Книга: Не убий: Повести; На ловца и зверь бежит: Рассказы
Назад: Не убий
Дальше: Чти мать свою и отца своего

Не желай другому, чего себе не пожелаешь

Жене Людмиле, никогда и никому не причинившей зла, посвящается
Их дружба длилась уже сорок лет. В юности, когда им было по семнадцать, Анатолий, Виктор и Владимир романтично поклялись всегда помнить друг о друге, где бы они не находились, и свое слово сдержали. Жизнь, как это часто бывает, разбросала их в разные стороны, но рано или поздно наступал момент, когда желание встретиться превращалось в необходимость, и они, преодолевая расстояние, ворчание жен, недовольство начальства, бросали все и, хоть на неделю, хоть на три дня, сходились в какой-нибудь точке нашей громадной страны. Каждый раз, когда друзья бывали вместе, они обязательно фотографировались: впервые — в семнадцать, сразу после школы, потом — через двадцать лет, на пике жизненных и профессиональных возможностей, еще десять лет спустя, как у Дюма, — в том возрасте, когда активность деятельного человека, наверное, наиболее гармонично сочетается с мудростью. И вот теперь, еще через десять лет — на финишной прямой: каждому до пенсии с ее спокойным однообразием оставалось два-три года.
Друзья долго переписывались, согласовывая дату встречи. Наконец-то собрались здесь, в Петербурге, и сидели сейчас у камина в квартире Анатолия. За десять лет никто из них не стал ни здоровее, ни краше, и это было особенно заметно со стороны, потому что все втроем они собирались редко. Перебирая вместе фотографии многолетней давности, они отчетливо видели перемены и в самих себе. Но, несмотря на констатацию этого печального факта, сейчас приятели были веселы и бодры, потому что радовались друг другу, их крепко связывали общие воспоминания и профессиональные интересы.
Начало у друзей было одинаковым: под впечатлением захватывающих фильмов и книг середины пятидесятых они хотели стать юристами, и не просто юристами, а детективами. Но затем учеба и практика развели их в разные стороны. Виктор стажировался, а затем остался работать в прокуратуре. Анатолий сначала секретарил в суде, потом стал народным судьей, потом судьей городского суда и вот уже более тридцати лет вершил правосудие. Оба они остались работать в Питере. Владимира крутило по жизни с резкими поворотами: школа милиции в Стрельне и распределение в уголовный розыск в Сибирь, затем ранение бандитской пулей и комиссация, работа юристом в крупном авиаотряде. В конце концов он ушел на вольные хлеба в адвокатуру.
Профессия повлияла на характер, внешний облик, стиль жизни приятелей, а может и наоборот, личные качества предопределили выбор профессии.
Например, Виктор Викторович, унаследовав от деда невероятную в наших широтах итальянскую фамилию Морелли, был не по-южному логичен и рассудителен, крайне редко менял свою позицию и никогда не старался быть приятным в общении с несимпатичными ему людьми.
Владимир Васильевич Петров, человек с легким характером, шутник и балагур, очень ленивый в переписке с друзьями, при этом вел огромное адвокатское досье. Называя себя провинциальным адвокатом, сознательно избегал импозантности в одежде, разговоре и движениях. Вальяжность вызывала у него непреодолимое отвращение. Клиентура — в основном, малоимущие бедолаги. Сирота, воспитанный сестрой, он с детства умел сочувствовать и сопереживать.
И, наконец, Анатолий Федорович Алексеев являлся признанным лидером этой компании, не столько по способностям, сколько по умению находить компромиссы, когда спор становился непримиримым, уладить вспыхнувший конфликт, не обидев достоинства приятелей, то и дело противоречивших друг другу по какому-либо актуальному поводу.
Разумеется, при личном общении в ходу у них были все те же привычные «Виктор, Вовка, Толик», хотя иногда они переходили на солидное имя-отчество. Так бывало, когда их беседа затрагивала глобальные проблемы, которые они обсуждали с неизменным интересом.
Сегодня, немного отметив долгожданную встречу, друзья продолжили беседу у камина, который был гордостью и последним серьезным приобретением Алексеева. Затравку для разговора сделал, как обычно, Петров:
— Ну, ребята, скажу я вам: у нас в Сургуте, конечно, бардак, но не ожидал я, что в Питере у вас не лучше. Ларек на ларьке, горы ящиков, коробок, бабульки с каким-то барахлом. У метро все заплевано, урн не видно. У вас тут, что, совсем не убирают? А транспорт?! Шпарят иномарки по встречной полосе, прямиком по лужам, не снижая скорости, пешеходы с ног до головы в грязи. А молодежь? Идут парни с девицами, вовсю матерятся, и хоть бы что, никто не реагирует. Сегодня еду в метро: один волосатик врубил магнитофон в вагоне так, что шума поезда не слышно. Так представьте, все сто человек уши опустили и эдак в сторону смотрят, как будто так и надо. Я ему руками показал: убери звук. Он на меня посмотрел, как на козявку, но, видно, голова напряглась от шевеления извилины, чем-то я ему показался, звук убавил. Ну, а я, вы же меня знаете, в запале страшен, как гаркнул, а ну, козел, заткни свой ящик. Тут как раз остановка, он и выскочил. А может, действительно нужно было выходить. Кожей чувствую — страх какой-то вокруг. Тишина-а-а. Все сидят и, видно ждут, что еще один долбон объявился. На меня смотрят.
— Погоди, не горячись, — прервал его монолог Виктор, — Ты же адвокат, а так агрессивен! Мы что, не понимаем, в каком дерьме сидим? Это называется издержки сверхсвободы. Что хочу, то и делаю, понимаешь? Или тебе надо, чтобы все носили одинаковую прическу, униформу и разговаривали в пределах десяти децибел?
— А пьянка-то какая кругом! — продолжил Петров. — Не то что по-сибирски, а по-бомжовски. Красные шапочки во всех углах опорожняются. На лестницах на подоконниках какие-то пустые пузыри стоят. И это блистательный Петербург!
— Во напал на нас, смотри-ка, Толик, — обратился Морелли к судье.
— Вы судья и прокурор, вы власть в городе!
— Постой, постой, — прервал его Алексеев. — Каждая власть имеет свою компетенцию. Вот ты, адвокат, не станешь в процессе обвинителем. Прокурор не может наводить порядок у метро, а я не вправе вылавливать пьяных водителей. Другое дело, что как житель этого города я не только вправе, но и обязан болеть за порядок в нем так же, как и у себя дома, в своей квартире, потому что живу в своем городе. Он мой, его и, кстати, твой, хоть ты и бываешь здесь наскоками.
Я согласен с Виктором, нельзя возвращаться к единообразию и выстраиваться в шеренгу по ранжиру. Люди глотнули свободы и поняли, что значит иметь выбор… Анатолий Федорович сделал паузу, друзья ждали продолжения, но Петров не выдержал и снова взволнованно, быстро заговорил:
— Выбор, это, конечно, хорошо. Но вот почему-то в большинстве случаев человек выбирает то, что удобно ему, нравится ему, хочется ему, но не сделает так, чтобы от этого не было, по крайней мере, хуже другому.
— Так это же естественно, — произнес Виктор Викторович, — своя рубашка ближе к телу.
— Народная мудрость, — с иронией откликнулся Владимир Васильевич, — есть в этой поговорке какой-то примитив. Слишком это просто — мое, мне.
— А ты как считаешь?
— По другой народной мудрости — не навреди ближнему.
— Возлюби ближнего как самого себя, что ли? — уточнил Морелли.
— Мне кажется, более понятно — не желай другому того, чего себе не пожелаешь, — медленно, обдумывая каждое слово, сказал Алексеев. — Давайте-ка, прикинем: люди веками, тысячелетиями постигали свой опыт, и позитивный, и негативный. Мы с вами неверующие. — Заметив, как Владимир качнул головой, поправился: — Ну, наверное, не такие богопослушные. Во всяком случае не ходим в церковь, я это имел в виду. И все же в нас есть вера в сформулированные человечеством постулаты, которые определяют, что такое хорошо, что такое плохо и, если им следовать, спасают род людской от самоуничтожения… Например, не укради, не убий.
