Шаттл завис над Первым Лагерем.

Солнце уже почти село. Васко и его спутники смотрели на покрытую зеленой пленкой Морскую Башню, видимую за мысом в угасающем свете дня. Остроконечная тень меняла положение не только из-за передвижения солнца, но и из-за наклона корабля, и оттого, что тот перемещался горизонтально. Причем очень медленно перемещался, неуловимо для невооруженного глаза, как часовая стрелка. «Ностальгию по бесконечности» тащила гора биомассы, и между субсветовиком и лагерем уже вклинился мыс. Он был невелик, жалкая сотня метров в ширину; конечно, этого недостаточно, чтобы остановить цунами. Но все лучше, чем ничего, и лиха беда начало: жонглеры образами упорно тащили корабль в открытое море, и с каждой секундой надежда на спасение от катастрофы возрастала.

– Антуанетта на борту? – спросила Хоури, глядя пустыми глазами в пространство.

Аура, похоже, спала, и Хоури говорила от себя.

– Да, – ответил Васко.

– Надеюсь, она сумеет договориться.

– Когда Аура обращалась к нам… – Малинин сделал паузу, глядя на Хоури, но та молчала.

– Ты о чем?

– Это ведь была она?

Хоури подняла на него глаза: один зрачок был шире другого.

– А для тебя это важно? Моя дочь тебя нервирует?

– Я просто спросил. Она ведь спит?

– В моей голове ее нет.

– Но она там была?

– К чему ты клонишь, Малинин?

– Хочу понять, как это у вас получается, – сказал он. – Надеюсь, Аура будет нам полезна. Она уже помогла, но ведь это только начало, верно?

– Я уже говорила. Ауре многое известно, просто нужно ее слушать.