Нестор БЕГЕМОТОВ

Для пишущего человека нет на свете ничего дороже, чем собственная книжка. Раньше ее выхода автор мог ждать десятилетиями, и не дождаться. Сейчас с этим стало попроще: занимай деньги да издавай все, что душе угодно, только потом уж не жалуйся, что тираж оказался больше, чем читателей.

Литератор Дамкин не пил несколько дней, подзанял у друзей денег, отобрал самые лучшие и, по его мнению, самые смешные рассказы и лично пару раз съездил в небольшое издательство, специализирующееся на выпуске визитных карточек и пригласительных билетов. Вскоре тираж в триста празднично пахнущих экземпляров был готов. Это была первая книжка, на титуле которой гордо значилось: «Литератор Дамкин. Самые смешные рассказы».

Неделю он развозил ее по книжным магазинам, а потом ездил по своим многочисленным друзьям и раздаривал свое детище с автографами: «На твердую память», «Для чтения во время дождя и дефолта», «Человеку, фамилия которого пишется с большой буквы!», и тому подобными, что Дамкин считал весьма остроумным.

Прошел почти месяц, но никто даже не обмолвился о своих впечатлениях от прочитанной книги. Дамкина это обстоятельство начинало смутно беспокоить, и тогда он решил лично собрать отзывы о труде всей своей жизни. Первым ему повстречался бизнесмен Клыков.

— Извини, Дамкин, времени не было ни минуты, — пожаловался бизнесмен. — Каждый день новые контракты, н любовницы словно с ума посходили. Через каждые пять минут перезванивают, с женой пообщаться не дают.

— Так ты совсем ничего не прочел? И даже рассказ на двадцатой странице?

— Я уже приступил к чтению, но тут неотложные дела помешали… По правде сказать, Дамкин, если у меня и появится время, я уж Лучше Пушкина почитаю. Я как-то классику больше люблю, ты только не обижайся.

— Я на классиков никогда не обижаюсь, — великодушно кивнул литератор Дамкин, хотя и усомнился в знакомстве с творчеством Пушкина бизнесмена Клыкова.

Следующим в списке шел художник Косорылов, пригласивший Дамкина к себе на шашлык.

— Прочитать все я пока не успел, — честно сообщил автору Косорылов, доставая книжку из-под дивана. — Да ты ведь знаешь, я не совсем читатель… Меня оформление издания больше волнует. Во-первых, цветовая гамма обложки никуда не годится. И в самой книге шрифт подобран неправильно. Смотри, какие некрасивые буквочки в твоих рассказах…

— Да это не важно! Рассказы-то тебе понравились? И как тебе рассказ на двадцать восьмой странице?

— Ты знаешь, — задумчиво засопел художник Косорылов, — рассказы я пока не читал. Книжка так плохо издана, что к чтению трудно подступиться. Пойми меня правильно, Дамкин, я вовсе не хочу тебя обидеть. Я просто по-дружески тебе говорю, какое впечатление она будет на читателя производить…

Дамкин вздохнул, пожал честную руку Косорылова и, отведав шашлык, поехал в гости к программисту Мармеладову, который, как никто другой, все зти годы терпеливо следил за его творчеством.

— С книжкой просто беда, — грустно поведал программист Мармеладов. — Принес ее для ознакомления на работу, а там программист Мастюлькин взял ее почитать в туалет и не вернул. Ты ведь знаешь, какой он неряшливый!

— Еще бы! Только зачем надо было давать ему мою книжку?

— Я хотел, чтобы у нее было как можно больше читателей, — обидчиво поджал губы программист. — Ты только не подумай, Дамкин, что я над тобой издеваюсь, но нет ли у тебя еще одного экземпляра?..

Обещав подумать и душевно простившись с доброжелательным программистом, Дамкин в преотличном настроении вернулся домой. Все получилось просто великолепно! Никто из его друзей опять ничего не заметил!

Дамкин и раньше был убежден, что они не читают его рассказов, поэтому смело написал о своих друзьях веселые гадости из реальной жизни. И смешную историю о том, как программист Мармеладов по ошибке заперся в женском туалете и никак не хотел оттуда выходить. И о том, как бизнесмен Клыков познакомился в ресторане с неотразимой блондинкой и чуть было не женился — хорошо вовремя вспомнил, что уже удачно женат. И о том, как художник Косорылов, будучи в состоянии острого алкогольного опьянения, замалевал один из своих самых лучших шедевров, а потом несколько дней не мог его отыскать…

Зато все остальные читатели, которые не имели чести называть Дамкина своим другом, от его шедевров были, как всегда, в полном восторге!

Я встретился с Катей, чтобы выпить кофе. Она была такой кареглазой, такой длинноногой, такой доверчивой! Она мне и говорит:

— Ты знаешь, а Дашевский недавно летал на Марс! Он мне сам рассказывал, там такое было, такое было! У него там корабль сломался, он пошел по пескам, искал, искал, ничего не нашел… Теперь сидит дома, скучает…

— А как же он до Земли-то добрался, если у него корабль был сломан? — скептически улыбаясь, спрашиваю я.