— Не всегда, дорогой, — возразил Петров. — А если убил напавшего преступника или похитил у врага важный государственный документ, то это, может быть, сделано во благо.
— Да, конечно, — согласился Алексеев. — Но мы взяли эту тему слишком абстрактно, а вопрос, как я понимаю, более конкретен: вы сами знаете массу примеров, когда одно и то же действие можно оценить и со знаком плюс, и со знаком минус. Прав я?
— Анатолий Федорович, что тут можно возразить, — сказал Петров и засмеялся, — разве что наш итальянец имеет свое, особое мнение, видишь, он поднял руку.
Морелли, не реагируя на шутку приятеля, заметил:
— Все было бы очень просто, если бы не было так сложно. На юрфаке, на преддипломном курсе старый профессор научил нас этому критерию. Он говорил, что оценить поведение человека в конкретном поступке можно так: задать себе вопрос, а если бы то, что делает он, ты или я, делали бы все, было бы это хорошо или плохо? Мы, студенты, тут же подбросили разные варианты и сами же отвечали. Если все будут бросать окурки куда попало, кругом будет грязь и помойка. В чем, кстати, мы убеждаемся каждый день. Если все будут носить одинаковые серые костюмы, это и будет всеобщая серость. Если каждый сделает замечание подростку, бьющему ногой по водосточной трубе, то дети будут знать, что люди не только осуждают такое баловство, но действительно, могут взять за шкирку и сдать в милицию, поскольку все против такого варварства. Если взять твой случай, Вовка, то все на улице и в квартирах врубят на полную мощь маги, и всем станет плохо от этой какофонии.
— Получается, делай как все, вернее, не делай того, чего никто не делает… Тьфу ты, запутаться можно, — сказал Владимир Васильевич и поперхнулся дымом.
— А вот кстати, что было бы, если бы все бросили курить? — гася сигарету, спросил Анатолий Федорович.
— Да не всем хорошо станет. Те, кто работает на табачных фабриках, спасибо не скажут. Рабочих мест станет меньше.
— Перепрофилировать придется… В общем, подытожим: прикинув свои действия на всех, мы сможем узнать, плох или хорош поступок человека, и соответственно решить, следует ли его совершать. Но мне думается, что в нашем свободном, я говорю это без иронии, обществе такая доктрина не пройдет, слишком ею спекулировали в недалеком прошлом. Я имею в виду ее вариант: «делай как все». Мне кажется, ее следовало бы перевести в область персональных отношений.
— Не пожелай другому?… — спросил Морелли.
— Да, именно это я и имею в виду. Например, желает ли валютная проститутка, чтобы ее дочь стала такой же проституткой? При всей показной браваде, в душе-то мать не хочет, чтобы ее ребенок продавал себя за деньги, пусть даже за огромные. И коль так человек подумает и вспомнит эту заповедь, то, глядишь, и остановится.
— Один к десяти, — засомневался Петров.
— Не такая уж и плохая статистика, — поддержал судью Виктор Викторович. — Преступников-то у нас не более двух процентов, а тут сразу десять процентов от них становятся законопослушными, а точнее — нравственно стойкими.
Анатолий Федорович внимательно посмотрел на друзей и горячо возразил:
— Да, дорогие мои, если бы все упиралось в статистику, мы бы давно уже жили в благополучном мире. Проблема-то не в этом, а в том, что у каждого человека в жизни есть что-нибудь такое, что самому стыдно вспоминать. Каждый из нас совершал нехорошие поступки: обидел кого-то, унизил, проявил явную несправедливость. Отсюда у меня к вам вопрос: в чем же великий смысл установки «не навреди»? Ведь не просто декларировать нужно, а объяснить и доказать, что всякий вред возвратится к тебе же самому. Как круги на воде, отразившись, возвращаются к первоисточнику.
— Но тогда принцип «не желай другому…» не просто благое пожелание, но и предостережение. Иначе говоря, — продолжил Петров, — тебе будет то же самое, с такой же силой и по тому же месту.
— И заметьте, как тонко изложена народная мудрость. Не навязывается человеку, думай, мол, сам, соображай. Но намек довольно прозрачен, — ответил судья.
По-прокурорски, с металлом в голосе, Морелли резюмировал:
— За дурной поступок наступает ответственность, наказание. Во всяком случае должна наступить расплата. Причем часто она адекватна, равнозначна поступку. Был такой случай из моей следственной практики.
Пришел ко мне в прокуратуру как-то мужик, как сейчас помню: бледный, трясется весь, пятидесяти лет, по фамилии Крапивин, и подает заявление о том, что накануне вечером его пятнадцатилетняя дочь гуляла на пустыре с собачкой — пудельком. К ней подошли какие-то три парня лет по 17–18, выпившие, пуганули собачонку, и та убежала, а девочку зверски изнасиловали, но, к счастью, не убили. Никого из подонков она не запомнила, так как сильно испугалась и темно уже было.
Заявление, разумеется, я принял, допросил отца девочки и потерпевшую. Дал направление на экспертизу, поручил уголовному розыску проверить микрорайон. Но уже тогда, в начале расследования, было ясно, что это глухарь. Из показаний девочки стало понятно, что насильники не из местных. Один из них торопил соучастников: «Кончайте быстрей, нам нужно успеть на десятичасовую электричку».
Ни примет, ни имен, ни вещдоков. Девочка все рассказала в присутствии отца. Редкий случай, обычно в такой ситуации матери ходят с дочерью. Оказалось, что жена Крапивина погибла, когда дочери было пять лет. Она пошла за грибами, и какой-то сексуальный маньяк оглушил ее и там в лесу изнасиловал, а затем задушил. Преступление не было раскрыто.
Крапивин весь согнулся, сидел, обхватив руками голову. Он был подавлен не только тем, что произошло с дочерью, но и тем, что, это было очевидно уже сейчас, насильников будет невозможно найти.
Видя, что он находится на грани нервного срыва, я попросил его дочку выйти и подождать на улице. Девушка, конечно, была в жутком состоянии, но уже немного пришла в себя, а вот Крапивин разваливался прямо на глазах. Его настроение менялось каждую минуту: то казалось, что с ним прямо сейчас случится удар, то, что он сейчас сорвется с места и побежит искать преступников и прибьет первых попавшихся парней. А когда дочка ушла, он, как в яму провалился, вновь обхватил голову руками и замычал:
— Это мне наказание, но почему же такое: жена, дочь. Лучше бы меня убили, чем такие пытки.
— Какое наказание, что вы несете, Крапивин?
— Гражданин следователь, если у вас есть время, я хочу повиниться. Я не могу этого не сделать, хотя меня и посадят. Но уже никто и ничто не накажет меня так, как наказала меня жизнь, будь она трижды проклята.
Крапивин зарыдал:
— Жалко Мариночку, дочку. Невинная девочка пострадала из-за меня.
Я напил ему воды, но он не стал пить, а успокоившись, стал рассказывать:
— В 1957 году я призывался в армию, на срочную службу. Уже имел повестку, и через неделю нужно было уходить. Еще двое моих друзей, Виталий Цепко и Сашка Заваров, тоже были призывниками, мы все одногодки, всем по девятнадцать. Целую неделю прощались с гражданкой.
Вечером, за два дня до призыва, немного порезвились в ЦПК и О, потом решили добавить, купили бутылку у какой-то старухи и устроились пить из горла в разрушенном доме в Старой Деревне. Пили, курили, болтали. Темно совсем стало, — в октябре дело было. Разговор крутился вокруг наших девиц, которые оставались без нас на три года. Кто как и с кем, ну… Молодые были, прихвастнуть каждый мастак. Вдруг Сашка сказал:
— Тихо, мужики. Смотрите, какой бабец плывет.
В метрах тридцати в блеклый светлый круг от единственной лампочки на столбе вошла и вышла высокая плотная женщина. Сашка азартно выдохнул:
— Во, бабища, на всех хватит!
