил Клаудио.
До этого момента Марсело Бьелса понятия не имел о действиях, которые начал предпринимать Вивас, но его помощник почувствовал, что вопрос достаточно важен для того, чтобы поделиться с боссом. «Действуй на свое усмотрение, Клаудио, не трать впустую времени. Просто дай мне посмотреть материалы», – сказал Биельса. Он был удивлен. «Мы не можем потерять этого мальчика», – заключил он.
Из своего барселонского гостиничного номера Вивас позвонил Хуго Токалли, который работал с юниорами аргентинской сборной и тренировал команду ребят «до 17 лет».
– Трудно вывезти этого мальчика. Но когда вы вернетесь в Аргентину, приходите ко мне и возьмите пленки с собой, – сказал ему Токалли.
Вивас не мог понять это молчание. Он был уверен в экстраординарности таланта Месси, но не настаивал, потому что помимо этого мальчика у них с Марсело было много других важных дел. Вернувшись 22 ноября в Буэнос-Айрес, Вивас появился в тренировочном лагере ребят «до 17 лет» и передал информацию Токалли.
– Пожалуйста, не позволяйте этой возможности ускользнуть от нас.
– Мы проанализируем информацию.
– Если мы не будем действовать достаточно быстро – не из-за Лионеля, не из-за его отца, но, скорее, из-за давления Испании, – мы потеряем великого игрока.
Вивас настаивал, и Токалли ошибочно подумал, что у него есть некая личная заинтересованность в этом деле. Вивас расстроился: он всего лишь защищал интересы национальной сборной, а они что подумали? Приблизительно в то же самое время Карлес Решак, директор департамента футбола Барселоны, обратился в испанскую Федерацию, чтобы обеспечить Лео возможность играть за «La Roja».
Токалли по-прежнему не спешил с анализом материалов. В дополнение ко всем своим подозрениям, которые у него были (все они оказались полностью необоснованными), он не был уверен в необходимости тащить 16-летнего мальчишку с другой стороны океана со всеми затратами, сомнениями, проблемами с акклиматизацией и многочисленными другими неудобствами, которые это влекло за собой.
Вивас был очень расстроен. Марсело хорошо знал Клаудио, поэтому, когда он увидел, что тот выбит из колеи, решил поговорить с ним.
– В чем дело?
– Знаете, у меня была стычка в отношении этого мальчика – Месси, и я полагаю, что Аргентина, в конце концов, многое проиграет в этой ситуации.
– Давайте я поговорю с Токалли.
– Он сказал, что стоило бы взять этого парня с нами на тренировку. Национальная сборная часто воспитывала молодых людей, тренируя их так, чтобы они привыкли к динамичной игре, с которой обязательно столкнутся.
Немного позже Хуго Токалли получил настоятельный «совет» от вышестоящих членов Федерации, что все-таки надо посмотреть записи и действовать в соответствии с тем, что он на них увидит.
Токалли как раз собирался уехать в Финляндию, чтобы принять участие в чемпионате мира юниоров «до 17 лет» вместе с несколькими игроками, которые позже победили в чемпионате мира «до 20 лет» (Билья, Устари, Гарай). Он посмотрел игру Месси. «На видео было всего пять или шесть игр на синтетических полях, но сразу было видно, что это совершенно необычный мальчик, способный резко ломать ритм. Казалось, мяч просто прилип к его телу. Он за три секунды набирал разбег до 100 метров. Я был удивлен тем, как он почти отрывался от земли», – вспоминает Токалли.
Токалли позвонил аргентинскому тренеру Хосе Пекерману, бывшему в то время спортивным директором «Леганеса» в Испании, и попросил дать ему информацию о Лео. И услышал в ответ: «Гений». В то же самое время Токалли встретился с Хулио Грондоной, президентом AFA, с которым уже говорил об этом мальчике. Не было необходимости вызывать Лео, чтобы тренироваться с командой Биельсы. Грондона и Токалли решили немедленно организовать два международных товарищеских матча с Парагваем и Уругваем – так Месси мог официально надеть футболку аргентинской сборной. Оба матча судили рефери международной категории, поэтому могла быть подписана официальная бумага, которую затем пошлют в ФИФА, тем самым не позволяя Испании забрать у них Лео. При этом было необходимо установить осторожный, но срочный контакт с семьей Месси.
– Ладно, парни, либо вы ищете для него место, либо я сделаю это сам, но в любом случае мы уладим это дело, – сказал Грондона.
Администратор AFA начал искать номер телефона Хорхе Месси. Он перепробовал десять номеров, прежде чем набрал правильный.
– Вы Хорхе Месси, отец Лео?
– Да, верно.
Токалли поговорил с отцом Лео, а затем с ним самим. Они оба сразу же ответили положительно, без колебаний, потому что Лео очень хотел играть в сборной Аргентины. «Спасибо за звонок, мы очень счастливы». Токалли объяснил, что не мог позвать его на турнир 2003 года «до 17 лет», потому что уже собрал команду, но что вскоре можно рассчитывать на участие в игре «до 20 лет».
Лео написал об этом эпизоде в письме другу 17 ноября 2003 года: «Привет, Фаби. Я пишу тебе потому, что обещал сообщить, когда получу известие от национальной сборной. Несколько часов назад Токалли позвонил мне и моему старику, поздравил меня со всем, что до сих пор происходило, и сказал, что они собирались позвонить мне и пригласить на тренировки с ребятами 85 и 84 года рождения для участия в следующем турнире Южной Америки. Он сказал папе, что посмотрел видео с моим участием, но не позвал меня для участия в чемпионате мира «до 17 лет», потому что думал, что я был слишком маленький (так он сказал). Но подтвердил, что видел меня недавно и теперь думает, что со мной все хорошо. Ладно, Фаби, посылаю тебе огромный поцелуй. Чао!»
В Финляндии в августе 2003 года проходил турнир для команд «до 17 лет». Аргентина проиграла в полуфинале Испании, за которую играли товарищи Лео по юниорской команде «Барселоны». Фабрегас дважды забил гол, и команда победила со счетом 3:2. Эти две команды жили в одном отеле, и после матча Токалли спросил Сеска о «карлике». «Лео? Он настоящий монстр. Невероятный. Они хотели взять его в нашу команду, – сказал каталонский полузащитник. – Если бы он сегодня играл, то вы бы забили нам намного больше голов и вышли бы в чемпионы. Мы хотели, чтобы Лео играл за Испанию, но он говорит, что хочет играть с вами». Клаудио Вивас никогда ничего не говорил Лео о своих сомнениях и спорах по его поводу, считал, что это не нужно. Вивас верил, что рано или поздно Месси будет играть за национальную сборную. Возможно, это будет чуть позже, но обязательно будет…
Лео никогда не выглядел бы хорошо в испанской футболке… и не был бы счастлив.
«Привет, Фаби, как дела? Ну вот, я пишу тебе, чтобы ответить на все вопросы, что ты задавал. Это правда, поначалу я был очень счастлив, когда обо мне написали в газете и сообщили по радио. Но теперь они меня доканывают. Я не могу дождаться, когда все это закончится, а они все время говорят обо мне. В любом случае я могу сказать, что все действительно «очень круто», и мне нужно о многом тебе рассказать, но я расскажу тебе все, когда закончу дела. Я объясню, как все было – шаг за шагом. Мне кажется, что дела идут действительно хорошо, но сейчас я думаю о матче в следующую субботу и надеюсь, что сыграю хорошо и мы победим. Так говорят мой старик и Колота».Электронное письмо, посланное Лионелем Месси после своего дебюта в матче «Барселона» против «Порту», датированное 20 ноября 2003 года
Лео справился со всеми играми сезона, где достиг всех поставленных перед собой целей намного раньше срока. Он дебютировал в основном составе «Барселоны», поднявшись по карьерной лестнице не менее пяти раз. Он был приглашен аргентинской национальной сборной на несколько товарищеских встреч. А еще он завел в Барселоне друзей, пусть и немногих.
17-летний Лео поехал в Буэнос-Айрес за неделю до первой товарищеской встречи против Парагвая и был представлен команде перед первой тренировкой.
– Парни, это Лионель Месси, который приехал из Барселоны, – сказал Токалли.
Лео стоял сбоку от него, наклонив голову.
Вот как вспоминает об этом Пабло Сабалета: «Мы начали разогреваться, немного поиграли на маленьком поле и смогли увидеть, что он сильно отличается от остальных». Да, Лео не оставлял им ни единого шанса. «На первой тренировке Месси действовал так, что у нас челюсть отвисла. При его изменении темпа казалось, что защитники просто прибиты к полу».
Лео был одним из двух иностранцев в команде, вторым был Мауро Андрес Занотти, который играл в команде «Ternara» в Италии. И так же, как в том первым испытании, организованном Карлесом Решаком, его товарищи по команде были на несколько лет старше, чем он. Помимо Сабалеты, в команде, торопливо собранной воедино для того, чтобы Лео мог надеть аргентинскую футболку, были также Эсекьель Лавесси из «Estudiantes» Буэнос-Айреса и недавно взятый из «Генуи» Эсекьель Гарай. Игроки и не подозревали о причинах организации товарищеских встреч.
«Когда Лео вышел на разминку, то сделал это со своим обычным смирением, которое так хорошо его характеризует», – говорит Херардо Салорио, тренер команды, известный под прозвищем Профессор. «Первое, что я сказал ему: «Если вы хотите играть здесь первую скрипку, вам придется снять кольцо и подстричь волосы, маэстро». Он посмотрел на меня искоса, но ничего не сказал». В то время Салорио тренировал команды взрослых игроков, и его попросили помочь поработать с новым техническим штатом команд «до 20 лет». Салорио решил с первого дня установить твердые правила, которые он называл «мой путь, или основное направление». Лео был раздражен этим.
