Глава 13
Съемки закончились около трех часов дня.
– Хорошо, что пораньше завершили, – обрадовалась Антонина – У меня дел полно, а из-за пробок приходится тратить на дорогу уйму времени. До моей клиники отсюда максимум пятнадцать минут ехать, только, боюсь, сейчас простою бог весть сколько на шоссе.
– Меня порой посещает мысль, что на метро добираться удобнее, – подхватила я. – Но вынуждена таскать с собой грим-кофр, сумку с феном, брашингами, тяжело с таким грузом в подземке.
– Да уж, – согласилась Монахова.
Я вынула мобильный и набрала номер Купера.
– Звоню сообщить, что закончила работу. Видишь, не забыла.
– О! Супер! – обрадовался Тот Кто Все Может. – Антонина далеко?
– Рядом.
– Спроси, она довольна тем, как идут съемки?
Я повторила вслух вопрос Купера.
– Все прекрасно, – заверила Монахова, – спасибо!
– Хорошо, – забубнил Куп. – Помнишь, куда я просил тебя съездить?
– Конечно, – ответила я.
– Повтори название приюта и имя женщины, с которой побалакать надо, – потребовал собеседник.
Я поняла, что Купер очень переживает из-за Гранаткина, поэтому не стала спорить.
– Пансионат «Свет звезды», Евсюкова Наталья Михайловна. Прямо сейчас поеду к ней.
– Молодец, ничего не перепутала, – похвалил Купер, – желаю удачи.
Я сунула сотовый в карман и вздохнула.
– Еще куда-то надо? – участливо осведомилась Монахова.
– Собралась в пансионат для престарелых, вот гадаю, за сколько доберусь, – ответила я.
– Печальное место, – вздохнула Антонина. – Ведь тяжело смотреть на никому не нужных стариков. У вас там родственница?
– Нет, – возразила я, – надо поговорить с одной старушкой, с Евсюковой Натальей Михайловной. Ой, там такая печальная история! Тетушка давно не в себе, она сумасшедшая. У нее пропала дочь.
– Беседовать с ненормальной не очень-то приятно, – вздохнула Монахова.
– Мама, ты идешь? – крикнула Настя.
– Бегу, – отозвалась Монахова. – Удачи вам, Степочка. Не нервничайте, это чужая старуха, не родная ваша бабушка. Жаль ее, конечно, но свои нервы беречь надо.
Я помахала уходящей Антонине рукой, начала стаскивать бахилы и поняла, что прозрачная пленка намертво приклеилась к балеткам. Пришлось сесть на скамейку, снять одну туфельку и медленно, чтобы не повредить ее, отдирать защитный чехол.
Съемочная группа уволокла свои баулы. Роза, Саша и Дима уехали. Кирилл тоже убежал. Одна я возилась с бахилами, правда, теперь уже освобождала левую балетку.
– Приварилось? – спросил знакомый голос.
Я оторвалась от увлекательного занятия и увидела Нинель Федоровну.
– Аппарат здесь глупый появился, – зачастила старушка, – ногу на него ставишь, пленка наклеивается. Но если обувь замшевая, потом ее не отодрать. С обычными бахилами удобнее было. Ты в следующий раз кеды надевай, вон как у меня. Ходить в них удобно, ноги не подворачиваются, и защитный мешок враз слетает. Прямо сейчас иди в универмаг у метро, там скидки.
– Спасибо, Нинель Федоровна, – поблагодарила я, – непременно воспользуюсь вашим советом. Удалось попасть к рентгенологу?
– Сегодня у меня день невиданной удачи! – радостно воскликнула бабулька. – Повсюду без очереди приняли, с почетом. Каждый раз бы так, но не получится. Слушай, скажи мне, она оживет?
Я не поняла о чем речь, но потом сообразила:
– Героиня сериала?
– Да, – кивнула пенсионерка. – Вот в «Ангеле Луны» тоже всех поубивали, а во втором сезоне они воскресли.
Мне не хотелось разочаровывать пожилую женщину, но и врать ей про продолжение телеленты не следовало.
– Нинель Федоровна, я не актриса, а серьги не реквизит, они мои личные.
– Ой, лжешь! – погрозила пальцем бабуля. – А то я не видела, как ты по коридору ходила, пациентку из себя изображала. Подвески тебе для кино дали.
– Не имею отношения к телевидению, работаю визажистом, – уточнила я.
– Кем? – удивилась Нинель Федоровна.
