Как только шаттл надежно закрепился в одной из причальных ниш субсветовика, Скорпион вышел через шлюз. Сопровождавший их корабль, не такой большой, как шаттл, и более обтекаемый, стоял рядом, черный, как сама космическая мгла. Свинье удалось разглядеть лишь его силуэт, длинное заостренное пятно вроде тех, что используют в психологических тестах. Этот корабль шипел и распространял острый запах антисептиков, точно в больнице, и выглядел двумерным, как будто был вырублен из листа черной жести.

Казалось, при неосторожном движении о него можно порезаться.

Силы безопасности уже выставили у обоих кораблей охранение. Офицеры узнали шаттл, но на темный корабль смотрели настороженно. Как догадывался Скорпион, этот летательный аппарат тоже получил приглашение на «Ностальгию», но охране не хотелось рисковать. Скорпион отпустил офицеров, оставив только двоих на случай неприятных сюрпризов.

Подняв рукав, он проговорил:

– Антуанетта? Ты неподалеку?

– Я иду к вам, Скорп, – ответил браслет. – Буду через минуту. Гости уже на борту?

– Похоже на то.

Скорпион двинулся к черному кораблю. Тот был чуть больше капсулы, в которой прилетела Хоури. Внутри, по оценке свиньи, места хватало только для двух человек. Скорпион постучал костяшками пальцев о черный корпус. На ощупь металл был очень холоден, волоски на копыте свиньи поднялись дыбом, словно наэлектризованные.

В фюзеляже вдруг образовалась розовая щель, и часть корпуса отошла в сторону, открыв тускло освещенное нутро. Пилот уже выбирался из своего противоперегрузочного кресла, облепленного устройствами управления. Это, как и ожидал Скорпион, был Ремонтуар. На взгляд свиньи, сочленитель постарел, но в остальном был прежним: очень высокий и совершенно лысый, в облегающей черной одежде, которая только подчеркивала его паучье сложение. У Ремонтуара была голова странной формы – вытянутая, словно капля.

– Мистер Пинк, если не ошибаюсь?

Скорпион чуть помедлил с ответом. Время, когда эта фамилия что-то значила для него, минуло десятки лет назад. Он тянул за ниточку памяти, пока не размотал ее полностью. Когда-то, давным-давно, он отправился вместе с Ремонтуаром на Ржавый Пояс, а потом и в Город Бездны, взяв себе вымышленное имя. Преследуя сбежавшего от сочленителей Клавэйна, Скорпион решил назваться мистером Пинком. А под каким именем выступал Ремонтуар? Никак не вспомнить.

– Мистер Клок, – сказал он, когда пауза затянулась почти до неприличия.

В ту пору они люто ненавидели друг друга. Да разве могло быть иначе? Ремонтуар на дух не выносил свиней (когда-то побывал у них в плену, и его пытали), но был вынужден взять с собой Скорпиона, поскольку тот великолепно знал и Город, и Пояс. Скорпион не любил сочленителей вообще (тогда никто не любил пауков, кроме них самих) и Ремонтуара в частности. Но тот добился от свиньи содействия, а в обмен пообещал свободу. Отказ от помощи означал передачу Скорпиона в руки властей, у которых уже был подготовлен показательный процесс, не сулящий подсудимому ничего приятного.

Вначале дружбы между ними не было, но постепенно взаимная ненависть сошла на нет под влиянием уважения, которым оба прониклись к Клавэйну. И вот теперь Скорпион понял, как приятно увидеть старого знакомого, – когда-то это чувство изумило бы его и вызвало отвращение к самому себе.

– Мы с тобой пара динозавров, – сказал Ремонтуар.

Выбравшись наконец из кресла, он потянулся и помахал руками, словно хотел убедиться, что не переклинило суставы.

– Боюсь, у меня плохие новости, – сказал Скорпион.

– Клавэйн?

– Мне очень жаль.

– Не сомневаюсь, что жаль. Только сейчас, увидев тебя, я понял, что он мертв. Когда это произошло?

– Пару дней назад.

– И как он умер?

– Очень тяжело. Но он погиб за Арарат. Клавэйн ушел из жизни героем, Рем.

На несколько мгновений Ремонтуар замкнулся в себе, пустился в странствие по внутренним воображаемым ландшафтам, доступным только сочленителям. Он закрыл глаза, постоял так секунд десять, потом снова открыл. В них светилось живое внимание, печаль ушла.

– Я его оплакал, – сказал он.

Скорпион нисколько не усомнился в словах Ремонтуара: сочленители – существа особенные. Ремонтуар сказал последнее «прости» старому другу и соратнику, отдал ему положенную меру горя и печали. После чего ему не составило труда перенастроиться на спокойное и вдумчивое восприятие происходящего. А оттого, что траур по Клавэйну продлился всего десять-двенадцать секунд, он не стал менее глубок и искренен.

– Мы в безопасности? – спросил Скорпион.

– Пока да. Мы тщательно спланировали ваше бегство, произвели оставшимися в нашем распоряжении силами и средствами ложную атаку. Знали, что волки способны быстро перегруппироваться и захватить ваш корабль, но по расчетам выходило, что один шанс у вас есть – при условии, что взлетите точно в срок.

– Вы научились побеждать волков?

– Нет, Скорпион, победить их мы не можем, – сказал Ремонтуар терпеливым и спокойным тоном школьного учителя. – Только уничтожить небольшое количество волков в одной точке, сосредоточив там необходимые ресурсы. Да, мы способны нанести урон, оттеснить ингибиторов. Но по сути, это все равно что бросать камни в стаю собак. Против больших скоплений мы мало что можем. И расчеты говорят, что в перспективе проиграем.

– Но до сих пор вам удавалось уцелеть.

– Да, благодаря полученным от Ауры технологиям. Но этот колодец уже почти вычерпан. Волки оказались мастерами создавать средства противодействия. – Глаза Ремонтуара сверкнули восхищением. – Они очень эффективны, эти машины.

Скорпион рассмеялся. После всех бед, через которые ему пришлось пройти, услышать от Ремонтуара такое!

– Значит, нам конец?

– Если верить нашим сегодняшним моделям, шансов на победу нет.

Черный корабль за спиной Ремонтуара закрылся, вновь превратившись в клин мглы.

– Тогда почему мы не сдаемся?

– Потому что существует вероятность, пусть крайне малая, что прогноз в корне ошибочен.

– Похоже, мне следует услышать подробное объяснение, – сказал Скорпион.

– Я знаю самое удобное для бесед местечко. – Вошедшая в ангар Антуанетта Бакс кивком поприветствовала Ремонтуара, словно в последний раз они виделись совсем недавно. – Идите за мной. Думаю, вам понравится.