23

Все было точно как в прошлый раз. Только что он был здесь, а в следующую минуту – пропал, подумала Кейт. Она покачала головой, вытирая дождь и слезы с глаз, чтобы лучше видеть.

– Они не могут пропасть, – рыдала Эшли. – Я люблю Шона. Я никогда не говорил ему это.

Она тоже никогда не говорила Тайлеру, что любит его, поняла Кейт. Она упустила такую возможность, боялась дать свободу своему сердцу. Боялась признаться самой себе, что влюбилась. Теперь уже, возможно, слишком поздно. А что же отец? Она защищала его все эти годы ради того, чтобы потерять его сейчас?

Облака внезапно разошлись, выглянула луна, осветила бурную воду вокруг них, и они оказались словно на театральной сцене.

– Вон они! – закричала Кейт.

Они подплывали ближе, но она не могла точно определить, сколько их. Двое или трое?

Наконец пловцы добрались до лодки, она увидела Тайлера и Шона, которые держали спасательный круг, накинутый на Дункана. Кейт сбросила веревочную лестницу с борта, Тайлер наполовину выбрался из воды. Затем, со сверхчеловеческими усилиями, ему удалось подтащить Дункана к лестнице.

Кейт и Эшли наклонились, чтобы помочь поднять отца на борт. Дункан двигался неуклюже и замедленно. Его глаза были открыты, но он, казалось, едва сознавал, что происходит вокруг и кто эти люди. Он был словно полуживой. Шон и Тайлер подталкивали его вверх, и общими усилиями они сумели втащить Дункана через борт на палубу. Кэролайн взбежала по лестнице из каюты с ворохом одеял. Она накинула одно из них на плечи отца, а Кейт в это время потянулась к Тайлеру.

Когда Тайлер поднялся на борт, их глаза встретились, и она чуть не заплакала, осознав, как легко могла потерять его навсегда. Он схватил ее за руку, и она наконец перевела дух. Она не позволит этому человеку уйти. Он не выскользнет ее пальцев, как когда-то Джереми.

Тайлер подошел к Кейт и обнял ее, холодные губы припали к ее губам в страстном поцелуе, согревшем их обоих.

– Ты в порядке? Ничего не повредил? – спросила она, отступая на шаг, чтобы рассмотреть его как следует.

– Я в порядке. – Тайлер повернулся к Шону, обнимавшему Эшли. – Благодаря твоему другу.

Шон отступил от Эшли и оглядел всех, потом наконец его взгляд остановился на Дункане, полулежавшим на палубе. Он дышал неровно, то и дело задыхался.

– Ты должен был дать мне утонуть, – сказал Дункан, глядя на Шона. – Я это заслужил.

– Наверное, – согласился Шон. – Но, в отличие от тебя, я не оставляю людей умирать.

Он направился на кокпит, не обращая внимания на одеяло в руках Кэролайн. Через мгновение двигатель взревел и ожил.

Кейт присела на корточки рядом с отцом.

– Шон все знает. Мы рассказали ему на пути сюда.

– И он прыгнул в воду, чтобы спасти меня? – недоверчиво спросил Дункан.

– Он хороший человек, папа.

– Такой же, как и его брат, – пробормотал Дункан. – Я никогда не желал Джереми смерти, Кэти. Произошел несчастный случай. Я не любил его, но не хотел ему вреда.

Она уже слышала все это раньше. Но слова раскаяния никого не вернут.

– А как насчет Тайлера? Ты собирался причинить ему вред, когда притащил его сюда? Что ты задумал? Почему не повернул назад, как только погода изменилась?

– Кэти, я…

– Ты пил к тому же. Как ты мог? Пьянство и парусный спорт несовместимы, папа. И как ты мог отплыть с неисправным радио, без двух спасательных жилетов! Это безумие, ты сам знаешь. Ты учил нас этим правилам годами, но сам их нарушаешь. Снова и снова. Сколько раз, как ты думаешь, я могу спасать тебя? Сколько раз я могу делать это, папа?

Он виновато смотрел на нее, в глазах застыла боль.

