Вот как бывает

Так пролетели эти поначалу тягостные, а затем, стоит признаться, не самые скучные полтора года моей, в общем, довольно нудной жизни, а теперь, искрясь от переполнявшего меня счастья, я стоял на регистрации в Шереметьево, радуясь каждому мгновению. Жизнь и вправду чудесна!

– Ну, привет! – услышал я за спиной знакомый голос.

Я обернулся. Передо мной стоял Костя. Он еще больше стал похож на ищущего – скорее даже на уже нашедшего – истину: одухотворенный и уверенный взгляд, двухнедельная небритость, неторопливые, спокойные движения. А ведь прошло не более полугода с тех пор, как мы виделись в последний раз.

– Куда летишь?

– В Питер на недельку, а оттуда обратно во Вьетнам. – Несмо тря на свое внешнее спокойствие, Костя казался слегка грустным.

– У тебя все в порядке? – на всякий случай спросил я.

– Все просто замечательно, – кивнул он и после едва заметной паузы добавил: – У меня.

Через секунду выяснилось, что мы оба летим в Питер одним рейсом, а девушка за стойкой регистрации оказалась настолько любезной, что нашла нам места рядом. Я был несказанно рад – меня разрывало на части от любопытства, что же чувствует по-настоящему свободный человек, но также не терпелось поделиться с Костей моим недавно обретенным счастьем. Я тут же радостно принялся рассуждать о том, как все круто, как я доволен жизнью, что все вдруг наладилось. Главное, надо начать что-то делать!

– Знаешь, после нашей той встречи я понял, что надо жить так, чтобы получать удовольствие! – закончил я свою мысль, когда мы уселись в кафе, ожидая объявления посадки.

Я взял кофе, сделал глоток и понял, что именно его мне и не хватало – вчерашний вечер для организма бесследно не прошел.

– Понимаешь, всё, что в этой жизни мы считаем удовольствием, просто кажется нам таким. На первый взгляд, – спокойно произнес Костя.

– Как это?

Костино заявление подействовало на меня как холодный душ. Я-то наивно надеялся услышать что-то вроде «Поздравляю!» или хотя бы «Ну вот, я же тебе говорил!».

– Очень просто! – с тем же легким оттенком грусти продолжил Костя. – Все попытки найти какое-то удовлетворение без оттенка разочарования по определению не могут увенчаться успехом, – усмехнулся он.

Надо признаться, мне стало слегка не по себе! Думать о том, что весь этот восторг вдруг закончится, совсем не хотелось, а Костя тем временем продолжал:

– По этому поводу еще старик Джаггер сокрушался, когда еще не был стариком. Думаю, что, повзрослев, он понял бесперспективность этих попыток. Рискну предположить – если кто-то может мне возразить, – что он в этот момент полного удовлетворения был не в себе или просто еще не ощутил разочарования – оно, бывает, запаздывает с появлением. Конечно, каждый раз остается надежда, что потом будет лучше. В первый раз думаешь, что в следующий-то обязательно будет лучше, а потом надеешься, что будет как в первый раз. И эта аксиома справедлива не только относительно секса. Это касается всего. Всего, что, как нам кажется, приносит удовлетворение.

– И давно ты это понял? – скептически скривился я.

– Нет, не очень, только когда осознал, что значит жить по-настоящему.

– А что это значит?

– Это значит не бежать по замкнутому кругу, не быть постоянно загруженным мыслями о совершенно ненужных и неважных делах!

– Но совсем без дел тоска настанет!

– Все дела в жизни созданы для того, чтобы отвлекать от чего-то более важного.

– Кем созданы?

– Тобой. Чтобы пустоту заполнить, которая тебя окружает. Ведь все так ее боятся, вот поэтому для многих цель жизни – заполнить эту пустоту, хотя они и себе, и другим говорят совсем другое. Иначе странная была бы цель, – пожал Костя плечами.

– Какую пустоту? – Я начал уже беспокоиться, не поехала ли у Кости там, во Вьетнаме, крыша.

– Можешь вспомнить, когда последний раз ты один надолго оставался – без телефона, без Инета, без того, чтобы в голове дела не прокручивать?

– Не помню, давно, наверное, – вдруг удивился я, осознав, что, даже находясь один, постоянно мусолю в голове мысли – то о Саше, то о Вике, то о том, как мне все надоело…

– И не вспомнишь! Ты же все время своими мыслями занят, все время хочешь чего-то – одно заполучить, от другого избавиться…

– А разве кто-то не хочет? Всем ведь чего-то надо!

– А почему? Никогда не думал?

Я замолчал – мне и правда никогда не приходило в голову об этом подумать.

– Нет, не думал. Всем ведь чего-то хочется. А какая разница почему?

Костя на мгновение задумался. Я даже сперва подумал, что он и сам не знает, но, скорее всего, он просто подбирал нужные слова.

– Знаешь, все дело в страхе. Все вокруг отчаянно боятся. Боятся, что хуже других. Боятся, что чего-то не успеют. Боятся, что останутся один на один с собой…

– Почему боятся?

– Потому что люди по сути своей – одиноки и всю жизнь отчаянно ищут спасения от этого одиночества, но спасения нет, они ищут друзей, подруг, жен, мужей, да они, в конце концов, даже детей рожают ради этого – и все без толку…

– Подожди, но ты-то ведь тоже не один живешь… Кстати, я слышал, что девушка у тебя – высший класс!

– Если ты думаешь, что при выборе, с кем жить, я смотрю на соответствие лица гламурным стандартам или, например, что на мой выбор могут повлиять размер и форма двух кожаных мешков на груди, то ты ошибаешься, – весело рассмеялся Костя. – Я этот этап, к счастью, проехал!

– А что тогда важно? – вполне искренне заинтересо вался я.

– Вибрации!

– Какие вибрации? – не понял я.

– Которые от человека исходят! – воскликнул Костя, но, увидев мое перекошенное от непонимания лицо, поспешно принялся разъяснять: – Ты про квантовую теорию ведь слышал, наверное?

