Глава 13
Ничего не выбрасывай, Клэвис. Со временем все приобретает ценность.
Тайра Криспин. Последний антиквар
Утром мне позвонила Соманда Шиллер, директор средней школы имени Уильяма Каперны на острове Капуя, километрах в шестидесяти от побережья. Через два дня я должна была провести там несколько семинаров – поговорить с учениками о том, чем мы занимаемся, почему артефакты так важны и зачем нужно изучать историю. Я уже проделывала такое в разных местах. Всем учителям, похоже, это нравилось, а дети, как правило, внимательно слушали. Мне тоже нравилось выступать в аудитории, изображая важную персону.
Соманда, крупная женщина с бледным лицом, стояла у окна. Вид у нее был такой, будто она насмотрелась слишком много всякой чуши и больше не может воспринимать мир всерьез.
– Чейз, – сказала она, – боюсь, ваше выступление придется отменить. Извините, что сообщаю об этом так поздно. Если вы уже понесли расходы, мы, конечно, их возместим.
– Нет, – сказала я, – ничего страшного. Что-нибудь случилось?
– Не совсем. Просто… в общем, я этого не предвидела.
– Что такое, Соманда?
– Некоторые родители считают, что Алекс занимается недостойным делом.
– Поисками артефактов?
– Ну… как бы это сказать… многие полагают, будто он… гм… грабит могилы. Продает свои находки, вместо того чтобы жертвовать их музеям, и дает заработать тем, кто, по их мнению, торгует на черном рынке.
– Понятно.
– Извините. Мне действительно очень жаль. Имейте в виду, вас лично это никак не затрагивает.
Хэл Кавальеро ушел из «Края света» ранней весной 1403 года. Как гласила биографическая справка, он хотел отдохнуть, «просто насладиться жизнью», но так и не вернулся в компанию. В конце концов Хэл оказался в «Юниверсал транспорт» и тринадцать лет возил коммерческие грузы по всей Конфедерации. В 1418 году он вернулся в родную Карнавию, маленький равнинный городок в провинции Аттика. Со своей второй женой Тайрой он усыновил четырехлетнего мальчика. Они стали членами Совета потерянных детей, усыновили еще шестерых и основали «Космическую базу». В добровольцах не было недостатка, Совет жертвовал средства, и «База» сделалась прибежищем для сотни с лишним осиротевших или брошенных детей. Деятельность Кавальеро удостоилась признания, в том числе награды Ассоциации пилотов.
Через три дня после обеда с пилотами я ехала ночным поездом на север, наблюдая за тем, как снаружи становится все холоднее. Долгая поездка через унылые, холодные леса. В конце концов поезд выезжает в долину Альтамаха; когда-то там было озеро, а теперь – плодородные угодья. Поезд делал двухчасовую остановку в Индире, центре похоронной индустрии, который местные называют «станция Крематорий». Я вышла, прогулялась, заглянула в сувенирную лавку и вернулась в поезд, где обнаружила новых пассажиров: трех женщин и двух детей. Одна из женщин привлекла мое внимание, но не из-за внешности – пожалуй, она ничем не выделялась бы в толпе. Дело в том, что она выглядела как идеальная хозяйка похоронного бюро: бледная, худая, полностью отрешенная от мира. Отчего-то я прозвала ее про себя Гробовщицей. Женщина прошла мимо, глядя прямо перед собой, и скользнула на сиденье. Поезд двинулся дальше, в Карнавию, куда мы прибыли в середине утра.
По совету Алекса я не стала звонить заранее, чтобы не давать Хэлу время на раздумья.
– Главное – внезапность, – сказал он.
– А нам нужна внезапность?
– Еще как.
Карнавия была конечной станцией. На фоне унылого пейзажа выделялись только деревья, окружавшие городок: они защищали его от пронизывающего северного ветра.