– Мне очень жаль, Кэти. Прости за все: за Джереми, за обман и за ложь, которую я просил говорить тебя и твоих сестер. – Он посмотрел на Эшли и Кэролайн. – Вы, девочки, самое лучшее, что случилось со мной после женитьбы на вашей матери. Я знаю, что не воспитывал вас как надо, забрал из школы и потащил в кругосветное плавание. Я совершил много ошибок. И продолжаю их делать. Но я люблю вас, девочки. Если вы не верите, то, надеюсь, все-таки поверите. И простите меня. – Приступ кашля сотряс его, лицо Дункана покраснело.

Кэролайн подошла к отцу с бутылкой воды. Опустившись на колени рядом с ним, отвинтила крышку и поднесла бутылку к его губам.

– Вот, папа, – сказала она. – Больше ничего не говори. Тебе нужно отдохнуть.

Слезы выступили на глазах Кейт, наблюдавшей за этой трогательной сценой. Кэролайн беззаветно любила отца, несмотря ни на что.

– Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить его, – тихо сказала Эшли. – Извинения – это прекрасно, но что произойдет завтра, когда он снова напьется?

Кейт ничего не могла ей ответить на это, она сама не знала. Но она не сомневалась – жизнь не останется прежней после этой ночи. Шону известна правда, и, взглянув на Тайлера, по выражению его лица догадалась, что ему она известна тоже.

Два часа спустя сестры МакКенна уложили отца в спальне Кейт, а сами устроились в гостиной – кто на диване, кто в кресле. Никто ничего не говорил. Слишком много слов уже было сказано.

Шон ушел, как только они причалили. Тайлер направился в отель, чтобы переодеться в сухую одежду, а сестры МакКенна вернулись домой. Эшли и Кэролайн выжидающе смотрели на Кейт, она знала, что должна сказать им сейчас что-то мудрое и обнадеживающее, но не могла ничего придумать.

Кто знает, как теперь будут разворачиваться события, когда ужасная правда открыта, к тому же перед репортером? Их история может попасть на страницы газет, журналов по парусному спорту, онлайн-чаты примутся трепать их имена двадцать четыре часа в сутки. Каждый узнает, что МакКенна скрыли смерть Джереми Эмберсона. И если кто-то вознамерится копать глубже, он сможет найти другие несоответствия, случаи мошенничества, которые отец пытался скрыть. Она понятия не имела о жульничестве отца, пока Джереми не перебрался на борт их яхты и не рассказал ей, что Дункан платил членам экипажа «Бетси Мэри», чтобы они сбавили обороты. Она до сих пор не знала, правда это или нет, отец не собирался признаваться, и со смертью экипажа «Бетси Мэри» никто никогда об этом не узнает. Возможно, у Кей Си припасено что-то в рукаве, с чем им придется столкнуться до конца этой недели.

Кейт устало вздохнула при мысли о еще большей драме. Она посмотрела на портрет, висевший над камином, и увидела улыбающееся лицо матери. Нора МакКенна выглядела такой красивой и счастливой. Что бы она подумала обо всем этом?

Ее мать, возможно, не слишком удивилась бы. Она прожила с Дунканом почти семнадцать лет, она хорошо знала мужа – его сильные и слабые стороны. Но он был с ней другим, подумала Кейт. Он очень изменился после смерти жены, перешел грань, которую прежде никогда не переходил. Без Норы, без якоря, которым она служила для него, он поплыл по течению.

Что будет теперь? Изменится ли он? Заставит ли этот почти трагический случай бросить его пить? Поймет ли отец, что пора прекратить участие в состязаниях и оставить желание гнаться за славой? Он должен найти какой-то другой способ стать счастливым, вот только какой? И появится ли такая возможность, поскольку последствиями нынешней ночи могут стать уголовное или гражданское обвинение?

– Что теперь будет? – спросила Кэролайн, очевидно, читая мысли Кейт.

– Понятия не имею.

– Я не собиралась все это говорить, – с виноватым видом призналась Эшли. – Так вышло. Я не могла остановиться.

– Ты хотела рассказать Шону правду. Ты хотела сделать это давно, – сказала Кэролайн со своей обычной прямотой. – Я знала, ты не сможешь держать секрет вечно.

– Я пыталась. И целых восемь лет мне удавалось. Но сегодняшняя гроза так встряхнула меня, что я не смогла удержать в себе воспоминания.

