Шаттл завис в нескольких метрах над водой. Спасательная команда собралась в заднем ангаре, дожидаясь, когда первая лодка будет освобождена от креплений и осторожно спущена на воду. Во все стороны простиралось темное бескрайнее море, тихое и гладкое, за исключением участка, на который падало тепловое излучение летательного аппарата. Ни ветерка, ни малейших признаков необычной активности жонглеров образами; и на течениях в этой части океана сказалось сезонное замедление. Судя по обновленным картографическим данным, айсберг за это время практически не сместился.

Как только лодка оказалась на воде, в нее по очереди перебрались трое. Первым спустился Скорпион, потом офицер Сил безопасности Жакоте, последней была Хоури. За ними последовали герметичные металлические ящики с провизией, оружием и оборудованием; все это было спешно укрыто в водонепроницаемых отсеках по бортам лодки. И наконец, сверху передали инкубатор – прозрачную капсулу с днищем из молочного пластика и ручками для переноски. Это устройство спасатели принимали с особой осторожностью, словно внутри уже находился ребенок.

После этого разомкнулись замки на концах швартовочных тросов, и Скорпион отвел лодку в сторону от шаттла. Шипение тепловых элементов летательного аппарата ослабло, зато вырос стон работающего на аккумуляторах лодочного мотора. Затем на воду была спущена вторая лодка. Васко проследил за снижением еще одного офицера СБ, женщины по фамилии Эртон. За ней последовал Клавэйн. Опустившись в лодку, старик едва удержался на ногах, но быстро восстановил равновесие. Потом Кровь помог Васко. Юноша полагал, что друг Скорпиона примет участие в операции, но Скорпион приказал Крови вернуться в Первый Лагерь и принять обязанности заместителя начальника колонии. Он с большой неохотой позволил Крови лететь к айсбергу, чтобы помочь с выгрузкой плавсредств.

Во вторую лодку переправили груз, и она сильно просела, вода подступила пугающе близко к бортам. Еще через секунду были отданы концы, и женщина, запустив мотор, направилась к Скорпиону. После недолгого совещания часть груза перенесли со второй лодки на первую, чтобы уменьшить осадку.

– Ну, ты готов? – обратилась Эртон к Васко. – Еще не поздно вернуться.

Эртон начала задирать парня еще на борту «Ностальгии по бесконечности», на совещании по планированию операции. До того момента они почти не виделись: как и Жакоте, эта женщина была для Васко просто одним из офицеров Сил безопасности – старше его по званию и прослужившая на несколько лет дольше.

– Считаешь, не стоило меня брать? – Он постарался, чтобы голос звучал спокойно. – Я тебе не нравлюсь?

– Некоторые из нас заслужили право здесь находиться, – ответила Эртон. – Только и всего.

– А я не заслужил?

– Ты помог свинье, – негромко ответила женщина, – и он взял тебя сюда. До таких задач, как эта, ты не дорос, и до моего уважения тоже.

– Без твоего уважения как-нибудь обойдусь, – ответил Васко. – Достаточно профессиональной этики.

– Ну, на этот счет не беспокойся, – хмыкнула Эртон.

Васко хотел что-то ответить, но она уже повернулась к тяжелой пушке Брейтенбаха, которую надо было закрепить на бортовой стойке.

Малинин не знал, чем вызвана такая враждебность. Лишь тем, что он моложе и у него меньше опыта? Вздохнув, Васко принял участие в проверке и укладке снаряжения. Работа была не из легких и приятных: все самые хрупкие и сложные части – оружие, навигационное оборудование и средства связи – были покрыты серой водоотталкивающей смазкой. Она противно липла к рукам, вытягивалась длинными нитями.

Приглушенно ругаясь, он вытер руки о штаны и едва успел заметить, как шаттл развернулся и улетел, оставив лодки в открытом море.

Они прошли несколько километров по зеркальной воде. Порой над головами расходились облака, открывая темно-синие, с неровными краями, колодцы неба. Еще проглядывали звезды, но ни одного из спутников Арарата над горизонтом не было – довольно редкое зрелище. И никаких иных источников света, кроме пары прожекторов.

Лодки шли в нескольких метрах друг от друга, почти борт в борт; моторы достаточно шумели, чтобы мешать разговорам. Еще в начале операции Васко решил, что самое для него лучшее – как можно реже открывать рот. Похоже, Клавэйн оценил его молчаливость, судя по одобрительному взгляду.