Я неуверенно кивнул.

– Короче есть гипотеза, что материя сама по себе не существует, а существуют всего лишь световые волны, колеблющиеся с определенной частотой.

– Вроде слышал… – Я совсем потерял логическую нить – связь между квантовой теорией и подходом к выбору девушки представлялась не просто абстрактной, а даже слегка безумной.

«Точно у Кости крыша там съехала! Во Вьентаме, говорят, все траву курят…», – утвердился я в своем подозрении.

– Так вот, колебания у разных типов материй сильно отличаются, потому-то мы и ощущаем их по-разному. Жидкое, твердое, газообразное, ну, ты помнишь, – усмехнулся Костя. – И вот тут самое интересное! Ты также слышал, наверное, что мысли материальны? Конечно! Но, я уверен, ты никогда не понимал, насколько же они материальны. Объясняю: просто-напросто мысли порождают эти самые световые волны, и разные мысли колеблются, или, что мне больше нравится, вибрируют на разной частоте. И если вибрации твоих мыслей совпадают с кем-то, значит, вам будет хорошо и комфортно вместе. Это так, вкратце, в двух словах.

– А как понять, что вибрации совпадают? – заинтересовался я.

– Очень просто, надо себя послушать. И не обращать внимания на мысли вроде: «У нее такие сиськи!», понимаешь? И никаких компромиссов, не надо себя обманывать: «У меня с ней прекрасный секс, я побуду с ней, пока кого-нибудь получше не встречу!»

– Почему это? – удивился я, сразу же вспомнив свои размышления о компромиссах, сомнения насчет Саши, смутные предположения о Вике. Но откуда Костя об этом знает? – А что такого, если я иногда встречаюсь с девушкой… ну так, для удовольствия. Если нам двоим иногда хорошо, что в этом плохого?

– Тебе чайку подлить? – взялся за чайник Костя.

– Нет, спасибо, у меня же кофе, – покачал я головой, заметив, что за разговором я почти не притронулся к чашке.

Но Костя, как бы не слыша, а главное, не замечая, принялся доливать чай в мою почти до краев полную чашку.

– Эй, эй, стой! – Я замахал руками.

Тем временем чай перемешался с кофе и уже в виде жуткой бурды вылился из чашки, весело растекаясь по столу огромной лужей, и, подбежав к краю, закапал на пол и на мои брюки.

– Прежде чем получить то, что хочешь, надо избавиться от того, что тебе не надо! Иначе оно в твою жизнь не поместится! – хитро усмехнулся Костя, отставив чайник. – Тем более если у тебя в чашке кофе, а ты вдруг понял, что у тебя от него изжога и тебе нужен чай, причем обязательно зеленый!

– Ну, а если мне просто кажется, что мне нужен именно зеленый чай? – спросил я немного раздраженно, одновременно пытаясь отряхнуть брюки.

В этот момент объявили посадку, и я понял, что кофе мне допить так и не удастся.

– Если тебе кажется, что в жизни нужно что-то менять, – Костя посмотрел мне прямо в глаза, – то тебе не кажется! А если ты будешь с этим затягивать, жизнь будет затягивать у тебя на шее петлю, и чем дальше, тем сильнее.

– А я и меняю! – поспешил ответить я. Правда, прозвучало это крайне неубедительно, и, чтобы привести неопровержимые аргументы, я тут же добавил: – Вот с девушкой встречаюсь. – И сам тут же задался вопросом: а кого из них я имею ввиду – Сашу или Вику?

– А ты уверен, что при этом сам меняешься? – осадил меня Костя. – Ведь если нет, тогда то же самое получишь! Ту же Аню, а может, и хуже! Шило на мыло…

– Конечно уверен! Теперь-то я точно знаю, что главное в отношениях!

За разговором я и не заметил, как мы уже загрузились в самолет.

– Отношения! – усмехнулся Костя. – Сейчас отношения для многих – это игра, а что подразумевает игра? Победу одной стороны и проигрыш другой!

Я скорчил кислую ухмылку, сразу вспомнив теорию Дениса о доминировании.

– Но в таком случае проигрывают оба, – продолжал Костя, – тот, кто проиграл, расстроен поражением и стремится к реваншу, а кто выиграл, жаждет новых побед! Но мал-помалу, если все время проигрываешь, интерес к такой игре пропадает, вот поэтому в семейных отношениях, вернее, в попытках их построить многие, отчаявшись выиграть, просто бросают эту затею и надеются найти радость в другом… работа, хобби, бухло, да все что угодно, только не эта заранее проигранная партия… Знаешь, сколько раз мои друзья обещали себе начать новую жизнь? Отказаться от вредных привычек – перестать трахать подруг жены, бегать к проституткам в обеденный перерыв, пить пиво на диване после работы? Думаешь, хоть кто-нибудь перестал?

Я пожал плечами:

– Не знаю…

– В том-то и дело, что нет. И даже если дурные привычки более безобидны и это просто курение на балконе, и то потому, что на кухне жена не позволяет, то отказ от одной привычки означает появление в жизни равноценной замены, которая и будет обеспечивать иллюзию временного счастья или просто несколько приятных мгновений, когда тебе кажется, что жизнь вроде и вправду хорошая штука.

– А разве нет?

– Не знаю, – пожал плечами Костя. – Ведь хорошее существует только относительно плохого, поэтому жизнь может быть хороша, только если есть с чем сравнивать, понимаешь?

Я кивнул.

– Конечно, люди хотят быть счастливыми, – продолжал Костя, – отчаянно хотят. Вот поэтому вокруг нас так много алкоголиков, наркоманов… ну, и страдающих ожирением.

– Но ведь не все же!

– То, что ими еще не стали все обитатели нашей планеты, означает лишь то, что остальным такие суррогаты счастья не приносят такого удовольствия, чтобы увлечься ими до крайней степени. Вот поэтому избежавшие участи разрушить свое тело водкой, героином или гамбургерами с колой просто предпочитают другие формы удовольствия, заключающиеся в разрушении сознания: шопинг, реалити-шоу, дача, футбол, страпон, фотографии, коллекционирование, путешествия в разнообразные жопы мира…

– А что в этом плохого?