— Хм… Ты знаешь, я только сегодня как раз об этом подумала. Как же это он до дома-то долетел? Надо было его спросить… Может, врет он все, как ты считаешь?

Я пожал плечами. Конечно, Дашевский не врун. Но с поворотами сюжета у него всегда были проблемы.

— Он просто не хотел тебе всего рассказывать, — наконец отвечаю я Кате. — Дело в том, что его корабль приземлился возле моего звездолета, и когда, выпив кофе, я пошел прогуляться по марсианским пескам, я увидел бедного Дашевского. Его скафандр был обгрызан марсианскими крысами, и он производил весьма жалкое впечатление. Едва живой, он лежал, уткнувшись головой в заброшенный колодец… И знаешь что, этот Дашевский ужасно тяжелый, наверное, много ест. Я просто измучился, пока тащил его к своему звездолету…

Катя слушала меня, открыв рот. Я снова был ее кумиром, а облик бездарного литератора Дашевского был в очередной раз посрамлен и развенчан.

Неудивительно, что первые дети у нее были от меня.

В арендованном актовом зале на триста мест собралось восемьсот взволнованных акционеров. Пустая сцена, трибуна с микрофоном. Из-за кулис появляется невзрачная личность с «Неуловимыми чертами лица.

— Господа, попрошу соблюдать тишину!.. Собрание акционеров корпорации «Вложения» позвольте считать открытым! На повестке дня один вопрос: «О выплате диви-дендов»! Сейчас перед вами покажется человек, встретиться с которым вы мечтали долгих четыре года… Итак, слово имеет председатель нашего правления — Афанасий Семенович Заглотов!!

Буря восторга в переполненном зале. Акционеры достают из потаенных мест затертые акции и с восторгом смотрят в Сторону сцены. Невзрачная личность присаживается на стульчик возле кулис и затихает.

К трибуне стремительно выходит Заглотов, жадно пьет из принесенного с собой графина. С достоинством осматривает зал, после чего достает из карманов шикарного костюма пару сотовых телефонов и демократично их отключает.

— Господа! Мы собрались здесь в трудную минуту, и я рад, что все вы откликнулись на наше предложение о встрече… «Почему мы наконец-то здесь?» — спрашиваете вы себя. И я вам отвечу: «Наступило для этого время!»

Восторг в глазах столпившихся акционеров.

— Да, господа! Тяжелые времена наступили для нашей корпорации «Вложения». И раньше у нас были проблемы, но мы всегда находили верное решение. Как говорят в народе: глаза боятся, а руки все равно загребают!.. Но на этот раз вы должны разделить ответственность вместе с нами!

Озадаченный шелест в зале.

— Господа! Мне трудно говорить об этом вслух. Мы привыкли все делать впотьмах и втихую. Но теперь уж ничего не поделаешь!..

Шорох недоумения среди акционеров.

— Господа! Вкладывая нем альте деньги в деятельность нашей корпорации, мы всегда надеялись на лучшее. Но, по-хорошему, все хорошее рано или поздно кончается… На этот раз у нас кончились ваши деньги!..

Стон изумления среди собравшихся.

— Господа! Все эти годы наши сограждане испытывали нужду и голод. Мы не хотели обращать на это ни малейшего внимания. Но вот и для нас наступили тяжелые времена… Я думаю, что это честно. Мы должны были слиться со своим народом! Стать такими же нищими и обездоленными!..

Половина акционеров в зале теряют сознание и способности думать.

— Господа! Часто приходится принимать такие решения, которые принимаешь не часто… Выбора у нас нет. Вдали маячит мрачное и беспросветное будущее… Позади — темное прошлое. Нам не на кого надеяться. Правительство меняется с такой скоростью, что не успеваешь составить даже фоторобот… А наша законодательная власть? Внимательно вглядитесь в эти лица… Это самые настоящие отпетые рожи!

Броуновское движение среди собравшихся.

— Господа! Так уж заведено: кто не рискует, тот не пьет шампанское. А мы рискнули! Рискнули за вас! И мы пили шампанское неоднократно!.. И вот теперь наступило горькое похмелье… Но мы полны надежды: не псе еще потеряно! В конце концов, Правление может выиграть в какую-нибудь всенародную лотерею… У нас будет еще один шанс!

Акционеры, затаив дыхание, начинают смотреть во все глаза на оратора.

— Господа! Вы — наша последняя надежда! Нашей конторе жизненно необходимо новое вливание ваших капиталов. Вы знаете, что это такое… Прошу вас, как акционеров, дайте нам новых денег!!

Гробовая тишина в помертвевшем зале.

— Господа! Мы снова начнем с нуля, начнем с вашими жалкими сбережениями! И я верю, что впереди нас ждет коммерческая удача!.. И это не пустые слова! Я говорю это от всего правления нашей корпорации, которое в силу неизвестных вам причин не захотело появиться на этом собрании!..

Проблески понимания в глазах некоторых акционеров.

— Господа! Надеюсь, что здесь собрались честные люди и у всех есть при себе наличные. Надо иметь чувство собственного достоинства посмотреть в глаза тому, что вас ожидает! Перед вами человек (кивок на невзрачную личность возле кулис), который аккуратно соберет у вас деньги. А взамен вы получите новые, еще более красивые акции!