В городе осели семьи, знавшие друг друга на протяжении столетий. В Карнавию никто не переезжал, но те, кто покидал ее, непременно возвращались назад – так гласило местное предание. По утверждению карнавийцев, здесь все еще можно было жить рядом с природой. Они говорили правду. Если вы любите суровые зимы, обширные прерии, температуры ниже нуля и северный ветер скоростью пятьдесят километров в час, Карнавия создана для вас. Местные гордились холодной погодой. Я слышала истории о том, как люди иногда уходили во время бури и до весны их никто больше не видел.
Городок явно не бедствовал. Дома были маленькими, но ярко украшенными, с подогреваемыми верандами и крышами экзотических форм. Они стояли ближе друг к другу, чем в других процветающих городах и селениях. Полагаю, причина была в том, что за окраиной Карнавии – стоило лишь выйти за деревья – мир заканчивался: во все стороны простиралась пустота. У людей срабатывал стадный инстинкт.
Население города составляло чуть больше восьми тысяч человек. Единственным предприятием был завод по производству моторных саней. Здесь также проводился ежегодный праздник Карнавиак, на который съезжались дети всех возрастов и устраивали гонки на санях. Было несколько видов соревнований, которые пользовались огромной популярностью.
В городке имелись церковь, две школы, синагога, небольшой развлекательный комплекс, магазины, пара ресторанов – «Чокнутый» и «Форпост» – и два ночных клуба. Никто не помнил, когда здесь в последний раз случалось тяжкое преступление. Карнавия была единственным на континенте городом, стоявшим высоко в ежегодном списке самых безопасных мест для воспитания детей. Судя по виду, который открывался со станции, она также принадлежала к числу самых спокойных мест на континенте.
Везде можно было дойти пешком. Я поставила чемодан в камеру хранения и зашла пообедать в «Форпост». Не уверена, что мне хотелось бы попробовать блюда в «Чокнутом».
«Космическая база» занимала несколько акров леса вдоль берега озера Корби, в двух километрах к югу от города. По словам местных жителей, оно находилось подо льдом круглый год, кроме нескольких недель в середине лета. Прилетев туда на такси, я увидела сверху знак с силуэтом звездолета и лозунгом «Предела нет». Вдоль большей части побережья тянулись пристани и лодочные сараи, – видимо, местные слегка преувеличивали насчет «круглого года». Однако озеро действительно было покрыто льдом, а лодки, вероятно, убрали на зиму.
Возле берега я увидела кирпичное двухэтажное здание – школа, часовня и место встреч одновременно, – плавательный бассейн и спортзал, накрытые пластиковыми пузырями, и пару качелей для самых отважных. По всей территории были раскиданы домики для детей и обслуживающего персонала.
Такси опустилось на открытую площадку.
– Господина Кавальеро обычно можно найти там, – сказал искин, показывая на один из домиков: перед ним был вкопан знак с надписью «Администрация». В стороне стояло еще несколько качелей. Из домика вышли две девочки лет двенадцати. Сгибаясь под порывами ветра, они пытались удержать в руках охапки лент и плакатов.
Расплатившись, я выбралась из такси и поздоровалась с девочками.
– Похоже на вечеринку, – добавила я.
Одна из них, в ярко-красной куртке, улыбнулась, другая рассмеялась.
– Будем праздновать победу, – сказала она.
– В каком виде спорта? – спросила я.
– В беге по пересеченной местности.
Мы поговорили еще пару минут. Состязания пока не начались. В них принимали участие восемнадцать детей. Победить должен был только один, но праздновать собиралась вся организация.
– У нас устраивают много вечеринок в честь победы.
Я подошла к двери.
– Доброе утро, – сказал искин. – Могу я вам чем-либо помочь?
– Надеюсь, да. Меня зовут Чейз Колпат. Я работаю над исследовательским проектом, и мне очень хотелось бы поговорить с господином Кавальеро.
– Одну минуту, госпожа Колпат.
Ветви деревьев трещали на холодном ветру, кружились упавшие с деревьев и крыши снежные хлопья. Качели не шевелились, и я подумала, не примерзли ли в них движущиеся части.
Дверь открылась. Я увидела сидевшего за столом рыжеволосого мужчину в толстой белой рубашке. Он широко улыбнулся и поднялся на ноги.
– Доброе утро, госпожа Колпат, – сказал он. – Я Хэл Кавальеро. Чем могу помочь?
