109. Черные шелковые бабочки

Он пытался спать на гранитной скамье в огромном холодном зале голосовой почты Даэдры, откуда постоянно отправлялись поезда – а может быть, мобили – и гулкие голоса неразборчиво объявляли пункты назначения. Свет пульсировал.

Недертон открыл глаза. Он лежал на кожаных подушках в куполе. Из темноты гаража – новая вспышка света. Он сел, протер глаза.

Следующая арка зажглась над Оссианом и Тлен. У Оссиана в вытянутой руке – темная одежда на плечиках. Тлен, мрачная, впрочем не более обычного, в чем-то вроде шоферской униформы. На жесткой куртке – застежки-клеванты из черного шелкового шнура, словно рельефные бабочки. На голове большая фуражка, как у советского коммодора, блестящий козырек закрывает глаза.

Недертону вспомнились слова Флинн про Грифа и Лоубир. Ум за разум заходит, подумал он, дивясь и самому выражению, и тому, как редко с ним такое случалось, если случалось вообще. Вот и сейчас у него ум не заходил за разум от мысли, что Гриф и Лоубир в каком-то смысле один и тот же человек. И все же он радовался, что не родился раньше и у него нет второго «я» во времени Флинн.

Вспышка.