– Я не обвиняю тебя, – сказала Кэролайн. – Я даже рада, что так получилось. Это почти облегчение. Надеюсь, не будет слишком ужасных последствий.

– Полагаю, что нашу победу в гонке могут отменить. Не из-за присутствия Джереми у нас на борту, а потому что мы скрыли его смерть, – сказала Кейт. – И я думаю, его смерть могут рассматривать не как случайность, а как-то иначе. Если другие обвинения в мошенничестве и взяточничестве всплывут на свет, то все произошедшее покажется еще более зловещим.

– Ты не думаешь, что папа может попасть в тюрьму? – с тревогой спросила Кэролайн. – Это же несчастный случай. Мы знаем, как это произошло.

– Семья Шона может решить иначе, – ответила Кейт. Она с сочувствием взглянула на Эшли. – Это нелегко для него, Эш. Джереми и Шон были очень близки. Как и вся семья. Они придут в ярость, и это справедливо.

Эшли кивнула, ее напряженное лицо с плотно сжатыми губами было все еще очень бледным.

– Знаю. Нам нужно поговорить с мистером и миссис Эмберсон, а также с Шоном.

– Завтра, – сказала Кейт. – Мы сделаем это завтра. Причем все вместе, так, как нам следовало поступить раньше.

– Я не хочу, чтобы папа сел в тюрьму. – Кэролайн больше всего беспокоилась об отце. – С остальным я могу справиться. Если нам придется вернуть трофей, кого это, черт возьми, волнует? Если мы должны вернуть выигранные деньги, найдем способ сделать и это. Но я не хочу, чтобы папа отправился в тюрьму.

– Мы сделаем все возможное, чтобы этого не произошло.

Кейт очень хотела надеяться, что дело не зайдет слишком далеко. Ее отец не переживет подобное. И в самом деле он не заслуживает тюремного заключения. Дункан способен на многие дурные поступки, но он не убийца. Смерть Джереми – несчастный случай. Если бы она верила, что произошло иное, она бы давно заставила отца за это заплатить.

– Меня сегодня вечером удивило одно, – сказала она, – вы обе обвиняли себя в трагедии с Джереми. Почему никогда не говорили мне об этом раньше?

– Ты сама никогда не хотела говорить об этом, – тихо сказала Эшли. – И кто может винить тебя? Ты собиралась за Джереми замуж. Вы строили планы на будущее. Помнишь журналы со свадебными нарядами, которые мы покупали в каждом порту? Всякий раз, когда у тебя выдавалось свободное время, ты изучала свадебные платья, букеты и торты.

Кейт помнила. После двух лет, проведенных МакКенна в море, они с Джереми нашли друг друга снова, как раз перед началом Уинстона. Они оказались в одном порту и обнаружили, что любовь, которую последние два года поддерживали телефонные звонки, жива и она сильна, как никогда. Три прекрасные недели они провели в любви и радости, ожидая начала гонки. Джереми попросил Кейт выйти за него замуж.

Они назначили дату свадьбы – в течение месяца после финиша. Их родные и друзья радовались вместе с ними.

На самом деле не все было так радужно. Ее отец вообще не обрадовался новости о ее замужестве. Он неплохо относился к Джереми, но по-особому представлял описание побед семьи МакКенна в книгах по истории парусного спорта. Кейт бросила ему кость, сказав, что Джереми полезное дополнение к семейному экипажу, и пообещав, что он станет участвовать в гонках с ними после свадьбы.

– Ты думаешь о Джереми, правда? – тихо спросила Эшли.

– Да, я думаю о нем.

– Мне жаль, что причинила тебе боль, когда целовала Джереми в ту ночь.

Кейт махнула рукой.

– Я понимала, что между вами нет ничего серьезного. Может, на мгновение я и разозлилась, но я знала вас обоих. Стрессовая ситуация давила на всех. – Кейт повернулась к Кэролайн. – Джереми снял ремни безопасности только для того, чтобы проверить, как ты, Кэролайн. Это не твоя вина, что он не надел ремни снова, выйдя на палубу. Кроме того, ни одна из вас никак не связана с конфликтом между Джереми и папой. На самом деле это я создала напряженную ситуацию. Если бы я не попросила Джереми перебраться к нам на борт, ничего не произошло бы.