– Я провожу кое-какие исследования и хотела бы задать несколько вопросов. Много времени это не займет.
В камине неслышно горел огонь.
– Нечасто в наших краях появляются прекрасные незнакомки. Конечно, я с радостью вам помогу.
Он выглядел старше, чем я ожидала, – ввалившиеся щеки, множество морщин вокруг глаз. Судя по выражению лица, он сражался с головной болью. На полу играли в карты двое детей, мальчик и девочка.
Я объяснила, что работаю помощницей руководителя в корпорации «Рэйнбоу».
– Чем занимается корпорация «Рэйнбоу»? – посерьезнев, спросил он.
– В числе прочего – историческим анализом. Сейчас мы изучаем историю туристической индустрии конца прошлого и начала этого века.
– Понятно.
Девочка, наблюдавшая за мной, помахала мне. Я помахала ей в ответ.
– Мне очень жаль, но вряд ли я смогу помочь, – сказал Хэл, после чего представил мне детей, Эмму и Билли. – Вот наше последнее приобретение.
– Похоже, им тут хорошо.
– О да. Отлично ладят со всеми. Где вы живете, госпожа Колпат?
– Зовите меня Чейз.
– Хорошо, Чейз. – Он прикусил губу, видимо пытаясь решить, стоит ли нам обоим называть друг друга по имени, но, похоже, передумал. – Откуда вы?
– Из Андиквара.
– Вы проделали немалый путь. Удивлен, что вы предварительно не связались со мной, даже не позвонили.
– Я была неподалеку. Мы беседуем со многими людьми.
– Понятно. – Он оттолкнулся от стола. – Рад, что вы не отправились в такую даль только ради встречи со мной. Думаю, толку от меня будет мало.
– У вас прекрасная работа. Все эти дети – сироты?
– Не все. Некоторых бросили родители.
– Хорошо, что на свете есть такие люди, как вы.
Он смущенно пожал плечами:
– Я занимаюсь этим для себя. Мне нравится.
Дверь открылась, и заглянула девочка лет семи.
– Господин Кавальеро, все готово, – сказала она.
– Хорошо, Сола. Скажи госпоже Гейтс, что я буду через несколько минут.
Девочка весело улыбнулась и убежала.
– Они играют в хоккей на метлах, и им нужен еще один судья.
– Хоккей на метлах?
– Здесь он очень популярен. – Хэл велел искину присмотреть за Эммой и Билли, попрощался с детьми и повернулся ко мне. – Мне нужно идти, Чейз. Если хотите, можете посмотреть игру.
Две группы девочек-второклассниц сражались друг с другом, держа в руках короткие метлы. Судьями были Кавальеро и одна из учительниц. Дети, по пять в каждой команде, хихикали и визжали, пытаясь загнать губку в одну из маленьких клеток с каждой стороны комнаты. Все веселились от души, а после игры отпраздновали успех поеданием мороженого.
– Разве есть другая работа, которая доставляет столько удовольствия? – сказал Хэл.
Мы вернулись в домик. Хэл сел за стол, а я устроилась на диванчике. Дети ушли.
– Итак, Чейз, что вы хотите узнать? – спросил он.
Я объяснила, что меня интересует повседневная деятельность туристических компаний.
– Мы разговариваем со служащими, пилотами, диспетчерами. Я надеялась, что вы сможете ответить на несколько вопросов.
– Мне неприятно говорить это, но история туристических компаний – довольно скучный предмет. – Он посмотрел на старинные настенные часы. Намек был вполне ясен. Несмотря на дружелюбный вид, голос его звучал достаточно резко. Хэл был высоким мужчиной с глазами цвета замерзшей морской воды. Время не пощадило его: он выглядел крайне усталым и измотанным.
На столе у него стояла фотография: юноша и девушка-подросток.
– Сандра и Том, – сказал он. – Мои дети.
Еще одну фотографию я увидела на одном из книжных шкафов – Кавальеро, еще не постаревший, и привлекательная молодая женщина, его жена Тайра.