Он вскочил, мы тоже. Потом я неоднократно прокручивал в голове эту мерзкую историю. Подогретые разговорами, водкой и сдетонировав на рывок Сашки, мы, как голодные волки, в пять прыжков настигли ее и завалили на землю. Она не кричала и не сопротивлялась. И лишь через несколько минут мы услышали тоненький, почти детский голосок: «Мальчики, вы меня не убьете?» Вот тут-то, вплотную, стало ясно, что это — малолетка, крупная, рослая девчонка лет шестнадцати.
Но разве можно остановить пса со слюной до земли? Мы делали свое дело, снисходительно бросая: «Не боись, никто тебя убивать не собирается». У нас и в мыслях не было ее убивать, мы не били, не душили, и, похоже, девочка в это поверила, потому что уж совсем по-детски спросила: «А я не забеременею?» Виталик хохотнул: «А ты после пописай».
Крапивин излагал эти циничные подробности мне, человеку, которого видел первый раз в жизни, не испытывая никакого смущения, так, как будто говорил в микрофон магнитофона, неживому предмету.
Меня, следователя со стажем, передернуло от его откровений. Бывали, и не раз, случаи, когда убийцы детально описывали свое преступление, но чаще всего это делают вынужденно, уступая напору следователя. Здесь же Крапивина за язык никто не тянул, и он вываливал из себя все, без остатка.
Я не выдержал и прервал его:
— В то время еще действовал Указ 1949 года, и сроки вам светили огромные. И сейчас за это преступление получают не меньше пятнадцати лет, а в случае гибели потерпевшей может быть и вышка.
— Девчонку мы отпустили, пошла своими ногами. Но дело не в этом, вышку я уже получил: жена и дочь… Не могу больше носить это в себе… Вина моя очевидна и полностью доказана.
— Кем доказана? Вашей явкой с повинной, подтверждением соучастников? Как их фамилии?
— Цепко и Заваров… Нет, как раз их-то вы допросить и не сможете. Когда мы ушли в армию, Виталька попал в стройбат.
Тогда, не как сейчас, дедовщины не было, но в стройбате, по слухам, нет-нет да и случалось. Его мать мне потом написала, что вскоре его там изнасиловали, и Виталька повесился. Было дело, и насильников посадили. А Сашка утонул вместе с подводной лодкой. Так что я один за всех несу эту вину.
— Мы проверим материалы за 1957 год. Правда, я уверен, что заявления не было, но даже если оно было, навряд ли эта женщина… Сколько ей сейчас… Лет пятьдесят… Не будет она поднимать эту историю. У нее уже могут быть внуки. И если все будет доказано, все равно вас судить не будут. Истекли все сроки давности. Больше тридцати лет прошло.
— Будут, не будут… Это не имеет значения. Я вынес себе приговор…
— Ну, уж это слишком. У вас дочь несовершеннолетняя без матери…
— Нет, нет. Я не это имел в виду. Я о покаянии. Если бы наши полувековые мозги да в двадцатилетнюю башку, многих мерзостей не было бы. А я еще, дурак, в армии в первый год службы солдатам этим хвастался. И, знаете, слушали с интересом, не возмущались…
Крапивин замолчал и вдруг в ярости крикнул:
— Пусть эти трое знают, что… этим… что мою Марину… Они уже обрекли себя! Что-то подобное и с ними будет, пусть не сейчас, а через десять лет, через двадцать, но будет! Они еще вспомнят этот день!
Прокурор закурил. В комнате повисла тягостная тишина.
— Удалось раскрыть это преступление, я имею в виду последнее? — спросил Петров.
— Ни то, ни это не удалось, — ответил Морелли.
Адвокат Петров не удержался от упрека:
— Да где уж вам!.. Вот очевидные преступления, когда преступник взят на месте, вы раскрываете мастерски. Извини, извини, погорячился, — видя возмущение Морелли, сказал он. — Понимаю, что такие преступления сложно раскрывать, но как несправедливо, когда на свете торжествует безнаказанность!
— Как ты слышал, возмездие произошло, — не согласился прокурор. — Ты прав, оно не справедливо по отношению к близким Крапивина. И мне, как человеку, было бы легче, если бы наказан был непосредственно тот, кто причинил зло, а не его родные.
— Подлость никогда не кончается добром, на чужом горе счастья не построишь, — добавил Анатолий Федорович. — Я расскажу вам об одном гражданском деле, которое мне пришлось вести в восемьдесят пятом году. Печальная была история…
…Молодой деревенский парень Вася Пастухов был призван в армию в первый же день войны. В их деревню на окраине Ленинградской области приехала полуторка из военкомата, пожилой, усталый от недосыпа лейтенант собрал мужское население — восемь душ и увез их на сборный пункт. Самые молодые, Вася и Петр Сазонов просились на фронт в одну часть, но Петю, как тракториста, определили в танковую дивизию, а Василия — в пехоту, с которой он и прошагал до самого Будапешта. При штурме города Василия тяжело ранило: осколок мины пробил каску и раздробил темя. Полевая хирургия творила тогда чудеса: была трепанация черепа, три дня коматозного состояния, которое, как говорили врачи, закончилось выздоровлением. Правда настоящее здоровье так и не вернулось: скачки давления и частые головные боли остались навсегда.
В госпитале красивого двадцатитрехлетнего парня опекала любимица всего отделения медсестра Катенька. Они полюбили друг друга. Пока Василий медленно шел на поправку, закончилась война. Молодые расписались и приехали в Ленинград, стали жить в комнатке, полученной Катериной, — квартира ее была разрушена авиабомбой. В родную деревню Василий не вернулся. Дружок его Сазонов еще в сорок третьем написал в письме, что Васины родители умерли, дом их сгорел. Это были последние вести о том, что связывало его с родными местами. Потом прервалась и переписка с Петром.
Налаживалась мирная жизнь. Пастуховы получили образование: она — в Медицинском и стала врачом, он — в техникуме, стал работать мастером на судостроительном заводе. От производства Василий получил однокомнатную квартиру, потом съехались с родителями Катерины в двухкомнатную. Старики умерли, они остались одни, детей не было. Жили в достатке, купили недорогую дачу на Карельском перешейке, затем не новый, но еще крепкий «Москвич»-«стилягу», кое-что было на книжке. Размеренная спокойная жизнь была прервана неожиданной встречей на Невском. Весной пятьдесят седьмого Василий лицом к лицу столкнулся с Петром Сазоновым. Они сразу же узнали друг друга, оба были рады этой случайной встрече. Оказалось, что даже живут они в одном районе.
Сазонов нередко бывал в родной деревне, навещал мать, которая так и жила в родительской избе.
— А ты ничего и не знаешь, — сказал он Василию. Ведь у тебя в нашей Ольховке есть сын. У Полины родился в сорок втором. Сейчас ему пятнадцать, учится в восьмом классе, хороший парень. Васей звать, между прочим.
Пастухов был потрясен.
— Да ты что?! Полинка жива? Не может быть. Ты же мне писал, что деревня опустела, дом наш сгорел. Я думал, что всю деревню уничтожили фрицы.
— Да, да, жива! И сын есть. Повезло им, немец прошел быстро. А дом твой сгорел после, неизвестно из-за чего. Мне мать писала. Люди действительно разбежались в соседние деревни, но потом вернулись обратно.
Василий, конечно, помнил полненькую хохотушку Полину, свою довоенную любовь. Но было все недолго и как-то несерьезно. Одна бурная ночь, потом утренний забег в сельсовет, запись и регистрация брака, учиненная заскорузлой рукой добрейшего Степана Ивановича, еще сутки истощающей, до беспамятства, любви, а на следующий день — война, грузовичок, сборный пункт, фронт.
Пастухов все рассказал жене. Екатерина Павловна схватилась за сердце, но увидев, что состояние мужа не лучше, взяла себя в руки:
— Ну, Васенька, может, это и к лучшему. У нас наследников нет, так пусть у тебя будет. Невесть какое богатство, но все же сыну достанется. Глядишь, он будет хранить о тебе память. Съезди в деревню, повидайся. Господи, надо же как бывает!