Кроме того, парню нужно было многое обдумать. Он сидел в корме второй лодки, на планшире, и все заряжал и разряжал свое оружие, закреплял движения в мышечной памяти на тот случай, если однажды надо будет действовать не рассуждая. В сотый раз он задался вопросом, дойдет ли до стрельбы? Возможно, окажется, что кто-то кого-то просто не понял, и на этом все уладится.

Но Васко чувствовал, что вероятность такого благополучного исхода крайне невелика.

Они все ознакомились с историей Хоури и присутствовали на совещании, когда ей устроили перекрестный допрос. Бо́льшая часть услышанного осталась для Васко непонятной, но в ходе дискуссии общая картина начала выстраиваться в его голове.

Ясно было следующее: Ана Хоури вернулась из нейтронной звезды Гадес с телом погибшего Торна на руках и плодом в утробе. И это не просто нерожденный ребенок Хоури и Торна, но агент древнего разума – человеческого или инопланетного, – который скрывается в компьютерной матрице Гадеса. Аура является даром человечеству, в ее мозгу содержится информация, способная перетянуть чашу весов в войне с ингибиторами. Вполне возможно, она несет в себе и часть воспоминаний Силвеста, и саму отправку Ауры следует расценивать как его попытку искупления вины.

Хоури была уверена, что содержимое мозга Ауры следует добыть и изучить как можно быстрее. Нет времени дожидаться, когда она родится на свет и тем более когда подрастет и научится говорить.

Для этого с разрешения Хоури Ремонтуар использовал дронов-хирургов для помещения имплантатов в головы матери и дочери, пока Аура еще находилась в утробе. При помощи этих устройств женщина и ее ребенок могли обмениваться мыслями и делиться опытом. Хоури стала глазами и ртом Ауры, ей даже снились сны младенца, и порой она не могла различить, где заканчивается дочь и начинается она сама. Мысли чада проникали ей в мозг и самым прихотливым образом смешивались с ее собственными мыслями.

Но интерпретировать телепатические послания и опыт Ауры было очень сложно. Дочь находилась в утробе, ее когнитивные структуры толком не сформировались, представления об окружающем мире были крайне расплывчатыми. Хоури изо всех сил старалась улавливать адресованные ей мысли дочери, но лишь немногие из них поддавались толкованию; это все равно что просеивать горы пустой породы в поисках крошечных драгоценных камней. Однако добытые крупицы осмысленной информации были исключительно важны. Следуя намекам Ауры, Ремонтуар сумел значительно усовершенствовать свою технику и вооружение. Уже одно это делало сотрудничество с ребенком в высшей степени полезным.

А потом вмешалась Скади.

Она появилась в системе Дельты Павлина после того, как ингибиторы закончили обжигать Ресургем и другие планеты системы, и очень быстро установила торговые связи с людьми, оставшимися после отлета «Ностальгии по бесконечности». В первую очередь она стремилась найти запас созданного сочленителями оружия класса «Ад» и завладеть им. Но корабли Скади были повреждены, а ингибиторы к тому времени скопились в огромном количестве: не та ситуация, когда можно получить желаемое исключительно благодаря грубой силе.

«Свет Зодиака» закончил саморемонт, изучение небесного тела по имени Гадес подошло к логическому завершению. Ремонтуар и его союзники покинули систему Дельты Павлина, и Скади тенью последовала за ними. Проведя осторожные переговоры, Скади задействовала собственные ресурсы для защиты беженцев от преследующих их ингибиторов. Это был рассчитанный риск, но жест доброй воли сыграл свою роль: Ремонтуар решил, что Скади можно доверять.

А ей ничего, кроме доверия, и не требовалось. Присматриваясь к техническим новинкам Ремонтуара, она ясно сознавала свои тактические недостатки. Скади явилась в эту систему, чтобы добыть пушку класса «Ад», однако новые боевые системы оказались ничем не хуже.

Больше всего ее теперь интересовала Аура.

За прошедшие месяцы бортового времени, пока «Свет Зодиака» и два других сочленительских корабля летели к Арарату, Скади вела тонкую политическую игру. Делая уступки тут и там, передавая Ремонтуару сведения и ресурсы, она усыпила его подозрения. Ставка делалась на давнюю верность Ремонтуара Материнскому Гнезду. Этого сочленителя удалось убедить, что сотрудничество – в их общих интересах. Когда наконец Ремонтуар согласился принять на своем корабле группу соратников Скади, это выглядело последним формальным шагом к установлению теплых отношений.

