– Он уже долго спит, – заметил Даль, кивая в сторону Марка Кори, распростертого на кровати. – Будите его.

– Для этого его придется трогать, – подумала вслух Дюваль.

– Не обязательно, – возразил Хестер.

Он взял подушку с кровати и шлепнул Кори по голове. Тот затрясся и проснулся.

– Чистая работа, – похвалил Хэнсон.

Кори сел и обвел комнату недоуменным взглядом.

– Где я? – спросил он в пространство.

– В отеле, – ответил Даль. – «Бест вестерн» в Бербанке.

– Почему я здесь?

– Вы отключились в «Вайн-клабе» после того, как напали на моего друга. Мы сунули вас в машину и привезли сюда.

Кори посмотрел вниз и нахмурился.

– Где мои брюки?

– Мы сняли их с вас.

– Зачем?

– Хотели с вами поговорить.

– Это можно было сделать, и не снимая с меня брюк!

– В идеальном мире, да.

Кори уставился на Даля мутными глазами.

– Я тебя знаю! – выговорил он через минуту. – Ты снимаешься в массовке на моем шоу.

Он окинул взглядом Дюваль и Хэнсона.

– И вы двое тоже. А этого, – он посмотрел на Хестера, – я никогда не видел.

– У нас была совместная сцена, – пояснил Хестер, явно расстроенный. – На вас напали летучие роботы.

– Парень, у меня масса сцен с массовкой. Оттого она и называется «массовка», – изрек Кори и, глянув на Даля, потребовал: – Если хотите остаться в сериале, немедленно отдайте мне ключи и брюки!

– Ваши брюки в ванной, – объяснил Хэнсон. – Сушатся.

– Вы так напились, что описались, – добавил Хестер.

– Мы их сняли, не только чтоб побеседовать с вами, – поспешил сказать Даль, – но еще и потому, что, как нам показалось, вам было бы неприятно ехать на работу в одежде, пахнущей мочой.

На лице Кори отразилось сомнение. Он глянул на свои трусы, затем согнулся вдвое и принюхался. Дюваль с Хестером слегка поморщились, Даль же наблюдал безучастно.

– Пахнет нормально, – проинформировал Кори.

– Потому что белье на вас чистое, – пояснил Даль.

– Чье – ваше?

– Нет, мое, – ответил Керенский, сидевший в кресле спиной к кровати.

Теперь он встал и повернулся лицом к Марку.

– Ведь, в конце концов, у нас один размер.

– Ты! – выдохнул Кори, уставившись на Керенского.

– Да, я. И в то же самое время – ты.

– Так это тебя я видел вчера на «Гаукере»!

– Я не понимаю, что это значит.

– Там видео было: кто-то похожий на меня стоит посреди улицы без штанов. Видео сняли на мобильный телефон и отослали в «Гаукер». Начальству пришлось поспешить с сообщением о том, что я был в то время на съемках и никак не мог оказаться на улице без штанов. А то бы подумали, что и вправду я. А там засветился ты!

– Да, наверное, я, – сознался Керенский.

– А кто ты?

– Я – это ты. Верней, тот, кого ты изображаешь.

– Ничего не понимаю.

– Когда ты говоришь про «Гаукер», я тоже не понимаю, так что мы квиты.

– А почему ты бегал по улице без штанов?

– Потому что они, – Керенский показал на остальных в комнате, – забрали у меня штаны.

– Зачем???

– Хотели поговорить с ним, – пояснил Даль.

Кори наконец оторвал взгляд от Керенского и возопил:

– Ребята, вы больные?

– Мы хотели, чтобы вы немного у нас задержались, – пояснил Даль.

Но Кори его не слушал. Он встал с кровати и подошел к лейтенанту, напряженно его рассматривавшему.

– Поразительно! – выдохнул Кори. – Ты в точности как я!

– Я и есть в точности ты, – поправил Керенский. – Вплоть до самой последней мелочи.

– Невероятно, – прошептал Кори, глядя лейтенанту в лицо.

– Вероятно, – сказал Керенский, придвинувшись вплотную. – Посмотри поближе!

Двойники стояли всего в дюйме друг от друга. Кори принялся осматривать тело лейтенанта.

– Мне как-то неловко, – тихонько заметил Хестер.

– Марк, нам нужна ваша помощь, – сказал Даль. – Сведите нас с Чарльзом Полсоном.

– Зачем? – спросил Кори, не сводя глаз с Керенского.