Я стала подбирать понятные ей слова.
– Делаю актерам прически, наношу на лица румяна, губную помаду.
– Гример? – разочарованно протянула собеседница.
– Вроде того, – согласилась я. – По коридору пройти меня режиссер попросила, потому что ей в кадре люди понадобились.
– А почему на тебе эти серьги? – не успокаивалась бабка. – Они приметные очень, прямо в глаза бьют. Нет, точно из сериала!
Я, успев сто раз пожалеть, что воткнула в уши хитрую бижутерию Купера, пустилась в объяснения:
– Один человек мне их подарил, чтобы ему приятно сделать, я надеваю подвески.
Нинель Федоровна села на скамеечку.
– Не надо, не носи. Слышала о про́клятых вещах?
По-прежнему борясь с пленкой, налипшей на обувь, я вынуждена была поддерживать разговор.
– В одном из замков под Парижем хранится ожерелье, которое якобы приносило несчастье всем, кто его хоть раз надевал. Но я не верю в колдовство.
– Послушай меня, я плохого не посоветую, – зашептала бабушка. – Украшение твое из сериала. Ту, что эти серьги носила, маньяк убил. Подвески он себе забрал на память. Олег кучу женщин изничтожил и у каждой кое-что прихватывал. Тебе кто серьги преподнес? Парень?
Я кивнула. Нинель Федоровна схватила меня за локоть.
– Давно его знаешь?
– Недели две, – ответила я.
– И уже подарки берешь, – осуждающе заметила старуха. – Эх, молодежь! Ты у кавалера дома была? Родителей его видела? С приятелями его встречалась?
– Нет, – призналась я, мысленно проклиная бахилы, из-за которых не могла уйти из поликлиники.
– Назови фамилию, имя, отчество, год рождения скороспелого женишка, – потребовала Нинель Федоровна.
– Купер… – начала я и остановилась.
– Дальше! – потребовала пенсионерка.
Я молчала. Только сейчас до меня дошло, что больше ничего о Том Кто Все Может я не знаю.
Нинель Федоровна сложила руки на коленях и, догадавшись о причине моей заминки, протянула:
– Вона как… А что, если твой поклонник убийца и подарил тебе серьги с жертвы? Верни ему подношение и больше не бегай к нему на свидания. Нельзя любовь с первым попавшимся крутить. Знаю, что ты думаешь: бабка выжила из ума, не каменный век на улице. У меня внучка на тебя похожа. Даю Леночке хороший совет, а она злится: «Отстань! Во времена твоей молодости парень с девушкой по два года вместе ходили и не целовались, сейчас все иначе». Но злые люди во все времена одинаковы. Надо осторожность соблюдать.
– Хорошо, – пообещала я, – непременно.
Нинель Федоровна отняла у меня балетку и неожиданно одним движением оторвала пленку.
– На, держи готовенькую. Может, я и дура старая, но руки с детства куда надо пришиты. Ну-ка, доведи меня до метро, а то ноги чего-то подкашиваются. Тут двести метров идти, неужели откажешь?
Я надела балетку.
– Конечно, нет, спасибо за помощь.
Мы вышли из поликлиники и вскоре дошли до небольшой площади. Нинель Федоровна двигалась быстро, я ей в качестве костыля совершенно была не нужна.
– Притормози-ка тут, – попросила она и вошла в павильончик с вывеской «Свежий хлеб».
Я посмотрела на часы. Время подбиралось к половине четвертого, надо прощаться с Нинель Федоровной и рулить в интернат, где живет Наталья Евсюкова.
– Вот тебе подарочек за доброту, – пропела бабушка, выходя из лавки. – Взяла тот фильм, название ему «Серьги дьявола». Погляди и поймешь: права я. Держи.
Мне пришлось спрятать черную коробочку с диском в сумочку.
– Большое спасибо, не стоило тратить деньги. Никогда бы не подумала, что в булочной торгуют еще и кинопродукцией.
Нинель Федоровна усмехнулась.
– Продавцом тут Маратик служит, внук моей соседки. Он у себя дома сериалы записывает, потом их людям продает, а нам с Алевтиной любой бесплатно. Пообещай, что поглядишь и правильные выводы сделаешь!
– Обязательно! – воскликнула я, мечтая как можно быстрее отделаться от чересчур активной бабули.
Но не тут-то было. Нинель Федоровна ухватила меня за рукав.