– Господин Кавальеро, – спросила я, – вы вообще перестали летать к звездам или все же иногда путешествуете? Может, берете с собой детей?
– У меня действующая лицензия. Но какое отношение это имеет к делу?
– Просто любопытно. Я сама пилот и не могу представить, что когда-нибудь брошу это занятие.
Именно поэтому в поездку отправилась я, а Алекс остался дома. Он настойчиво утверждал, что мне будет легче установить контакт с Хэлом.
– Вероятно, вы правы, Чейз, но я уже давно не бывал ни на мостике, ни в кабине. Больше нет желания.
– Но тем не менее лицензию вы продлеваете?
– Вряд ли я окончательно брошу это дело. – Он через силу улыбнулся. – Похоже, вам холодно. Сварить кофе?
– Да, пожалуйста. С удовольствием.
Хэл ушел на кухню, затем вернулся с двумя чашками и поставил их на стол.
– Осторожнее, – сказал он. – Горячо.
– Спасибо. – Мне вдруг показалось, будто он чего-то боится. – Господин Кавальеро, когда вы летали…
– Зовите меня Хэлом.
– Когда вы летали, Хэл, у вас была работа, о которой большинство из нас могли только мечтать.
– Что? Доставлять стройматериалы для новых поселений? И так раз за разом, многие годы? По-моему, Чейз, вы не правы.
– Я имела в виду работу в «Крае света», когда вы летали в разведывательные экспедиции.
– Ах, вы об этом…
– Непохоже, что…
– Все в порядке. Жаловаться не на что. Ко мне хорошо относились.
– Вы летали туда, где никто прежде не бывал.
– Верно.
– Вот почему большинство из нас стали пилотами. Мы хотели заниматься чем-нибудь подобным. Но такой работы почти нет.
– Догадываюсь.
– Кажется, она была вам не слишком интересна.
– Нет, почему же…
– Но вы ушли.
– Я устал. Я женился в то время, когда работал в «Крае света». Платили там неважно, и я ушел.
– Вы ведь родились здесь, в Карнавии?
– Да. Здесь моя семья, мои дети и внуки. Ну… почти все. Том уехал. Работает в администрации губернатора.
Он рассказал о «Крае света». Выяснилось, что восходить по служебной лестнице могли только родственники Корминова.
– Уолтер – хороший человек, но с его женой было тяжело. И с Эйбом тоже.
– Это его сын?
– Угу. Он отвечал за снабжение и обслуживание. Думаю, ему не очень нравилась работа. И он был о себе слишком высокого мнения.
– Где он сейчас?
– Не знаю. Поссорился с отцом и уехал неизвестно куда. Наверное, Уолтер не слышал о нем уже много лет.
– А его жена?
– Сбежала с проповедником.
– Вы шутите.
Кавальеро повеселел: эта часть истории ему явно нравилась.
– Вовсе нет. Они отправились куда-то на острова.
Кофе оказался хорошим. Хэл подбросил в огонь еще одно полено и с улыбкой объяснил, что, пока он судит хоккейные игры, его жена помогает в церкви.
– Ладно, – сказала я. – Позвольте задать вам еще пару вопросов, и я больше не буду вам мешать.
– К вашим услугам.
– Насколько я понимаю, разведывательные экспедиции определяли, куда стоит отправлять туристов?
– Да. Уточню: мы постоянно возвращались в одни и те же места. Однако политика компании требовала смены направления после определенного количества поездок. Уолтер считал, что клиенты скорее вернутся к нам, если мы время от времени будем находить что-то новое. А иногда требовалось организовать путешествие в соответствии с пожеланиями клиента. Людям хотелось увидеть нейтронную звезду, или планету с искривленными кольцами, или динозавров, или еще что-нибудь. Они готовы были платить, а мы – доставлять им удовольствие.
– Не расскажете, как выглядела обычная разведывательная экспедиция? Какие места считались самыми подходящими для туров?
– Зрелищность – вот что нам нравилось. Большие разноцветные кольца. Ничто так не потрясает людей, как огромный набор колец. Мы проделывали один трюк – приближались к планетам с кольцами под углом в девяносто градусов. Казалось, что кольца располагаются вертикально, а не горизонтально. У клиентов прямо-таки дух захватывало.
