– Не позволяй ему выйти, – велела Шелли. – Не дай подобраться к двери.

– Не дам, – ответил Тефе.

В тот же миг бог рванулся к Шелли.

Она повторила слово, бог отшатнулся – и с рыком снова обрушился на переборку.

– Веди его в железное кольцо! – завопил Тефе.

Бог дернулся к капитану. Тот махнул плетью – быстро и точно. Бог отступил и, поигрывая лезвиями, повернулся к воробьихе. Тефе шагнул вперед, готовый действовать. Бог выжидал удобного момента для броска.

– Кольцо разомкнуто, – сказала Шелли. – Слишком многие в команде потеряли веру. Теперь его не восстановить. Бог больше не раб, его нужно убить.

Бог взвыл и рванулся к Шелли. Тефе тоже заорал. Он наотмашь хлестнул плетью. Ремень ударил в брюхо, и бог упал на пол. Тефе щелкал плетью еще и еще. Он занес руку в четвертый раз и вдруг почувствовал, что Шелли схватила ее на излете.

– Хватит, – сказала воробьиха.

– Ты же сказала, его нужно убить.

– Да, – улыбнулась Шелли. – Но я не сказала, что это должен сделать ты. Ты его вымотал, теперь я удержу его заклинанием. Пока – довольно!

Растянувшийся на полу бог харкнул кровью и зашевелил ртом, больше не подходящим для человеческой речи:

– Это глупо. Сегодня погибнут все. Корабль уничтожат в любом случае – убьете вы меня или нет. Ваш Господь сам так решил.

– Может быть, – ответила Шелли. – Но решил до того, как ты вырвался на свободу. Если бы корабль погиб, а ты сидел в кольце, то все равно остался бы его рабом, и Господь сделал бы с тобой все, что пожелает. Но ты освободился. Если «Праведник» погибнет, ты можешь сбежать. Наш Господь предпочел бы увидеть тебя мертвым – в этом я уверена. Ну а теперь…

Шелли пробормотала еще одно слово, и бог оцепенел и застыл в неподвижности.

– Не шевелись, существо! Твое время на исходе.

Дама перевела взгляд на капитана.

– Ты знала, что «Праведнику» предстоит погибнуть по выполнении задания? – спросил Тефе.

– Нет, не знала. Но теперь меня это не удивляет.

– Похоже, и не слишком волнует, – добавил Тефе.

В его голосе прозвучало нечто такое, чего он никогда не позволял себе в разговорах с Шелли, – упрек.

– Иен, наши жизни принадлежат Господу, – беспечно прощебетала Шелли и прикоснулась к его щеке. – Однажды, рано или поздно, мы встретимся с ним, и нам воздастся. Если это случится сегодня – так ли будет плохо? Мы помогли Нашему Господу усилиться перед лицом его врагов. Мы сохраним тайну его мощи, и приумножится она.

– Его мощь во лжи, – сказал Тефе.

– Говорить верующим не больше того, что им нужно знать, чтобы поддерживать в них веру, – не значит лгать. В этом отношении Господь честен.

– Не значит лгать? – не веря своим ушам, спросил Тефе. – Наш Господь пожирал души новой паствы, Шелли. Епископы сказали, эти люди обратятся в веру, а не погибнут!

– Значит, тебе лгали епископы, – сказала Шелли и пнула носком ботинка поверженного бога. – Так же, как и он. Я знаю, ты беседовал с ним наедине. Могу представить, что он тебе наговорил. Сказку о том, что Господь – преступник, сумасшедший бог. Ведь так?

Тефе кивнул. Шелли улыбнулась и снова прикоснулась к нему.

– Этот бог – хитрая бестия, Иен. Он почувствовал, на что пришлось пойти Господу по насущной необходимости. Он знал, что ты будешь сражаться со своею верой, знал, что испытанию на прочность подвергнется вера всей команды. И он знал, что единственный шанс разомкнуть кольцо – это сломать твою веру и веру команды. Подумай сам, Иен. Он все это знал. И он лжет. Неужели ты думал, что он скажет тебе правду?

Бог, лежа на полу, что-то просипел. В этом звуке Тефе узнал смех – горький и леденящий.

– Твоя вера подверглась испытанию, – произнесла Шелли. – Ты выдержал эту проверку. Тебя ждет награда.

– Мой корабль уничтожат вместе с командой, чтобы сохранить тайну Господа, – сказал Тефе. – Никакая награда меня не ждет. Вот правда, которую сказал этот бог.

