Наконец почти через пять месяцев выяснилось, что дойти без ремонта шипов надежды нет. Вдруг скорость «Внеполосного» упала до четверти светового года в час там, где вполне можно было бы делать два. И положение ухудшалось. До Гармоничного Покоя они могли добраться без проблем, но дальше…

Мерзкое название, подумала Равна. «Легкомысленный» перевод Фама был и того хуже: «Вечный Покой». В Крае использовались почти все объекты, подходящие для обитания. Цивилизации Переходили, и исчезали расы… но всегда кто-то поднимался Снизу. В результате чаще всего получались лоскутные многовидовые системы. Молодые расы только что из Медленности плохо уживались с остатками более старших народов. Согласно сведениям библиотеки корабля, этот самый «Покой» находился в Крае долго. Он был обитаем уже более двух миллионов лет, и за это время его называли домом более десяти тысяч видов. Последние записи гласили, что там создался конгломерат более сотни рас. Даже самые молодые были остатками дюжины эмиграций. Да, это место должно быть мирным, как палата умирающих.

Что ж, значит, туда. Они перебросили «Внеполосный» на три световых года в сторону вращения Галактики и теперь летели вдоль магистрали Сети к «Вечному Покою». Сейчас можно было слушать новости всю дорогу.

С Гармоничного Покоя шли объявления. По крайней мере один вид ценил внешние товары и специализировался по оснащению и ремонту кораблей. Объявления рекламировали «предприимчивую, твердоногую (?) расу». Потом появилась и видеоинформация: создания, передвигающиеся на слоновых бивнях и имеющие пучки коротких рук, растущих сразу под шеей. В объявлениях приводились и сетевые адреса довольных клиентов. «Жаль, что мы не можем это проверить». Вместо этого Равна послала короткое письмо на трисквелине с запросом о возможности общей замены гипердвигателя и списка возможных способов платежа.

А тем временем плохие новости шли потоком.

На это сообщение было много откликов, в том числе соображений, кого имеет в виду этот «Истребить заразу» (он же «Союз Обороны»). Были также слухи о военном движении. Это не вызвало того всплеска сообщений, какой последовал за крушением Ретрансляторов, но привлекло внимание некоторых групп новостей. Равна тяжело вздохнула и отвернулась от дисплея.

— Что ж, пока они только громко шумят. — Она хотела сказать это небрежным тоном, но не вышло.

Фам Нювен тронул ее за плечо.

— Совершенно верно. А настоящие убийцы обычно не кричат заранее. — Но в его голосе было больше сочувствия, чем убежденности. — Мы пока еще не знаем, есть ли за этим реальная сила, а не просто громкая пасть. Достоверных известий о движении кораблей пока нет. В конце концов, что они могут сделать?

Равна оттолкнулась от стола.

— Надеюсь, что немного. Есть сотни цивилизаций с небольшими человеческими поселениями. Разумеется, они приняли меры предосторожности после появления этих… «Истребить заразу».

О Силы, хотела бы я верить, что Сьяндре Кеи ничего не грозит.

Равна уже два года не видела Линн и родителей. Иногда Сьяндра Кеи казалась элементом другой жизни, но просто знать, что она существует, — это было большим утешением, чем осознавала Равна. И вот теперь…

На другом конце палубы наездники разрабатывали спецификации ремонта. Синяя Раковина подкатился к людям.

— Я действительно боюсь за малые селения, но люди на Сьяндре Кеи суть движущая сила этой цивилизации, и даже название ее человеческое. Любая атака на них — это будет атака на целую цивилизацию. Мы с Зеленым Стеблем часто там вели торговлю и знаем их силы безопасности. Объявить о вторжении туда заранее может либо дурак, либо тот, кто блефует.

Равна, секунду подумав, успокоилась. Дирокимы и лоферы выстоят против любой угрозы человечеству на Сьяндре Кеи.

