В 1946 году Фултонская речь Черчилля дала старт холодной войне. Через три года под руководством США был создан агрессивный блок НАТО. В 1953-м американская военщина развязала войну в Корее.

Америку захлестнула оголтелая антисоветская пропаганда. Ограничено передвижение наших дипломатов по территории США. Провокации становятся постоянным оружием контрразведки.

Сотрудникам советских дипломатических представительств предлагают стать предателями и невозвращенцами, а если получают отказ, спецслужбы прибегают к запугиванию и шантажу.

В стране бушует шпиономания, американцы запуганы массированными россказнями в прессе о советских шпионах и диверсантах. В каждом нашем человеке видели врага США.

Вот как о той обстановке в Соединенных Штатах рассказывал полковник Александр Никифоров, в 50-е годы помощник военного атташе СССР в Вашингтоне: «При первом знакомстве, естественно, человек спрашивает: «Кто вы? Откуда?» Зная столь напряженную обстановку в стране, поначалу пытаешься уйти от вопроса, отвечаешь, мол, из Европы. Не проходит. Чаще всего приходится конкретизировать. Говорить, что ты советский нельзя. Учитывая, что русских из Европы, там не мало, представляешься: «Рашен». И человека, словно кипятком ошпаривает. Пот на лбу выступает. Невольно по сторонам озирается. Еще бы, к шпиону попал».

А вот Франция, 1956 год. Вспоминает помощник военного атташе в Париже Владимир Стрельбицкий: «Обстановка в стране крайне сложная. Венгерские события, ввод войск Варшавского договора в мятежную республику не лучшим образом сказались на отношении французов к советским. От нас шарахались, как черт от ладана. На стадионе, услышав рядом русскую речь, могли демонстративно подняться и уйти.

Встретив у посольства, порою интересовались: «Советик?» После утвердительного ответа, да, советский можно было получить плевок в лицо. Контрразведка так же ужесточила режим наблюдения и слежки».

А в 70-е годы в Китае было и того похлеще. Военный атташе в Пекине полковник Василий Иванов о тех годах повествует так: «Для КНР мы в ту пору враг номер один. Атташе или секретарь посольства, никому дела нет. Вытащат из машины, и если уж не побьют, то наорут, заплюют, наговорят гадостей.

Поехали мы как-то на машине в Цзянь Цзинь. Разумеется, получив предварительно разрешение от китайского МИДа. На полдороге нашу машину останавливают, высаживают, и начинается спектакль: разгневанные хунвейбины, как черти из табакерки, беснуются вокруг нас. Потом затолкали в машину и отправили назад. Протест в Министерство иностранных дел ничего не дал».

Хуже пришлось «сменщику» Иванова военному атташе полковнику Винокурову. Толпа хунвейбинов избила его прямо в аэропорту.

В 1988 году в Пакистане в своей машине был расстрелян и.о. военного атташе полковник Федор Гореньков.

Так что холодная война для наших разведчиков была самой что ни на есть горячей.

Впрочем, несмотря на все эти сложности и опасности, офицеров, пришедших в разведку после Великой Отечественной войны, трудно было чем-либо запугать. Они не раз смотрели смерти в лицо. Да иначе и быть не могло. Ведь отбирали в Главное разведуправ-ление лучших из лучших. Среди них немало Героев Советского Союза, кавалеров боевых орденов.

Так, летчик-штурмовик Алексей Лебедев и командир взвода разведки Владимир Стрельбицкий попали в одну группу в Военно-дипломатической академии. Алексей Иванович, Герой Советского Союза, командир эскадрильи штурмового авиационного полка, совершил 82 успешных боевых вылета на самолете Ил-2. За проведенные 11 воздушных боев с истребителями, за лично сбитые 4 самолета противника, проявленные при этом мужество и героизм, маршал Жуков подписал на него наградной лист, в котором представил капитана Лебедева к званию Героя Советского Союза.