«Я начал слишком жестко, как будто они были взрослыми игроками. Мне не надо было так делать, – вспоминает теперь Салорио. – Несколько минут спустя я посмотрел на него и сказал перед всей командой: «Лео, я должен принести вам извинения перед всеми, я зашел слишком далеко, я ошибся. Я не должен был делать этого, вы не знали правил, поэтому приношу публичные извинения». Месси посмотрел на меня и улыбнулся, как будто сказав: «А он нормальный человек, этот тип». Такой была моя первая встреча с ним. Не такая, чтобы о ней можно было долго вспоминать».
Наступил день товарищеской встречи с командой Парагвая – 29 июня. Это был холодный вечер на недавно обновленном стадионе «Argentina Juniors», переименованный в Стадион имени Диего Марадоны, который дебютировал там в 1976 году в игре против «Talleres». Платой за вход на игру, малоинтересную для фанатов, была газета – «Garrahan Children’s Hospital» собирал бумагу для сдачи макулатуры. На дебюте Месси присутствовало всего 300 человек.
«Теперь можно подумать, что весь мир был на стадионе тем вечером, если поверить всем, кто говорит, что они это видели», – вспоминает Салорио.
В состав команды Аргентины входили:
Нерео Шампань, Рикардо Вильяльба, Эсекьель Гарай, Лаутаро Формика; Пабло Сабалета, Рене Лима, Хуан Мануэль Торрес, Матиас Абелайрас, Пабло Баррьентос, Пабло Витти, Эсекьель Лавесси.
Менеджер: Хуго Токалли.
Перед игрой начал моросить дождь, и в первой половине игры Аргентина вышла вперед со счетом 4:0. Пришло время ввести парня в игру.
«Он стоял всего в нескольких метрах от меня, и я сказал ему: «Давай, иди», – вспоминает Салорио. – Лео сидел, глядя на меня и как будто говоря: «Теперь моя очередь, да?» И я сказал: «Что? Не хочешь играть, что ли?» Он разогрелся и вышел на второй тайм».
В перерыве Лавесси и Абелайрас остались, а Франко Миранда и Лео с номером 17 на спине вышли на поле.
«Его не могли остановить», – вспоминает Сабалета. Лео сделал две голевые передачи. На восьмидесятой минуте, при счете 660, он подхватил мяч, оставшись незамеченным на краю центрального круга на половине противника. «Это было что-то невероятное, как тогда, так и теперь, – вспоминает «Профессор». – Он обходил всех. И я сказал: «У нас здесь звезда».
Месси мгновенно сорвался с места, затем, оказавшись лицом к лицу с защитником, сбил его с толку хитрым финтом и оказался перед незащищенными воротами. Это был его первый гол для Аргентины.
В конце они одержали убедительную победу со счетом 8:0. Матч показали на «TyC Sports», но запись не могли найти много лет, совсем недавно ее нашли и возвратили аргентинской Федерации:
http://www.youtube.com/watch?v=ro2fglSvcKQ
После того старта в большом футболе Рикардо Вильяльба должен был дебютировать в первом составе «Ривер Плейт», но сыграл только в одной игре. Он попытал счастье во втором дивизионе («Rafaela», «Defensa and Justicia»), а позже опустился еще ниже («Defensores de Belgrano а Metropolitan B»), прежде чем возвратился во второй дивизион («Aldosivi»). Рене Лима, который вышел из младших разрядов «Ривера», отправился на несколько месяцев в Израиль, а затем перепрыгивал из клуба в клуб первого и второго дивизиона в Аргентине, прежде чем переехал в Чили, где теперь играет в «Cobreloa». Франко Миранда играл в Швеции и Шотландии («St Mirren»), а теперь играет за «Sportivo Belgrano». Матиас Абелайрас, которого заменил Лео, играл за «Puebla de Mexico», перейдя туда из «Vasco de Gama». От него отказались в «Glasgow Rangers» после провальных испытаний. На дороге к вершинам полно препятствий, для некоторых они оказываются непреодолимыми.
Затем команда поехала на следующую товарищескую встречу, на сей раз с Уругваем. Лео вошел в игру в начале второго тайма, когда счет был 1:1 благодаря голу Пабло Витти. Месси забил два гола (на 47-й и 56-й минутах) и сыграл значительную роль в четвертом голе. Вспоминает Салорио: «Вратарь передал мяч левому защитнику, Лео был приблизительно в десяти метрах от них. Он оказался там первым! Затем он прошел мимо одного игрока, мимо вратаря и оказался на крошечном пространстве между стойкой и линией ворот, поэтому он просто толкнул мяч, чтобы Лавесси мог войти и засунуть мяч внутрь. Я сказал тогда: «Вау, здесь происходит нечто поразительное!»
Заключительный счет 4:1 отразил различие между этими двумя командами. «Месси – это что-то невероятное!» – кричал заголовок спортивной газеты Olé. «Я сказал Лео, что в декабре мы возьмем его тренироваться с нами, потому что хотим взять его с собой на чемпионат Южной Америки в Колумбии 2005 года», – говорит Токалли.
В то холодное лето Лео возвратился в Росарио, чтобы провести там остальную часть праздников. Он ходил по улицам, и никто не узнавал его – это были последние дни его безвестности.
Чемпионат Южной Америки начался 13 февраля 2005 года, и четыре лучшие команды отправлялись соревноваться следующим летом на чемпионат мира в Голландии. После тех двух товарищеских встреч Месси был включен в сборную. Он с разрешения «Барселоны» прибыл в декабре, чтобы присоединиться к сборной (эта игра проходила в середине сезона), несмотря на то, что уже дебютировал в основном составе двумя месяцами ранее в матче против «Espanyol». Сабалета, капитан команды, был на два года старше Лео и вскоре оказался рядом со вновь прибывшим, поскольку это входило в его обязанности. «Однажды я сел с ним, чтобы обсудить все, что мы думаем, спросить, в чем он нуждается, сказать ему, что мы на его стороне. На все он отвечал довольно резко – он и так был человеком команды».
Панчо Ферраро, тренер «Gimnasia de Jujuy», с января взял на себя ответственность за команду «до 20 лет» после звонка от Хосе Пекермана – нового тренера основной команды. В январе он поехал в Колумбию, где сидел на скамье вместе с Токалли, продолжавшего тренерскую работу с командой «до 20 лет», прежде чем стать помощником Пекермана. «Именно там я впервые увидел Месси, – говорит Ферраро. – В первых двух играх чемпионата Южной Америки против Венесуэлы и Боливии он сидел на скамье. Первый тайм команда играла ужасно, но во втором все переменилось, потому что на поле вышел Лео».
У «Блохи» было другое телосложение, но на шестидесятой минуте он вышел против Венесуэлы и сделал 2:0 (окончательный счет был 3:0), завоевав звание Человека матча. Лео сменил Гарая. Против Боливии он вышел после перерыва, заменив Баррентоса. Через пять минут после начала Месси сделал пробег из центра, обошел всех противников и забил гол. Тринадцать минут спустя он снова забил мяч в ворота, чтобы завершить матч со счетом 3:0.
Лео был в стартовой команде для следующего матча против Перу, хотя это было скорее исключение, а не правило: он показался только в трех из девяти игр. «Он страдал от недостатка мощи, игры были очень напряженными, а некоторые стадионы находились на довольно большой высоте, и мы поняли, что он утомлен», – вспоминает Токалли. «Выходя во второй половине матча, он сеял замешательство в рядах противника», – добавляет Ферраро. Поскольку, выходя в первой половине, Лео выступал не так успешно, Токалли и Ферраро предпочитали оставлять его на скамье:
– Панчо, мы должны говорить с Лео.
– О чем? – Ферраро и Токалли говорили, прихлебывая мате [аргентинский чай].
– Мы должны поговорить с ним, потому что мне не кажется, что он так же хорош, как в тот момент, когда встает со скамьи. А что, если мы сделаем как прежде – посадим его на скамью и выпустим играть только во второй половине?
– Хорошо, Хуго, возможно. Давай поговорим с ним.
«Мы пошли проведать его. Он жил вместе с Лавесси, – вспоминает Панчо Ферраро. – Хуго сообщил Лео, что мы надумали, и Месси поддержал нас. Это не расстроило его. Напротив. «Я хотел сказать вам то же самое», – заявил он. Иногда вы спрашиваете себя, как воспримет ваши слова тот или иной тип игрока. Все зависит от того, как вы разговариваете с ним. Это зависит от того, как вы сядете, как посмотрите на него, какие выберете слова. Лео нас понял».
Соревнование продолжалось. Аргентина победила в четырех играх, а четыре провела вничью. 6 февраля они должны были играть последний матч против Бразилии. Победа гарантировала третье место и поездку на чемпионат мира в Голландию. На шестьдесят пятой минуте Лео сменил на поле Нери Кардозо, счет был 1:1. Барриентос был убежден, что Лео доведет счет до 2:1, забив победный гол – первый против бразильской команды, которая всегда была одной из лучших. Колумбия, с лидирующим по голам Уго Родальегой, была второй, а Аргентина – третьей.
Лео подтвердил, что теперь достиг того уровня, которого от него все ожидали. Он никогда не сомневался в этом, но влияние, которое он оказал на турнир, заставило его захотеть большего. Однако он понимал, что тело накладывает определенные ограничения, поэтому прислушался к совету Токалли: «Работай с личным тренером, как Рональдиньо».
Именно это он и сделал после возвращения в Барселону, иногда устраивая по две тренировки в день. Спустя три месяца после того, как он стал одним из лидеров команды «до 20 лет», Лео забил свой первый гол для «Барселоны» в одной из девяти игр того сезона, когда играл в основном составе. Сезон стал одним из самых незабываемых событий в его спортивной жизни.