— Да, мы там не в гетто. — Дело может выйти худо для изолированных людей, но на Сьяндре Кеи ничего дурного не произойдет. — Блефуют. Что ж, сеть не зря прозвали «Сеть миллионов врак». — И Равна вернулась мыслью к тому, что от нее зависело. — Но одно ясно: во время остановки на Гармоничном Покое мы должны очень постараться, чтобы на нашем корабле ничего человеческого на виду не было.

Разумеется, при этом нужно было, чтобы никаких признаков Равны или Фама на корабле не было. Весь «разговор» будут вести наездники. Равна и наездники прочесали все внешние программы корабля, выпалывая все человеческие нюансы, которые проросли за время после бегства с Ретрансляторов. А если на борт нагрянут с принудительной проверкой? Что ж, если будут знать, что искать, — тогда плохо. Но все, имеющее отношение к людям, свалили в фальшивый трюм с юпитерианской атмосферой. Два человека там могут укрыться.

Фам Нювен проверил их работу и нашел не один прокол. Для программиста-варвара он был очень неплох. Но в конце концов, они шли на глубину, где самый сложный компьютер окажется немногим лучше, чем те, которые он знал.

Юмор был в том, что одну вещь замаскировать было невозможно: то, что «Внеполосный» пришел с Вершины Края. Да, этот корабль был придонным люггером, построенным по проекту Среднего Края. Но элегантность его исполнения кричала об умении почти сверхчеловеческом.

— Эта чертова штука выглядит как каменный топор фабричного производства, — так охарактеризовал ситуацию Фам Нювен.

Служба безопасности «Покоя» внушала надежды: поверхностная беглая проверка без визита на борт. «Внеполосный» прыгнул в систему и ракетными двигателями согласовал вектора скорости-положения с центром Гармоничного Покоя и «Ремонтной гаванью святого (?) Ринделла». (Фам прокомментировал: «Если ты святой, то должен быть честным».)

«Внеполосный» находился над эклиптикой в восьми миллионах километров от единственной звезды Покоя. Даже если быть готовым к этому зрелищу, оно производило впечатление. Внутренняя система была набита пылью и газом, как звездная колыбель, хотя главное светило было звездой класса G возраста три миллиарда лет. Солнце было окружено миллионами колец, куда более впечатляющих, чем кольца любой планеты. Самые большие и яркие делились на мириады более мелких. Даже в естественном виде всюду был яркий цвет, нити зеленого, красного и фиолетового. Деформации в плоскости колец темными тенями лежали между цветными холмами, склоны которых тянулись на миллионы километров. Попадались случайные предметы — конструкции? — выступающие из плоскости колец так далеко, что отбрасывали игольчатые тени за пределы системы. Окна инфракрасного вида и собственного движения показывали более привычные виды: за кольцами лежал массивный пояс астероидов, а за ним — единственная планета юпитерианского типа, и ее собственная миллионнокилометровая система колец казалась жалкой копией. Других планет не было. Самые крупные объекты в главной системе колец были всего триста километров в поперечнике… но их были тысячи.

Они опустили корабль в плоскость кольца в направлении святого Ринделла и согласовали скорость со скоростью обломков. Пришлось давать большой импульс: примерно три g в течение почти пяти минут.

— Как в старые добрые времена, — заметил Фам Нювен.

Оказавшись снова в свободном полете, они осмотрели гавань. Вблизи она казалась планетарной кольцевой системой вроде тех, которые Равна знала всю жизнь. Летали объекты всех размеров вплоть до ладони, несчитанные шарики льда — все это мягко сталкивалось, слипалось, разделялось. Рядом с ними эти осколки висели почти без движения — это был хаос, давно уже укрощенный. В плоскости колец было видно всего на несколько сот метров — дальше все закрывали мелкие осколки. И они не все летали свободно. Зеленый Стебель показала на линию, которая, казалось, шла из бесконечности, проходила рядом с ними и уходила навеки в другую сторону.

— Это выглядит как единая конструкция, — заметила она.

