Союзнички продолжали увеселительное турне по континенту, названное «вторым фронтом». Для остроты ощущений временами постреливали. Беды не ждали. И вдруг…

16 декабря 1944-го немцы перешли в контрнаступление в районе Арденнских гор — на стыке Бельгии, Франции и Германии. С чего вдруг? А с того, что англосаксы приблизились к фатерлянду, и в немцах взыграл патриотизм.

Впервые вермахт ударил по «союзникам» всерьез. Итог описал американский очевидец: «Немецкие войска прорвали нашу оборону на фронте в 50 миль и хлынули в этот прорыв, как вода во взорванную плотину. А от них по всем дорогам, ведущим на запад, бежали сломя голову американцы» [553].

Драпали опрометью. Немцы могли скинуть их обратно в Ла-Манш — и даже не порадовать новым «дюнкеркским чудом». Ведь англосаксы воевать не умеют; их хватает лишь на карательные броски и грабеж.

6 января Черчилль написал Сталину: «На западе идут очень тяжелые бои… Генералу Эйзенхауэру очень желательно и необходимо знать, что Вы предполагаете делать… Можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января?» [554]

В этих как бы спокойных словах сквозит паника.

Сталин ответил назавтра: «Погода сейчас не благоприятствует нашему наступлению. Однако, учитывая положение наших союзников, Ставка Верховного главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия» [555].

Наши войска не были полностью готовы и потому понесли лишние потери. Из-за тумана и облачности пришлось почти отказаться от авиации и артиллерии. Но мы же варвары, а не цивилизованные европейцы — и потому обещания выполняем несколько быстрее, чем спустя четыре года (как они мурыжили нас со вторым фронтом).

Уже 12 января мы начали Висло-Одерскую операцию. Немцам пришлось срочно перебрасывать на наш фронт аж две танковые армии: так мы спасли союзничков от позорного провала.

Тут вы недоуменно спросите:

— А зачем Сталин им помог? Он что, не понимал, что второй фронт открыт против нас?

Конечно, понимал. И ответ получится весьма важный.

Вырисовывалось два варианта:

1) или немцы вышвырнут англосаксов с континента, а затем мы победим единолично и подомнем под себя всю Европу;

2) или мы поможем «союзникам», после чего придется отдать им львиную долю европейских земель — зато уцелеют сотни тысяч наших бойцов (ведь второй фронт все-таки некоторую часть вермахта оттягивал).

Сталин выбрал второе. Из чего неопровержимо следует, что он не стремился ничего захватывать и хотел максимально уберечь свой народ.

Другого объяснения не найдете. Даже не пытайтесь.