– Ничего. Только счастья это все равно никакого не при несет.

– А что принесет?

– Понимание того, что не надо путать счастье с удовольствием.

– То есть?

– Удовольствия возникают только в твоих ощущениях, а счастье – в уме!

– И что с того?

– То, что ничего искать не надо. Все и так есть.

– Как это?

– Очень просто. Смотри!

Костя полез в карман и достал крошечный медальон на цепочке. Он представлял собой маленькое зеркальце, которое по краям поддерживали два странных животных, напоминавших львов в китайском стиле. Держа двумя пальцами за конец цепочки, Костя маятником качнул медальон перед моим лицом. В то же мгновение самолет заложил вираж, одновременно начав снижаться. У меня моментально так заложило уши, что даже слегка потемнело в глазах. Поэтому я так и не успел до конца осознать всю глубину Костиной мысли. Потом – трап, автобус, быстрое рукопожатие, и Костя моментально растворился в толпе встречающих.

Дойдя до стоянки, я сел в машину и повернул ключ – динамики взорвались Love and Happiness. Не успел я начать подпевать, как зазвонил телефон. На экране высвечивалось «Вадим». Очень неожиданно: несмотря на записанный в трубке его номер, мы никогда не созванивались – не было повода.

– Вадим, привет, как дела? – без всяких «алло» радостно начал я. – Ты уже по поводу пятницы? Бухаем?

– Здорово. – Голос у Вадима был необычно мрачный. – Щас не до того, есть проблема, можешь вписаться? Надо бы подъехать.

– Конечно, не вопрос, а ты где?

– В тюрьме.

– Как в тюрьме?

– Так! Хорошо, что в финской…

– Как тебя угораздило?

– Долго рассказывать, у меня времени в обрез, еще адвокату надо позвонить! Тут такая тема – Денис разбился…

– Как разбился?

– Так! Под Коткой… вылетел с трассы…

– А ты?

– К нему торопился, ехал двести с копейками, вот меня на камеру и хлопнули! Полиция, погоня! Так что теперь на тебя одна надежда!

– А что надо-то? – Я начал покрываться липким потом.

– Дениса забрать, в Питер отвезти…

– Откуда забрать? – спросил я, и мне было абсолютно понятно, что забирать мне надо не Дениса, а то, что от него осталось.

Я обычно соображаю очень медленно, но тут голова заработала как компьютер – сейчас срочно домой, взять паспорт, хорошо, что «шенген» еще не закончился, звонок Вере, без меня в офисе пару дней как-нибудь обойдутся. Как только план был готов, я вдруг осознал, что же на самом деле произошло. Вот так, пока едешь по рельсам, кажется, все в норме – работа, дом, дела какие-то, что бы ты ни делал. Нет ни минуты, чтобы остановиться и подумать, а что же на самом деле происходит. Как робот. Пока электричество не отключат. Вот Денису уже отключили. А мне когда отключат? Снова вспомнились строчки Майка:

Только сейчас в первый раз я понял, что же хотел сказать Майк! Нет, так не надо! Я категорически не согласен! Мысли метались из стороны в сторону, и я никак не мог сосредоточиться на главном. Хотя что считать главным, если это все может закончиться в одну секунду? А если так, то зачем я себя мучаю? Ведь каждый момент жизни может и должен быть в радость, а если проанализировать один мой день, то даже с учетом Саши и Вики удовольствие мне доставляют в среднем минут сорок в сутки, не больше. Надо все это прекратить и расставить по местам. Так всем будет легче. Ане в том числе. Открывая дверь в квартиру, я уже все окончательно решил.

Наверное, я поступил как трус, но я не решился на очередную сцену у фонтана. Я просто знаю, чем бы все снова закончилось. Не умею я быть доминирующим. Все, что я сделал, это оставил на кухонном столе записку: «Это все», на нее я положил ключи. Немного подумав, я снял обручальное кольцо и нанизал его на связку ключей. Вот теперь и правда все.

Из пробки в Брусничном я набрал Сашу, путано рассказал обо всем. Она принялась ахать и охать, но когда я дошел до сцены с ключами – сразу меня перебила:

– Если тебе жить негде, приезжай ко мне, Леша все равно на Эльбрус уехал кататься… на месяц.

– Спасибо, дорогая, как со всем этим разберусь, сразу к тебе. – Я пока плохо представлял, как и когда я смогу со всем разобраться. – Через пару дней, наверное.

Для начала надо было вызволить Вадима, он-то ведь был живой, а уж потом мы с ним вместе поехали оформлять необходимые бумаги. Все произошло настолько стремительно, будто перед глазами пронесся фильм на перемотке. Тюрьма, больница, рыдающая жена Дениса, мрачный Вадим и уходящая вдаль нитка шоссе. Когда все закончилось и я наконец остался один, ничего, кроме гула в ушах, отупения и слезящихся от почти двухсуточного бодрствования глаз, я не ощущал. Очень хотелось махнуть грамм пятьдесят виски и вырубиться. Только тут я понял, что на автомате еду в сторону дома. Я резко затормозил. Странно, Аня за все это время почему-то ни разу не позвонила. А может, так и лучше.

На первом же повороте я развернулся в сторону Сашиного дома. Дверь Саша почему-то долго не открывала, а когда открыла, я удивился ее странному выражению лица. Оно было испуганно-удивленное. Как будто в новостях только что сообщили о метеорите, стремительно летящем прямиком на наш город.

Причина испуга оказалась проста, как кусок хозяйственного мыла, – на кухне сидел какой-то парень, или скорее мужик. Длинные волосы, задумчивый взгляд. Вежливо представился мне Олегом и протянул крепкую сухую ладонь. Мы немного поговорили, и Олег, сославшись на неотложное дело, направился к выходу. Все было бы ничего, но только я заметил, что босой Олег перед уходом зашел за своими носками в спальню. Как только за ним захлопнулась дверь, повисла тяжелая, даже густая тишина, для Саши это было крайне нехарактерно. И вдруг ее прорвало – Саша принялась тараторить, что этот Олег – талантливейший художник, что его почти пятнадцать лет никак не могут признать, что живет он в Москве и вообще он любовь всей ее жизни.