Прежде чем полететь в Нидерланды на чемпионат мира, Лео отправился в Росарио и впервые, пять лет спустя, возвратился на поля «Ньюэллса». Некоторые люди порадовались его возвращению, однако его узнали далеко не все. Те, кто был с ним знаком раньше, рассказали о нем остальным: «Это тот парень, который вынужден был уехать, тот, из «Барселоны». Они расспрашивали его о новом доме, о том, как идут дела в национальной сборной. Чемпионат мира «до 20 лет» привлек внимание аргентинской публики. Команда, которая выступила беспрецедентно хорошо на этом уровне, добившись трех побед на последних пяти соревнованиях, была очень сильной. Они собирались в Голландию и были намерены завоевать титул чемпионов мира.
Этот чемпионат имеет очень длинную и интересную историю, это самый важный из всех турниров для игроков младших разрядов всего мира, где можно увидеть массу новых ярких спортсменов. Трудно предсказать, что там произойдет: замена в первой игре может стать автоматическим стартером и закончить чемпионат лучшим игроком турнира. Этот чемпионат часто становится лучшей стартовой площадкой для феерической карьеры.
В 18 лет Марадона обеспечил команде Аргентины ее первый титул чемпиона мира «до 20 лет» на чемпионате мира в Японии. В Чили в 1987 году Югославия прославилась благодаря таким игрокам, как Роберт Прозинеки, Звонимир Бобану и Давору Сукер. У Португалии было свое золотое поколение – Луиш Фигу, Жоао Пинто и Руи Коста, которые стали чемпионами в 1991 году. В 1997 году Франция подготовилась к атаке на звание чемпионов мира, выпустив на поле Давида Трезеге и Тьерри Анри, несмотря на то, что Аргентина с Пабло Аймаром выиграла турнир. В 1999 году титул завоевала Испания с Хави Эрнандесом и Икером Касильясом – это был знак перемен. В 2001 году победила Аргентина (главную роль в этом сыграл Хавьер Савиола), а финал 2003 года был отмечен противостоянием Дани Алвеса и Андреса Иньесты.
Пятнадцатый турнир должен был проходить в Голландии с 10 июня по 2 июля. Испания привезла таких игроков, как Фернандо Льоренте, Сеск, Альбиоль, Хосе Энрике. Колумбия привезла Фалькао. У Бразилии был Рафина (теперь он играет в мюнхенском «Bayern») и масса других игроков, которые все еще играют во внутренних лигах своих стран.
Аргентина дала Лео отдохнуть еще несколько дней, потому что он был единственным игроком, приезжающим из Европы, но когда команда была собрана, он предпочел тренироваться со всеми. Возможно, это казалось незначительной деталью, но тем не менее товарищи по команде оценили его поступок: «мы все одинаковые» – подход, который работает всегда.
Когда Токалли, Ферраро и Сабалета увидели Лео на встрече перед отъездом команды в Голландию, они обнаружили совершенно нового Месси, по сравнению с тем, кого видели четырьмя месяцами ранее. «Мы заметили, что он сильно развился за эти месяцы», – вспоминает Панчо Ферраро, который был единственным тренером команды «до 20 лет». «Мы заметили, что Лео в очень хорошей физической форме, – вспоминает Хуго Токалли. – Он стал сильнее, более пружинистым. Мы помнили, каким он был в Барселоне, но сегодня Месси приехал, демонстрируя доказательства всей работы, которую он проделал над своим телосложением, тактикой и техникой».
Он сделал еще один огромный прыжок вперед, на сей раз физически. В возрасте почти 18 лет его рост был 169 сантиметров, а вес – 64 килограмма.
Состав аргентинской команды на этом турнире:
Вратари: Оскар Устари, Николас Наварро, Нерео Шампань.
Защитники: Лаутаро Формика, Густаво Кабраль, Хулио Барросо, Эсекьель Гарай, Давид Абрахам.
Полузащитники: Хуан Мануэль Торрес, Габриэль Палетта, Лукас Билья, Пабло Сабалета, Патрисио Перес, Эмилиано Арментерос, Родриго Аркуби, Фернандо Гаго, Нери Кардозо.
Нападающие: Серхио Агуэро, Густаво Оберман, Пабло Витти, Лионель Месси.
«Мне очень нравится смотреть европейский футбол, – вспоминает Густаво Оберман. – Лео дебютировал в первом составе «Барселоны», но играл не слишком часто. Я знал это. Мы видели его на чемпионате Южной Америки, но даже зная о его физиологических проблемах, он вызывал всеобщее восхищение: товарищей по команде, прессы… Все говорили: неужели это – преемник Диего? Тогда все ждали преемника Марадоны, кого-то, кто будет бороться за его корону. Мы часто говорили об этом в своем кругу».
Затем последовали сорок дней тренировок под эгидой «Профессора» Салорио. Он взял с собой книги и фильмы, изобретал новые образовательные игры и ежедневно старался преподносить сюрпризы своей команде, чтобы поддерживать их мотивацию. Но Салорио знал, как важны первые часы – когда все характеры изучены, когда люди узнают друг друга, выбирают себе компанию, – тогда все кусочки мозаики встают на свои места.
Серхио Агуэро (Кун) – игрок одного возраста с Лео, пришедший в сборную из «Independiente», был не единственным, кто любил смотреть телепередачи и матчи неаргентинской лиги или сидеть в Интернете. Он не обратил особого внимания, когда о Лео говорили как о перспективном игроке «Барселоны». В то первое утро команда сидела за завтраком: Месси сидел справа от Агуэро, а слева сидел Формика. Гарай расположился напротив них. Начался разговор о футбольных бутсах, и Лео сообщил, что недавно в США появилась новая модель. Агуэро посмотрел на него. Затем снова посмотрел, уже внимательнее. И спросил себя – кто это? Он должен был узнать его.
– Как тебя зовут?
«Я рассказал об этом Лео – вспоминает теперь Агуэро, – и Лео вспоминает это, точно, тогда он очень удивился. Ну… он посмотрел на меня и сказал: «Лионель». «О, – сказал я, – почти как меня. А фамилия?» «Месси», – ответил он. Я подумал, не отреагировал, но на меня посмотрел Формика. «Что?» – спросил я. – «Что?? Ты что, не знаешь, кто это?» Потом уже я начал понимать, что слышал о каком-то игроке из Барселоны, и подумал: «О, так это же он!»
«Конечно, это произошло во время еды, – со смехом вспоминает Агуэро. – Позже, когда мы вышли на тренировку, я сказал: «Этот парень просто летает». И после этого мы привыкли вместе смеяться до слез, отлично действовали вместе и даже делили одну комнату на двоих».
Да, на том турнире они жили вместе в одной комнате. «Я создал мини-сообщество Кун-Месси, – объясняет Херардо Салорио. – Почему? По двум причинам: они были самыми молодыми и имели похожие пристрастия (оба блестяще играли на PlayStation), а кроме того, я подумал, что могу подготовить этот дуэт для будущего аргентинского футбола».
Марсело Роффе, психолог аргентинской молодежной команды, согласился с решением Салорио, потому что Месси и Агуэро, который не был на чемпионате Южной Америки, оказались в довольно схожих ситуациях. У Хосе Пекермана и Федерации была потребность в ком-то, кто будет рядом с мальчиками и поможет им выразить свои чувства, соответствующие их возрасту в достаточно сложных для них условиях, то есть в присутствии психолога. «Впоследствии некоторым из них пришлось улучшить свою концентрацию – способ, при помощи которого они справлялись с давлением, учились принимать решения и справляться с чувством беспокойства перед игрой, – говорит Роффе. – Всегда существует предубеждение относительно моей работы. Но они поняли, что это может быть им полезным. Так и оказалось». Лео и Кун стали общими детьми, в основном, потому что были самыми младшими. И иногда их физические данные и невинный вид (хотя обоим было уже по 17 лет) производили обманчивое впечатление. «Я помню, как однажды ночью услышал странный шум. Это было в половине пятого утра. Я спал, когда зазвонил телефон, – вспоминает Салорио. – Я предупреждал ребят, что не хочу, чтобы им в комнату кто-либо звонил – семья или пресса, что все требования должны проходить через меня. Я поднял трубку, это был Кун: «Я боюсь, я слышу шум…» Я ответил: «Спи, ты настоящая головная боль, ничего не происходит!» Конечно, он был ребенком – услышал шум и испугался».
Оберман, который не считал себя начинающим, был еще одним замкнутым футболистом, трудно идущим на контакт с незнакомыми ему людьми. Это было типичное поведение многих игроков тех первых лет команды. «Я думаю, что Лео чувствовал то же самое, – говорит сегодня форвард из «Quilmes». – Я был новичком, и мне было трудно подойти к нему, расспросить, как дела, потому что я не знал его, но проходил день за днем, и мы увидели, что он просто нормальный парень, который не пытался выпендриться, не повышал голос, занимался своим делом, не хвастался, никого не высмеивал. Вполне нормальный парень, с которым нам – да и кому-то другому тоже – было бы очень трудно поссориться – он играл за лучшую команду в мире, но был счастлив прийти и играть на уровне «до 20 лет». Это очень непросто – спуститься на уровень ниже, на такое не каждый способен».
Лео хотел выигрывать в команде Аргентины. Теперь, когда он погрузился во взаимоотношения национальной сборной, он не собирался позволить кому-либо убрать его из нее. Он чувствовал, что после того, как ему подарили возможность играть на чемпионате Южной Америки, это – его место, его уровень. Поэтому чем раньше он мог выиграть, тем лучше.
Первая игра была против сборной США. Собрав команду в раздевалке стадиона «Арке», Панчо Ферраро покрыл доску числами и начал называть имена: «номер один – Устари Устари, два – Кабрал, три… и далее – Витти и Оберман».