– Нет, это не так, – возразила Шелли. – Я знаю то, что ему неизвестно.

Дама вложила что-то в ладонь Тефе. Он поднес это к глазам.

– Твой Талант! – удивился Тефе.

– Да, – кивнула Шелли. – Взгляни на него и скажи, что ты видишь.

Тефе внимательно посмотрел на узор Таланта. Он и раньше казался знакомым, но Тефе никогда не удавалось его распознать. Но теперь капитан узнал его, и у него упало сердце.

– Это Талант вхождения, – сказал он.

– Да, – ответила Шелли, забирая Талант. – Но не только. Еще это Талант обязательства. Воробьиха многое делает для Господа, Иен. Мы утешаем его команду. Мы – его глаза и уши. Храним его секреты. И когда нужно, становимся вратами, сквозь которые он может прийти. И за это нам кое-что даровано. Призывая его, мы можем о чем-то попросить. Одно желание, обещанное нам. И, по своим же заповедям, Господь обязан его выполнить.

– Ты собираешься призвать его, – догадался Тефе.

– Да, чтобы он расправился с этим богом, – кивнула Шелли. – И когда я это сделаю, мое желание будет исполнено. Оно состоит в том, чтобы и ты, и «Праведник», и все верующие на борту, – все вы остались жить.

– Все, кроме одного, – заметил Тефе.

– Да, Иен, – согласилась Шелли. – Все, кроме одного.

– Не надо, Шелли, – сказал Тефе. – Позволь мне убить этого бога.

– Чтобы те корабли прикончили тебя? – улыбнулась Шелли и поцеловала Тефе. – Глупенький. Ты не услышал ни слова из того, что я сказала. Наши жизни принадлежат Господу. Иен, я примирилась с тем, что сегодня меня не станет – так или иначе. Но так я могу тебя спасти. Спасти корабль, спасти команду, которую ты так любишь. Благодаря мне ты будешь жить дальше. И это меня утешает. Ты знаешь, как я отношусь к таким вопросам.

– Мне казалось, что знаю, – откликнулся Тефе.

Шелли еще раз поцеловала капитана и отстранилась.

– Никто из нас не открывается лишь одному человеку, Иен. Я же тебе говорила. Прости, если тебе казалось, будто ты меня знаешь. Но одно ты знаешь точно. Я тебя люблю.

Новый поцелуй – и воробьиха отошла.

– Прощай, Иен, – сказала Шелли, в последний раз улыбнулась – и произнесла одно-единственное слово.

Тефе отвернулся: тело Шелли взорвалось фонтаном крови.

Когда капитан со слезами повернулся обратно, перед ним стоял Господь – высокий, каким был в Чтикксе. Он с легким любопытством взирал на Тефе. Капитан отступил на шаг от лежащего на полу бога, полагая, что тот заинтересует Господа куда сильнее. Но нет, Господь смотрел на Тефе.

«ТЫ ДОЛЖЕН БЫЛ УЖЕ УМЕРЕТЬ», – услышал он у себя в голове.

– Нет, Господь, – сказал Тефе. – Воробьиха Шелли высказала желание, чтобы ты пощадил меня, мою команду и корабль. Ты обязан выполнить это желание.

«НЕТ», – услышал Тефе.

Он почувствовал, как из легких вырвался воздух: Господь непринужденно подхватил его, словно ребенка, и приготовился пожрать его душу.

Тефе посмотрел на Господа, который стискивал его все сильнее, и сделал нечто такое, чего меньше всего ожидал от себя в последние секунды жизни. Он засмеялся – еле слышно, на последних остатках воздуха, – и почувствовал, как трещат ребра.

И вдруг понял, что смеется не только он.

Лежащий на полу бог «Праведника» издал задыхающийся смешок. Господь, отвлекшись от Тефе, перевел взгляд на бога; тот откатился в сторону и показал Талант, зажатый в украшенных лезвиями пальцах. Тот Талант, который Тефе забрал у женщины с улицы и который бог снял со священника Эндсо. Тефе думал, Талант принадлежит этому богу, но теперь вдруг сообразил, что это не так.

Тефе опознал Талант вхождения.

«Но ведь бог не может быть врата…» – подумал было капитан, и в этот миг бог громогласно произнес слово, а комната вспыхнула нестерпимо белым светом.