Лейтенант Владимир Стрельбицкий во главе разведвзвода много раз ходил в рейды за линию фронта, на его счету восемь фашистских «языков». В одном из таких рейдов был тяжело ранен, потерял сознание. Боевые друзья-разведчики не бросили командира, вытащили и донесли до своих окопов.

В 1956 году после окончания академии, Лебедев и Стрельбицкий приехали в Париж. Так началась их служба в стратегической разведке.

Алексей Иванович за время службы будет работать резидентом и военным атташе в четырех странах, в том числе и в воюющем Вьетнаме. Американский «шрайк» попадет в дом, где жили Лебедевы, влетит в их спальню, обвалит стену. К счастью, и резидент, и его жена останутся живы.

На счету Алексея Ивановича одна из самых знаменательных вербовок. Позже этому агенту присвоят псевдоним «Мюрат». Он, полковник НАТО, будет работать на нашу разведку полтора десятка лет, передавая особо ценные материалы.

Владимир Васильевич прослужит за рубежом 22 года, также в четырех странах — во Франции, в Бельгии, в Швейцарии и в Марокко. О его умении добывать образцы секретной зарубежной техники и оружия до сих пор ходят легенды в ГРУ. Когда транспортный самолет из Голландии доставил в Москву танковый двигатель одной из новейших боевых машин НАТО, его встречать на аэродром приехал сам командующий танковыми войсками маршал бронетанковых войск Амазап Бабаджанян.

Смело воевал в кавалерийском корпусе Льва Доватора и командир сабельного взвода лейтенант Виктор Грошев. Это он вместе с сослуживцами-кавалеристами в зимних боях 1941–1942 годов совершал рейды по тылам врага.

В 1950 году окончив академию им. М.В. Фрунзе, потом Высшие академические курсы, Виктор Федорович выехал в Англию. Несмотря на молодость, ему передали на связь одну из самых ценных агентурных групп британской резидентуры — группу Орсена. В этот разведколлектив входили, кроме самого Орсена, трое ценных источников — один из министерства вооружения, второй из центра по разработке химического и бактериологического оружия, третий — из штаба военно-морского флота.

По своим оперативным возможностям это была фантастическая разведгруппа. Двое агентов удостоились за свою работу высших наград нашей родины — орденов Ленина, а также ордена Красной Звезды. И сегодня в музее ГРУ на одном из стендов выставлены их награды. А под ними скромная надпись: «Ордена агентурной группы Лондонской резидентуры».

Вскоре после первой командировки Виктора Федоровича вновь отправили в Англию. Позже он возглавлял резидентуру советской военной разведки в Канаде.

В послевоенный период для прикрытия разведдеятельности широко использовались также возможности Телеграфного агентства Советского Союза, более известного в мире под аббревиатурой ТАСС. Под крышей корреспондентской должности этого агентства и приехал в свою первую командировку во Францию Нил Ленский. Нил Иванович только что закончил академию, а до этого Военный институт иностранных языков. Так что на французском он изъяснялся в совершенстве.

По своему характеру Ленский был человеком смелым. На войну ушел в 17 лет, воевал, что называется, на самом «передке», командовал орудийным расчетом истребительно-противотанковой батареи.

Противотанкисты всегда находились на переднем крае, и деваться им оттуда некуда. Они последняя надежда командования: кроме них, немецкие танки остановить некому.

Противотанковые пушки, знаменитые «сорокапятки» эффективны только на малой дальности. Тут уж как говорят, в народе, «либо грудь в крестах, либо голова в кустах».

Ленскому посчастливилось. У него была «грудь в крестах». В придачу, конечно, к тяжелому ранению.

В Париже он завербовал ценного агента Жоржа Бофиса. Жорж был героем Сопротивления, офицером Почетного легиона. Он поставлял для нас ценные материалы.

Полковник Владимир Глухов работал за рубежом «под крышей» представительства «Аэрофлота» в Нидерландах. Он был единственным из разведчиков, который оказался в Указе Президиума Верховного Совета СССР на награждение по итогам первого полета человека в космос. Это говорит само за себя.