Месси оставили на скамье запасных.
Групповой этап
Аргентина – США11 июня 2005 года, Стадион Арке, ЭнсхедеОжидаемое число зрителей: 10 500Рефери: Tерье Ходж (Норвегия)
За три дня до начала чемпионата стало ясно, что Хосе Соса собирался пустить в ход Витти. Но на тренировке он взял пас и, изо всех сил стараясь справиться с мячом, вышел из себя и неловко упал, сильно подвернув руку. Это была серьезная травма, и, когда потрясенная команда поняла серьезность его травмы, Ферраро решил остановить тренировку. Когда он направлялся к раздевалкам, к нему подошел Даниэль Мартинес, доктор команды. «Панчо, последите за Лео, у него небольшое растяжение подколенного сухожилия, но ничего особенного, о чем стоило бы беспокоиться».
Немного позднее подтвердились худшие опасения. У Сосы диагностировали перелом запястья. В команду позвали Патрисио Переса из «Велеса». Пресса подняла крик, что Лео, будучи enganche, собирается заменить Сосу в позиции позади основного нападающего. Несмотря на возраст, Месси стоял, по их мнению, в одном ряду с Сабалетой, Гаго и Билья – одними из лучших игроков в команде.
«Я думал, что Месси поставят играть с Витти, – говорит Оберман. – Я не часто играл в молодежных командах, принимал участие всего в трех товарищеских встречах. У меня были хорошие результаты на чемпионате в первом дивизионе, и я думал, что буду включен в список из 21 игрока, поэтому был очень рад, когда это подтвердилось. Я никогда не думал, что окажусь новичком. Впоследствии, когда мы приехали на чемпионат мира и я увидел своих товарищей, то подумал, что довольно сложно быть членом такой команды».
«Я много думал об этом, – говорит Панчо Ферраро, – и решил, что Лео может пойти на скамью запасных, а если он мне понадобится, то я выпущу его во второй половине». Как на чемпионате Южной Америки. Витти был одной из звезд «Росарио Сентрал», и циркулировали слухи, что он собирался подписать контракт с «Атлетико Мадрид». Он был наиболее перспективным игроком, а Оберман, Месси и Агуэро должны были сражаться между собой, чтобы попасть на глаза отборщика на другую позицию нападения. В конце концов, Витти сыграл всего три матча в том чемпионате и провел еще один год в «Росарио Сентрал», прежде чем стать членом клуба «Atletico Banfield», где так никогда и не приобрел популярности. При этом спортсмен так и не расцвел, даже перейдя в один из аргентинских гигантов – «Independiente». Он отправился на Украину, затем в Канаду, прежде чем перешел в перуанскую команду, где стал победителем чемпионата «Universidad de San Martin» в Лиме. Затем его передали в «Universidad de Deportes» в той же самой Лиге. В 18 или 19 лет граница между успехом и провалом чрезвычайно тонкая, и только со временем можно понять все точно.
На том чемпионате мира Витти должен был начать раньше Месси рядом с Оберманом. «Когда Панчо зачитывал вслух имена начальной группы, я чувствовал себя немного странно», – вспоминает Густаво Оберман. «Все смотрели друг на друга, как будто произносили по тысяче слов», – добавляет Сабалета. Казалось странным, что тот, кого многие считали лучшим, не играет. Лео ничего не сказал, просто опустил глаза. На пути к полю его отсутствие в цепочке идущих футболистов было главной темой беседы. «У него были проблемы на чемпионате Южной Америки», – говорили некоторые из них. «Возможно, Панчо напуган тем, что его очень активно подталкивали к этому решению», – добавляли другие. Лео с серьезным видом уселся на скамейке запасных. Никто с ним не заговаривал.
«Это было просто потрясающе, что я участвовал в той игре, я отлично сыграл, и после этого тренеры внесли еще некоторые изменения в состав. Меня продолжали включать в число основных игроков!» – говорит Оберман, все еще удивляясь этому. Основной состав сборной Аргентины выглядел следующим образом:
Оскар Устари; Хулио Барросо, Густаво Кабраль, Габриэль Палетта, Лаутаро Формика; Пабло Сабалета, Лукас Билья, Фернандо Гаго, Эмилиано Арментерос; Пабло Витти и Густаво Оберман.
Ферраро даже не пришло в голову в первой половине игры бросить взгляд на скамью запасных и заметить, насколько Лео расстроен: «Я был весь в игре». Ферраро нужно было больше скорости и устремленности вперед, потому что у США была достаточно глубокая защита. За шесть минут до перерыва Чад Барретт открыл счет. Ферраро приказал Лео разогреться, потому что хотел заменить им Арментероса, но замена уже не сыграла никакой роли. Аргентина проиграла со счетом 1:0.
Лео с мрачным лицом возвратился в раздевалку.
Групповой этап
Аргентина – Египет14 июня 2005 года, Стадион «Арке», Энсхеде:Ожидаемое число зрителей: 8500Рефери: Массимо Бусакка (Швейцария)
В конце игры с командой США в раздевалке собрались старшие игроки (Билья, Сабалета и другие). Решение было принято еще до того, как дискуссия вышла из берегов. Лео должен был играть – ведь он был лучшим. Он вышел во второй половине игры, хотя это и не отразилось на счете, но с точки зрения скорости и инициативы все изменилось. Полдюжины раз он получал мяч в середине поля и двигался с ним вперед. Месси сделал их лучше, и именно поэтому они сочли необходимым бороться за него. Они попросили Ферраро о встрече, и Сабалета рассказал ему, что решили игроки. Больше ничего говорить не потребовалось. Тренер согласился.
«Всякий раз, выстраивая команду, вы всегда защищаете лучшего игрока, потому что, в конце концов, делаете это для себя, – признается Оберман. – Если кто-то обеспечивает мне выход из трудного положения, я должен помочь этому человеку, позаботиться о нем, передать ему мяч и позволить чувствовать себя комфортно. Это происходит в любой команде мира».
Перед матчем с Египтом Ферраро внес изменения в основной состав. «Помимо Месси я забрал Нери Кардозо у Боки на фланге. Я не касался защитников. Защита, кроме Кабраля, который открыл дорогу для Гарая из-за двух желтых карточек в финале, всегда была одинакова: Устари, Барросо, Кабраль, Палетта и Формика. После этого шли Сабалета, Гаго, Хуан Мануэль Торрес, а позже Нери, Арчуби или Арментеро, три нападающих полузащитника». Оберман был назначен играть с Месси. Витти сидел на скамье. Для Агуэро чемпионаты мира начались слишком рано.
Именно в матче против Египта команда впервые увидела дух соперничества Лео. «На том чемпионате Месси показал, что у него есть характер, – говорит Оберман. – Его чертовски сильно ударили ногой. Я не уверен, что смог бы подняться после такого. Но Лео просто встал и продолжил играть, не пожаловался рефери. Я, наверно, ругался бы сильнее, чем он, – мне это свойственно. Я не могу сдерживаться. Я взял на себя ответственность и выразил протест. Как только он получил мяч и стал делать то, что он умел делать, мы были счастливы».
На сорок шестой минуте Месси забил гол, Сабалета – на девяносто первой. Аргентина победила со счетом 2:0.
Поражение в первом матче с США означало, что команда теперь будет играть за призовое место на следующем этапе против Германии, которая также стремилась к тому же результату. Аргентина должна была победить, но чтобы обогнать немцев, можно было сыграть вничью.
Групповой этап
Аргентина – Германия18 июня 2005 года, Стадион «Unive», ЭмменОжидаемое число зрителей: 8800Рефери: Бенито Арчундиа (Мексика)
Лео играл вторым основным нападающим в схеме 4–4 – 2, при том что большую часть матча провел на фланге. Он делал то, что диктовал ему инстинкт. «Вы никогда бы не смогли сказать Месси «стой здесь», потому что это не срабатывало. Вы просто позволяете ему играть и привыкаете к тому, чтобы максимально использовать создаваемое им свободное пространство», – говорит Густаво Оберман. Ферраро начинал понимать, что он должен создать условия, которые обеспечат Лео простор для действий и позволят ему действовать в своем естественном стиле, то есть так, чтобы все остальные могли пожинать плоды его усилий. Как откровенно признается его партнер: «Они попросили меня делать диагональные пробеги, чтобы помочь Месси – в этом случае ему было легче найти меня». Команда начала поддерживать Лео и нагружать его все большим числом обязанностей. Он принимал их совершенно естественно.
«Поначалу Месси был очень одинок в команде, но со временем все наладилось, – говорит Ферраро. – Я знал о его особенностях, потому что просмотрел все видео из Барселоны, и сказал всем остальным: «Мы должны быть с ним настороже. Иногда он даст вам мяч, иногда не будет этого делать. Напряженно ожидайте паса, потому что, возможно, вы ему понадобитесь, чтобы действовать как стена, чтобы отпасовать назад, или для финта, чтобы затем двинуться вперед. Максимально используйте пространство, которое он создает для вас». В то время я использовал его в центральных позициях, но начал ставить справа или слева с Оберманом. Я попросил мальчиков оставаться очень внимательными: если мы оттесняли противника на три четверти поля и у нас были свободные места, мы могли нанести урон любой команде, потому что были очень быстрыми, и не только нападающие, но и полузащитники, которые также забивали голы, Сабалета, Барросо…» Лео с готовностью принял одно из обязательств современного форварда: он стоял на первой линии обороны.
Игра началась. Как раз перед перерывом Месси начал играть с середины поля, обманул своих противников и, прежде чем выйти на простор, сделал точный навес на площадку. Оберман пропустил мяч, но Кардозо выдвинулся, чтобы забить гол. Счет 1:0. Это была сорок третья минута матча, как раз перед перерывом.