Равна прибавила увеличение. В системах планетарных колец такие «снежки» иногда слипались в ленты тысячи километров длиной…

Белая лента широко расстилалась перед окном. Дисплей давал ее ширину примерно в километр. Эта дуга определенно состояла не из снежков. Были видны шлюзы для кораблей и узлы связи. Посмотрев изображения, снятые на подходе, Равна заключила, что вся конструкция длиннее сорока миллионов километров. Вдоль дуги попадались проломы. Это значило, что прочность такой конструкции на растяжение где-то около нуля. Подчиняясь местным возмущениям, она то распадается, то соединяется вновь. Все это было похоже на сцепление вагонов железной дороги в далекие века на Ньоре.

Следующий час они осторожно входили в ангар на кольцевой дуге. Единственной постоянной характеристикой этой конструкции была ее линейность. Некоторые модули явно были созданы для сцепления спереди и сзади. Другие были просто кое-как скрепленными грязным льдом кучами аппаратуры. Последние километры корабль плыл через лес шипов гипердвигателей. Заняты были две трети гнезд.

Синяя Раковина открыл окно деловых условий Ринделла.

— Хм-хм, кажется, господин Ринделл весьма занятое лицо. — Он повернул несколько щупальцев к окну с внешним видом корабля.

— Может быть, он содержит свалку металлолома, — предположил Фам.

Синяя Раковина и Зеленый Стебель подошли к грузовому шлюзу, готовясь к первой высадке с корабля. Наездники были вместе уже двести лет, а Синяя Раковина и до того был потомственным межзвездным торговцем. Но сейчас они спорили так и сяк, какой подход лучше использовать со «святым Ринделлом».

— Дорогой мой Синяя Раковина, этот Покой, конечно же, вполне типичен. Я бы запомнила этот тип, даже если бы никогда на тележке не ездила. Но наше дело здесь весьма нетипично и не похоже на все, что мы раньше делали.

Синяя Раковина нечленораздельно бурчал и запихивал еще один пакет под свой грузовой шарф. Этот шарф был более чем красив. Тугой и эластичный материал защищал все, что было им закрыто.

Это была та процедура, которую они всегда применяли в кольцевых системах, и она вполне себя до сих пор оправдывала. Наконец Синяя Раковина сказал:

— Разумеется, различия есть, тем более что мы очень мало что можем предложить за ремонт и у нас раньше не было контактов. Если мы не включим всю нашу торговую сметку, мы здесь ничего не получим! — Он проверил разные сенсоры, подключенные к тележке, и обратился к людям: — Как вы скажете, передвинуть какие-нибудь из камер? Вам ясно видно?

Когда дело дошло до выделения полосы частот, святой Ринделл оказался скрягой — или просто осторожничал.

Ответил голос Фама Нювена:

— Нет, не надо. Вы меня слышите?

Он говорил через встроенный в тележку телефон. Связь была зашифрована.

— Да.

Наездники вышли из воздушного шлюза «Внеполосного» в обитаемый отсек дуги святого Ринделла.

Их охватила дуга прозрачности, линии естественных окон, терявшиеся вдали. Перед ними были клиенты святого Ринделла и распушенное кольцо вдали. Солнце в окнах было приглушено, но все было ярко освещено, как светом короны. Разумеется, это был рой силовых спутников — кольцевые системы редко пользовались энергией центрального светила. На мгновение наездники остановились, пораженные видом моря, более величественным, чем любое море: такой свет мог быть на закате в неглубоком прибое. А дрейф многих тысяч частиц поблизости можно было принять за приливную волну.

Помещение было забито народом. Бывшие здесь создания имели довольно ординарные строения тел, хотя Зеленый Стебель не могла узнать ничего определенно знакомого. Больше всего было бивненогих, которые явно распоряжались в этом месте. Почти сразу же один такой выплыл из стены рядом со шлюзом «Внеполосного». Он что-то прогудел, что прозвучало на трисквелине следующим образом:

— Для торговли мы ходим сюда.

