53
Не нужно жать педаль газа, не нужно держаться за баранку – «вольво» несет на гребне черной волны, мчащей их от Санкта-Психо. На восток.
В машине двое – он и Затаившийся. Мелькают щиты с названиями городков, похожими на детские считалки: Вара, Скара, Хува, Кумла и Арбуга. И сплошная стена елей у дороги.
Ян рассказывает Затаившемуся свою версию. Ему кажется, он знает, как Затаившийся отомстил Банде четырех.
Пятнадцать лет назад, в начале лета, ты взял свой кем пер и колесил по лесам средней полосы. Искал место, где бы его поставить, – естественно, не на виду. И вдруг наткнулся на лесное озеро. Там никого не было, но на противоположном берегу стояла маленькая палатка.
Ты поставил машину, прошелся немного, оценил место и вернулся в кем пер. Может быть, ты и пил что-то, пока смеркалось. Наверняка пил… пил и пил, а потом тебе стало любопытно, что за палатка стоит на том берегу. И ты пошел туда.
Оказалось, три паренька празднуют окончание школы. Ты сказал, что ты учитель, попытался познакомиться.
Но они подняли тебя на смех, даже, может, обозвали как-нибудь. Педдо, педрила или что-нибудь в этом роде. Ты в ярости вернулся в кемпер и выпил еще. Потом лежал и ждал, пока стемнеет. А в темноте вернулся к палатке, только уже с ножом…
Затаившийся молча слушает. Слушает, какой прикончил двоих ножом и сбросил палатку в озеро, как третьему удалось бежать, но он догнал его на машине.
– Не помню… – произносит он наконец. – Возможно, так и было…
– Именно так и было, – кивает Ян. – Но один из них уцелел.
– Да, один уцелел… пока.
Ян ведет и ведет машину, без остановок и отдыха, почти до Нордбру. Он заезжает на парковку, выключает мотор, и они спят несколько часов.
Никто их не беспокоит.
На горизонте медленно занимается рассвет. Начинается утро.
Ян просыпается, будит Затаившегося и сует ключ в замок зажигания.
В половине десятого утра они въезжают в город его детства. Подмерзшие улицы пусты – суббота.
Машина доезжает до центра, Ян притормаживает и сворачивает налево. Он точно знает, куда им нужно, и машина катится по известному ему маршруту, как трамвай по рельсам. Теперь уже их никто не остановит.
И вот они у цели. ОСТОРОЖНО! ЗДЕСЬ ИГРАЮТ ДЕТИ. Типичный район вилл, типичная улица в районе вилл. Здесь живет его смертельный враг с женой и маленьким сыном.
Кирпичный дом номер семь. Такая же терракотовая коробка, как и остальные.
Ян останавливается на противоположной стороне улицы. Отсюда видно кухонное окно дома номер семь. Там горит свет, у стола, склонив голову, сидит женщина в халате.
Жена Торгни Фридмана ничего не знает про фантазии. Завтракает в одиночестве.
– Мы его упустили, – с досадой говорит Затаившийся.
Ян заводит мотор, и они возвращаются в центр. В голове непрерывно гудят барабаны.
Он паркует машину на улице, пересекающей ту, где втиснулся скобяной магазин Торгни Фридмана. Он делает все по правилам: платит за стоянку, поправляет волосы, разглаживает куртку. Надо выглядеть достойно и аккуратно.
Затаившийся натягивает кепку на лоб и протягивает руку:
– Дай мне ключи… может, придется быстро исчезнуть.
Ян после секундной задержки отдает ему ключи. Они идут бок о бок по торговой улице и заходят в лавку. Над дверью весело звякнул колокольчик. Затаившийся входит, но никто не обращает на него внимания. Собственно, и внимания обращать некому: час ранний, и в лавке только один посетитель.
И хозяин лавки.
Торгни стоит за прилавком и показывает покупателю новые модели граблей для листьев, похожие на какие-то шаманские музыкальные инструменты. Даже демонстрирует телодвижения, которыми якобы достигается наилучший результат. Смешно.
Ян идет направо, где топоры, ломы… оружие. Как ни крути, все эти предметы не что иное, как самое настоящее оружие. Оружие для убийства. Уголком глаза он видит Затаившегося – тот подошел к полке с охотничьими ножами.
Ян сосчитал – осталось семь штук самых мощных колунов, с почти метровым топорищем из гикори. Ян выбирает один, взвешивает на руке и чувствует убедительную тяжесть закаленной стали.
Он много раз проигрывал в голове последнюю битву с Бандой четырех, и главную роль всегда играл Затаившийся. Но не сегодня.
Он подходит к прилавку, дожидается, пока любитель сгребать сухие листья расплатится и уйдет, и встает прямо перед Торгни. С топором в руках. Торгни улыбается – хороший покупатель. Колуны – товар дорогой.
