Костюк Г. Указ. соч. С. 166, 284–285, 461.

Даниленко В. М., Касьянов Г. В., Кульчицький С. В. Указ. соч. С. 314–315.

Костюк Г. Указ. соч. С. 184–185.

Даниленко В. М., Касьянов Г. В., Кульчицький С. В. Указ. соч. С. 280–281.

Цит. по: Під софітами секретних служб. Документи з папкі – формуляра на О. П. Довженка // З архівів ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ. 1995. № 1/2. С. 267.

Между тем недопустимость таких аналогий, равно как и рассуждений о насильственной «русификации» украинцев как о чужеродном воздействии, была понятна серьезным и добросовестным людям, причем вовсе не только противникам украинства. Виднейший украинофил М. П. Драгоманов подверг едкой критике «украинолюбов-москалененавистников» (которые как раз и делали погоду в украинском движении) за то, что они ставили на одну доску Украину и Польшу. Поскольку подобное сравнение было распространено среди адептов движения, имеет смысл привести его полностью.

«Пускай я стану своего рода “проклятою Мазепою” для определенного сорта украинских национальников, – писал Драгоманов в своих «Чудацьких думках», – но я вынужден сказать, что приравнивание обрусения, например, Польши к “обрусению” Украины неубедительно и неудобно. Даже если бы украинская наука признала, что украинская национальность также отдельна от московской, не только как польская, но даже как немецкая или финская, то из этого все-таки не выйдет, что “обрусение” Украины все равно что “обрусение” Польши. В Польше национальная отдельность и право на автономию воспринимается не только в ученых кабинетах, но повсюду в жизни и провозглашается любыми способами среди польских мужиков так же, как и среди панов и литераторов. На Украине не так. Даже запрещение 1863 года запрещало, например, Костомарову печатать в России по-украински Библию и популярные педагогические книги, но не запрещало ему печатать по-украински “Богдана Хмельницкого”, “Мазепы” и т. п.» «Почему же он писал их по-московскому? Почему же пишут по-московскому научные труды все современные украинские ученые, даже патентованные украинофилы? Почему сам Шевченко писал по-московскому повести или даже интимный “Дневник”? – вопрошал он и сам же отвечал: Очевидно, потому, что все эти интеллигентные украинцы совсем не так воспринимают свою отдельность от москалей, как, например, поляки».

Особо подчеркнем, что Драгоманов говорит не о людях, придерживавшихся общерусской идентичности, а об «украинцах», о тех, кто подчеркивал свою «отличительность» от «москалей». И естественно, все сказанное выше еще больше относится к простому народу – «украинским мужикам», для которых их «национальная отдельность» от «кацапов» была отнюдь не очевидной. См.: Драгоманов М. П. Чудацькі думки про українську національну справу // Он же. Вибране… мій задум зложити очерк історії цівілізації на Україні. Київ, 1991. С. 538–539.