– Хорошо, – кивнула я. – Это наверняка заинтересует наших читателей.
– Вы ведь не собираетесь ничего записывать?
Алекс велел не делать заметок при разговоре, если только я не хотела добиться какого-нибудь специального эффекта: когда ведешь записи, говорил он, люди склонны замыкаться в себе. Достаточно спросить любого полицейского.
– Нет, – ответила я. – Про кольца я и так запомню. Без труда. А что вы еще искали?
– Кометы.
– Большие?
– Чем больше, тем лучше. Еще клиентам нравились двойные планеты и холодные звезды: к ним можно было приблизиться настолько, что они заполняли собой все небо. Корабль пролетал мимо звезды, перевернувшись вверх дном. Создавалось впечатление, будто звезда находится у нас над головой и все небо охвачено огнем. Клиенты обожали такие вещи. Еще были черные дыры. Действовали безотказно. Есть одна такая, в созвездии Оборотня.
– Где?
– В созвездии Оборотня, – улыбнулся Хэл. – В каталоге вы его не найдете.
– Я так и думала.
– Мы давали свои названия всем объектам.
– Не знаете, где это? Вы могли бы найти ее сейчас?
– Чейз, как я уже сказал, это было давно. Я… – Он закрыл глаза и покачал головой. – Нет. Понятия не имею. Надо свериться с бортжурналом.
– Бортжурналов больше не существует.
– Угу, верно. Их стирают через… десять лет, кажется? Глупо. Кое-что пригодилось бы и сейчас.
– Почему же, по-вашему, их стерли?
– Видите ли, компанией руководят придурки. Они считают, будто звезды и планеты могут исчерпаться, наподобие топлива. – Он посмотрел на часы. – Послушайте, Чейз, я бы с удовольствием побеседовал с вами, но скоро должна вернуться моя дочь. И еще меня ждут дела.
– Можно еще минуту?
– Ладно.
– Расскажите про Баннистер.
– Про кого?
– Рэчел Баннистер. Вы наверняка знали ее. Она работала пилотом в «Крае света» в то же время, что и вы.
– Ах да, Рэчел. – Краска отлила от его лица. – Давно же это было…
Я молча ждала продолжения.
– Ну, не знаю… Она была опытным пилотом. На вид вполне симпатичная. Собственно, больше я ничего не помню. По крайней мере, с работой она справлялась превосходно.
– Она ушла почти одновременно с вами.
– Да? Не помню. – Он пожал плечами и встал. – Мне нужно идти.
– Что-нибудь случилось в те времена? То, из-за чего вам обоим пришлось уйти?
– Нет. Ничего такого.
– Она ведь летала в те места, которые разведывали вы?
– Да. Скорее всего. Чейз, позвольте спросить, почему это так интересует вас?
– Просто пытаюсь разобраться, как работала система.
– Но какое это имеет отношение к Рэчел Баннистер?
– Вероятно, никакого. Кто-нибудь еще тогда летал в разведывательные экспедиции?
– Господи, Чейз, я действительно не помню. Не думаю. – Он снова сел. – Знаете, это уже начинает напоминать допрос. В чем, собственно, дело?
– Хорошо. Скажу честно.
– Прошу вас. – Он сглотнул слюну.
– Мы пытаемся выяснить происхождение одного артефакта. Плиты со странной надписью.
Он пожал плечами:
– Ничего об этом не знаю.
– Ладно, Хэл, еще один вопрос, и на этом все. Не знаете, куда летала Рэчел Баннистер в последний раз?
Он посмотрел на меня. В глазах его промелькнул страх.
– Черт побери, понятия не имею. – Голос его дрогнул. – Я и саму Рэчел едва помню, что уж говорить о ее последнем полете.
– Он что-то скрывает, – сказала я Алексу, вернувшись домой.
– Что это, по-твоему?
– Не могу сказать. Но он явно знал Рэчел лучше, чем утверждает, только не хочет в этом признаваться.