Ян не улыбается в ответ. Слишком часто в своей жизни он заискивал перед Торгни.
– Я выбрал вот этот, – говорит он негромко.
– Хороший выбор, – кивает Торгни. – Собрались дров запасти перед зимой? Знаете…
Больше он ничего сказать не успевает – его прерывает топот детских ног.
– Папа, смотри! Кошки готовы!
Ян, вздрогнув, поворачивает голову. Маленький мальчик, сын Торгни, с рисовальным блокнотом в руке.
– Молодец, Филип… Я скоро приду. – Он кивает Яну и задает стандартный вопрос: – Это все?
– Нет. – Ян кладет руку на топор. – Не все. Ты меня не помнишь?
Торгни смотрит на него непонимающими глазами.
– Не знаю… по-моему… – начинает он, но Ян его прерывает:
– Ян Хаугер.
Торгни задумывается и медленно качает головой – нет, не помню.
– Триста девяносто крон, спасибо.
Он достает из-под прилавка большой пакет, чтобы положить туда покупку, но Ян не отпускает топорище:
– Я хотел умереть, лишь бы с тобой не встречаться.
С лица Торгни будто сползает маска. Маска владельца магазина. Он растерян. Что хочет Ян? А Ян хочет вызвать дух того пятнадцатилетнего Торгни, который травил его в детстве и чуть не убил. Не может быть, чтобы ничего не осталось.
Он не отпускает топор и продолжает – спокойным, мягким тоном, будто разговаривает с ребенком:
– Вы с приятелями гасили об меня сигареты, а потом заперли в сауне и включили агрегат.
Торгни молча слушает и, похоже, не понимает.
– А потом заперли в сауне и включили агрегат.
– Я?!
– Ты и трое других.
– Зачем?
Ян не отвечает. Барабанный бой в голове все настойчивей.
– Я знаю, что ты меня помнишь. Ты, Петер Мальм, Никлас Свенссон и Кристер Вильгельмссон… Твои друзья. Те, которых убили в лесу.
– Я знаю, что там случилось.
Ян косится в сторону. Он не видит Затаившегося, но знает, что тот где-то у него за спиной.
– Кристер зарезал Никласа и Петера, – тихо продолжает Торгни. – Прямо в палатке…
Ян недоуменно смотрит на него.
Торгни говорит с каждой минутой все громче и быстрее:
– Кристер зарезал Никласа и Петера! Они поехали с палаткой на озеро. В последнюю школьную неделю. Meня там не было, так что я не все знаю… почему-то поссорились. Петер, как всегда… ему обязательно надо было сломать человека, подчинить его себе. А Кристер не выдержал. У него был с собой нож… Дождался, пока Никлас и Петер уснут, заколол их прямо через палатку и сбросил в озеро. Побежал, ничего не видя от страха, и угодил под машину.
Ян медленно покачал головой:
– Это не Кристер. Это был…
– Это Кристер. Он у нас всегда был как бы… второй сорт. Конечно, тусовался он с нами, но был в самом низу.
– Я был в самом низу.
– Нет. Ты для нас ничего не значил… просто оказался на дороге.
Яна что-то словно ужалило. И он повернулся.
Затаившийся исчез.
И Торгни завертел головой:
– Филип? Где Филип?
Ян бросается к выходу. Чуть не сбивает с ног вошедшего покупателя и вылетает на морозную улицу. На улице народу прибавилось. Ни одного знакомого лица.
Он видит свою «вольво», выезжающую с парковки. За рулем – Затаившийся, а рядом с ним маленькая головка. Пятилетний мальчик.
Ян бежит наперерез, машет руками, но Затаившийся даже не смотрит в его сторону. Сворачивает направо.
– Рёссель!
Мальчик, похоже, услышал его крик, повернул голову и посмотрел, но машина не останавливается.
Ян прекрасно понимает, куда везет мальчика Затаившийся. В лесной бункер с бетонными стенами. Он запрет его там – но на этот раз не на два дня. На недели, месяцы, может быть, навечно. Разве не об этом мечтал Ян? Последняя месть Банде четырех – похитить ребенка.
– Рёссель! Остановись!
Ему показалось, Рёссель повернул голову в его сторону, но скорости не снизил.
Ян бежит изо всех сил вдоль тротуара… что это? Машина замедлила ход и остановилась… нет. Красный свет. Рёссель показывает правый поворот и скрывается из виду вместе с сыном Торгни Фридмана. Бесследно. Навсегда.
Ян ничего не может предпринять. Что он наделал? Он горько, до боли в горле, раскаивается, что поддался на уговоры Рёсселя. Поддался? Разве это был не его выбор?
Примириться или отомстить? Он решил мстить.
Он ошибся в выборе.