Василий Пастухов успокоился. В душе он давно решил поступить именно так, но не знал, как к этому отнесется его жена. Всякое могло быть: и вопросы, и упреки, и женское соперничество. Замечательно, что жена в этом сложном положении оказалась на высоте, и он был ей безмерно благодарен, хоть ничего и не сказал. Но она, зная и любя его много лет, это почувствовала.
Конечно, Екатерина Павловна очень волновалась, пока мужа не было дома. Он уехал на два дня в родную деревню, и она места себе не находила — как врач-невропатолог знала много примеров о крутых поворотах в длительных браках, когда «седина в бороду, а бес в ребро».
Вернулся муж, и с первого же взгляда, с первой улыбки стало ясно: все в порядке.
В жизнь супругов вошел Василий-младший, такой же вихрастый, блондинистый, большеглазый, каким в сорок пятом был его отец. Сын часто приезжал на выходные, а в каникулы — на целую неделю. Они вдвоем или втроем бродили по городу, паркам, ходили в музеи и театры, иногда забегали в кафе побаловаться чем-нибудь вкусненьким. Парнишку приодели по-городскому, на день рождения подарили часы, подумывали уже о покупке мотоцикла, но, боясь несчастья, отказались от этой затеи, а деньги отдали на ремонт дома в деревне. Вася очень естественно вписался в их семью, был нетребователен, никогда ничего не просил, о матери не рассказывал, поэтому никто из супругов в его присутствии не чувствовал себя двусмысленно. Они легко строили планы на будущее, думали о переезде Васи-младшего в город, о его учебе, о его жилье.
Жизнь пошла по-другому. После десятилетки юноша попал в армию. Письма от него стали редкими. Через два года, демобилизовавшись, сразу женился. Прописался у жены, на Васильевском, и, хотя это недалеко от отца, в основном общались по телефону. Пастухов не обижался, понимая, что у молодых свои дела и интересы.
В шестьдесят пятом Василий Нестерович умер. Ему было всего сорок три года. Сказалась фронтовая травма: тяжелейший инсульт сразил его на глазах у жены. Сын помог достойно похоронить отца. На кладбище Екатерина Павловна впервые увидела Полину. В памяти остался ее острый, пристальный взгляд… Дом опустел. Куда-то исчез домашний уют, без которого жилье превращается в одиночную камеру с комфортом. От глубокой депрессии Екатерину Павловну спасала только работа. Дома она почти не бывала.
Прошло полтора года. Однажды в квартиру позвонили.
— Я курьер районного суда, — представилась пожилая женщина. — Вам повестка. Три раза я приходила к вам в разное время, но никак застать не могла. Пастухова Екатерина Павловна?
— Да, это я. Какая может быть повестка? У меня нет никаких дел, и я ничего не нарушила.
— А я не знаю. Что мне дали, то и несу. Может, в этой бумаге сказано, — показала курьер на вложенные в повестку листы. Распишитесь в получении.
Пастухова, не возражая, расписалась. Ошибки не было — повестка действительно адресована ей. На двух листах плотным машинописным текстом было составлено заявление в суд от Карташевой Полины Степановны о признании брака Пастуховых недействительным, так как Василий зарегистрировал его, не расторгнув довоенный брак. Одновременно Полина Степановна претендовала на все имущество умершего мужа, как законная наследница: дачу, машину, вклады, вещи в квартире.
Бред какой-то, подумала Екатерина Павловна и выбросила бумаги в мусорное ведро, но через полчаса достала их, разгладила рукой и стала читать. В перечне домашних вещей были указаны телевизор, холодильник, Васина шуба, кожаное пальто и другие предметы помельче: сервиз, магнитофон, часы, пылесос, книги…
Только сейчас Екатерина Павловна сообразила, что Полина ни разу не была у них в доме и не могла знать, что в нем есть. «Вася, — ахнула про себя она, — сын участвовал в составлении заявления». Это открытие повергло ее в шок. Младший Вася, молчаливый, с глазами отца мальчик, тенью стоял за этой подлой бумагой. Екатерину Павловну не возмутил поступок Полины, он показался ей даже естественным для той женщины, которую она видела на кладбище. Но Вася, маленький Вася!..
Впервые после смерти мужа Екатерина Павловна не смогла на следующий день выйти на работу. Целый день она пролежала не вставая, объективно, как врач, определив, что у нее гипертонический криз. На другое утро она решила, что в суд не пойдет. Вся эта история казалась ей абсурдной и никчемной. Как это так, — она не жена Васи, а кто же тогда? Претензии Полины на наследство казались ей совсем дикими. Все приобреталось ей и мужем совместно. Сын — другое дело, его доля бесспорна, пусть возьмет, что захочет, ей не жалко, хотя после такого предательства отношение к нему резко изменилось.
Но идти в суд все-таки пришлось. Повторная повестка, звонок из суда на работу вынудили Пастухову явиться.
Она перенесла с достоинством весь этот кошмар разбирательства ее супружеской жизни с Василием, скрупулезный подсчет тряпок и вещей, выяснение, где и когда все это куплено. В присутствии Полины и ее сына она не проявила ни малейшего волнения. В память о любимом муже она не могла себе позволить расслабиться в слезах или в гневе.
Процесс длился два дня. Приговор был вынесен в соответствии с существующим законом: нерасторгнутый брак влечет недействительность последующей регистрации брака. Соответственно, номинальная жена становилась законной наследницей. Разумеется, суд учел долю незаконной супруги, как сособственницы, и пропорционально вложенным средствам оставил ей часть имущества.
Суд явно сочувствовал Пастуховой и с трудом удерживался от раздражения и упреков в адрес Полины и младшего Василия. Но иск был правомерен. Мораль и право разошлись в разные стороны в этом необычном деле.
По решению суда Полине передавались дача и автомашина. Екатерине — все домашнее имущество и денежный вклад в сберкассе. В данной ситуации суд смог удовлетворить вариант, предложенный ответчицей, хотя первая жена требовала деньги, а с машиной связываться не хотела.
Кассационную жалобу истицы городской суд отклонил. Екатерина Павловна решения не обжаловала и добровольно его исполнила…
— Да, печальная и несправедливая история, — удрученно вздохнул Владимир Васильевич, а расстроенный не меньше его Морелли спросил:
— Анатолий Федорович, а где же мораль?
— Подождите, будет вам и мораль, вот только расскажу, чем же закончилась эта история…
…Прошло несколько лет. В рассмотрении этого дела участвовала одна народная заседательница, такая милая, обаятельная женщина, Галина Александровна, чем-то похожая на Эдиту Пьеху. Она очень переживала за Пастухову и каждый раз, когда наступал ее черед участвовать в судебном заседании, вспоминала Екатерину Павловну и жалела буквально до слез. Она очень хотела узнать, как сложилась дальнейшая судьба Пастуховой. Для суда получить такую информацию не проблема. Галина Александровна обрадовалась, что Екатерина Павловна жива, здорова, работает. А через некоторое время очень настойчиво попросила меня выяснить, как живут Полина и ее сын. Ее интересовало не их благополучие, а состояние души и совести. Помочь ей в этом я никак не мог, потому что это относится уже к частной жизни, вмешательство в которую невозможно. То, что оказалось невозможным для законника, оказалось возможным для обычного человека. Через пару месяцев она мне рассказала следующее.
Дача Пастухова, которая досталась Полине, полностью сгорела. Любопытно, что пожар охватил только ее дом, а расположенные рядом строения не пострадали. Дознание категорически отвергло поджог, к возгоранию привело короткое замыкание проводки.
С автомашиной оказалось еще хуже. Василий младший ехал на этом «Москвиче» с женой. На Московском шоссе ему навстречу выскочил «уазик». Столкновение было неизбежным.
Жена головой выбила ветровое стекло (сидела, не пристегнув ремни) и погибла. Василий получил переломы обеих ног, такой силы был удар. Одну ногу ему ампутировали, но он остался жив. Водитель «уазика» практически не пострадал, ушибы и ссадины не в счет. И его вина довольно проблематична: неожиданно лопнула резина левого переднего колеса. Это мог быть и заводской дефект.