– Но он мог погибнуть в ту ночь на «Бетси Мэри», – справедливо заметила Кэролайн.

– Кто знает, что могло бы случиться? Может, он выжил бы вместе с Кей Си или утонул вместе с другими.

– Я понимаю, о чем ты говоришь, я думала об этом тысячу раз, но…

– Но это всегда с тобой. – Кэролайн улыбнулась Кейт, не дав ей договорить. – Есть много разных причин – судьба, несчастный случай, обстоятельства. То, что ты не можешь контролировать, как ни старайся.

Кейт вздохнула.

– Господи, какой длинный выдался день. – Она посмотрела на часы – уже почти одиннадцать. Взглянув в окно, Кейт увидела яркую луну на небосводе. Шторм пронесся так же быстро, как и налетел.

– Я бы выпила прямо сейчас, – сказала Кэролайн. – Потом быстро добавила: – Расслабься, Кейт, я про чай или горячий шоколад с зефиром.

– Я согласна. – Эшли встала. – Приготовлю горячий шоколад.

– Думаю, в шкафу есть зефир, – сказала Кейт вслед сестрам, которые направились в кухню. – И печенье тоже, если вы проголодались.

Кейт откинулась в кресле, когда сестры вышли из комнаты. Ей нужно поразмыслить обо всем, что случилось. И сообразить, как поступить дальше, как бороться с последствиями своих признаний.

Звонок в дверь положил конец ее размышлениям. Она поднялась из кресла. Это Тайлер, поняла она, еще не открыв дверь. Но Кейт не представляла, что скажут они сейчас друг другу.

Тайлер переоделся в джинсы и серый свитер. Его волосы были еще влажными, лицо обветрилось и покраснело от долгого дня на ветру и солнце.

– Привет, – тихо сказала она, еще не зная, как теперь держать себя с ним. – Я не думала, что ты придешь так скоро.

– Но ты знала, что я приду, – сказал он без тени улыбки.

– Хочешь войти?

– Где твой папа? Сестры? – спросил он, войдя в дом.

– Папа спит в моей постели, сестры на кухне, ищут чем подкрепиться.

Кейт провела его в гостиную и села на диван. Она едва могла поверить, что занималась любовью с этим мужчиной в этой комнате всего двадцать четыре часа назад.

Она лежала голая в его объятиях и была так близка с ним, как ни с кем в своей жизни, но теперь он казался почти чужим. События этого долгого летнего дня отдалили их друг от друга, и она не знала, как сократить это расстояние.

– Думаю, ты наконец получил то, что хотел. Историю семьи МакКенна.

– Полагаю, что да. – Он сел на стул у журнального столика и посмотрел на нее долгим взглядом. – Дункан рассказал мне о Джереми. Он даже однажды назвал меня Джереми. Он сказал, что мы очень похожи. – Тайлер мрачно улыбнулся. – Конечно, от этого я почувствовал себя лучше, когда понял, что он столкнул Джереми за борт в разгар шторма.

– Это не так. Они поспорили, ситуация вышла из-под контроля.

Тайлер наклонился вперед, уперся локтями в колени.

– Хорошо, допустим, я это покупаю. Дункан дал Джереми пинка, и тот оказался в воде. В суматохе Дункан смог спасти тебя, свою дочь, а не Джереми. Страшный выбор для любого отца.

– Разве ты не думаешь, что я сто раз кляла себя за то, что прыгнула в воду? Если бы я не погорячилась, может быть, я бы сумела бросить канат Джереми или мы с папой вместе нашли способ спасти его.

– Нет, если он потерял сознание, а так, видимо, и случилось. В таком случае Джереми не смог бы схватить канат. Твоя единственная надежда была прыгнуть за ним. У тебя не было времени на раздумья, но инстинктивно ты знала – это правильный поступок. И очень смелый, даже слишком, – добавил он тихо. – Мне трудно представить женщину, любящую меня настолько сильно, чтобы прыгнуть в бушующее море ради моего спасения. Джереми, вероятно, был потрясающим парнем.