Во второй половине Торрес получил желтую карточку, а Агуэро вышел на замену Оберману. Торрес получил мяч, упал и поймал его рукой. Вторая желтая карточка: удаление с поля, остается десять минут. Следовало принять решение. Панчо Ферраро дополняет историю.
«Мой помощник Мигель Анхель (Тохо) спросил: «Кого выводим из игры?» Я попросил Билья, который уже разогревался, выйти на поле. Тохо спросил меня, кого я решил вывести из игры, и я сказал: «Месси». Лео был в сорока метрах от меня, пришел для замены, прошел мимо, и я, как всегда, похлопал его по спине, после чего он сел. Мы выиграли со счетом 1:0. Когда мы покинули стадион, нам, как обычно, передали запись игры. Перед ужином у нас было немного свободного времени, и мы с Тохо сели ее посмотреть. Именно тогда я увидел лицо Месси в тот момент, когда заменил его, – я пропустил это во время игры, но камера зафиксировала. Я сказал Тохо: «Стоп, стоп, Мигель, перемотай назад, что он и сделал. Я сказал ему, что не видел этого странного выражения на лице Лео».
Лео было трудно скрывать чувства, когда события развивались не так, как он хотел. У Лео появлялось такое выражение, которое один из его товарищей по команде описал как «лицо-задница».
«Он просто никогда не хотел уходить с поля, – вспоминает Салорио. – Лео – человек, который не хочет бросать игру, даже если он просто играет в шарики. У нас с ним была беседа. Я пошел поговорить с ним и сказал ему: «Ты неуважителен не только к тренеру, но и к тому игроку, который идет тебе на замену. Он тоже хочет играть, и он не выходит на поле, потому что его попросили об этом. Это зазнайство».
Ферраро продолжает: «Мы просмотрели видеозапись игры и отправились на ужин. После того, как мы закончили есть, команда поднялась и «Профессор» Салорио подошел ко мне и сказал: «Панчо, Лео хотел бы говорить с тобой». Я попросил, чтобы тот меня подождал.»
– Привет, Лео.
– Привет, Панчо, я хотел бы поговорить с вами.
– Отлично, в чем дело?
– Сегодня я был неправ.
– А в чем дело? – сказал я, притворяясь, что ничего не знаю.
– Ну, это… Я гримасничал у вас за спиной, я был неправ. Это потому, что, Панчо, я хочу играть.
– Это хорошо. Не волнуйся об этом, ладно? Но знаешь, что я тебе скажу – не делай ничего подобного ни с кем. Ты хотел играть под номером пять, центральным полузащитником? Нет, конечно, не хотел. После удаления с поля я должен был снять кого-то, и Агуэро только что вышел. Я сделал это не из-за прихоти. Я должен вывести Билью, потому что он – номер пятый, центральный полузащитник. Но не волнуйся, никаких проблем.
– Хорошо – сказал Лео, а затем он возвратился в комнату, где жил вместе с Агуэро.
Аргентина вышла в следующий этап, хотя и как команда, занявшая второе место. В любом случае ребята немного расслабились. Лео проводил свободное время, играя с Агуэро на PlayStation (по очереди играя то за Барселону, то за Аргентину). Игры не всегда были исключительно дружественными. «Однажды мы действительно подрались, всерьез, – вспоминает Лео в интервью Mundo Leo ТВ. – Мы решили, что, поскольку до конца турнира еще много времени, будет лучше, если мы станем играть, не пытаясь убить друг друга. Разумное решение». Много времени они проводили слушая музыку или просто болтая с ребятами. «Он чувствовал себя комфортно с Куном Агуэро, и это было мудрое решение – поселить этих двоих в одной комнате, – вспоминает Ферраро. – Лео играл с ребятами и смеялся, всегда смеялся. Кун был более веселым, но Лео всегда смеялся над тем же, над чем смеялись другие, в особенности Агуэро».
«Они очень разные: Лео интроверт, а Кун – экстраверт. Но говорят они одинаково и очень хорошо сочетаются, – говорит Салорио. – Лео ждет, что же сделает Кун, это его развлекает. А Куну нравится, что он заставляет Лео смеяться». Агуэро выполнил задачу по наполнению радостью небольшого мирка Месси. «Да… Лео ходил по тренировочному лагерю, выискивая ситуации, которые сделают его счастливым». Одной из дополнительных обязанностей Салорио в штате клуба было внедрение дисциплины и контроль над игроками. После не вполне верных шагов в отношении Месси в Южной Америки Салорио стал действовать немного тоньше. Однажды он застал Куна и Лео с пакетами чипсов.
«Я спал в той же комнате, что и Кун, мы должны были посещать одни и те же мероприятия, – вспоминал Лео в превосходном интервью с Мартином Соуто для TyC Sports, когда казалось, что он забыл о работающих камерах. – Если вы опаздывали, вас штрафовали. Внизу, в отеле, стоял автомат, который продавал конфеты и закуски: жевательную резинку, конфеты, чипсы. Нам запретили покупать что-либо из этого, и в девять часов все должны были быть в своих комнатах. Внизу также стоял единственный компьютер, и мы обычно спускались, чтобы поиграть на нем некоторое время перед наступлением «комендантского часа». Мы спустились вместе, и Кун сказал: «купим что-нибудь в автомате?» Мы так и сделали и спрятали то, что купили, под футболками. Было три минуты десятого, дверь лифта открывается, и перед нами – Профессор… а Кун пытается следить за тем, чтобы чипсы не выпали».
– Здорово, не так ли? – спрашивает Салорио.
– Да.
– Ладно, давайте договоримся кое о чем. Съешьте их, потому что не хорошо покупать еду и выбрасывать ее, но пусть это будут последние чипсы, которые вы купили. Хорошо? Наслаждайтесь.
Салорио разрядил ситуацию. «Иногда игрокам дают плитку шоколада, и я ее конфискую. Но когда они выигрывают игру, то я разрешаю съесть каждому члену команды по плитке. Я обычно носил шоколад с собой в сумке, и во время тура всегда брал ее с собой, так что прямо после последнего матча мы ели шоколад, конфеты, булочки».
Салорио решил сформировать «правительство» игроков, в котором были назначены министры – он уже практиковал подобное. Игроки были разделены на семь департаментов: уборка, порядок и опрятность, экономика, министерство покупки подарков на день рождения, министерство особых распоряжений и министерство развлечений, которое должно было каждый вечер в семь часов ставить новый фильм, а также распределяло книги. Затем Профессор попросил каждое министерство назвать своего лидера. Неизбежно игроки выбирали тех, у кого был самый сильный характер, так, чтобы они могли защищать свои интересы у Салорио. Ребята с менее выраженным характером неизбежно попадали в менее важные департаменты. Таким образом, отношения в команде стали развиваться более естественно. Более жесткие департаменты издавали законы и накладывали наказания. А еще брали большие штрафы. На собранные деньги (где-то 600–700$) они покупали подарки на все дни рождения, которые праздновались в том месяце. На оставшиеся деньги купили компьютер в качестве награды тому, кто выиграет большее число матчей, и играли на нем до десяти или одиннадцати вечера, по одному или командами. Они постепенно становились единым целым.
«Профессор был звездой, – сказал Лео Мартину Соуто. – По правде говоря, они могли бы серьезно наехать на нас, но они были бывалыми тренерами и понимали, что делают. Сейчас я со смехом вспоминаю все это, потому что отлично помню, сколько выволочек я от них получил».
Лео не был лидером какого-либо из «министерств», и это, возможно, было доказательством положительного впечатления, которое он с самого начала произвел на команду: как футболиста его считали стоящим, но вне поля он был маленьким, и не только по размерам. «Он не пил мате, – вспоминает Салорио. – Позже он привык к этому напитку, но тогда не пил, в отличие от большинства ребят. На поле Лео был настоящим убийцей, вне поля – нет».
Лео выстроил свой маленький и управляемый мирок внутри команды: он смеялся вместе с Куном Агуэро, а когда на него наезжали большие компании ребят, то он по большей части полагался на Устари. А такое происходило довольно часто: во время еды, а также когда они шли на тренировку или возвращались с нее. Его товарищи по команде часто шутили по этому поводу. «Уски, они говорят, что мы – устойчивая пара. Это тебя тревожит? Это тебя тревожит? Скажи мне, – спрашивал Лео у Устари. – Потому что, если это тебя тревожит, я пойду и скажу им что-нибудь, вот прямо сейчас!»
Он не был храбрым, как вспоминает вратарь. «Однажды Лео заставил меня пойти и спросить Профессора, нельзя ли ему подольше остаться у нас в комнате. Я сказал ему: «А сам-то почему не пойдешь?» Он ответил: «Нет, потому что он послушает тебя, и…» Он был просто мальчиком, мальчишкой. Мы раньше сдвигали кровати в моей комнате, и Месси мог спать посередине».
Но как только он пересекал белую линию игрового поля, Лео становился человеком с таким сильным духом соперничества, которому не нужны друзья. «На одной тренировке мы играли короткую игру, – вспоминает Устари. – Он бил приблизительно с полутора метров, и удар был такой, как будто он хотел снести мне голову! Лео попал в меня, и я сказал ему: «Ты что делаешь?» А он смотрел на меня как… настоящий убийца защитников. Однажды мы работали с мячом, смеялись, а затем внезапно началась игра, и… да, это был уже совсем другой человек. А ведь это была просто тренировка».
Устари обнаружил его слабое место и понял, как можно до него достучаться, чтобы избежать голов, которые он обычно забивал ему (у вратаря мало возможностей докопаться до нападающего, он неизбежно проигрывает в футбольной конкуренции). «Ты никогда не забиваешь со штрафного удара», – сказал я ему. Так оно и было. И это было верно. Как ни странно, но Устари считал, что должен изменить игру Лео к лучшему, поэтому он обсудил эту проблему с ним. «Ты не забиваешь со штрафного удара, потому что не хочешь, но если бы ты попрактиковался…» Именно это Лео и сделал. И он начал забивать голы, сделав это обязательной частью тренировок.