– Но ведь он совсем не помеха для наших отношений, – доверительно сказала мне Саша, стараясь смотреть прямо в глаза. – Тут ведь совсем другое дело. Я просто не могу ему отказать. А он хочет секса три раза на дню. У него жена моложе его на десять лет, ну, в его кругах так принято. Плюс пара любовниц, а ко мне он заезжает нечасто, раз в три месяца, ну, или даже в полгода. – Саша старательно изображала сожаление. – Каждый раз, когда у меня начинаются новые отношения, он как будто чувствует! – Она всплеснула руками. – Вот же гад! Начинает звонить – и знает, на что меня можно развести! Вот я и ведусь.

– Да-да, конечно, – кивнул я. – Я тоже поеду, у меня много дел.

Теперь ехать совсем было некуда. А может, так действительно надо – разрушить все, что было, чтобы возникло нечто настоящее. Ведь мои отношения с Сашей настоящими вряд ли можно назвать. А способен ли я еще на эти самые настоящие отношения, если все девушки на улице кажутся мне шлюхами из салонов? Нет, не все, ведь Вика совсем другое дело! Жаль, я к ней не могу заехать – поздно совсем, она уже спит, наверное. Но внезапно у меня возникла отличная идея, и уже через полчаса я протягивал паспорт на ресепшен в «Лофт-Этажах».

– Денис Григорьевич, пожалуйста, – произнесла сонная девушка, протягивая мне ключи вместе с паспортом.

Только взяв его в руки, я понял, что минуту назад оформился по паспорту Дениса. Забавно. Перед сном пролистнув страницы моего нового паспорта, я понял, что по сравнению с Денисом моя жизнь невероятно скучна и однообразна. Кроме штампов почти всех стран Европы, там еще были Индонезия, Марокко и Куба. Почти в самом конце красовалась уходящей вдаль Великой стеной свежевыданная виза в Китай. Может, мне теперь туда махнуть, чтобы развеяться?

Однако с утра – вместо Китая – я, следуя, по всей видимости, своему почти уже безусловному рефлексу, направился в офис. Несмотря на почти десять часов сна, спать хотелось непередаваемо, в ушах стоял гул, перед глазами плыли темные пятна. Но я думал о другом – меня не отпускали мысли о Денисе: с кем же я теперь смогу поговорить по пятницам, с кем смогу отточить свое искусство беседы? А ему как теперь? Если в теперешнем его состоянии можно обсуждать категорию «как»… Хотя в разных традициях существует масса вариантов: очутиться на небе или под землей или получить перерождение. А если так, то кем он стал теперь? Мои размышления прервал звонок. Звонила Аня:

– Ты чего это? Совсем спятил? Что значит «это все»? Чтобы сегодня дома был, иначе я…

Дослушивать стало совсем неинтересно, и я нажал на «отбой». Следующий звонок раздался почти моментально, я хотел сразу сбросить, но увидел, что это Саша.

– Ну ты что? – делано обиженным голосом сразу начала она. – Прямо как маленький! Не можешь простить мне всего одну слабость!

– Нет, прости, не одну, а две, – уточнил я.

– Маша не в счет, – воскликнула Саша, – я ведь тебя люблю, а Олег – это так, всего лишь случайность. Ты что, совсем ничего не понимаешь?

– Я все понимаю, – усмехнулся я. – Милая, может быть, я идиот, но я не дебил, – процитировав БГ, я нажал на «отбой».

Снова звонок, на этот раз звонила Вика, ее голос был таким заплаканным, что сначала я даже ее не узнал.

– Что такое, Викуля? – забеспокоился я.

– Я беременна. Ты же меня не бросишь, правда?

– Подожди, подожди, как это? И почему я должен тебя бросать? Давай встретимся и обсудим все!

– Давай, но только скорее. – У нее сильно дрожал голос. – Мне ведь семнадцать еще, я не могу, чтобы родители узнали!

Удара с этого фланга я никак не ожидал. Я бросил телефон на стол и вцепился в волосы. Не успел я до конца прочувствовать очередной вираж, в который меня занесло, как из ступора меня вывел офисный телефон – звонила Альбина:

– Максим, Вера тебя все утро ищет, что-то срочное!

Я начал судорожно вспоминать, все ли горящие проекты закрыты, хорошо еще, что маркетинговый бюджет был наконец согласован. На всякий случай я сгреб все папки с текущими проектами и поплелся к Вере. Но ни одна из них мне не понадобилась.

– Передай свои дела Славолюбу, – сухо бросила она.

Чувствуя, как мурашки побежали по скулам в направлении висков, я пожал плечами:

– Хорошо… А в чем причина? Я что-то не так сделал?

Вопрос был совсем из другой плоскости, и Вера немедленно поставила его ребром:

– Ты? Да ты все испортил! Как ты мог? У меня за спиной, и все в офисе уже давно знают! Надо мной все смеются! Какая же ты свинья!

Я снова пожал плечами:

– Не понимаю, о чем ты.

– Тебе видео из московского офиса показать?

Немедленно прокрутив в памяти эффектную сцену с Сашей на столе в московской переговорке (интересно, а в какой точке установлена камера? Мог бы даже получиться вполне неплохой ракурс!), я покачал головой:

– Не стоит. Терпеть не могу любительское видео.

– Убирайся, – бросила мне Вера, – и заявление чтоб до вечера у меня было! У тебя две недели все дела Славолюбу передать!

У меня внезапно возник концептуально новый, почти гениальный план.

– Конечно, но только с послезавтра – ты же не хочешь, чтобы сорвалась сделка по сибирскому проекту? Мне в Иркутск надо.

– Лети в свой Иркутск, но тебя это не спасет, так и знай! – все так же зло бросила Вера. Другого я и не ожидал.