— Ну и ну, — удивился Виктор Викторович. — Какие трагические совпадения. Ну, прямо рок какой-то. А как все-таки заседательница узнала?
— Я пытался расколоть ее, но безуспешно, она только загадочно улыбалась. Уже потом призналась, что ее хороший друг работает в милиции и он все это разузнал через своих коллег.
Адвокат Петров долго крутил кончик усов, обдумывая услышанное, качал головой, а затем произнес:
— Мистика какая-то… Если это правда, я имею в виду то, что потом поведала заседательница, тогда тут какая-то закономерность случайностей. Может ли так быть?… Постойте, постойте… У меня лично был случай, — вспомнил адвокат и помрачнел, — неприятный, я не хотел о нем говорить. Но что-то в этом есть.
— Ну, раз неприятный, то лучше бы не надо. — Анатолий Федорович наклонился к камину, шевельнул потухшие угольки. Веселый рой искорок поднялся под свод, осветив лицо судьи. Как загипнотизированный, он смотрел на беготню и пляску язычков пламени. Потом повернулся к адвокату и сказал:
— Чего больше у людей, радостей или печалей? Ты хочешь поделиться с нами о чем-то тяжелом, а нам, — он вопросительно взглянул на Морелли, — хочется это услышать. Сенсации, скандалы, трагедии почему-то интересуют людей больше, чем приятные новости. Не думаю, что источником такого интереса является чувство торжества над человеком, попавшим в несчастье. И все же, чем ужаснее трагедия, тем неподдельней интерес. Я видел в судах постоянных посетителей, которые изо дня в день приходят слушать чужие процессы, жадно ловят каждое слово и получают мазохистское удовольствие от финала, независимо от его сути.
Этот монолог несколько остудил желание адвоката рассказать свою историю. Он даже вопросительно посмотрел на Морелли: что это за философскую чушь понес судья? Виктор Викторович пожал плечами. Заметив реакцию друзей, Анатолий Федорович усмехнулся и сказал:
— Ну, ладно, бог с ними, с общими проблемами. Я приношу свои извинения, что чуть было не помешал тебе, Владимир, выступить. Итак…
— А я уже было отказался от этой мысли, но хочется поделиться. Тем более, что это произошло лично со мной.
Ехал я на своем «Жигуленке» вечером, еще не поздно, у себя в Сургуте. Ехал по центральной улице, спешил: надо было заскочить в больницу до того, как перекроют вход на отделение. Татьяна накануне попала туда с почечной коликой.
Остановился у красного светофора. Смотрю, навстречу через перекресток, под красный свет идут два парня. Поддатые, но не сильно.
Они вывалились из дверей кафе на углу и, не глядя по сторонам, так по прямой через улицу и чешут. Я жду зеленого сигнала, а они встали перед капотом. Один из них с размаху ставит на капот бутылку «Агдама» и, улыбаясь, на меня смотрит. Потом подходит ко мне слева и говорит:
— Мужик, подвези, тут недалеко. Мы хорошо заплатим.
— Нет времени, ребята. Не могу, — отвечаю.
Парень держится рукой за форточку, открывает дверцу. Второй, видя, что машина стоит, подходит ближе:
— Ну, что, Андрей, едем?
— Сейчас. Давай, мужик, быстрее, а то повезешь бесплатно.
Я врубаю первую передачу, но сцепление не отпускаю, иначе «Жигуль» рванет и парня потащит. Уже дважды прошло переключение на зеленый. Сзади кто-то сигналит. Машины начинают нас потихоньку объезжать. Все видят, что двое пристали к водителю, дверь распахнута, но никто не вмешивается. Парень с бутылкой начинает звереть. Глаза сузились, злые:
— Сейчас разобью твою колымагу. Мне ведь по…
Удивительно, но чувствую себя совершенно спокойно и даже прокручиваю варианты. При мне газовый пистолет с тремя паралитическими патронами. Выстрелить в упор, в лицо — травма будет серьезная, можно лишить глаз. Но я нахожусь в состоянии необходимой обороны и, как юрист, знаю, что буду прав.
Могу сделать рывок машиной, оба нападающих получат ушибы, могут быть и переломы. Но действия мои тоже будут законными, так как угроза от них исходит реальная.
Его приятель, более разумный, видит, что я не занимаюсь извозом и уже дал им понять, что очень спешу, начинает его отговаривать, но тот только зло отмахивается. Сейчас что-то начнется, но… в этот момент из кафе выходит здоровый парень в защитной форме охранника и что-то им кричит. Они тут же от меня отстают и, опять под красный свет, возвращаются в кафе.
А я дождался зеленого сигнала и помчался в больницу.
Через пару дней нашел своего приятеля из УВД и попросил установить личность этих парней. Сделать это оказалось несложно. Было ясно, что они завсегдатаи кафе и живут где-то рядом. Андрей Поспелов и Виктор Дунько. Виктор меня не интересовал, он был второстепенным участником, более того, он хотел смягчить ситуацию. А с Андреем разобралась сама судьба.
Оказалось, что на следующий день после встречи со мной, когда он садился в свой «Запорожец», подошли двое пьяных мужиков и попросили подвезти куда-то. Он отказался. Тогда они сбили его с ног, пару раз поддали ботинками по голове так, что он отключился, и угнали машину.
В УВД — очередной глухарь по угону, парень в больнице с ушибом головного мозга. Я, естественно, не стал раскручивать эту историю дальше.
Рассказывая эту историю, Владимир Васильевич вновь переживал ее на глазах у друзей: чаще затягивался сигаретой, делал паузы, восстанавливая мысленно перед собой картину недавних событий.
— И вы знаете, какое чувство я обнаружил в себе, когда узнал финал? Удовлетворение. Умом понимал, что парень пострадал жестоко, и неизвестно, как это скажется на его здоровье. Но ничего не мог с собой поделать. Первое, что сказал, когда узнал, — так тебе и надо! А? Ты что-то хотел сказать, Анатолий Федорович?
— Знаешь, как это называется? Месть.
— Правильнее — возмездие.
— Словесные изыски можно оставить на потом, — сказал Морелли — Если бы вы знали, как давно меня интересует проблема закономерности и случайных совпадений в криминальных историях. То, что такие совпадения бывают и в практике и в жизни, видно из наших примеров…
Адвокат оживленно поддержал:
— Совпадения бывают просто поразительными: один к одному. Я в суде защищал двух подростков, а в соседнем зале слушалось аналогичное дело. В один и тот же день, вернее ночь, в разных районах парни залезли в киоски «Союзпечати» и украли значки, авторучки, папиросы, всякую мелочь. И сумма похищенного была примерно одинаковой и набор предметов схож.
— Это не совсем то…
— Погоди, погоди, — возник Морелли. — Тоже любопытные факты… А наказание совпало?
— В том-то и дело, что нет. Наших двоих подсудимых осудили с отсрочкой, а там одного посадили.
— Хорошие адвокаты были в первом деле… — улыбнулся прокурор.
— Спасибо, но не поэтому. — Петров и не заметил, что согласился с этим дружеским и немного ироничным комплиментом. — Наши пацаны, совсем цыплята, а те постарше на полгода, да один из них уже стоял на учете по такой же кражонке.
Судья понимающе кивнул:
— Кстати, простые граждане, особенно родственники заключенных, часто считают несправедливым разное наказание за одинаковые преступления. Но ведь в судебной практике бывает и так, что за убийство дают срок меньший, чем за простую кражу. Начинаешь объяснять, что если убийца — женщина, замордованная мужем пьяницей, защищала своего ребенка во время очередного скандала-дебоша, а карманную кражу совершил пять раз судимый до этого профессионал, то сроки могут быть не в пользу карманника рецидивиста. Однако скользит это как-то поверху и не очень убеждает. И людей можно понять, потому что свое — здесь в сердце, а чужое — далеко и не видно.
Напольные часы, вызывая в воображении сентиментальные картины далекого прошлого, томно и загадочно сыграли знакомый фрагмент из полонеза Огинского. Пробило десять часов.
— Ребята, наберитесь терпения, — сказал судья, — сейчас я сварю для вас кофе.