«Я забиваю только потому, что начал специально тренироваться делать это», – сказал он Уски.
Они финишировали вторыми в группе, из-за чего Аргентине выпала тяжелая участь играть с их следующими противниками – сильной командой Колумбии с такими игроками, как Радамель Фалькао, Фредди Гуарин и Уго Родальега.
1/8 финала
Аргентина – Колумбия22 июня 2005 года, Стадион Unive, ЭмменОжидаемое число зрителей: 8000Рефери: Клаус Бо Ларсен (Дания)
Перед игрой Салорио намеревался «посеять раздор». Он искал врага, на котором можно сосредоточиться, и нашел его в лице тренера противника. Группа игроков и аргентинских тренеров пила мате, когда они увидели Эдуардо Лару, тренера Колумбии, который спускался вниз по лестнице. «Он спускался, как типичный мужчина Буэнос-Айреса – будто собирался танцевать танго, крепко сжимая маленькую сумочку, и я сказал остальным: «Посмотрите на него, он уже покончил с нами, он думает, что уже побил нас». Это была неправда! Бедняга просто шел по городу, так же, как и мы! Но все, конечно, присоединились ко мне и сказали: «Вы правы, посмотрите на этого сукиного сына!»
В тот вечер Профессор придумал новую игру: своей неведущей ногой вы должны забить гол пластмассовым мячом в маленькие воротца с расстояния приблизительно в 20 метров.
Во время самого матча, спустя шесть минут после того, как игрок Колумбии забил гол (Отальваро, 52-я минута), Месси играл один-два с Кардозо, который возвратил ему мяч. Его возможность для удара сужалась, поэтому «Блоха» решил бить. «Парень вспомнил вчерашнюю игру, – вспоминает Профессор. – Когда ситуация начала обостряться, он подумал: «Если я хорошо забивал мяч вчера вечером, то почему я не должен забить его сейчас?» И он забил мяч с очень острого угла». Он отбежал и ликовал с той радостью, которая обычно сопровождает первый гол. Баррозо забил еще один гол в дополнительное время, и Аргентина вышла в четвертьфинал.
Это была первая полная игра, которую Лео играл за аргентинскую команду. Она положила конец любым спорам о том, достоин ли он занимаемого места. «Есть быстрые игроки, а есть очень техничные, – анализирует Оберман. – Рикельме – великий техничный игрок. Хесус Навас из Испании действительно очень быстрый, но у него нет такого контроля над мячом, как у Месси. Рикельме фантастически контролирует мяч, но у него нет скорости Месси. У Месси есть и то, и другое. Такое очень редко встретишь».
Четвертьфинал
Аргентина – Испания25 июня 2005 года, Стадион «Арке», ЭнсхедеОжидаемое число зрителей: 11 200Рефери: Бенито Арчундиа (Мексика)
На следующем матче Аргентина должна была соперничать с европейскими чемпионами и реальными фаворитами, которые могли выставить таких игроков, как Давид Сильва, Фернандо Льоренте, Хосе Энрике, Алексис и Сеск Фабрегас, с которым Лео вновь встретился после двух сезонов, проведенных Сеском в лондонском «Арсенале». За день до игры, вечером, Месси встретился с Сеском в отеле, где команды находились в день игры. В прошлый раз они виделись в команде «до 16 лет» в «Барселоне», и оба дебютировали в соответствующих взрослых командах международного уровня. Сеск впервые узнал о дне рождения Лео, когда один из его аргентинских товарищей по команде закричал из комнаты: «Лео, с днем рождения, приятель!» «Стоит ли так суетиться», – подумал Лео.
«Вечером перед игрой двое моих нападающих подрались! – вспоминает Салорио. – Я делал один из своих мотивационных докладов, показывая видеофильм, и при вспышке света увидел, что Месси дерется с Оберманом. Шум, гам, никто ничего не понимает, даже тренер. И все галдят о чем-то совершенно глупом – я пошел так, ты двинулся так, толчок, удар, ситуация накаляется, кто-то начинает сердиться, наносит удар, другой отвечает ему… дурость! А на следующий день у нас матч с Испанией. Я вызвал их обоих: «Что происходит?» Они сбивчиво объяснились со мной, обменялись рукопожатием… и пошли спать! Разобраться не удалось, а когда в чем-то нельзя разобраться, надо отправить всех спать и попытаться уладить все утром. Недавно один мой друг дал мне очень хорошую книгу – она и сегодня лежит у меня на ночном столике. Книга называется «Почему люди совершают глупости?» или что-то в этом роде. Вот и они совершили глупость. Было четыре часа утра, я просматривал книгу, выискивая, что бы я мог им прочитать оттуда, но не находил ничего подходящего, пока не наткнулся на главу, посвященную подросткам. Утром они оба проснулись с лицами, похожими на отшлепанные задницы. Тогда я сказал им: «Прежде, чем мы начнем, нам надо поговорить». Я прочитал главу и позвал их обоих. Я передал им книгу и сказал: «Положите сюда руки и поклянитесь, как на Святом Евангелии, что вы не будете повторять свои глупости, потому что вы нужны нам. Прекратите мутузить друг друга. Если мы собираемся победить Испанию, нам нужны все силы, какие у нас есть». Остальная часть команды засмеялась. Они обнялись, и все было забыто».
После решения этой проблемы Салорио нужен был новый крючок, чтобы ребята сильнее стремились победить в следующей игре. «Я спросил себя – как мне добраться до печенок этих парней? В результате я рассказал им следующую историю: во времена правления Перона мы были очень богатой страной, а Испания была очень бедна. Мы стали постоянно посылать им три полных корабля зерна… Это правнуки тех, кого мы спасли от голода. То есть я хочу сказать, что их бы тут не было, если бы мы не накормили их. Именно поэтому сегодня мы должны замочить их. Как вы понимаете, история была как исторически, так и фактически немного неточной. Первый же мяч, который получил их номер 9, Льоренте, Кабрал срезал. Он ударил и мяч, и человека, а затем направил палец вверх. Панчо сказал мне: «Какого черта вы им наговорили?» – «Ничего, Панчо, я ничего такого им не сказал». – «А что за чертовщину он несет?» – «Откуда я знаю, о чем они там говорят!» Кабрал подошел ко мне и сказал: «Вы знаете, что я ему сказал? Я рассказал ему о лодках!» А Льоренте посмотрел на него так, как будто хотел сказать: «О чем бормочет этот тип?»
Испанская команда была не просто фаворитом, они лучше играли в футбол, и Панчо Ферраро изменил тактическую схему, чтобы организовать более глубокую защиту. Матч до семидесятой минуты шел со счетом 1:1, но с каждой минутой Лео начинал все сильнее влиять на игру. Его точный пас из глубины внутреннего поля участка нашел Обермана, который сделал бросок поверх вышедшего из ворот голкипера. Эти двое, устроившие драку предыдущим вечером, объединились на футбольном поле, чтобы в ключевой момент забить решающий гол.
«Это была единственная игра, в которой я не принимал участия с самого начала, – вспоминает Оберман. – Это была невероятно сложная и трудная игра. До определенного момента мне не удавалось забивать голы, и я пришел на игру в плохом настроении: я попал в штангу и разбил мячом лицо вратарю… Когда я забил гол, первым, кто подошел и поздравил меня, был Лео: «Знаешь, а я ведь говорил тебе, что ты забьешь гол».
Две минуты спустя мяч снова попал к Месси, и, не позволяя ему коснуться земли, он перебросил мяч поверх головы первого защитника, двинулся вперед, а затем самыми легкими касаниями сделал следующее: обошел еще одного защитника, после чего захватил мяч и отправил его в ворота левой ногой, увеличив счет до 3:1. В конце игры Лео на пути в раздевалку радовался вместе с остальной командой и пел, как это любили делать мальчишки до и после игр, когда они побеждали: «Оле, оле, оле / оле, оле, оле, ола / оле. Оле, оле / каждый день, я очень тебя люблю / ооооо, Аргентина / это чувство / оно неутолимо», размахивая своими свитерами и футболками над головами. И «Аргентина будет чемпионом, / Аргентина будет чемпионом / и мы посвящаем эту победу всем матерям, которые нас родили». Внезапно в двери раздевалки постучали. Это был председатель Испанской футбольной федерации Анхель Мария Виллар.
– Парни, тише – закричал Салорио.
– Нет, нет, твою мать, оставьте их, – настаивал Виллар. – Мои парни ходят с кольцами, длинными волосами, мобильными телефонами последней модели. Ваши же совершенно нищие, у них нет длинных волос, они бегают и отдают игре всех себя – они крутые. Пусть вопят! Вива, Аргентина!
Внезапно события в жизни Лео начали развиваться с невероятной скоростью. Одновременно стало происходить множество разных событий, и Лео шел вперед семимильными шагами. Он был приглашен в национальную сборную. Раз. В стартовый состав. Два. Апробация. Три. Решение проблем команды. Четыре. И теперь, на последнем этапе его стремительного подъема, «Барселона» добавила еще одно окошко для новой галочки. Перед полуфинальной игрой с командой Бразилии, в которую входили Рафинха, Фелипе Луис, Ренан и Диего Соуза, Лео подписал свой первый профессиональный контракт с основным составом ФК «Барселона». Это был третий контракт, которое он подписал с клубом, только на сей раз его стоимость составляла 150 миллионов евро. Пять. «В Голландии? Даже я не знал об этом, – говорит сегодня Панчо Ферраро. – Но он не выглядел как-то необычно. Он ходил куда-то с директорами клуба, но мне не показалось, что он выглядит как-то не так…» Он снова сделал несколько шагов по пути к мечте, но сделал это со своим обычным отсутствием видимых эмоций.