Тефе почувствовал, что стальная хватка ослабла; он взлетел в воздух и ударился о дальнюю переборку камеры, ломая те ребра, которые еще были целы. Обрушившись на пол, Тефе харкнул кровью.

Подняв наконец глаза, Тефе увидел своего Господа, прислонившегося к переборке. Он шипел на существо, поднимающееся из подергивающихся останков того, кто еще недавно был богом «Праведника». Тварь была неопределенной формы, ослепительно-яркой и невыразимо прекрасной.

«У богов есть свои боги, – подумал Тефе и перевел взгляд на Господа, который пытался отодвинуться подальше от стоявшего перед ним существа. – И Мой Господь боится своего».

Господь попытался проскользнуть мимо, протиснуться ниже или выше нового существа, но оно пресекало все попытки, резко выбрасывая новые отростки, которые жгли, били или жалили его. Существо приближалось к нему медленно и неумолимо.

В конце концов Господь оставил попытки сбежать. Он поднял голову и испустил жуткий отчаянный вопль, который едва не свел капитана с ума. Тефе и сам заорал.

И тогда Господь трансформировался – превратился из того прекрасного человека, которым был всегда, в нечто примитивное, мощное, отвратительное и гнусное. Превратился в того, кем – как знал Тефе – Господь был до того, как повстречал тех, кого решил сделать своими людьми.

Новое существо перестало наступать на Господа и даже шагнуло назад, раскидывая во все стороны придатки, словно предлагая Господу обняться или приглашая его наступать самому.

Господь ощетинился, выпустил колючки и с воем бросился на противника. Существо, в свою очередь, осталось открытым, словно приманивая Господа к себе, а потом резко развернулось и с металлическим щелчком схлопнуло на нем свои отростки.

Господа разорвало на кусочки, во все стороны брызнула божья кровь.

Тефе почувствовал, что внутри все рвется и переворачивается: та часть, которую дотоле занимала вера, та его часть, в которой жил Господь, опустела в одно мгновение, в ту самую секунду, как Господь оказался повержен. Где-то вдали Тефе услышал еле различимый хор голосов и понял без тени сомнения, что это кричит команда «Праведника». Господь был уничтожен, вместе с ним исчезли вера и все Таланты. Капитан Тефе закрыл глаза, силясь сохранить остатки здравомыслия. Кружилась голова, он утратил часть своей души.

Некоторое время – целую вечность? – спустя Тефе открыл глаза и увидел, что над ним нависает новое существо. Оно внимательно рассматривало его. Тефе не имел представления, что делать, и просто отвел взгляд.

Существо посторонилось и направилось к плети, которая лежала на полу. Оно какое-то время рассматривало ее, а затем протянуло к ней отростки. Плеть распалась на части. Железо со звоном посыпалось на пол. Кость и кожа бога исчезли.

Разделавшись с плетью, существо двинулось к останкам бога «Праведника». Как и с плетью, существо вытянуло отростки. Продолговатые конечности трогали и перекладывали кусочки плоти, в конце концов собрав их в одну груду.

Вскоре груда во что-то оформилась. В бога, которым была до того.

Бог дышал.

– Он жив, – сказал Тефе вслух.

«ДА, – ответил голос у него в голове – теплый, приятный и неимоверно пугающий. – БОГОВ ТРУДНО УНИЧТОЖИТЬ. ДАЖЕ ТВОЙ БОГ НЕ СОВСЕМ МЕРТВ. МЫ ЗАБЕРЕМ ЕГО, ВОЗЬМЕМ С СОБОЙ. ЕГО ЖДЕТ КУДА БОЛЕЕ СТРАШНОЕ НАКАЗАНИЕ ЗА ВСЕ, ЧТО ОН ТАК ДОЛГО ТВОРИЛ – СО СВОИМИ СОБРАТЬЯМИ, С ТВОИМ НАРОДОМ».

– А что будет с его последователями? – с дрожью в голосе спросил Тефе.

«ОНИ БУДУТ ЖИТЬ, КАК И РАНЬШЕ, – произнес голос. – БЕЗ ЛЖИ, СТРАДАНИЙ, БЕЗ ФАЛЬШИВЫХ ОБЕЩАНИЙ НАГРАДЫ ПОСЛЕ СМЕРТИ. ПОСЛЕ СМЕРТИ НЕТ НИЧЕГО ТАКОГО, ЧТО МОГ ДАРОВАТЬ ВАШ ГОСПОДЬ. ОН ЛГАЛ И КОРМИЛСЯ ВАШЕЙ ВЕРОЙ В ЕГО ЛОЖЬ. ВЕРА – ОТНЮДЬ НЕ ТО, ЧТО ПРИХОДИТ ПОСЛЕ СМЕРТИ. ВЕРА ГОДИТСЯ ТОЛЬКО ДЛЯ ЖИЗНИ».