Я вернулся в кабинет. На мобильном было шесть пропущенных вызовов: три от Саши, один от жены, один от Вики и один с незнакомого номера. Все это было уже совершенно не важно. Я поднял трубку и набрал номер кассы «Аэрофлот».

– Добрый день! – услышал я искусственно приветливый голос.

– Добрый, мне нужен билет до Иркутска. На сегодня желательно.

– Вылет сегодня в двадцать один сорок, через Москву. А обратно?

– Все равно! Давайте дня через два.

– Число назовите, – с невыразимой усталостью произнесла девушка: ее работа совершенно не предполагала неопределенности.

– Давайте на тридцатое, – ответил я наобум.

Я еще раз глянул на мобильный. Пропущенных звонков не прибавилось. Кто же звонил с незнакомого номера? Ломать голову не хотелось, и я просто ткнул в него пальцем. Через два гудка прозвучал знакомый голос, услышать который я давно потерял всякую надежду, отчего меня захлестнула волна настолько смешанных чувств, что я даже на мгновение растерялся.

– Привет, красавчик! Чего трубку не берешь? Весь в трудах и заботах? – Оля была, как обычно, эротично-иронична.

– Аки пчела! Сама знаешь! А ты откуда и куда?

– Вот приехала визу переоформить, сейчас с подружкой решили месяцок тут подработать!

Я почувствовал, как меня слегка передернуло, одновременно с этим знакомое чувство снова возникло в груди и в самом низу живота.

– И когда приглашаешь в гости?

– Хоть сегодня!

– Давай в три, позже не могу – у меня самолет.

– Ради тебя когда угодно, хоть всех отменю! – захихикала Оля.

– Ну спасибо! Тогда до встречи, куколка! – Как я ни старался показаться веселым, похоже, не вышло.

Как только Оля захлопнула за мной дверь, я с шумом выдохнул, на душе у меня было хреново. Еще хуже, чем до этого. А главное, непонятно почему – Оля была, как всегда, превосходна: ухоженна, ласкова и головокружительно страстна. Но на этот раз совершенно меня не увлекла. Конечно, два часа пролетели как одно мгновение, сердце выпрыгивало, в глазах темнело, но что-то внутри оставалось совершенно безучастным. Лучше бы Оля сохранилась в моей памяти как эталон идеального секса, а так на этом ярком образе возникла жирная клякса. Зато теперь точно все. Можно спокойно улетать. Nothing to win and nothing left to lose, – пропел я про себя.

Иркутска я почти не видел. Такси, гостиница, пара встреч с партнерами, отметка в командировочном предписании – эти пункты были обязательными в программе, надо было полностью отработать сценарий. Все должно быть предельно достоверным.

Утром следующего дня я уже стоял на берегу Байкала. Я был поражен. Он был бескрайним, торжественно-величественным и дышал спокойствием. На такси подъехал к ближайшей гостинице, где были номера, зарегистрировался и почти сразу отправился на пляж. Из той передачи на Discovery я запомнил, что если воду из Байкала разлить по нашей планете, то вся ее поверхность покроется ровным слоем в двадцать пять сантиметров. Так что мне тут место найдется – никто и искать не будет. Из купленной заранее пол-литры водки половину я вылил в песок, початую бутылку оставил на аккуратно разложенном покрывале и, раздевшись, направился к воде.

На берегу загорали несколько парочек, это было на руку – свидетели моей гибели очень пригодятся. Я надел маску, закусил загубник и, глубоко нырнув, поплыл вдоль берега. Вода была обжигающе холодной. Вынырнув метрах в ста, я зашвырнул маску подальше в воду, вылез из воды и оделся в спрятанные заранее в кустах вещи.

Теперь можно был приступать к следующей части плана. План был идеальным и рассчитанным до минуты – поезд до Благовещенска, паром через Амур, и вот я в Хэйхэ за китайской границей. Все прошло без сучка и задоринки – наши пограничники паспорт пропечатали моментально, китайцы почти не взглянули, мы для них все равно на одно лицо, тем более наши с Денисом лица так похожи. Путешествие по Китаю тоже было стремительным. Через сутки я уже был в аэропорту Харбина, оттуда самолет в Шанхай, затем в Хошимин.

Все это промелькнуло мгновенно, я даже не успел понять, что действительно там побывал. В ушах непрестанно звучала Free as a bird. Понимать что-то я начал только тогда, когда на пляже Фукуока увидел сидящего Костю.

– Ну, привет, – начал я.

Костя совершенно не удивился, увидев меня. Казалось, он ждал меня, будто мы заранее договаривались здесь встретиться.

– Что-то ты долго, – все с той же легкой грустью усмехнулся он.

– Раньше не получалось, надо было все реалистично обставить, – не без гордости заявил я.

– А что ты считаешь реалистичным? – Костя привычно пригвоздил меня к месту своим вопросом.

– А ты? – Я решил не оставаться в долгу.

– Пойдем пройдемся. – Он мотнул головой в сторону уходящего вдаль пляжа.

Утопая в песке, я едва поспевал за широко шагающим Костей. Не оборачиваясь, он заговорил, как будто продолжая нашу беседу в самолете:

– Мы все опутаны мифами. Мы пытаемся жить по правилам, хотя эти правила полностью идут вразрез с тем, чего хочется по-настоящему. А то, чего мы очень хотим и к чему мы привязаны, приносит нам больше всего страданий – вот, например, любовница, как только ты начинаешь к ней привязываться – это означает, что отношения выходят из фазы удовольствия и входят в фазу взаимных мучений, и так во всем!

– Как это? Если мне что-то доставляет удовольствие, каким образом оно будет приносить мне мучения?

– Очень просто! Либо когда ты не будешь получать такое же удовольствие, как раньше, либо когда ты просто не будешь получать никакого удовольствия, ну, или когда удовольствие не будет соответствовать уровню твоих ожиданий!

– А если я счастлив оттого, что меня ничего уже не мучает?

– Ты думаешь, что убежал от всего, что тебя мучило, и так решил все проблемы?

– Я просто не мог их больше выносить!