– Мы хотим обсудить с ним кое-что важное, касающееся шоу, – ответил Даль.

– Он никого сейчас не хочет видеть, – сказал Кори, глянув наконец на энсина. – Месяц назад его сын попал в аварию на мотоцикле. Парень сейчас лежит в коме. Врачи считают, что шансов выкарабкаться у него мало. А мотоцикл Полсон подарил сыну на день рождения. По слухам, Чарльз приходит в офис и сидит, уставившись в стену, до шести вечера, а потом идет домой. Полсон не станет разговаривать с вами.

Кори снова уставился на Керенского.

– Нужно хотя бы попробовать, – возразил Даль. – И потому нам нужны вы. Любому другому Полсон может отказать, но не вам. Ведь вы – звезда его сериала. Он обязательно поговорит с вами.

– Он ни с кем не обязан говорить, – отрезал Кори.

– Но ведь вы можете вынудить его выслушать вас, – заметила Дюваль.

Кори посмотрел косо, затем шагнул к ней и спросил:

– И с какой стати мне это делать? Конечно, я могу. Устрою истерический припадок, потребую Полсона, и он меня примет. Но если он подумает, что я зря трачу его время, – просто выкинет меня из шоу. Загубит моего героя каким-нибудь особенно зверским причудливым образом ради всплеска зрительского интереса. А я окажусь без работы. Знаешь, как тяжело в этом городе получить хорошую роль в приличном сериале? До этой роли я работал официантом! Народ, послушайте: я ради вас и пальцем не пошевелю!

– Но это очень важно, – сказал Даль.

– Для меня самое важное – моя карьера, – отрезал Кори. – Намного важнее любых ваших прихотей!

– Мы могли бы дать вам денег, – вставил свое Хэнсон. – У нас есть девяносто тысяч долларов.

– Я за серию больше получаю, – ответил Кори и снова воззрился на Керенского. – Предложите что-нибудь получше.

Даль уже открыл рот, но Керенский не дал ему высказаться.

– Позвольте мне поговорить с Марком.

– Так говори, – буркнул Хестер.

– Наедине! – потребовал лейтенант.

– Ты уверен? – спросил Даль.

– Уверен!

– Хорошо, – согласился Даль.

Он махнул рукой Майе, Хэнсону и удивленному до предела Хестеру, прося выйти вместе с ним.

– Интересно, мне одному показалось, что сейчас произойдет что-то не совсем приличное? – осведомился Хестер в фойе.

– Тебе одному, – заверил Даль.

– Не только, – заметила Дюваль, и Хэнсон покачал головой. – Энди, неужели ты не видел, как Марк смотрел на Анатолия?

– Наверное, я чего-то не заметил, – признал энсин.

– Именно, – подтвердил Хестер.

– А ты и в самом деле ханжа, – сказала Майя Далю.

– Я предпочитаю думать, что там идет разумная, взвешенная беседа и Керенский убеждает Марка хорошо подобранными аргументами.

Из-за двери донесся приглушенный звук падающего тела. Вернее, тел.

– Ага, вот оно! – оживился Хестер.

– Думаю, мне лучше подождать внизу, – заметил Даль.

Двумя часами позже, когда уже рассвело, усталый Керенский спустился вниз.

– Марку нужны ключи, – сообщил он. – У него в шесть тридцать грим.

Даль покопался в кармане.

– Так он поможет нам?

– Он позвонит Полсону, как только прибудет на съемки. И скажет, что покинет шоу, если тот не поговорит с ним сегодня.

– И как же тебе удалось подбить его на это? – спросил Хестер.

Керенский пронзил Хестера взглядом:

– Ты и в самом деле хочешь знать?

– Э-э, не то чтобы очень… Верней, вовсе нет…

– Я так и думал, – сказал лейтенант, забирая у Даля ключи.

– Я хочу знать, – потребовала Дюваль.

Керенский вздохнул:

– Скажи мне, Майя, ты когда-нибудь встречала человека, которого знаешь в совершенстве, полностью, от и до, до такой степени, будто делишь с ним одно тело, мысли и желания? А если знаешь в точности, что его чувства к тебе совершенно такие же, как и у тебя к нему, до самой крошечной мелочи, до последней частицы души? Встречала?

– Вроде нет.

– Мне жаль тебя, – обронил Керенский и вернулся в комнату.

– И захотелось же тебе спросить! – буркнул в сердцах Хестер.