Кофеварка накапала густой ароматный напиток, волнующий запах которого проник из кухни и заполнил собой комнату, где в мягких креслах сидели друзья. Анатолий Федорович, готовясь к встрече, решил, что обязательно поговорит с ними на тему, которая волновала его уже несколько лет. Случилось так, что вечерняя беседа у камина вплотную коснулась этой проблемы, о которой судья не решился бы говорить с другими людьми или коллегами. Его сдерживала боязнь прослыть человеком, склонным к мистике и ненаучным исследованиям.
Анатолий Федорович накапливал информацию и теперь обладал обширной картотекой, которая вся была посвящена одному вопросу: о проступке и воздаянии за него. Для себя он сделал определенные выводы, которые хотел сегодня проверить в общении с друзьями.
Разливая кофе в изящные кобальтовые чашечки, судья предложил:
— Я почитаю вам кое-что из своей картотеки, но только без комментариев, ладно? Хочу пояснить, что меня интересовала та же проблема, которая волновала мою заседательницу Галину Александровну, но я использовал противоположный метод: она ждала будущих событий несколько лет, а я, наоборот, обращался к прошлому.
Анатолий Федорович принес картотеку и продолжил:
— Конечно, далеко не всегда удавалось узнать то, что меня интересовало. Многие люди либо умалчивают о неприятном, либо не понимают, что какие-то факты имеют между собой причинную связь. Примеры собраны примерно за двадцать лет. Итак, читаю:
Из уголовного дела Рудеко:
…10 марта 1988 года на перекрестке Шестнадцатой линии Васильевского острова и Среднего проспекта автомашиной «Жигули» под управлением нетрезвого Рудеко был сбит пешеход Саульский Александр, который пересекал улицу по зеленому сигналу светофора. В результате наезда он получил тяжелую черепно-мозговую травму, переломы нескольких ребер грудной клетки, перелом ноги. Стал инвалидом второй группы.
Ранее, в 1984 году, Саульский был судим по статье 211 часть 2 Уголовного кодекса (нарушение правил безопасности движения, повлекшее тяжкие последствия). Купив новенькую «Ладу», «обмыв» ее, с друзьями катался по проспекту Славы. На перекрестке с улицей Белградской сбил пешехода Боброва, который из-за полученных телесных повреждений стал инвалидом второй группы.
Саульский был осужден к пяти годам лишения свободы в колонии-поселении. Освободился досрочно по амнистии в 1987 году и через полгода стал жертвой дорожно-транспортного происшествия…
Из уголовного дела Семенова и Рязанова.
…В 1982 году в колонии особого режима на Колыме был убит ранее пять раз судимый за хулиганство и убийство Виктор Комин, по кличке Фанфан. Ему были нанесены удары металлическими заточками, а затем он был задушен проводом. Мотивы убийства: постоянные унижения других заключенных Фанфаном, требования работать за него, отдавать все посылки, избиение за малейшее ослушание.
В 1978 году Комин и Соловьев были осуждены областным судом за то, что убили в колонии строгого режима заключенного-рецидивиста, по кличке Бодяга, по тем же мотивам и аналогичным способом. Комин получил шесть лет с присоединением четырех лет лишения свободы, неотбытых по предыдущему приговору, а всего десять лет и переведен на Колыму, где и убит. Судьба Соловьева неизвестна…
Из уголовного дела Сердюкова:
…1 октября 1992 года в квартире на улице Восстания компания молодых людей устроила пьянку. Михаил Сердюков обнаружил, что у него пропали тридцать тысяч рублей. Подозревая, что деньги украла хозяйка комнаты Инна Гудкова, устроил скандал, ударил ее кулаком в лицо, а затем вилкой в глаз, причинив тяжкие телесные повреждения.
Пропавшие деньги так и не были обнаружены. Сердюков по статье 108 части первой Уголовного кодекса (умышленное причинение тяжких телесных повреждений) осужден к восьми годам лишения свободы.
Из показаний его приятелей установлено, что эти деньги были Сердюковым украдены накануне в другой компании на квартире у хозяйки притона.
Из уголовного дела Кудри:
…Инженер по технике безопасности Кудря осужден судом по статье 140 части 1 Уголовного кодекса (нарушение правил охраны труда) к исправительным работам сроком на один год с удержанием 20 % из заработка в доход государства.
Он как должностное лицо, отвечающее за правила безопасности на заводе «Полет», не контролировал соблюдение техники безопасности, не проводил регулярного инструктажа, не потребовал устранения недостатков в электрощите. В связи с этим последовал несчастный случай с мастером Пироговым, который получил ожоги второй степени при эксплуатации неисправного электрооборудования.
Из материалов дела установлено, что мастер Пирогов за два месяца до этого был переведен на эту должность в порядке дисциплинарного взыскания с должности начальника этого же цеха за допуск к источнику повышенной опасности необученного молодого рабочего, получившего электротравму…
Из гражданского дела по иску Рюмина В. А. к Рюмину Л. В. и Соколовой Т. К. о взыскании средств на содержание:
…Рюмин В. А. - отец ответчиков, потребовал по суду средства на свое содержание, так как получаемая им пенсия не обеспечивает его прожиточный минимум.
Суд в иске ему отказал. По делу ответчики доказали, что отец оставил их в малолетнем возрасте, от участия в воспитании уклонялся, алименты на детей платил нерегулярно и в небольших размерах, задолженность не погасил. Мать устала от бесконечных розысков отца и отказалась от предъявления исполнительного листа еще до их совершеннолетия…
Из гражданского дела по иску Реброва к Самусеву о возмещении ущерба:
…Ребров предъявил иск к Самусеву, проживающему над его квартирой, о возмещении вреда, причиненного протечкой, на значительную сумму. Суд иск удовлетворил.
При рассмотрении дела из показаний соседей из других квартир выяснилось, что год назад Ребров затопил горячей водой расположенную под ним квартиру Буладзе и судом с него была взыскана крупная сумма за ремонт и порчу имущества…
Из дела частного обвинения:
…Купцова возбудила в суде уголовное дело по обвинению соседки Марченко в том, что та подсыпала на кухне в чайник какую-то отраву, в результате чего потерпевшая в течение пяти дней находилась в больнице.
При разбирательстве дела суд признал доказанным, что на почве ссор и личных неприязненных отношений сама Купцова влила в свой чайник химическое вещество, перепутав его с чайником соседки.
Суд оправдал Марченко…
Из материалов прекращенного уголовного дела:
…Рабочие ЖЭКа Кустов и Костомаров сбрасывали лед с крыши дома, сбивали сосульки с карнизов. Работу выполняли поспешно, так как торопились успеть в магазин до обеденного перерыва.
Когда они выходили из подъезда этого дома, с крыши оборвался большой кусок льда и ударил по голове Кустова. «Скорая» зафиксировала сильное сотрясение головного мозга у пострадавшего…
Из сводки происшествий ГУВД:
…Кооператор Максимов, с целью устранить конкурента, нанял двух подростков 12 и 13 лет, чтобы они ночью сожгли соседний ларек с товарами.
Ребята перепутали и подожгли ларек Максимова. Причинен значительный материальный ущерб. Возбуждено уголовное дело против Максимова за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность. В отношении подростков уголовное дело прекращено, так как они по возрасту не являются субъектами преступления…
Из материала служебной проверки ГУВД применения табельного оружия:
…Сержант милиции Серов Н. М., прибыв с нарядом по соответствующему адресу, применил табельное оружие. Двумя выстрелами из пистолета убил собаку породы «бультерьер», которая находилась рядом с трупом своего хозяина Саенко Юрия Александровича. Проверкой установлено, что применение оружия было обоснованным. Смерть потерпевшего была насильственной, а животное находилось в состоянии, которое исключало какие-либо другие меры.
При проверке, из объяснений многочисленных граждан, в том числе владельцев собак микрорайона, выяснено, что Саенко держал бультерьера, по кличке «Шериф», с очень агрессивным характером. Зная возможности своей собаки, вел себя вызывающе. На улице, в других общественных местах, водил ее без намордника, никогда не укорачивал поводок при встрече с другими животными, заставляя их обходить себя или переходить на другую сторону улицы.