– И теперь счастлив?

– Наверное, счастлив, – быстро просканировал я свои ощущения. – Хотя не совсем. По Вике скучаю.

– И если она вот прямо сейчас тут появится, ты сразу же будешь считать, что счастлив?

– Да, – ни секунды не сомневаясь, ответил я.

В этот момент кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся. За моей спиной стояла Вика, ее всегда улыбчивое лицо было печальным, губы дрожали, а в глазах стояли слезы.

– Как ты мог так со мной поступить! – с горечью бросила она. – Я так тебе верила!

Я беспомощно оглянулся на Костю. Как он это подстроил?

– Так исходя из чего ты считаешь, что счастлив? – довольно насмешливо спросил Костя.

Не успел я ни удивиться, ни ответить, как вдруг откуда-то издалека услышал знакомый голос:

– Пожалуйста, убедитесь дополнительно, что ваш ремень безопасности пристегнут, все электронные приборы выключены, спинка кресла в вертикальном положении, столик убран.

Я вздрогнул, открыл глаза и увидел сидящего рядом со мной в синем кресле Костю. За его плечом в иллюминаторе было видно, как наш самолет, вынырнув из грязно-серых ватных туч, завершает разворот у Константиновского дворца, направив нос на посадочную полосу Пулково.

– Так исходя из чего ты считаешь, что счастлив? – все так же насмешливо повторил Костя.

Я с ужасом взглянул ему в глаза. У меня было четкое ощущение, что Костя не только знает мой сон, но и имеет к нему самое непосредственное отношение.

– Наверно, исходя из ограниченной картинки, которую вижу, – ляпнул я первую пришедшую мне в голову связную мысль.

– Точнее говоря, исходя из своих иллюзорных представлений о счастье, которые ты проецируешь на эту самую ограниченную картинку, – состроил Костя сочувственную гримасу.

– Так ты хочешь сказать, что мое счастье несбыточно? – уточнил я на всякий случай.

– Твое счастье слишком смахивает на комфортное существование рафинированного эгоиста. И в этом формате оно абсолютно несбыточно! – безапелляционно отрезал он.

– То есть ты хочешь сказать, что я сам во всем виноват? – чуть не поперхнулся я.

– Без сомнения! Особенно если надеешься, что, убежав, решишь свои проблемы!

– Но ты ведь сам убежал! – вдруг пришел мне в голову убийственный контраргумент.

– Вернее так, попытался убежать, – кивнул Костя, – не вышло… Помнишь, что говорил парень из мотеля «Бейтс»? People never run away from anything. We all are in our private traps, clamp in them…

– Так вернись, в чем вопрос? – Я не понял, о каком мотеле идет речь, и решил в ответ съязвить, одновременно примеряя на себя Костину ситуацию. Ответ был прост: на его месте ни за какие сокровища мира я не вернулся бы обратно.

– Возвращение ничего не решит, да это уже никому и не надо, – опустил глаза Костя. – Жена меня ненавидит, врагом считает, – грустно вздохнул он. – Жаль!

– Что жаль? Что ты не можешь вернуться или что она тебя ненавидит?

– Что мой поступок стал причиной ее ненависти.

– Подожди, – внезапно дошло до меня. – Так, значит, ты не ушел бы… просто для того, чтобы она не стала тебя ненавидеть?

– Не совсем, но в том числе и поэтому. Правда, чтобы это понять, мне пришлось сначала уйти… Вообще, знаешь, я ей очень благодарен!

– За что?

– Так она же мне наглядно продемонстрировала, что в жизни совсем нет того счастья, наполненного радостями и удовольствиями, как мне всегда хотелось! Да и то, что нет этого самого счастья нигде, кроме как в тебе самом!

– Как это нет? – вытаращил я на Костю глаза. И это заявляет человек, живой пример сбывшейся мечты о счастье?

– Помнишь у Пушкина: «На свете счастья нет, но есть покой и воля»?

– Конечно помню…

– А ты подумай над смыслом, только не торопясь!

– Подумать-то я подумаю, а вот делать-то мне что? – не выдержал я.

– Все очень просто! Тебе самому надо измениться – внутри себя счастливым стать! А ты все надеешься, что-то волшебное случится или Санта Клаус вдруг явится и на тебя из своего мешка счастье вывалит!

– Но ведь так все и произошло! Я встретил девушку, стал счастлив! Сразу все перевернулось! Раньше я жить не хотел, а теперь как будто у жизни полюс поменялся. С негатива на позитив!

– Макс, – покачал головой Костя, – главное – не принимать кажущееся счастье за реальное! А настоящий позитив – это когда ты позитивно воспринимаешь любой негатив и, главное, чувствуешь, что все в мире имеет один вкус!

– Да, ладно! Как я могу чувствовать, что моя жена-инквизитор и нежная милая девушка имеют один вкус?

– Один из мудрых людей сказал: зачастую одни и те же образы, что мы видим перед своими глазами, мы склонны оценивать по-разному.

– Но эти образы не одинаковы… жена, которая за последнее время слова доброго не сказала, и даже кажется, что она только и думает, чтобы мне побольней сделать!

– Ты думаешь, люди причиняют тебе боль по своему желанию? Не будь так наивен! Все вокруг – марионетки, их толкают твои желания, а твое желание счастья просто катализатор, запускающий реакцию изменений вокруг! Ты ведь сам захотел, чтобы твоя жизнь поменялась? Признайся, ведь сам?

Я кивнул:

– Конечно сам! А что, не надо было?

– Надо – не надо, уже не важно! Это все равно случилось, ты ведь можешь только на будущее влиять, – усмехнулся Костя. – Вперед надо смотреть…

– Я и смотрю! И очень надеюсь, что счастья своего уже не упущу!

– В этом и есть основная проблема – в надежде! Пока ты надеешься, что будешь счастлив, у тебя есть страх, что ничего не получится, а если есть страх – ты уязвим. Пребывая без страха в душе, ты достигаешь края ухода от скорби. Только тогда ты станешь по-настоящему счастлив.