– Ну полюбопытствовала. Не нравится – подавай в суд.

– Теперь и я буду знать. – Хестер тяжело выдохнул. – У меня перед глазами стоят картины. Понимаешь? Живописные. Полнометражные. Они никогда не покинут меня. Всю мою жизнь. Из-за тебя.

– Эту сторону Керенского мы определенно не видели раньше, – сказал Даль. – Я и не думал, что его интересуют мужчины.

– Это не так, – возразил Хэнсон.

– Ты не понял, что происходило последние два часа? – изумился Хестер. – Не слышал, как все тряслось и скрипело?

– Джимми прав, – поддержала Дюваль. – Его не мужчины всегда интересовали, а он сам. А теперь появилась возможность, хм, развить интерес.

– Ы-ы-ы, – скривился Хестер.

– А ты бы не захотел, представься возможность? – спросила Дюваль.

– Я бы не захотел, – отрезал Даль.

– Мы уже выяснили, что ты ханжа, – заметила Майя.

– Твое очко! – усмехнулся Даль.

Дверь лифта открылась, и вышел Кори, сопровождаемый Керенским. Марк подошел к Далю.

– Мне нужен твой номер. Я позвоню, когда договорюсь о встрече.

– Конечно.

Даль продиктовал номер, и Кори занес его в адресную книгу.

– Хочу, чтобы вы уяснили, – проговорил Марк, окинув друзей взглядом, – устраивая эту встречу, я серьезно рискую своей задницей. Если вы учините что-нибудь, угрожающее моей карьере, клянусь, я отыщу вас и буду мучить до конца жизни. Понятно?

– Предельно, – подтвердил Даль. – Спасибо!

– Я не ради тебя стараюсь, а ради него. – Кори кивнул в сторону Керенского.

– Все равно спасибо.

– А если кто-нибудь спросит, почему вы помогали мне залезть в машину прошлой ночью, так это меня аллергия на танины в вине из «Вайн-клаба» скосила.

– Что же еще? – подхватил Даль.

– Вы же понимаете, это правда. На всякое бывает аллергия.

– Несомненно.

– Вы, случаем, не видели, снимал ли кто, когда меня запихивали в машину? – осведомился Кори.

– Кажется, была пара-тройка человек, – признался Даль.

Кори вздохнул:

– Танины. Не забывайте про них.

– Никогда!

Затем Кори подошел к лейтенанту и с чувством обнял. Тот пылко ему ответил.

– Как жаль, что у нас так мало времени! – воскликнул Кори.

– И мне! – воскликнул Керенский.

Они снова стиснули друг дружку, затем расцепились, и Кори покинул лобби. Лейтенант поспешил следом.

– Ух ты! – выговорил Хестер. – Как тебя, однако, угораздило…

Керенский остановился и резко повернулся к нему:

– И как мне это понимать?!

– Я не осуждаю, нет, – поспешно заверил Хестер, разведя руками.

– Не осуждаешь чего? – свирепо воскликнул Керенский, затем окинул взглядом остальных и спросил сурово: – Вы все думаете, что я занимался сексом с Марком?

– А разве нет? – поинтересовалась Дюваль.

– Мы разговаривали!!! Это был самый удивительный и замечательный разговор за всю мою жизнь. Я будто встретил брата, которого у меня никогда не было.

– Анатолий, брось, – махнул рукой Хестер. – Мы все слышали скрипы и плюхи.

– Марк просто потерял равновесие, надевая брюки. Встал на одну ногу, покачнулся и упал, вот и все.

– Ну да, – поспешил согласиться Хестер. – А я и не подумал.

– Господи боже мой! Ну вы и народ! Ничего лучшего со мной в жизни не происходило, я говорил с человеком, который по-настоящему меня понимает – по-настоящему, можете представить? А вы все думаете, будто я занимался каким-то трансвременным инцестуозным онанизмом. Спасибо огромное за то, что нагадили на самое лучшее и светлое в моей жизни! Да меня от вас тошнит!

Он гневно затопал прочь.

– Э, это было забавно, – заметила Майя.

Керенский гневно притопал обратно и ткнул пальцем в сторону Майи:

– Между нами все кончено!

– Вполне логично, – согласилась Дюваль, и лейтенант утопал прочь.

– Не премину заметить, что я оказался прав, – не преминул заметить Даль после минутной паузы.

Дюваль шагнула к нему и стукнула по голове.