– Я в юности в большую беду попала. По глупости с одним мужиком на танцы пошла, очень уж мне случайный знакомый понравился. Ничегошеньки о кавалере не ведала, но сразу влюбилась. Чем танцы закончились, рассказывать не стану, только плохо тот день завершился. Очень плохо. Я потом несколько лет лечилась, по больницам кочевала. И вот с тех пор если вижу, что какая-то дурочка, вроде меня молодой, глупость отчебучить решила, остановить ее пытаюсь. Верни парню серьги, скажи ему: «Спасибо, красивые очень, но мне мама запрещает от посторонних подарки принимать».
– Хорошо, так и поступлю, – пообещала я.
– Ой, врешь! – вздохнула Нинель Федоровна. – Все вы, молодые, неслухи. Ну, прощай.
Она бодро пошагала в сторону скопления пятиэтажек, а я вернулась к поликлинике, села в машину и влилась в поток автомобилей, мчащихся по шоссе. Сегодня же вечером отдам серьги Куперу и больше никогда их не надену. Слишком уж яркая бижутерия, сегодня все обратили внимание на мои уши, и каждый высказал вслух свое мнение о подвесках. Жаль, что не могу сама их снять. И вообще, зачем согласилась на какую-то шпионскую авантюру? Я визажист, мое дело наложить макияж, сделать прически Монаховым, получить за работу деньги и расстаться с клиентами. Почему я не отказала вчера Куперу? По какой причине согласилась ехать к Наталье Михайловне и записывать нашу беседу на чудо-камеру?
Я свернула на Третье кольцо. Почему не отказала? Потому что Тот Кто Все Может хитрец – привез мне ужин, разжалобил рассказом про умирающего отца, мечтающего увидеть перед смертью единственную дочь. Я даже не заметила, как согласилась.
К сожалению, у меня хорошо развито качество, которое французы называют «лестничным остроумием», – я сначала что-то сделаю, а потом через сутки вдруг понимаю, что сотворила глупость, надо было действовать совершенно иначе. Хорошо хоть Константин сегодня не пристает…
Громкий звонок заставил меня вздрогнуть. Я схватила телефон и увидела на экране знакомый номер. Ну вот, стоило подумать про Столова, и он уже тут.
– Занята? – спросил Костя.
– Толкаюсь в пробке, – вздохнула я.
– Где?
– Третье кольцо.
– Оно большое.
– Неподалеку от Савеловского вокзала, – пояснила я, – двигаюсь в сторону Красной Пресни. Вернее, стою. А что?
– Какие планы на вечер? – продолжил Столов. – Может, поужинаем вместе?
– Извини, сегодня не получится, – привычно отказалась я, – дел навалилось по горло.
– Ты слишком много работаешь, – вздохнул Константин, – отдыхать тоже надо. Давай завтра сходим… э… ну… Куда ты хочешь?
– Ресторан «Красноухая панда», – выпалила я.
– Есть такой? – удивился Столов. – Никогда о нем не слышал.
Меня охватило вдохновение и понесло:
– Там чудесно готовят, но столик достать невозможно, запись за полгода. Давно мечтаю попробовать… э… – Я на секунду примолкла. Какие блюда могут готовить в только что придуманном мной трактире? – Китайское рагу из зеленой рыбы.
– Не ел ничего подобного, – изумился Столов.
И неудивительно, сей деликатес я изобрела секунду назад.
– Если договорюсь на завтра, пойдешь со мной? – осведомился Костя.
– Конечно, – заверила я. – Но только в «Красноногую панду», в другие места неохота.
– Вроде панда была красноухая, – продемонстрировал хорошую память собеседник.
– Там еще шоу показывают. Не просто подают еду, а устраивают представление, – «не заметив» поправки, продолжила я.
– Значит, договорились, завтра в этой панде, – обрадовался Костя. – В семь? Или в восемь? В девять?
– Ты сначала раздобудь столик, – слегка остудила я пыл Столова. – Это не простое дело.
– Ерунда! – засмеялся он. – Адрес заведения подсказать можешь?
– Нет, – кокетливо ответила я, – не знаю, где находится «Красноносая панда».
– В Интернете гляну, – тут же нашел выход Костя. – От кого про ресторан слышала?
– От многих, в том числе от Звягина, – не моргнув глазом соврала я.
– Отлично! – сказал Столов. – Сейчас договорюсь и перезвоню.
Я положила трубку на соседнее сиденье и усмехнулась. Ну, ну, ищи эту панду, посмотрю, что у тебя получится.