Я ничего не понял, но продолжать задавать глупые вопросы смысла не имело.

– Ты спросил, что тебе делать, – чуть прищурился Костя. – Так вот – ничего! – как отрубил он. – Просто старайся не поддаваться иллюзиям, не жить во сне. Ладно, давай, увидимся еще, – улыбнулся он и протянул руку.

Пожав ему руку, я почувствовал, что там есть что-то еще.

– Это тебе, на память, – улыбнулся он, заметив недоумение на моем лице.

Пока я разглядывал полученный в подарок медальон с двумя странными животными, Костя, почти как в только что случившемся сне, стремительно растворился в водовороте пулковской толпы, а я медленно направился на стоянку, на каждом шагу стараясь убедиться, что все вокруг происходит на самом деле. Усевшись в машину, я все еще не пришел в себя. Я повернул ключ и с облегчением вздохнул: заиграл сборник лаунжа именно там, где он остановился, – на песне Love is a Loosing Game. Для верности я еще потряс головой. На сон вроде было совсем не похоже, но чтобы еще раз в этом убедиться, я достал Костин медальон и повесил его на зеркало заднего вида.

Тут, прямо как у Чуковского, зазвонил телефон. Я на секунду зажмурил глаза и осторожно взглянул на экран. Это был Вадим. Я выдохнул и медленно поднес трубку к уху:

– Привет! Ты что там, спишь? – Вадим был, как всегда, бодр. Одно это уже вселяло оптимизм.

– Привет! Можно сказать, что сплю. – Иронию, кроме меня, мог оценить только Костя.

– Помнишь, я тебя на мальчишник и на свадьбу приглашал на этих выходных? – так же бодро продолжил Вадим.

– Конечно помню, – уверенно ответил я, с ужасом осознавая, что, если бы не этот звонок, оба этих мероприятия точно бы состоялись без моего участия.

– Можешь забыть, все отменяется!

– Как отменяется?

– Спокойно! Мальчишник в силе, – Вадим хмыкнул, – а все остальное – на хер!

– А что случилось? – постарался я изобразить в голосе озабоченность.

– Знаешь, – протянул Вадим, – я вдруг понял, что отношение Жени ко мне ограничивается формулой «fuck me, suck me and give me money too»! Врубаешься? Я еще жениться не успел, а она своим прессингом меня уже до смерти достала! А дальше что? Она ведь уже план жизни нашей расписала почти до самой смерти! Сколько детей, какая квартира, где дача, куда дети учиться пойдут! А мне какая роль в этом плане отводится? Так, исполнитель ее грандиозных прожектов! А меня она спросила, надо мне это все? Зачем я тогда в этот хомут впрягаюсь? Детей она мне родит? Так она себе их родит! Она уже даже имена им придумала! Домом она будет заниматься? Так у нас и сейчас в квартире бардачелло, она вечно чем-то более важным занята! Какой в этом всем смысл? И главное, я понял – она совсем не видит, кто я такой на самом деле! Она меня каким-то другим считает и исправить пытается! А я не такой, я другой совсем, и меняться не собираюсь! В общем, долгая история, расскажу при встрече. Извини, Макс, что так тебя грузанул! Ладно, давай, мне еще надо человек тридцать обзвонить, а в пятницу как всегда с Денисом, по обычной программе…

– До пятницы!

Не успел я воткнуть телефон в автомобильное гнездо, как он снова затарахтел. Звонил Денис. Я с облегчением выдохнул. Пока события развивались совсем по-другому сценарию.

– Здоровеньки булы! – услышал я очередной креатив Дениса.

– Здоровее видали! – решил я не отставать.

– Ты сегодня в Питере или катаешься где?

– В Питере, в Питере…

– Брателло, выручай! Я из Парижа вернулся, жена что-то заподозрила, не верит, что я в Омске был! Слышь, я отдам тебе свой паспорт, пусть у тебя пока полежит, а то мне в Китай через месяц, если Танька найдет его с финскими печатями – сразу все просечет, разорвет в клочья. Она чего-то злющая последние дни, просто жуть! Может, из-за того, что у Вадима свадьба сорвалась? Она же специально платье купила, к косметологу целую неделю таскалась. Я тебе паспорт в офис вечерком завезу, O’K?

– Да ради бога! – ответил я, начиная кое-что понимать. – Сегодня?

– Конечно сегодня! Давай, see you later!

Я в задумчивости опустил руку с телефоном, но тот не унимался, видимо сегодня решив окончательно свести меня с ума. На этот раз это был Женя.

– Привет, дружище! – с ходу сказал я, нажав «ответить». – Как ты там после вчерашнего, живой?

– Привет. – Женю едва можно было узнать: судя по голосу, он был в шоке.

– Женя, ты в порядке? – спросил я, чувствуя, как покрываюсь легкой испариной. Очень не хотелось услышать что-нибудь плохое.

– Моя за завтраком заявила, что хочет со мной развестись!

Я бесшумно выдохнул и слегка улыбнулся. Какая прекрасная новость! А Женя небось даже и не представляет, как же ему повезло. Но я озабоченно произнес:

– Как развестись? С какого перепугу?

– Вот так! Ни с того ни с сего! И что теперь делать?

– Главное – это не нервничать! Ты-то что ей сказал?

– Что люблю ее! Что даже не могу представить жизнь без нее! Я же для нее все! А она? У нас же все было так хорошо! У нас ведь были такие отношения!

Я немного помолчал, пытаясь найти правильную формулировку. С ходу вываливать Жене нечто вроде «Да ты не представляешь, как тебе повезло! Бегом разводиться!» не стоило. Вряд ли он сейчас поймет.

– Понимаешь, дружище, – осторожно подбирая слова, начал я, – то, как ты видишь ваши отношения, и как видит эти отношения твоя Надя, не имеет друг с другом ничего общего, кроме названия – «ваши отношения».

– Не понял, – неуверенно произнес Женя. – Это как?