Очевидно, что все внимание Месси было сосредоточено на предстоящей работе, в особенности на испытании, которое ожидало национальную сборную: полуфинал чемпионата мира. За два часа до игры он выслушал трех старших товарищей, каждый из которых заботился о нем и помогал ему максимально полно использовать свой талант, поддерживал его на пути к своему первому турниру в составе аргентинской национальной сборной.
Во-первых, Панчо Ферраро. «Я сказал им: «Вы можете ошибиться в игре против Колумбии или Боливии, но нельзя делать ошибок в игре против Бразилии, потому что, если вы ошибетесь, они вас задавят». Я ненадолго включил видео, выключил его и затем начал говорить о том, чем сильна команда Бразилии, и о том, что мы собираемся сделать. Затем внезапно Лео сказал: «Не волнуйтесь, завтра мы победим». Он адресовал эти слова мне, но чувствовалось, что говорил со всеми».
Капитан, Пабло Сабалета, принимал участие в предыдущем финале чемпионата мира «до 20 лет», когда Бразилия выбила Аргентину в полуфинале. Теперь эти два соперника встретились в Голландии на том же этапе чемпионата, в том же самом отеле. «Запомните, мы не сможем смотреть на бразильцев, если проиграем, – они будут рядом с нами, и нам придется смотреть, как они празднуют победу, видеть их радость за едой, во время тренировок… Лучше победить!» Сабалета также напомнил им о необычной ситуации, с которой они столкнулись. «Когда настала моя очередь как капитана говорить, я сказал, что мне подарили возможность последний раз сыграть в финале чемпионата мира в этом возрастном отрезке, и я не хотел упустить ее. К тому же двумя годами ранее они выбили нас из игры. По этой причине мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы победить».
Перед выходом на разминку Салорио подготовил сообщение. «Только что умер Эмилиано Молина, один из лучших друзей Куна Агуэро и один из вратарей команды «Independiente». Интернет был под запретом, поэтому я сам сообщил им об этой новости несколькими днями ранее. И… мы дошли до полуфинала, впереди был матч с Бразилией. И вот что я сказал им: «Парни, в воскресенье у нас будет особое преимущество в этой игре, потому что с нами будут играть три вратаря. Мы используем Устари, Лукаса Молину и другого Молину – Эмилиано – двое последних умерли в течение шести последних месяцев. Они будут сражаться вместе с нами с небес, и мы не можем проиграть. Давайте сделаем дело». Все были потрясены и полны эмоций, а я ушел».
Полуфинал
Аргентина – Бразилия28 июня 2005, Стадион «Galgenwaard», УтрехтОжидаемое число зрителей: 16 500Рефери: Массимо Бусакка (Швейцария)
«Не волнуйтесь», – сказал Лео. Седьмая минута. Он берет мяч на левом фланге и после нескольких ударов чувствует, что наступил подходящий момент для того, чтобы запустить ракету с края поля в ворота. «Он забил его, пробив из угла», – вспоминает Ферраро.
Но надо было сделать еще очень многое. Сабалета работает с мячом, проходит мимо бразильского защитника в штрафную площадку. Теряет мяч. Подбегает бразильский центральный защитник, чтобы вернуть мяч, и капитан аргентинской команды падает на землю. Мяч катится свободно. Нога защитника поднимается, и голова Пабло оказывается между мячом и ногой бразильца. «Один из их защитников хотел возвратить себе мяч, и я просто блокировал его головой. Это была инстинктивная реакция», – говорит Сабалета. Ферраро сделал мысленную пометку, заметив этот отважный поступок.
На семьдесят пятой минуте Бразилия уравнивает счет ударом головой, выполненным Ренато после штрафного броска. Игра идет напряженная, без перевеса какой-либо одной стороны, дело идет к назначению дополнительного времени, но игра аргентинцев теперь полностью сосредоточена на том фланге, где играет Лео. Он – звезда, и все надеются на него.
Прошло 93 минуты, Лео получает мяч слева и после быстрого пробега по флангу оказывается на краю штрафной площадки – один на один с центральным защитником противника, который вышел, чтобы заблокировать его. Оставив позади этого игрока, Месси добирается до боковой линии, а затем делает навес к одиннадцатиметровой отметке. Кун Агуэро не достает до мяча, но тот оказывается в ногах у Сабалеты, который бьет по мячу левой ногой. Мяч ударяется в двух защитников, прежде чем находит путь к воротам.
Гол. ГОООООЛ!
Сзади к Пабло, почти сходя с ума, подбегает Лео, размахивающий руками так, как будто собирался взлететь. Он кружится вправо, и Пабло вслед за ним, затем влево, на большой скорости. Лео присоединяется к обнимающейся группе, крича и подскакивая. Несколько секунд спустя, когда рефери свистит, завершая игру, они делают это снова и снова. Аргентина добралась до финала.
– Правда ли, что, когда вы говорили по телефону с Диего, вы пообещали ему кубок?– [Громко смеясь.] Это было невероятно. То, что лучший игрок в мире должен был потрудиться, чтобы поговорить со мной. Вот это да! Он попросил, чтобы я возвратил кубок Аргентине. А я нахально заявил: обязательно! Я уже говорил с ним после того, как забил первый гол в своей карьере против «Альбасете» в испанской Лиге. Но каждая встреча с величайшим игроком уникальна.(Журнал «Gente», июль 2005 года)
Финал
Аргентина – Нигерия2 июля 2005, Стадион Galgenwaard, УтрехтОжидаемое число зрителей: 24 500Рефери: Терье Ходж (Норвегия)
Диего Армандо Марадона пообщался с командой по телефону при помощи своего друга – журналиста. У него был разговор и с Лео. «Привези домой кубок», – сказал он. Нигерия победила Марокко, и за день до финала Лео был награжден «Золотым мячом» как лучший игрок турнира. За ним шли два нигерийских игрока, полузащитник Джон Оби Микель и левый защитник Тей Тайво. После получения приза Лео подготовил футболку, которую будет носить под своей бело-синей курткой сборной.
Панчо Ферраро подготовил ребятам видео. И, поставив палец на кнопку перемотки, сказал: «Знаете, я люблю смотреть на высокий удар над головой, красивую игру, проброс мяча между ног соперника, но вы посмотрите на это». И он нажал кнопку Play. Они увидели ситуацию, в которой Сабалета сунул голову между мячом и ногой противника. «Вот что сделал ваш капитан». Лео засмеялся. Остальные тоже. Ферраро добавил: «Если и завтра у нас будет то же отношение к игре, мы выйдем в чемпионы».
«Многие из нас в последний раз играли на чемпионате «до 20 лет». Отчасти прелесть этого уровня заключается в том, что насладиться им можно только один раз. Очень важно не упустить свой шанс». Именно об этом хотел сказать им капитан.
Состав команды Панчо Ферраро был: Оскар Устари; Лаутаро Формика, Габриэль Палетта, Эсекьель Гарай, Хулио Барросо; Пабло Сабалета, Фернандо Гаго, Хуан Мануэль Торрес, Родриго Аркуби; Лионель Месси и Густаво Оберман. Позже к ним присоединились Кун Агуэро (заменил Обермана, 57-я минута), Эмилиано Арментерос (заменил Арчуби, 61-я минута) и Лукас Билья (заменил Гаго на 72-й минуте).
Идя к тренеру, Лео шел по коридорам довольно тихого «Utrecht’s Galgenwaard Stadium». Он не говорил ничего такого, что кому-нибудь запомнилось. Сам Месси тоже не может вспомнить, что говорил что-то значительное. «У него спокойный характер, очень спокойный, – говорит Сабалета. – Обратите внимание, как он бьет пенальти – с ледяным спокойствием».
Тридцать восьмая минута. Лео получил мяч на левом фланге и выполнил одну из своих пробежек, на сей раз приблизительно 40 метров, обойдя нескольких игроков. Он входит в штрафную площадку. Деле Аделейе пытается вернуть мяч, но у него это не получается. В отчаянии он наносит ему сильнейший удар, пытаясь отобрать мяч. Явное пенальти. Лео без спешки встает, не выказывая эмоций, и идет к одиннадцатиметровой отметке.
Сабалета, будучи капитаном команды, должен был сам пробить пенальти или, по крайней мере, решить, кто должен это сделать. «Это должен был сделать тот, кто умеет уверенно забивать голы», – говорит Пабло. После фола Месси, который провел месяцы, выполняя пенальти по требованию его прежнего тренера Гильермо Хойоса, подхватил мяч с серьезным выражением на лице. Посмотрел на него и, почти не разбегаясь, раз, два, три…
Арсен Венгер говорит: «Чтобы добраться до очень высокого уровня, вы должны верить в себя больше, чем это можно логически оправдать. У всех великих спортсменов есть эта способность к нелогичному оптимизму. Ни один атлет никогда не достигал своего максимального потенциала, не имея способности убрать из своего сознания даже малую тень сомнений».
…четыре, пять коротких шагов…
За эти 40 дней, проведенные в тренировочном лагере, команда видела явные изменения в характере Лео. Особенно во время финала. Эмоции группы (дошедшей так далеко, поговорившей с Марадоной, выбравшей лидера) резко контрастировали с хладнокровным спокойствием Месси, с помощью которого он уже оказывал влияние на поле и превращался в сильного и спокойного лидера группы.
…он умело располагает мяч справа от вратаря.
«Он ударил по мячу с необыкновенной простотой и внутренним спокойствием, как будто это ничего для него не значило» (Сабалета).