– Не удивлен. – Мы ехали домой с вокзала. – Пока тебя не было, – продолжал он, – я нашел несколько семей, которые летали в туры при Рэчел.
– Дальше…
– Хьюго Брокмайер, адвокат, в тысяча триста девяносто девятом со своей женой Майрой полетел в тур с «Краем света». Они хотели отпраздновать шестидесятую годовщину свадьбы. Капитаном был другой человек, не Рэчел, но во время полета супруги делали записи, отмечая самые яркие моменты. В итоге складывается интересная картина. Становится понятно, чем занимались пассажиры во время некоторых рейсов.
– И ты раздобыл эти записи?
– Да.
– Ты их видел?
– Пока не было возможности взглянуть. Я читал только описание, которое прислали вместе с ними. Посмотрим вместе завтра.
Вечером того же дня мне позвонила Иоланда Тилл, подруга детства, с которой мы вместе росли в Нейберге. Мы были с ней в одном отряде первопроходцев, плавали в одной команде, имели общих приятелей, жили в одной комнате, когда учились в колледже, и до сих пор поддерживали связь. Иоланда стала инженером и в конце концов пошла работать в Исторический центр «Нью-Даллас», специализировавшийся на археологических раскопках. Теперь она участвовала в проекте восстановления окружающей среды на Марсе, что в Солнечной системе.
– Но я звоню тебе по другому поводу, – сказала она.
– Где ты сейчас? – спросила я.
– Приближаюсь к Скайдеку. Просто пролетаю мимо, задерживаться нет времени. Нужно выяснить кое-что насчет грузового рейса. Через несколько часов я отбываю вместе с ними. – Она откинула назад темные волосы. – Ты отлично выглядишь, Чейз.
Мне нравилась Иоланда. Я не могла представить себе своего детства без нее.
– Пожалуй, мы и сейчас могли бы посидеть за столиком в «Уолли». Помнишь этот бар? Мы часто туда заходили на старших курсах.
– Это точно, – кивнула она. – Надо встретиться до того, как ты выйдешь замуж, подружка.
– С чего ты решила, будто я собираюсь замуж?
– По тебе же видно. Кто он? Робин?
Еще немного девичьей болтовни, и Иоланда перешла к сути дела:
– Чейз, «Нью-Даллас» собирается в этом месяце взять на работу двух пилотов. Я услышала об этом и сразу же подумала о тебе. – На ее лице появилась широкая улыбка, точно такая же, как раньше. – Деньги приличные.
Я изобразила задумчивость: мне не хотелось с ходу отвергать предложение.
– Наверное, нет, Иоланда, – наконец ответила я. – Мне и тут хорошо.
– Ладно, Чейз. Знаешь, тебе надо к чему-нибудь стремиться, вот только с Алексом это вряд ли выйдет. А если повезет, мы могли бы иногда проводить время вместе.
– Было бы очень неплохо. Но пока я и в самом деле не готова ничего менять.
Иоланда замялась. Улыбка на ее лице сменилась озабоченностью – как в тех случаях, когда она не одобряла моего очередного ухажера.
– Ладно. Я просто думала…
– Что, Иоланда?
– Что тебе очень хочется уйти.
– С чего ты взяла?
– Не важно, Чейз. Оставим это.
– Давай поговорим серьезно. Почему?
– Ну… работать с Алексом наверняка тяжело. Ты ни разу ничего не сказала, но иногда это видно по твоим глазам.
– Иоланда, я понятия не имею, о чем ты говоришь.
– Ладно. Послушай, я знаю, что вы с ним сделали очень много, и не собираюсь умалять ваших заслуг, но…
– Но что?
– Тебе известно, какова репутация Алекса в научных кругах. Он грабитель, Чейз, и ты знаешь об этом не хуже меня. Я просто подумала: вдруг ты хочешь убраться от него подальше? На твоей репутации это тоже плохо отражается. Понимаешь, о чем я?
– Нет, – ответила я. – У меня все хорошо. Мне нравится с ним работать.
– Ясно. Без обид. Так или иначе, к лету я рассчитываю вернуться. Может, встретимся тогда?