– Пойми, просто ты любишь не ее, а того, кого придумал в своей голове, ту, кого ты хочешь в ней видеть! А этот образ очень отличается от того, кем она является на самом деле! Поверь мне! Просто перестань любить то, чего не существует, будь с собой честен!

– Я сейчас как представлю, что ее нет в моей жизни, сразу плохо становится! Как мне жить без нее? – В голосе Жени звучало явное отчаяние.

– С чего ты взял, что без нее жить не можешь?

– Ну, как…

– Можешь! Еще как можешь! Потом даже лучше будет, вот увидишь!

Женя на том конце сопел, видимо, пытаясь переварить услышанное.

– Дружище, жизнь специально тебя от нее отталкивает, так радуйся!

– Как мне радоваться, если только что мне в душу плюнули? – упавшим голосом ответил он.

– Ты вообще сейчас где? – решил я зайти с другой стороны.

– В офисе, а что?

– Подойди к окну.

– Подошел, но прыгать не буду! – Даже сейчас Жене не изменяло чувство юмора.

– Я и не прошу. Теперь для начала выдохни, затем медленно вдохни и оглянись. Что видишь?

– Улицу вижу, дома, люди ходят. А что?

– Какие люди?

– Разные?

– А много людей?

– Конечно много! А ты вообще это к чему?

– К тому, что много рыбы в море!

– В смысле?

– В смысле – девушек много вокруг! Подумай об этом, а пока сходи с кем-нибудь в кино, с секретаршей вашей новой или еще с кем…

– А с Надей-то что?

– Ничего, подожди пока, подумай, посмотри. Главное – не нервничай!

– Легко сказать, не нервничай, – вздохнул Женя, – она же мне прямо в душу плюнула! Ладно, давай!

– Набери меня потом, расскажи, как там все развивается.

– Наберу, – ответил Женя таким же упавшим голосом.

Я бросил телефон на сиденье и поднял глаза. В этот момент меня почти ослепил солнечный зайчик зимнего солнца, невесть как пробившийся через плотную завесу серых туч, отраженный от раскачивающегося Костиного медальона. Я выдохнул и прикрыл глаза ладонью. Не больше чем на пару секунд, но именно за эти несколько мгновений я внезапно ощутил, что все понял. То есть абсолютно все. Что же на самом деле имел ввиду Костя, что в женщинах ищет Денис, почему у нас с Сашей случилась та необъяснимая, а теперь очень даже понятная вспышка страсти, что же на самом деле творится в голове у Вики… Я понял даже, чего хочет от жизни и от меня Аня… И с каким-то странным спокойствием осознал, что ничего, кроме жалости, я к ней уже не испытываю.

Но самое главное – мне стало совершенно ясно, чего же хочу от жизни я! И теперь я предельно четко осознавал, что для этого надо сделать. Понимание это, невероятно яркое и пронзительное, наполнило меня абсолютным спокойствием и уверенностью, и, пока оно не растворилось, я принялся действовать.

Для начала я снял обручальное кольцо и прицепил его на связку ключей от дома. Затем набрал телефон жены, номер был занят, дожидаться я не стал – может, так и лучше. Затем набрал Сашу. К телефону она подошла не сразу, говорила чуть сдавленно, как мне показалось, слегка запыхавшись. Мне почему-то сразу вспомнился недавний сон, а потом Надя из салона, прямо из рабочей кровати мило беседовавшая со своим парнем.

– Максимка, привет! – Саша к тому же говорила почти шепотом. – А ты разве не в Москве сегодня?

– Только что вернулся! Но опять уезжаю, – довольно спокойно ответил я, чувствуя, как Саша, непонятно почему, нервничает. И тут же почувствовал те самые вибрации, о которых мне говорил Костя. Во всем теле ощущался всего секунду назад отсутствовавший непонятный зуд, как будто у меня внезапно появились симптомы ОРВИ. – А ты чего не в офисе?

– Отпросилась на сегодня, родственники приехали, так что сегодня не приглашаю. А вот завтра вечерком… – с придыханием прошептала она, – ты как?

– Нет, Сашуль, не загляну! – От разнонаправленности вибраций, а также от четкого ощущения, что Саша врет, меня стало слегка потряхивать.

– А вернешься когда?

– Не знаю даже…

– С тобой все в порядке? – удивленно спросила Саша.

– В полном! – радостно подтвердил я, чувствуя невероятное облегчение.

– Ну, ладно тогда, давай, – растерянно произнесла Саша и повесила трубку.

Следующей на очереди была Вика, но, даже не успев набрать номер, я уже почти наверняка знал результат.

– Максик! – проворковала Вика.

– Привет, Вик! – Я снова ощутил дискомфорт, хотя и непохожий на тот, что я чувствовал пару минут назад, разговаривая с Сашей.

– Ты чего не позвонил мне вчера? Я ведь ждала! – Теперь в ее голосе слышалось плохо скрываемое раздражение.

– Подожди, я же тебе говорил, что в Москве буду!

– Так я же соскучилась! А ты уехал – как так и надо! Мы когда увидимся?

– Вик, я в ближайшее время не смогу, я скоро уеду!

– Куда уедешь? Опять в командировку?

– Можно и так сказать… В очень продолжительную…

– Ты же мне говорил… – уже совсем недовольным тоном начала Вика, и вдруг соединение прервалось, а может, она просто бросила трубку.

Я мысленно поблагодарил своего сотового оператора, одновременно набирая номер своего питерского офиса. С Верой секретарь соединила меня сразу.

– Вера, напомни, когда у нас там обзор рынка следующего года для борда? В следующий вторник, верно?

– Ты сам, что ли, не помнишь?

– Помню! Уточняю просто, тут мне в Иркутск надо скататься на пару дней, я тебе в ближайшее время не понадоблюсь?

– Понадобишься – найду, езжай в свой Иркутск, enjoy the trip…

Я отложил телефон, но молчал он всего пару секунд. Теперь на экране высвечивалось «Жена». Я улыбнулся.

Жизнь еще никогда не была настолько ясной, открытой и полной возможностей, но я все еще до конца не был уверен, можно ли считать это счастьем.