Разведцеятельность Глухова попала в поле зрения контрразведки. Владимира Алексеевича арестовали и бросили в тюрьму. Однако в застенках он вел себя мужественно. У голландских спецслужб не было доказательств его разведцеятельности, они рассчитывали сломить нашего разведчика и добиться от него признания. Однако это сделать не удалось, и они выпустили Глухова на свободу.

Владимир Алексеевич также воевал, участвовал во взятии Варшавы и Берлина. После войны окончил военное училище и Военно-дипломатическую академию.

Позже вслед за фронтовиками в разведку стали приходить «дети войны». Это те мальчишки, которые мечтали о фронте, но пока учились в спецшколах, в военных училищах, война, к счастью, закончилась. Послужив в войсках, лучшие из них оказывались в разведке.

Именно такой путь прошел капитан 1-го ранга Валерий Калинин. Родился и рос он в Ленинграде. Когда началась война, ему было четырнадцать лет. Валерку приняли в Ленинградскую военно-морскую специальную среднюю школу. Она была эвакуирована из города на Неве и находилась в городке Тара Омской области.

Летом 1944 года Калинин, окончив школу, возвратился в Ленинград и стал курсантом Каспийского высшего военно-морского училища.

После окончания училища командовал малым разведывательным кораблем Черноморского флота «Маныч», кораблем «Аргун». А летом 1954 года сдал экзамены в Военно-дипломатическую академию. В 1958-м окончил ее и был направлен в Грецию, в объединение «Совфрахт» на должность старшего инженера. Приходилось осваивать «крышевые» обязанности, подтягивать язык и заводить знакомства. Многое уцалось. Например, познакомиться с влиятельной супружеской парой. Супруга была фрейлиной королевы. Эго дало возможность бывать на приемах, которые проводил королевский двор.

Вторая командировка Калинина состоялась в Швейцарию, под «крышей» представительства СССР при ООН и других международных организациях. Здесь ему на связь был передан особо ценный источник — посол иностранного государства.

Командировка Валерия Петровича закончилась успешно. Он был награжден орденом Красного Знамени.

Не успел повоевать, хотя и пытался бежать на фронт и будущий капитан 1 — го ранга Виктор Любимов. Он также окончил спецшколу, военно-морское училище им. М.В. Фрунзе, служил на крейсере «Молотов», на эскадрильном миноносце «Боевой». Был направлен в разведку и после подготовки убыл в США.

Следующая его зарубежная командировка будет во Францию, где ему поручат работать с особо ценным агентом «Мюратом».

В 1968 году Виктора Андреевича направят в Голландию в качестве резидента ГРУ под прикрытием должности заместителя торгпреда СССР. Там он проработал четыре года.

В характеристике по итогам его командировки говорилось: «Под руководством Любимова голландский разведаппарат проделал значительную работу по успешному выполнению разведывательных и организационных задач.

За указанный период через агентуру, доверенных лиц и разрабатываемых резидентурой, было добыто более 300 документов и образцов, оцененных как «ценные» и «особой важности». В целом уровень выполнения разведзадач по сравнению с 1970 годом вырос в три раза.

Тов. Любимов В.А. во время командировки принимал личное участие в вербовочной работе».

Мы рассмотрели работу нескольких наиболее ярких представителей «крышевой» разведки, которые действовали, как сотрудники военных атташатов, Телеграфного агентства Советского Союза, представительства «Аэрофлота», объединения «Совфрахт», торгового представительства. Разумеется, спектор «крышевого» прикрытия значительно шире и разнообразнее, однако нет необходимости раскрывать его более скрупулезно и подробно, ибо даже на примере этих должностей понятен смысл и государственная важность деятельности этих людей.

В заключение хочется сказать: в меру своих сил и возможностей я постарался написать исторический очерк о зарождении, развитии и нынешнем дне разведки, действующей под «крышевым» прикрытием. Мне кажется, что-то удалось, однако многое осталось за бортом повествования. Нет, не по злой воле или умыслу. Ибо история русской, советской, российской военной разведки — это огромный мир, который охватить одному автору просто не под силу.