Тефе подумал о Шелли и о всех остальных, кто свято верил Господу, верил в жизнь после смерти. По щекам покатились слезы – и больше всего он скорбел о Шелли.

– А что будет с нами? – наконец спросил Тефе. – Что будет с командами кораблей?

«ВЫ УМРЕТЕ, – сказал голос. – И ВЫ, И ВСЕ ТЕ, КТО ЛЕТАЕТ С БОГАМИ. ТЕПЕРЬ ОНИ СВОБОДНЫ ОТ ЦЕПЕЙ. ОНИ УЙДУТ – А НА ВАШИХ КОРАБЛЯХ СТАНЕТ ТЕМНО И ХОЛОДНО, ВОЗДУХ ИСТОНЧИТСЯ. ВСЕ, КТО ТАМ ЕСТЬ, ПОГИБНУТ ОТ ХОЛОДА, ТЬМЫ И УДУШЬЯ. НО НЕ НА ЭТОМ КОРАБЛЕ».

– А как умрем мы? – спросил Тефе.

«ВЫ СТАНЕТЕ ПИЩЕЙ, – сказал голос. – ЭТОТ БОГ ПРОСНЕТСЯ ГОЛОДНЫМ. ОН НАСЫТИТСЯ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ПОКИНЕТ КОРАБЛЬ. НО ЕСТЬ И ХОРОШАЯ НОВОСТЬ – БОГ ОСТАВИТ ВАШИ ДУШИ, НЕ СТАНЕТ ИХ ПОЖИРАТЬ».

– Но для чего? – упорствовал Тефе. – Что станет с нашими душами? Куда они направятся дальше? Что с ними будет?

Существо замерцало и исчезло, оставляя воскресшего бога «Праведника».

Бог задышал полнее, повернулся к Тефе и широко развел челюсти.

Капитан попятился, развернулся и бросился к двери в камеру. Распахнул ее, не обращая внимания на боль в смятой груди, и выскочил наружу. За спиной он услышал, как бог встает на ноги. Металлический лязг дал понять, что лезвия на руках расправились. Тефе рванул дверь и, прежде чем она захлопнулась, мельком увидел бога. Тот приближался к нему осторожными шажками.

Огни на «Праведнике» загорались и гасли. Тефе пробирался на мостик – куда медленнее, чем ему хотелось. Члены экипажа, попадавшиеся на пути, двигались словно в трансе или сидели вытирая слезы. Не успел Тефе добраться до мостика, как явственно почувствовал, что воздух разрежается и холодеет. Дышать становилось труднее. Позади слышались крики команды и медленная поступь бога.

Тефе ввалился на мостик в тот миг, когда «Праведник» погрузился во тьму.

– Капитан, все системы отказали, – доложил Нил Форн. – Энергии нет.

– Знаю, – ответил Тефе и, махнув в сторону ведущей на мостик двери, приказал команде: – Заблокировать дверь, немедленно! И завалите ее всем, чем только можно. Чем угодно. Сейчас же!

Матросы послушно взялись за дело.

В коридорах за забаррикадированной дверью эхом метались крики. Они были совсем близко.

Форн пробрался к Тефе.

– Капитан, что произошло? Мы все почувствовали нечто странное…

– Нил, Наш Господь мертв, – сказал Тефе. – Я сам видел, как он погиб. И все боги, которых он поработил, обрели свободу. Они покидают корабли.

– Но ведь когда они уйдут, экипажи погибнут, – прошептал Форн.

– Да, – ответил Тефе. – Кто-то раньше, кто-то позже.

Крики раздавались прямо за дверью.

– А мы, капитан? – спросил Форн.

– Мы умрем раньше.

Тефе повернулся к двери мостика. Снаружи послышался звук, который можно было принять за лязганье ножей.

– Мне очень жаль, Нил. Мы умрем гораздо раньше.

В дверь ударило с неимоверной силой. И еще раз. Под страшным давлением дверь выгнулась, словно пластилиновая.

– Что же нам делать? – спросил капитана Форн.

Дверь слетела с петель. Капитан Иен Тефе повернулся к другу.

– Молиться, – ответил он.