В день происшествия Саенко спал, будучи в нетрезвом состоянии, а его собака перегрызла ему горло…
Из постановления о прекращении уголовного дела по статье 107 Уголовного кодекса (доведение до самоубийства):
…!3 апреля 1994 года в своей квартире был обнаружен труп Милутского Владислава Аркадьевича, директора акционерного общества. Смерть наступила от асфиксии — повешения. Отрабатывались различные версии, в том числе связанные с предпринимательской деятельностью Милутского.
Никаких обстоятельств, свидетельствующих о доведении кем-либо его до самоубийства, не выявлено. Доказано отсутствие инсценировки самоубийства.
Из предсмертной записки и обнаруженных дневников за последние пять лет установлено, что умерший вынашивал замысел покончить с собой давно. Причиной явилось совершенное им тридцать лет назад убийство.
Этот факт совпадает с информацией, полученной по приостановленному уголовному делу об убийстве неизвестного мужчины, труп которого был обнаружен в 1964 году в том месте и с теми же признаками телесных повреждений, на которые указал Милутский в своем дневнике и записке…
Из архивного уголовного дела Зайцева:
…Зимой 1942 года в помещении Главпочтамта был задержан Зайцев с похищенной продуктовой карточкой. При проверке удалось найти адрес владелицы этой карточки Олесовой. По месту ее жительства обнаружен труп потерпевшей, умершей от голода. Карточка была у нее похищена за семь дней до смерти.
К делу через два месяца было приобщено заявление жены Зайцева с просьбой о его помиловании в виду смерти матери, которая также умерла от истощения в связи с хищением у нее неизвестным лицом продовольственной карточки…
Из материала комиссии по делам несовершеннолетних в отношении Димы Павлова:
…Двенадцатилетний подросток Дмитрий Павлов, ученик 5-го класса, был поставлен на учет в связи с совершением следующего правонарушения. 4 января 1994 года в сквере между досок деревянной горки вставил снизу лезвие перочинного ножа. Катя Коршукова, съезжая с горки, получила глубокий порез стопы ноги.
В материале была приложена справка о том, что 17 января 1994 года в парадной своего дома Дима пытался верхом скатиться по перилам лестницы со второго этажа на первый, напоролся на отслоившуюся щепку, получив при этом проникающую рану в области таза…
Из гражданского дела по иску Игнатенко Эдуарда Сергеевича к НИИ «Барограф» о восстановлении на работе:
…Игнатенко Э. С., работавший начальником отдела информатики, был уволен за нахождение на работе в нетрезвом состоянии. Указанное обстоятельство он отрицает, но факт алкогольного опьянения подтвержден медицинским освидетельствованием и показаниями сотрудников.
В иске о восстановлении на работе ему отказано.
Из протокола судебного заседания видно, что коллеги по работе рассказали, как за полгода до назначения на эту должность Игнатенко Э. С. «подловил» бывшего начальника отдела Уралова П. С., пришедшего на работу с сильным похмельем. Уралов был вынужден уйти по собственному желанию, поскольку его нетрезвое состояние в рабочее время было очевидным…
Из уголовного дела по обвинению Никитина по статье 148 Уголовного кодекса (рэкет):
…Нигде не работающий, ранее судимый за хулиганство и грабеж Никитин, угрожая убийством членам семьи и уничтожением имущества, систематически получал часть прибыли с таксистов, обслуживающих иностранцев в районе гостиниц в центре города.
В ходе расследования дела привлечены к уголовной ответственности Бурдюков и Ганжа, которые, узнав о доходе Никитина, преодолев его сопротивление, насильственным путем и психологическим давлением, заставили его отчислять им половину средств, полученных от таксистов…
Из гражданского дела по иску Мунтяна к Багдасаряну о взыскании стоимости автомашины:
…Приятели Мунтян и Багдасарян купили два лотерейных билета, разделили между собой по одному и записали их номера. Узнав из таблицы тиража о том, что билет Мунтяна выиграл автомашину «Жигули», Багдасарян подменил его на свой билет. Выигравший билет положил в нагрудный карман рубашки. Вечером в тот же день жена выстирала его рубашку, и билет оказался непригодным для предъявления в сберкассу.
Мунтян отказался от уголовного преследования приятеля, но настаивал на возмещении материального ущерба. Багдасарян этот иск признал полностью…
Из протокола дорожно-транспортного происшествия:
…10 мая 1994 года в девять часов утра автомашина «Москвич 2140» под управлением водителя Третьякова A.Л. следовала по Таллиннскому шоссе. На 28 километре автомашина правым передним колесом попала в глубокую выемку в дорожном полотне. Водитель не справился с управлением, в связи с чем произошла авария: автомашина резко ушла вправо и ударилась в указательный столб.
Трое пассажиров получили легкие телесные повреждения, а Третьяков при ударе о рулевое колесо — переломы трех ребер слева — повреждения средней тяжести.
Вина водителя в аварии отсутствует. Причиной повреждения дороги является низкое качество ремонтных работ, нарушение технологического процесса.
Третьяков работает в дорожно-эксплуатационном управлении мастером участка. Его бригада выполняла ремонтные работы на том самом участке, на котором произошло это происшествие…
Из гражданского дела по иску. Потоцкого к автопредприятию № 6 о возмещении ущерба:
…Потоцкий предъявил иск к автопредприятию о возмещении ущерба в связи с тем, что работник ответчика — водитель микроавтобуса Станкевич, проезжая на большой скорости по луже около поребрика, облил его водой, смешанной с техническим маслом и мазутом. Был испорчен костюм, который не подлежит химчистке.
Как доказательство обоснованности своих претензий Потоцкий предъявил суду копию решения суда, рассматривавшего аналогичное дело, по которому уже Потоцкий был ответчиком. Он, проезжая на своей личной автомашине, обдал грязью женщину, испортил тем самым ее плащ. Иск пострадавшей был удовлетворен. Суд также и в этом случае согласился с требованием Потоцкого…
Из заявления Денисовой В. П. в комиссию по делам несовершеннолетних:
…Прошу поставить на учет моего сына Александра, 13 лет, ученика пятого класса. Меня он не слушает. Водит приятелей домой, которые старше его. Соседи по лестнице постоянно жалуются. Они неоднократно ловили Сашу, когда он поджигал кнопки лифта. Последний раз, это было за три дня до заявления, он очередной раз сжег кнопки на всех пяти этажах. Я терпела, платила штрафы, за ремонт лифтерам.
Но сейчас уже кончилось мое терпение. Моя мать, бабушка Саши, вынуждена подниматься на четвертый этаж пешком. Она больная, сердечная астма у нее. Вчера не дошла до второго этажа, упала и теперь в тяжелом состоянии в больнице…
Из искового заявления Парамоновой Р. К.:
…Я прошу суд выселить из квартиры мою дочь Светлану Парамонову, 20 лет. Она систематически устраивает скандалы, дерется, курит наркотики, приводит мужчин за деньги. На мои замечания отвечает: «Да, я — проститутка. Это у меня в генах. Ты тоже была проституткой и делала то же самое»…
Из справки оперативного работника исправительно-трудовой колонии:
…Заключенный Заваров прибыл в ИТК 19 апреля 1995 года для отбытия пожизненного заключения по статье 102 Уголовного кодекса.
Судом за убийство двоих детей он был осужден к высшей мере наказания. Однако комиссией по помилованию при Президенте России смертная казнь заменена на лишение свободы пожизненно.
По оперативным данным, заключенные, узнав о характере преступления, потребовали от Заварова проситься в другую колонию, либо совершить нарушение режима, чтобы вернуться в тюрьму, так как за убийство детей его все равно «замочат». Он ответил отказом.