– Да, но я бы прыгнула, чтобы спасти тебя, Тайлер, если бы Шон не сделал это. Я уступила ему, потому что он сильнее, я не хотела повторять ту же ошибку. Не хотела, чтобы Шон оказался в тяжелой ситуации – спасал меня, вместо тебя и папы.

– Я знаю, ты бы прыгнула, Кейт. Твоя храбрость – не вопрос. – Он помолчал. – Но что касается дальнейшего. Почему вы скрыли это? Потому что ваш отец жульничал во время гонки? Потому что Джереми накопал что-то на него? Что? Что стало причиной?

Она могла рассказать ему, что они не собирались скрывать правду, просто позволили людям продолжать думать, будто Джереми утонул на «Бетси Мэри». Но на самом ли деле именно так они решили с сестрами и отцом? Или подобный вариант правды она выбрала сама? Кейт не хотела лгать хотя бы самой себе, и если бы началось расследование, то у отца могли возникнуть серьезные неприятности.

– Это верность семье, – ответила она наконец. – Я боялась за отца, вдруг он попадет в тюрьму.

– Если б обман вышел наружу, возникло бы подозрение – несчастный случай слишком похож на убийство. Итак, ты решила защитить отца.

– Да, – ответила Кейт, закипая гневом. – Эшли и Кэролайн тоже. Я была самой старшей. Я обязана следить за всеми. Он наш отец, единственный родитель, оставшийся у нас.

– Как ты могла смотреть в глаза отцу и матери Джереми? Как ты могла смотреть в глаза Шону, зная правду?

– Прошли недели, прежде чем мы вернулись домой. Родителей Джереми чиновники уведомили о несчастье задолго до нашего возвращения. Когда мы приплыли в гавань, они уже устроили похороны Джереми, установили надгробие. Они смирились с несчастьем, полагая, что он ушел на дно с «Бетси Мэри», героически погиб, пытаясь спасти других членов экипажа. Было легче оставить все так, как есть. Слишком поздно было говорить правду. Джереми мертв, неважно – умер он на нашей лодке или нет.

Тайлер нахмурился.

– Ты действительно так считаешь, Кейт? Ты действительно веришь, что права?

Она встретила взгляд Тайлера, увидела острое, безжалостное стремление к истине в его глазах.

– Не совсем, – призналась она. – Но у меня не было ясного представления об этом во время гонки. Я любила Джереми. Я просто обезумела, когда он утонул. Никак не могла в это поверить. Мне казалось, что это просто кошмар. Но я не могла проснуться, и каждый раз, когда закрывала глаза, видела голову Джереми, уходящую под воду. Я чувствовала, как его рука выскальзывает из моих пальцев. – Она задыхалась, эмоции грозили задушить ее. – На моих глазах умирали два человека, которых я очень любила. Я не хочу терять кого-нибудь еще.

– Своего отца?

– И моего отца, – согласилась она. – Я могу сказать, что мне очень жаль, но это не меняет сути дела. Я солгала, неважно, с умыслом или нет. Однако мне очень жаль. Я не понимала, чем может обернуться ложь спустя столько времени, и что наша жизнь навсегда окажется под гнетом одного поспешного решения.

– Вы беспокоились, вероятно, вернется ли память к Кей Си? – продолжал Тайлер. – Он ведь знал, что Джереми не было на борту его яхты. Это, должно быть, стоило вам нескольких бессонных ночей. Он в любое время мог все восстановить в памяти и взорвать ситуацию. На самом деле ваш отец считает, что Кей Си помнит тот шторм, поэтому он вернулся.

– Тогда почему он ничего не сказал?

– Понятия не имею. Может, выжидает подходящий момент. – Тайлер помолчал. – Сегодня твой отец хотел умереть в море. Он сдался. Он знал, что ты не собираешься участвовать с ним в субботней гонке, и тогда ему не вернуть «Мун Дансер» обратно. Он собирался сегодня пойти ко дну.

Его слова вселили в нее ужас.

– Боже мой, Тайлер, я понятия не имела. Я просто подумала, что буря налетела слишком быстро, или он слишком много выпил и не мог управлять парусами. Я не знала, что он бросил яхту на тебя. Это случилось впервые. МакКенна не сдаются, – горько улыбнулась она. – Ты не представляешь, сколько раз я слышал эти слова от него.