Его бивневые ноги легко прошли по сетке к открытому автомобилю. Наездники устроились сзади, и машина поехала вдоль арки. Синяя Раковина махнул веткой Зеленому Стеблю:

— Старая история, правда? Чего хорошего теперь в их ногах?

Это была старая шутка наездников, но ее всегда встречали смехом. Две ноги или четыре ноги, развившиеся из плавников или чего там другого, отлично годятся для передвижения по твердой земле. Но в космосе они не лучше чего-нибудь другого.

Автомобиль делал примерно сто метров в секунду, слегка покачиваясь на стыках сегментов кольца. Синяя Раковина вел непрекращающийся разговор с гидом — болтовню, которая, как знала Зеленый Стебель, была одним из самых больших удовольствий его жизни.

— А куда мы едем? А кто эти создания? А что они ищут у святого Ринделла?

Все это весело, почти человеческой скороговоркой. Когда его подводила кратковременная память, он обращался к тележке.

Бивненогий владел лишь упрощенным трисквелином и некоторые вопросы, очевидно, не совсем понимал.

— Мы едем к Начальнику Продаж… Это вспомогательные создания… Союзники нового большого клиента…

Но милого Синюю Раковину эта урезанная речь никак не смущала — он воспринимал больше, чем словесные ответы. У большинства рас были интересы, непонятные таким, как Зеленый Стебель и Синяя Раковина. Наверняка здесь на Гармоничном Покое были миллиарды существ, непонятных наездникам, людям или дирокимам. Однако простой разговор часто давал наводящие соображения по двум самым важным вопросам: «Что у тебя есть такое, что мне может быть полезно, и как убедить тебя с этим расстаться?» Вопросы Синей Раковины заставляли собеседника раскрыться, выявляли параметры личности, ее интересов и возможностей.

Это была командная игра двух наездников. Пока Синяя Раковина болтал, Зеленый Стебель наблюдала за всем вокруг, включив записывающие аппараты тележки на всех частотах, стараясь сопоставить обстановку с другими местами, им уже знакомыми. Технология: что нужно этому народу? Что может здесь работать? В таком плоском месте антигравитационная ткань вряд ли будет полезна. И так близко около дна любой сложный импортный прибор сдохнет почти немедленно. Рабочие за длинными окнами были одеты в обычные скафандры — костюмы из силовых полей, применяемые в Верхнем Крае, здесь не продержались бы и недели.

Они проехали деревья, растущие, как лианы. Кое-где стволы обвивали стены арки, другие тянулись вдоль дороги на сотни метров. Повсюду среди растений летали бивненогие садовники, но признаков земледелия не было. Все это было только декорацией. В плоскости кольца за окнами попадались кое-где башни, конструкции, выступавшие из плоскости на тысячи километров и отбрасывавшие резкие тени, которые были видны на подходе к системе. Голоса Равны и Фама гудели в стебле, тихо спрашивая о башнях и строя предположения о возможном назначении таких неустойчивых конструкций. Зеленый Стебель записала это, чтобы обдумать потом. Но она сомневалась в их правдоподобности — кое-что может работать только в Верхнем Крае, а остальное просто неэкономично.

За свою жизнь Зеленый Стебель видела восемь разных цивилизаций в кольцевых системах. Обычно они возникали как последствия катастроф и войн (и лишь редко в результате намеренного строительства обитаемых баз). Согласно библиотеке «Внеполосного», еще десять миллионов лет назад Гармоничный Покой был нормальной планетной системой. Потом начался спор за жизненное пространство: молодая раса Снизу возжелала покорить и истребить вырождающихся обитателей. Нападение оказалось просчетом, поскольку оказалось, что умирающие еще могут убивать, и система разлетелась на булыжники. Может быть, молодая раса и выжила. Но прошло десять миллионов лет, и если кто-то и остался из этих молодых хищников, то сейчас они были самой дряхлой расой во всей системе. Может быть, тысячи других рас прошли через нее за это время, и каждая из них перекраивала кольцо по своему вкусу, оставляя после разгрома газовое облако. То, что осталось, вовсе не было руинами, но было старым… очень старым. Согласно библиотеке корабля, за последнюю тысячу лет ни одна раса Гармоничного Покоя не совершала Перехода. И этот факт был куда важнее других. Современные цивилизации шли к своему закату, шлифуя свою посредственность. Больше всего система напоминала старый и красивый лиман возле берега, ухоженный, отгороженный от возмущающих волн, которые могут попортить его распушенные перья. Скорее всего бивненогие были здесь самым жизнеспособным видом и, быть может, единственным, заинтересованным во внешней торговле.