Но гости оказались группой захвата. Они разыскали Хоури, убив по пути десятки людей Ремонтуара, и под наркозом доставили ее на корабль Скади. Там хирурги прооперировали Ану и извлекли из нее Ауру. Ребенка на шестом месяце развития перенесли в новую утробу. В свою очередь эта утроба – биокибернетическая конструкция из живой ткани – была помещена в новое тело, которым обзавелась Скади после того, как ее прежнее тело погибло в аварии на Материнском Гнезде. Имплантаты Ауры могли общаться только с имплантатами Хоури, но Скади быстро справилась с установленной Ремонтуаром защитой. Аура теперь росла и развивалась внутри тела Скади, и та получала весь поток технологической информации, прежде достававшейся Хоури и Ремонтуару.

Скади получила вожделенную добычу, но не потеряла голову от радости. Пожалуй, она даже перемудрила. Следовало немедленно умертвить Хоури, но она не сделала этого, решив, что пленница послужит дополнительным рычагом давления на Ремонтуара. Даже после того, как ребенка вырвали из утробы Хоури, та оставалась полезной заложницей. Последовали переговоры, и Скади добилась от Ремонтуара согласия обменять Хоури на различные технологические новинки. Рано или поздно Скади получила бы эти сведения от Ауры, но она была не расположена ждать.

К тому времени ингибиторы уже почти настигли их.

Когда наконец корабли прибыли к Арарату, война приняла позиционный характер. Люди пошли на эскалацию конфликта, применяя новое, почти непостижимое для ингибиторов оружие, а те в ответ прибегли к зловещей стратегии. Враждующие стороны стремились к максимальной скрытности своих действий; любые виды энергии преобразовывались в не поддающиеся обнаружению волны. Специальные проекторы вводили противника в заблуждение, создавая фантомные образы массированных атак. Убойная материя и антиматерия разбрасывалась почти вслепую. В зависимости от расстановки сил и результатов боевых столкновений человеческие группировки заключали между собой союзы или расторгали их, причем положение менялось не только ежедневно, но и ежечасно. Скади соглашалась действовать совместно с Ремонтуаром только в критических ситуациях, когда альтернативой было полное уничтожение ее войск. Аналогичными соображениями руководствовался и Ремонтуар.

Но примерно неделю назад Скади изменила тактику. Она покинула главный корабль и вылетела на легком корвете. Ремонтуар заметил скоростное судно, проскользнувшее между фронтами враждующих сторон. Расчет пределов ускорения корабля позволил сделать вывод, что на его борту как минимум один человек. Небольшая группа ингибиторов пустилась в погоню за корветом, подойдя к планете ближе обычного. Казалось, машины понимают: на его борту находится нечто важное и оно ни в коем случае не должно добраться до цели.

Ингибиторы не догнали корвет, но сумели его повредить. Ремонтуар и его товарищи проследили траекторию корабля, так как его маскировочные системы теперь работали с перебоями. Отметили, как он вошел в атмосферу Арарата и произвел почти неуправляемую посадку на море. Не было никаких признаков того, что на планете кто-то заметил появление корвета.

Через несколько дней на Арарат отправилась Хоури. Ремонтуар отказался послать большой отряд, считая, что его шансы проскочить к планете мимо ингибиторов ничтожны. Допускалось, что лишь крошечной капсуле удастся пройти незамеченной. Ана не только попытается вернуть Ауру, но и найдет способ сообщить о происходящем людям на Арарате.

Васко подумал о том, с какой решительностью Хоури отправилась на чужую планету в одиночку, без надежды на помощь, без уверенности, что удастся спасти дочь. Что же движет ею на самом деле – любовь к Ауре или ненависть к Скади?

Чем больше Васко размышлял об этом, тем меньше сложившиеся обстоятельства казались ему результатом какого-то недоразумения. И он все больше склонялся к мысли, что выйти из ситуации можно путем переговоров. Скади похитила Ауру, но на ее стороне был элемент внезапности, и в случае смерти ребенка или матери она ничего не теряла. Однако теперь обстоятельства изменились. И Скади – если она еще жива и жив ребенок внутри ее – наверняка ждет «гостей».

Как добиться, чтобы она рассталась с Аурой?

В свете кормового прожектора что-то серебристо блеснуло, и Васко, приглядевшись, понял, что сочленитель рассматривает нож, который захватил на своем острове.