Нарастающее трепетное волнение в зале.

— Господа! Я ухожу, но знайте: настанет день, когда мы снова соберемся в этом прекрасном зале и вам выплатят все Дивиденды!.. Я сделаю это лично с великой радостью человека, исполнившего свой долг перед вами!.. Итак, считайте мое решение принятым единогласно!

Под бурные аплодисменты председатель правления Заглотов покидает актовый зал, а собравшиеся акционеры строятся в очередь, чтобы сдать требуемые деньги уже знакомому и почти что родному кассиру.

Вова давно уже заметил, что люди женятся так неожиданно, словно проваливаются под лед. И выбирают для этого самые никчемные предлоги… Он мирно отсыпался после бурной ночи в ночном клубе «Царевна Несмеяна», когда зазвонила мобила. Вова вдавил зеленую кнопку, поднес трубку к оттопыренному уху и услышал голос Севы, который орал так, словно находился уже на Магадане.

— Ты слышал новость?! — прокричал Сева. — Коля Чебуран в воскресенье жениться надумал!

— На ком?

— Пока не сказал. Говорит, что это коммерческая тайна! Но я думаю, что на этой.

— Чего так?

— Может, типа, любит?

— Ты фильтруй базар! Он кроме бабок ничего не любит!

— Ну, я не знаю… Он тебя на свадьбу зовет. Подарок можешь не искать, Коля тебе сам потом намекнет.

— А ты пойдешь?

— Я же свидетель! — гордо отозвался Сева.

— Ох, не советую, Сева! Он же тебя потом уберет. Чебуран всех свидетелей убирает.

Не надо так мрачно, — попросил Сева, заметно испугавшись. — Все-таки праздник, хотя и со слезами на глазах, конечно.

Ладно, я приду. Хотя поминки я люблю больше.

— Почему?!

— А кормят лучше!..

В назначенный час Вова прибыл в загс с букетом роскошных роз и потаенной флягой бренди в кармане. Все братки были в сборе и обсуждали свои тачки, своих телок и чужие бабки. По загсу бродили взволнованные женихи, накрашенные невесты и остальная массовка. Коля задерживался. Сева выглядывал из-под бюста неохватной невесты и вещал, что ничего страшного не происходит, просто на это время у Коли, должно быть, назначена важная встреча.

Наконец подкатил «мерседес» Коли Чебурана. Жених вышел из машины, подошел к входу и старательно переписал режим работы загса. В холле он сразу заметил свою невесту, она просто бросалась в глаза. Коля сунул ей заготовленный букет, поцеловал и прошептал несколько ласковых слов. Потом подошел к браткам, собрал кой-какие деньги, подозрительно осмотрелся по сторонам. Заметил Севу и, узнав его, кивнул.

— Начинаем процесс бракосочетания! — зычно отреагировал на это Сева и бросился открывать двери для молодоженов.

Невеста так уверенно вошла в церемониальный зал, словно выходила замуж уже не в первый раз…

— Николай Семенович, согласны ли вы взять в жены Анну Константиновну?

— В натуре, — солидно кивнул Коля.

А вы, Анна Константиновна, согласны ли вы…

— Меня уже спрашивали об этом, — капризно колыхнулась туша невесты.

— Тогда, при взаимном согласии, объявляю вас мужем и женой! Можете поздравить друг друга и обменяться кольцами…

Коля подозвал свидетеля Севу и обменял у него кольца на пачку долларов. Оба кольца он тут же надел на пальцы невесте, отчего та заметно похорошела. Присутствующие бросились обнимать молодоженов.

Первый подарок был от родителей невесты — за углом загса стоял новенький белый джип «тойота». И вот началась свадебная потеха — гонки на джипах до ресторана. Для тех, кто доехал, все было уже накрыто.

Гости напились так душевно, с чувством кричали «Горько!», дарили молодым роскошные подарки. По ходу дела ка-кой-то хмырь бросился к Севе со словами: «Вот я тебя и встретил, гнида!», но его тут же забили ногами; не в театре, однако. Особенно запомнилось приглашенным, что на этот раз никто не стрелял по люстрам и не отстреливал конкурентов в мужском туалете, не то что на прошлой свадьбе. Да что старое вспоминать…

Свидетель Сева был просто вне себя от счастья. Сталкиваясь со снующими официантами, он бродил между столиками и пьяно бормотал:

— Какое счастье, братки! Вот мы и дожили до свадьбы Чебурана! Не каждому ведь дано!..

Сидевший в углу Вова последовательно уничтожал фирменные блюда, которые с пониманием подтаскивал официант. Вова никак не мог понять, для чего Коле надо было жениться. Любовью здесь не пахло, но ведь и деньги не пахнут тоже…

— Невесту запомнил? — прервал его мысли подошедший Коля Чебуран.

Помедлив, Вова с пониманием кивнул, и Коля, казалось, совершенно потерял к нему интерес… Наконец-то Вова понял, какой от него ждут свадебный подарок и улыбнулся. Все-таки поминки он любил больше.