Автомобиль замедлил ход и въехал по спирали в небольшую башню.

— Флотом клянусь, чего бы я только не дал, чтобы там быть с ними! — Фам Нювен махнул рукой в сторону видов, передаваемых камерами тележек. С момента отбытия наездников он не отходил от окон, обегая широко раскрытыми глазами огромные башни кольца и задумчиво летая между полом и потолком. Равна никогда еще не видела его таким поглощенным, таким целеустремленным. Как бы ни были фальсифицированы его воспоминания о жизни торговца, он искренне считал, что мог бы принести пользу. Может быть, он и прав.

Фам спустился с потолка и подтянулся к экрану. Казалось, сейчас начнутся серьезные переговоры. Наездников привели в сферическое помещение метров пятидесяти диаметром. Очевидно, они парили где-то вблизи его центра. От поверхности внутрь во всех направлениях рос лес, и наездники летали всего в нескольких метрах над верхушками деревьев. Между ветвями проглядывала почва, укрытая мозаикой цветов.

Продавцы святого Ринделла были рассеяны по самым высоким деревьям. Они сидели, обхватив верхушки своими бивневыми конечностями. Бивненогие в Галактике встречались довольно часто, но Равна видела их впервые. Структура тела у них полностью отличалась от всего, что ей приходилось видеть, и даже сейчас она не могла бы точно описать их внешний вид. Когда они сидели на деревьях, их конечности казались пальцами скелетов, вцепившимися в древесину. У главного их представителя — который объявил, что он и есть святой Ринделл, — резьба покрывала две трети всей его слоновой кости. Два окна показывали эту резьбу крупным планом — Фам решил, что полезно будет разобраться в этом узоре.

Переговоры продвигались медленно. Трисквелин был общим языком, но хорошая аппаратура перевода не могла работать на этих глубинах, и представители святого Ринделла были только поверхностно знакомы с языком торговли. А Равна привыкла к ясному переводу. Даже сообщения по Сети, с которыми она имела дело, обычно были вполне разборчивы, хотя иногда и неправильно поняты.

Только после двадцати минут разговора удалось выяснить, что святой Ринделл имеет возможность отремонтировать «Внеполосный». Дело было в обычной неторопливости наездников, но и не только. Эта волокита Фаму Нювену почему-то нравилась.

— Рав, это работа почти как в Кенг Хо. Лицом к лицу с неизвестными созданиями и почти без общего языка.

— Мы им послали описание необходимого нам ремонта уже несколько часов назад. Почему простое «да» или «нет» должно занимать столько времени?

— Потому что они базарят, — ответил Фам, улыбаясь еще шире. — Этот «честный» святой Ринделл… — он махнул рукой в сторону покрытого резьбой, — старается нам внушить, какая это тяжелая работа… О Господи, хотел бы я там быть!

Теперь даже Синяя Раковина и Зеленый Стебель казались несколько странными. Их трисквелинская речь стала гораздо беднее, почти такой же скудной, как у святого Ринделла. И казалось, что вся дискуссия ходит по кругу. Работая на Вриними, Равна приобрела некоторый опыт продаж и торговли. Но базарить — этого она не понимала. Есть базы данных с ценами, есть указания от сотрудников Грондра. Либо заключаешь контракт, либо нет. А то, что происходило сейчас между наездниками и святым Ринделлом, для Равны было самым непонятным из виденного в жизни.

