Дорогие товарищи!

Ваша мысль: объединить передовые пролетарские элементы венгерской эмиграции, чтобы в тесной связи с революционными элементами внутри Венгрии противопоставить ленинизм сталинизму и белакунизму, — эта мысль вытекает из всей обстановки, и ее можно только приветствовать.

Венгерская революция, как всякая разбитая революция, имеет обширную эмиграцию. Задачей эмиграции не раз уже бывало в истории: содействовать подготовке новой революции.

Что для этого нужно? Проверить опыт первой венгерской революции. Это значит: подвергнуть беспощадной критике руководство Бела Куна и Ко. Силу большевизма, позволившую ему совершить Октябрьскую революцию, составляли прежде всего два вопроса: правильное понимание роли партии как систематического отбора наиболее выдержанных и закаленных элементов класса; правильная политика по отношению к крестьянству, прежде всего в области земельного вопроса. Несмотря на то что Бела Кун наблюдал Октябрьскую революцию вблизи, он не понял ее движущих сил и методов, и, когда ходом обстоятельств оказался поставлен у власти, он легкомысленно пошел на слияние коммунистов с левыми социал-демократами и, совершенно в духе русских меньшевиков, повернулся спиною к крестьянству в области земельного вопроса. Эти две роковые ошибки предопределили быстрое крушение венгерской революции в тех трудных условиях, в какие она была поставлена.

Можно учиться на ошибках. Должно учиться на поражениях. Но Бела Кун, Погани (Пеппер), Варга и др. ничему не научились. Они поддерживали все ошибки, все оппортунистические шатания, все авантюристские скачки во всех странах. В Советском Союзе они принимали активное участие в борьбе против большевиков-ленинцев, в той травле, которая отражала собою наступление новой мелкой буржуазии и бюрократии на рабочих. Они поддерживали в Китае политику Сталина — Мартынова, которая с такой же неизбежностью привела к крушению китайской революции, с какой политика Бела Куна погубила ранее венгерскую революцию. Они — Бела Кун, Погани, Варга и др. — поддерживали политику Англорусского комитета, эту позорную капитуляцию коммунизма перед штрейкбрехерами, которая на ряд лет сломила спину британской компартии. Особенно пагубной была, пожалуй, роль Бела Куна в Германии. Во время мартовских дней 1921 года он защищал революционное «наступление», когда для него не было объективных предпосылок. В [19]23 году он вместе со Сталиным прозевал революционную обстановку. В [19]24 и [19]25 годах, когда революционная ситуация уже оказалась позади, Бела Кун защищал курс на вооруженное восстание. В [19]26 и [19]27 годах он вместе с Варгой являлся проводником оппортунистической политики Сталина — Бухарина, означавшей капитуляцию перед социал-демократией. В феврале [19]28 года Кун вместе со Сталиным и Тельманом внезапно открыл в Германии непосредственную революционную ситуацию. В течение двух последних лет злополучная политика «третьего периода» ослабляла все партии Коминтерна, в том числе и венгерскую. Если сейчас, когда мировой кризис ставит перед коммунизмом грандиозные задачи, секции Коминтерна оказываются неизмеримо слабее, чем могли бы быть, то значительная доля вины за это падает на официальное руководство венгерской партии, которое до сих пор прикрывается заимствованным авторитетом венгерской революции, несмотря на то что именно оно ее погубило.

Борьба против бела-кунизма в Венгрии означает вместе с тем борьбу против того режима безыдейных и наглых чиновников, который чем дальше, тем больше разлагает Коминтерн. Не освободившись от бела-кунизма, пролетарский авангард никогда не сплотится в боеспособную коммунистическую партию.

Совершенно естественно, если коммунисты-эмигранты берут на себя в этих условиях инициативу теоретической помощи и политического содействия революционным борцам внутри Венгрии. С 1924 года, т. е. с начала реакции в СССР, Сталин и Молотов ввели в моду презрительное отношение к революционным «эмигрантам». Одного этого факта достаточно, чтобы измерить всю глубину падения этих аппаратных вождей! Маркс и Энгельс сказали некогда, что у пролетариата нет отечества. В империалистическую эпоху эта истина приняла еще более глубокий характер. Но если так, то можно с полным правом сказать, что для пролетарского революционера нет эмиграции: эмиграция существует для него в полицейском, но не политическом смысле. В каждой стране, где есть рабочие и буржуа, пролетарий находит свое место в борьбе.

Только для мелкобуржуазного националиста «эмиграция» может представляться отрывом от политической борьбы: стоит ли, в самом деле, соваться в чужие дела? Для интернационалиста дело пролетариата в каждой стране есть не чужое, а свое дело. Передовые венгерские рабочие тем лучше могут оказать помощь революционной борьбе внутри Венгрии сейчас и в дальнейшем, чем теснее они свяжутся с революционным движением той страны, в которую их забросила судьба. Именно рабочие-«эмигранты», воспитанные левой оппозицией, т. е. большевиками-ленинцами, могут составить лучшие кадры возрожденной венгерской компартии.

Создаваемый вами орган имеет своей задачей связывать передовых венгерских рабочих, рассеянных в разных странах не только Европы, но и Америки. Связывать их не для того, чтобы отрывать их от классовой борьбы тех стран, в которых они находятся, а, наоборот, чтобы звать их к участию в этой борьбе, чтобы учить их использовать свое эмигрантское положение для расширения своего кругозора, для освобождения от национальной ограниченности, для самовоспитания и закала в духе пролетарского интернационализма.

От всей души желаю вам успеха!

С коммунистическим приветом