– Но ты-то не сдаешься, не так ли? – Тайлер посмотрел на нее тяжелым взглядом, значение которого осталось для нее загадкой.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Кейт нерешительно, чувствуя нарастающий гнев Тайлера, но не зная его причину.

– Я просто хочу выяснить кое-что, Кейт. Почему после того, как вы исковеркали свою жизнь, вы хотите устроить подобное чужой семье?

– О ком ты говоришь? О семье Джереми, Эмберсонах?

– Нет.

– Тогда о ком? – спросила Кейт в замешательстве. – Я не понимаю тебя.

– Я хочу знать, почему ты решила теперь искать ребенка, которого отдала приемным родителям восемь лет назад.

Кейт почти перестала дышать, когда последний секрет их семьи всплыл на поверхность.

– Ты знаешь о ребенке? Мой отец и о нем говорил?

– Нет, не говорил. Этот ребенок – моя племянница. Ее зовут Амелия. Она приемная дочь моего брата. Марк взял ее на Гавайях восемь лет назад. У нее медальон с именем Норы МакКенна.

Кейт приложила руку к сердцу, которое готово было вырваться из груди. Такого оборота событий она никак не ожидала.

– Ее зовут Амелия?

– Да. Она счастлива, здорова и любит своего отца.

– А ее… ее приемная мать?

– Ты имеешь в виду ее настоящую мать? – жестко спросил Тайлер. – Ту, которая заботилась о ней, сидела возле нее ночами, эту женщину? – Его тон был неумолимым. – Какое это имеет значение, Кейт? Ты отдала своего ребенка. Ты не можешь забрать его обратно. – Он покачал головой. – Я не в силах поверить, что ты сделала это. Но Джереми мертв, так что в этом есть смысл. Он перешел на вашу яхту, чтобы быть с тобой, помочь с ребенком. После того как он умер, ты не могла смириться с мыслью – ребенок жив, а Джереми нет. Ты отдала малышку. Ты притворилась, будто ничего не случилось, как не случилось и всего остального.

– Ты, должно быть, считаешь меня ужасным человеком, – пробормотала Кейт, выдерживая его твердый взгляд.

– Полагаю, теперь ты передумала и решила нанять пронырливого адвоката, чтобы получить свою дочь обратно, но ты не получишь ее. У меня достаточно фактов о вашей семейке, я сумею отстоять Амелию. Поэтому даже не пытайся вернуть ее.

– У тебя достаточно… – Кейт не докончила фразу, потому что она наконец догадалась. – Ты приехал сюда отыскать мать своей племянницы, а не для того, чтобы написать статью о нашей победе в Уинстоне? Это так?

– Да, Кейт. Меня меньше всего интересует эта проклятая гонка. Меня волнует только то, что происходит с Амелией. Я не отдам ее без боя.

Кейт понимающе кивнула.

– Вот зачем ты взял медицинские счета из квартиры Эшли. И ты упомянул, что, по твоему мнению, у Кэролайн проблемы с алкоголем. Ты собирал компромат на нас. А что насчет меня? Что ты узнал обо мне, когда занимался любовью со мной прошлой ночью? – Страшная боль вошла ножом в сердце, когда она поняла всю глубину его обмана.

В первый раз Тайлер выглядел виноватым.

– Прошлая ночь никак не связана с Амелией. Это была наша ночь, и мы оба знали, что у каждого из нас есть свои секреты.

– Да, мы оба это знали, – признала она грустно. Ее сердце стало тяжелым как камень.

Взгляд Тайлера смягчился только на минуту.

– Почему ты не сказала мне об этом, Кейт?

– Я даже не представляла, что тебя это интересует. Я думала, что ты вникал в происшедшее во время гонки. Я должна была защитить свою семью.

– А я должен защитить свою. Мне жаль, если делаю тебе больно, но ты сама приняла решение отдать ребенка. Теперь девочка должна жить там, где она живет сейчас.

– Это не было решение Кейт. Так решила я.

Тайлер резко повернулся к женщине, появившейся в дверях.

– Что ты сказала? – спросил он.

– Кейт не ее мать. Я мать девочки.