— На самом деле все вполне хорошо… я так думаю. Ты видела, когда мы прилетели, эти костяные ноги внесли образцы Синей Раковины. Теперь они точно знают, что у нас есть. В этих образцах есть что-то, чего они хотят.

— Да?

— Наверняка. Святой Ринделл ругает наш товар не ради собственного удовольствия.

— Черт возьми, а если у нас на борту нет ничего, что им нужно? Эта же экспедиция не планировалась как торговая!

Синяя Раковина и Зеленый Стебель выскребли «образцы товаров» из корабельных запасов — тех, без которых «Внеполосный» мог выжить. Это были в основном сенсорное оборудование и компьютерное снаряжение для Нижнего Края. Утрата некоторых предметов была бы серьезным лишением. Но так или иначе ремонт был необходим.

Фам коротко рассмеялся.

— Не. Что-то есть, что хочет святой Ринделл. Иначе он давно бы перестал трепаться. И ты заметила, как он нажимает на «потребности других наших клиентов»? Этот парень ведет себя по-человечески.

По связи с наездниками послышалось что-то вроде человеческой песни. Равна направила камеры тележки Зеленого Стебля в сторону звука. Со стороны «леса» напротив Синей Раковины появились новые создания.

— Смотри, какие красивые, — сказала Равна. — Бабочки.

— Чего?

— Я говорю, они похожи на бабочек. Знаешь? Ну, насекомые с большими цветными крыльями.

Только гигантские бабочки. У вновь пришедших было строение тела в общем гуманоидное. Рост примерно сто пятьдесят сантиметров и мягкий по виду мех. Крылья росли из-за лопаток. В размахе они были почти два метра, неярко-голубые с желтым, у некоторых был более затейливый узор, чем у других. Конечно же, крылья были искусственные или выращенные генно-инженерным способом — для полета в сколько-нибудь разумной гравитации они не годились. Но при невесомости… Эти трое на миг зависли у входа, глядя на наездников большими бархатными глазами. Потом размеренными взмахами крыльев грациозно перепорхнули над лесом. Весь эффект был будто взят из детского фильма. Носы задорно и твердо торчат, глаза такие большие и глубокие, как никогда не рисовал человек-мультипликатор. А голоса — как у поющих подростков.

Святой Ринделл и его коллеги повернулись на своих деревьях. Что-то пропел самый высокий из гостей, играя крыльями. Равна не сразу поняла, что он бегло говорит на трисквелине через транслятор, настроенный на свою родную речь:

— Привет тебе, святой Ринделл! Наши корабли готовы принять твоих ремонтников. Мы щедро тебе заплатили, и мы спешим. Ты должен начать работу немедленно!

Эксперт святого Ринделла по трисквелину перевел эту речь своему хозяину.

Равна перегнулась через плечо Фама.

— Так, может быть, наш дружелюбный ремонтник действительно перегружен заказами.

— Ага…

Святой Ринделл повернулся обратно вокруг верхушки своего дерева. Когда он стал отвечать, его ручки вцепились в зеленые иглы.

— Уважаемые клиенты! Вы сделали предложение об оплате, не принятое полностью. То, что вы просите, у нас в дефиците… и это трудно исполнить.

Красивая бабочка издала звук, который мог сойти за мальчишескую песню радости, но значение у него было совсем другое.

— Времена меняются, слышишь, ты, Ринделл! Твой народ должен понять: с нами проволочки не пройдут! Тебе известна священная миссия моего флота. И каждый прошедший час будет поставлен тебе в вину. Подумай о флоте, который обернется против тебя, если будет обнаружено твое нежелание сотрудничать — если оно будет хотя бы заподозрено! — Взмахнули синие с желтым крылья, и бабочка повернулась. — А эти деревья в горшках — они, что ли, клиенты? Отправь их прочь. Пока мы здесь, у тебя нет других клиентов!

Равна судорожно вздохнула. У этих трех не было на виду оружия, но Равна вдруг смертельно испугалась за Синюю Раковину и Зеленого Стебля.

— Интересное зрелище, — заметил Фам. — Бабочки в солдатских сапогах.