«Было известно, что он один из тех, кто хорошо бьет пенальти, но мы не знали, насколько спокойным он при этом будет и что он просто медленно вкатит мяч в ворота» (Оберман).
…и мяч мягко вкатывается в ворота вдали от вратаря, Ванзекина, который бросился в противоположном направлении.
Лео только улыбнулся глазами, его взгляд говорил: «Конечно, я забил». Он поднял верхнюю футболку, чтобы показать ту, которая была под ней, со словами: «Для Мари, Бруно, Томи, Агуса (Посвящается его сестре, племянникам, Агустину и Томасу, и кузену Бруно)».
На пятьдесят второй минуте Нигерия сравняла счет, и 20 минут спустя Куна Агуэро сбили с ног. Снова явный фол. И снова Лео берет мяч.
Если первый пенальти – нечто, что обычно не делает игрок левой ведущей ногой (то есть нацеливающий удар влево), то второй, после трех шагов, и самым легким касанием, посылает мяч к другой стойке ворот, когда вратарь опять бросается в неправильном направлении.
«Он не выглядел обеспокоенным даже в финале чемпионата мира. Он выполнял пенальти так, как будто играл у себя на заднем дворе. Оба пенальти были совершенно разными» (Панчо Ферраро).
Лео поднимает футболку. В этом случае немного менее восторженно.
Игра закончена.
Вот так это было. Пятый чемпионат в категории «до 20 лет» с участием Аргентины. А затем начались прыжки, шутки, с лица Лео не сходила широкая улыбка. Получая свои медали, они обсуждали обтягивающие платья, в которых щеголяли сотрудницы, приветствовавшие посетивших награждение сановников. Затем они ушли, чтобы снова прыгать и шутить до тех пор, пока не пришло время получить заключительный приз – Кубок чемпионата мира.
«Час пробьет – придет Спаситель»: чемпион и лучший игрок турнира, каким был Марадона в 1979 году, призер «Золотой бутсы» как лучший бомбардир (на один гол больше, чем Фернандо Льоренте и украинец Олександр Алиев). Сабалета дразнил его, напоминая, что если бы он не забил эти два пенальти, то не выиграл бы «Золотую бутсу». В полном восторге оба позировали вместе с принцем Уильямом-Александром, мужем Максимы Зорригиеты, королевы Нидерландов аргентинского происхождения.
Команда вернулась в отель, и «Профессор» настоял, чтобы они проявили уважение к другим командам, которые тоже проводили там вечер. Так что никаких вечеринок, ничего подобного, просто долгий праздничный ужин, и все.
О чем думал Лео? Месси вспоминал этот чемпионат как одно из лучших событий своей жизни. Даже после всего, чего он достиг в своей карьере, тот период был для него важным началом в его жизни (национальная сборная, чемпионат мира, новая группа людей). Лео приехал из другой страны и хотел быть признанным в своей собственной. На отборочном этапе он был одним из многих, его стойкость была под вопросом, равно как и его физическая сила. На решающих стадиях борьбы он стал определяющим фактором, потому что уравновешивал силу колумбийской команды. Две минуты волшебства и один помощник – и вот вам гол команде Испании, затем победа над Бразилией. Несмотря на то, что Месси уже дебютировал в Лиге и даже однажды выиграл в игре за «Барселону» в том же самом сезоне, именно в Голландии Лео Месси действительно взлетел к вершинам.
«Что вы говорили ему, чтобы придать дополнительный толчок?» – спросили у Салорио. «Мы сделали его диким бойцом, почти дьяволом – аргентинец всегда хочет победить. Мы сказали ему: «Смотри, если мы проиграем, нам придется убраться отсюда, потому что они забьют нас до смерти». Я не мог отправиться с Панчо и Лео на чемпионат Южной Америки из-за стресса, но наслаждался чемпионатом мира. Есть одно незабываемое воспоминание, которое я унесу с собой в могилу: игроки приехали за мной, подхватили меня и трижды подбросили в воздух. И тогда я сказал: «Черт побери, должно быть, я многое сделал для этой группы ребят, что они приезжают за мной, в то время как я просто сижу в углу и аплодирую им…»
«Кун чуть с ума не сошел, мы все были очень счастливы, – добавляет Оберман. – Я помню, что напевшись, нагулявшись и навеселившись, когда мы все немного успокоились, я подошел к Лео и сказал: «Знаешь, когда-нибудь я скажу своим детям, что играл с тобой в футбол, потому что ты станешь одним из великих». Помню, как он засмеялся, а затем застенчиво коснулся моего плеча. Я и правда считал, что он будет великим футболистом, но не был в этом уверен. Он превзошел мои ожидания. В шутку мы говорили: теперь у Пекермана не будет проблем с подбором команды для чемпионата мира 2006 года, потому что ему придется взять Месси».
Оберман пришел из аргентинских «Юниоров», и во время празднества ему в голову пришла мысль: «Мы играли с мальчишкой, который был членом одного из самых значительных клубов в мире, а он относился к нам так, как будто пришел из команды того же уровня, что и мы, скромно и даже с тревогой, потому что порой раздражался во время игры или стонал, когда вы не пасовали ему или еще что-то в этом роде. Я всегда старался идти вслед за его инстинктом, и всегда – с огромным уважением. Играть с ним было одно удовольствие».
Густаво Оберман больше не играл за сборную своей страны. Его сыну пять лет, и он фанат Месси, Неймера и Рональдо. Когда он сказал сыну, что играл с Месси, ребенок даже не поверил ему:
– Когда он играл за «Барселону»?
– Неееет, в Аргентине.
– А когда ты играл за Аргентину?
И Оберман поставил видео с голом, который он забил Испании после паса от Лео, тот момент, когда комментатор начинает набирать темп: «…Гаго, Месси, Оберман… гооооол!!»
– Смотри, смотри, папа!! Мама, мама!! Папа играет с Месси!!
– Вы мечтали об этом моменте?– Не буду вам лгать: я всегда мечтал играть и быть чемпионом вместе с национальной сборной, но пока этого не произошло, я не знал, насколько это прекрасно – делать круг почета в футболке своей страны.– Вы знали, что вдохновили всю Аргентину?– Это было невероятно – прием, который нам устроили, я поверить не мог в то, что подобное возможно. Теперь я просто хочу быть с семьей, наслаждаться жизнью с моими мамой и папой [Хорхе, 46, и Селия, 44], моими братьями и сестрами [Мария Соль, 11 лет, Матиас, 22 – он зеленщик, и у него есть киоск в центре Росарио, – а также Родриго, 25 лет, который живет с Лео и Хорхе в Барселоне, где он учится, чтобы стать поваром], и с моими племянниками.– Весь мир сравнивает вас с Марадоной. Как вам удается не потерять в этой обстановке голову и мыслить разумно?– [Он краснеет и не отвечает] … Мы с моей семьей пережили много тяжелых моментов. Но, как они говорят, это было похоже на сон обо мне. Я все еще не вернулся на землю. Это что-то уникальное, чего я никогда не забуду. Победа на чемпионате мира была самым счастливым моментом моей жизни.(Журнал Gente, июль 2005 года)
После победы Лео написал матери письмо по электронной почте: «Мама, я поверить не могу, что это произошло со мной. Я щиплю себя, чтобы убедиться, что я не сплю». Он вернулся в Аргентину героем, футболистом, которого ждала нация. Его имя на следующий же день появилось на страницах L’Équipe, La Gazzetta dello Sport, El Mundo Deportivo and AS.
«Я полюбил национальную сборную, когда мне было шестьдесят лет. Когда вы слышите свой государственный гимн, это будоражит кровь. Это было серьезное основание для гордости – иметь возможность тренировать и вести к победе не одного только Лео Месси и Серхио Агуэро, но всю команду, – говорит Ферраро. – Это был звездный час моей карьеры. Всего пять тренеров в истории Аргентины могут сказать: «Я был чемпионом мира»: Менотти, Билардо, Пекерман, Токалли и я. В аэропорту Эзейза висит плакат с нашими портретами – я обнимаю Месси и Устари. Это был лучший момент в моей жизни».
Все должны были возвращаться в Буэнос-Айрес, каждый в свой собственный дом, к своим собственным делам. В аэропорту игроки с удивлением увидели сотни фанатов, ожидающих возможности поприветствовать их. Телекамеры, радиомикрофоны, фотографы. Когда они вышли из зала прибытия, все выискивали Лео, тонущего в море журналистов. Его дядя, Клаудио, и его отец, Хорхе, приехали забрать его и решили принять приглашение известной телевизионной программы. После этого, поскольку было раннее утро, Лео заснул в машине, везущей его в Росарио вместе с Формикой и Гараем, которые тогда играли за «Ньюэллс».
То, что произошло дальше, отлично описал Тони Фриерос в биографии Лионеля Месси. Синтия Ареллано, школьная подруга Лео, оповестила местных молодых людей, чтобы те могли подготовиться, собрать деньги и украсить улицы флагами и надписями. «Лео – наша национальная гордость» – так было написано белой краской. Были и другие надписи, например: «Привет, чемпион!» Они ждали его приезда до полуночи, чтобы прибыть с барабанами и петардами наготове. И с тремя телекамерами. Они мерзли, ожидание все затягивалось и затягивалось. Большинство людей отправились спать.
Приблизительно в пять утра они услышали звуки приближающейся машины. Включили камеры. На машину начали бросать конфетти. Раздались крики: «Лео едет, Лео едет». На самом деле приехал усталый, замерзший молодой человек, который очень хотел лечь спать, но он сразу же собрался: поприветствовал всех, поцеловал, дал интервью.
Мальчик, который пять лет назад уехал в слезах, возвратился Чемпионом мира.
Назад: Глава 2 Путь к вершинам
Дальше: Глава 4 Франк Райкард. Путь к вершинам