25 апреля 1995 года он был избит и повешен в бараке № 2 на собственном ремне. Установить исполнителей этой смертной казни не представилось возможным…
Из рапорта заключенного Воловикова:
…Прошу перевести меня из исправительно-трудовой колонии ОЯ-245/3 в любую другую. Я был осужден по статье 121 части 2 Уголовного кодекса за изнасилование мальчиков. По прибытии в колонию заключенный Баранов, по кличке «Шпиндель», заявил, что я буду обслуживать его бригаду. В смысле, они каждый день по графику будут меня трахать. Я сказал, что я не педик, в смысле не пассивный. Он ответил, что это не имеет значения, поскольку так принято отвечать за малолетних.
Сегодня ночью пятеро заключенных изнасиловали меня. Кто это был, я не знаю, так как было темно…
Из материала дознания пожарной инспекции:
…В квартире Клинько В. Н. произошел пожар, уничтоживший всю домашнюю обстановку на общую сумму пятьсот тысяч рублей. Причиной пожара является самовозгорание телевизора «Вектор». Производитель — телевизионный завод № 5.
Дознание возбуждено по заявлению пострадавшего, который обвиняет свою бывшую жену Окулову З. И. в том, что она специально устроила поджог в его комнате в отместку за то, что он отказался от раздела имущества.
Клинько В. Н. категорически не допускает причину — возгорание телевизора, мотивируя тем, что хорошо знает эту марку, так как работает на заводе № 5 сборщиком приемников и гарантирует ее качество.
Однако произведенные пожарно-техническая и технологическая экспертизы подтвердили, что именно дефект сборки данного телевизора послужил причиной его самовозгорания…
— Ну, что, может, достаточно? — спросил судья, отложив в сторону прочитанные карточки. Оставшаяся стопка плотных картонных прямоугольников уменьшилась не намного.
— А сколько их у тебя? — указав на картотеку, поинтересовался Владимир Викторович. — Любопытно подобрано.
— Да знаете ли, этим я занимался последние лет десять, собирал и текущие данные, и архивные. Я не подсчитывал, но, наверное, случаев триста собрал.
Морелли задумчиво смотрел на отложенные карточки, потом взял одну из них, повертел в руках:
— Весьма поучительно. Количество говорит само за себя. Тут уже о случайности не скажешь. Конечно, каждую историю можно объяснить случайностью, совпадением, сходством, но как быть с общим числом? Сотни схожих. Что-то нехорошее в прошлом либо сразу, либо через десятилетия, а иногда в следующем поколении откликается трагедией.
— Не делай другому… — подхватил адвокат.
— Не делай другому того, чего себе не пожелаешь, — повторил Морелли. Получается, что мудрость-то народная — вовсе не теория, а вот она, — кивнул он на картотеку, — практика. Кто, как уравновешивает события, кто следит за соблюдением этого принципа? Что это? Закон природы, объективное, научно познаваемое явление, влияние какой-то энергетики, сторонней силы? Что?
А сколько раз от людей я слышал рассуждения о том, что природные катаклизмы случаются в тех местах, где возникают этнические конфликты: землетрясения, извержения, сходы лавин, наводнения, ураганы бьют как раз туда, где возникают столкновения в обществе.
Кстати, я заметил: стоит мне подумать что-то нехорошее, как тут же получаю по мозгам. Есть у нас в прокуратуре одна прокурорша. Всех достала своим дерьмовым характером. Не по делу цепляет, язвит, сплетни разводит. В другой раз посмотришь на нее и подумаешь: хоть бы ты, змея тонкогубая, заболела, передохнули бы немного. Так глядишь, на следующий день либо жена заболеет, либо у самого давление подскочит, либо простуда прихватит.
— Правильно говоришь, — поддержал Петров. — И у меня такое было не раз. Едешь на машине, а какой-нибудь дурак нарушит правило, помешает тебе. Пошлешь его подальше, подумаешь: чтоб у тебя колесо прокололось, так сам же прокол и получишь.
— Совершенно справедливо, — подытожил Анатолий Федорович. — Не только не делай, но даже не желай другому того, чего себе не пожелаешь. И если с тобой что-нибудь произошло: несчастье или просто неприятность, вспомни, проанализируй — кому-то, когда-то ты в мыслях пожелал или в поступках сделал что-то похожее.
Назад: Не убий
Дальше: Чти мать свою и отца своего

avtokred
Выбор персонального дорожного имущества большое случай, до какого всегда требуется настроиться денежно, и складывается, что для долгожданной машины не довольно финансов. При такой ситуации совершенно не повод отступать из пути своей задумки, ведь данный момент разработано особое пропозиция – долг от банка на заказа автомобиля. Оформить авто займы – это вполне проверенный также рациональный альтернатива прийти к давней идею. С помощью данной фирму компания «Автокредит» Вы имеет возможность быстро извлечь требуемый сумму под покупку автомобиля, поскольку как фирма целиком ведем покупателей под ручку именно на разных ступенях одобрения кредитования также сотрудничаем с большое долей финансовых учреждений-участников, которые имеют услугу кредитом на авто. Вместе с нами часть взятия кредита на авто выйдет пару шагов, а то которое надлежит от Вас – это написание документов и фильтрация ваших требований на этой веб-ресурсе. Кликайте именно по линк и превратитесь в хозяином собственного автомобиля всего за один часик!
stilnyeokna
Хорошие пластмассовые окна плюс дверные проемы от отечественного поставщика дают возможность посетителям сделать совершенно личную товар в нужном составе, именно поэтому наш магазин готовы клиентам предоставить точно оптимальное предложение на производству также поставке окон в дом к тому же дверных проемов собственно от нашего производителя. Именно на веб-сайте презентованной фирмы заказать окна в Иркутске Вы имеют возможность увидеть изготавливаемый работы такой востребованных дверей и оформить окна и двери под личное жилье, квартирный комплекс либо нового городского жилья. Наша компания указана первым разработчиком, у какого Вы прямиком сумеет оформить пластик или алюминь проемы или фасадные двери, остекление балкончика, фасадные виды для помещение, раздвижные входные конструкции и другие виды стекления на большой жилья. Не включая разумных расценок без наценок плюс посредников компания делает нашим пользователям большую систему акций до сорок пять процентов, потому у нашем сайте пользователи смогут подобрать окошки и дверные системы не только в городу, а еще также на ближнюю область России.
btmaster38
Кухонная техническое оснащение в помещении – это именно то, без того что мы уже ни изловчимся пребывать ни единых дня, поэтому оборудование необходимо беречь и при возможности не стоит медлить с обслуживании по инциденте замыкания. Исправление габаритной помощников у Иркутске из прибытием ремонтника до вашего дома клиенты можете решить вопрос благодаря компанию Быттех Мастер ремонт кофемашин, у данном списке работ Вы сумеет уточнить индивидуальную задачу и пригласить техника легко через сайт либо кликнуть звонок потом наш сотрудник перезвонит с вами спустя 5 минут времени. Наши специалисты делают быстрый и добротный восстановление стиральных и посудо техники, кухонных поверхностей для готовки, кофейных машин, нагревателей и небольшой кухонного приборов с выписанием ручательством на сделанные работы. Наша специалисты хочет совершить отличный плюс пошаговый ход исполнения ремонтирования лишь за доступным ценам, звоните и заработайте экспертизу собственно по вашего вопроса последственно с быстрым приездом мастера.
nktech3d
Метод 3D друка совершенно моментально стала инновационной практикой, та что нынче сумеет разработать целиком различную компонент в необходимом числе. Данная фирма представлено проектировщиком и производителем трафаретов, деталей для оснащения, корпусов плюс различных компонентов, какие исполнены с помощью 3Д печати. Прямо на нашем сайте 3д сканирование москва цена презентованы полностью популярные исполнения, какие сможет исполнить 3Д друк по известным техникам фотополимером, гумме или металлическим конструкциям, к тому же у сайте пользователи сумеет купить отливку с пластмассы либо гуммы, 3D сканирование и создание модели. Любые клиенты могут просто произвести персональную печать только на единую фрагмент собственно еще и серийное печать для торговых целях совершенно в любую маршруте страны. Мы предлагаем вполне лучшие прайс для 3Д заказ в России, действуя на новой технике также давать первоклассное пробу данного продукции. Переходите на официальный ресурс затем воплотите свою идею с помощью 3Д технологии.