Тут мы вступаем в область, где невозможны четкие доказательства. Дело в том, что Сталин не мог вслух огласить свой оборонный план. Почему? Сейчас станет ясно.

План, по косвенным данным, был такой: глубоко впустить вермахт на нашу территорию, чтобы он растянул коммуникации и крайне затруднил свое снабжение. Наша оборона при этом должна быть гибкой — когда армия не подставляется под испепеляющий удар, а отходит, сохраняя боевой порядок и живую силу.

Полевой устав РККА 1939 года писал об этом так: «Подвижная оборона применяется, когда подавляющее превосходство противника исключает ведение упорной обороны. Подвижная оборона преследует цель — за счет потери пространства выиграть время, необходимое для организации обороны на новом рубеже, для сосредоточения войск на данном направлении или для обеспечения свободы действий войск на других направлениях» [380].

При такой стратегии немалые земли приходится временно отдать. Потому-то вождь и не мог открыто огласить свой замысел: жителям западных областей это бы не понравилось… Да и врагу зачем сообщать свои планы?

Однако эта стратегия позволила разбить Наполеона в 1812 году. Напомню, если подзабыли: наши генералы тогда упорно не хотели ввязываться в бои и заманили французов к самой Москве. Лишь там стала возможной победа. Похоже, Сталин тот опыт учел и решил применить снова.

Из чего это видно?

Прежде всего, вождь готовился к отступлению.

Уже в январе 1934-го он сказал: «Мы не можем обойтись без серьезной базы хлебного производства на Волге, если учесть возможные осложнения международных отношений» [381]. Обтекаемо — но намекнул, что нужно отодвинуть сельское хозяйство от западной границы.

Перед войной далеко на востоке возвели множество предприятий. «Здесь сооружались три четверти новых доменных печей, вторая мощная нефтяная база между Волгой и Уралом, металлургические заводы в Забайкалье, на Урале и Амуре, крупнейшие предприятия цветной металлургии в Средней Азии, тяжелой индустрии на Дальнем Востоке, автосборочные заводы, алюминиевые комбинаты и трубопрокатные предприятия, гидростанции» [382].

Повторю: перед войной на востоке массово строили фундаменты для заводов, которые предстояло эвакуировать. И это нам грандиозно помогло! Только в 1941 году было эвакуировано 10 млн человек, 1,5 тысячи предприятий, 2,5 млн голов крупного рогатого скота, 5 млн овец и коз, 800 тысяч лошадей. [383] Все предприятия весной 1942-го начали работать.

А что это значит?

В Первую мировую эвакуировали лишь один город — Ригу. Готовили ее к этому целый год. И ни один из вывезенных заводов так и не включился; оборудование валялось мертвым грузом до 1921-го, когда Россия передала его Латвии.

В 1920-е начали обсуждать военные перспективы — и в частности эвакуацию. Старые царские специалисты уверяли, что это бессмысленно, поскольку в ходе войны заводы всё равно не запустить. Лучше взорвать всё на месте, чтоб транспорт напрасно не гонять.

Но сталинское руководство смогло сделать невозможное!

Это означало, что вождь рассчитывал на долгую войну, думал о будущем. А вот немцы за первые полгода истратили 1/3 снарядов, которые выпустили по нам за всю войну. Они надеялись на блицкриг, далеких планов не строили.

Наконец, 9 октября 1941-го Сталин приказал СевероКавказскому военному округу готовить оборонительные рубежи — в том числе у Сталинграда! [384] Как он мог предвидеть, что немцы пойдут туда будущим летом?!

Итак, уже в 1934-м вождь задумал глубокое стратегическое отступление.

Важно понимать: объединенная нацистами Европа была намного сильнее России. Единственное наше преимущество — пространство. Как-никак наша страна — самая большая в мире! И это преимущество иногда приходится использовать. Ненадолго сдавать врагу.

Вы возмутитесь:

— Это же измена!

— Нет, — отрежу я. — Это единственный способ победить превосходящего врага.

Сталин глубоко изучал историю вторжения 1812 года. И другим намекал более чем прозрачно, что этой темой следует заняться.

В 1931 и 1939 годах дважды издали «Очерки военного искусства» Анри Жомини. Это наполеоновский генерал, который не воевал против нас, а в 1813 году перешел на русскую службу. Он анализировал бонапартовский опыт.

В 1936-м издали новую книгу академика Е. В. Тарле «Наполеон». Сталин эту работу лично поддержал — а возможно, и инициировал ее написание.

Сходство просекли и в Берлине. В конце 1939-го немецкий генштаб заказал атаман-эмигранту П. Краснову аналитическую работу «Поход Наполеона на Москву в 1812 году. Теоретический разбор вопроса о возможности такого похода в ХХ веке и возможные последствия подобной акции» [385]. Видимо, на основании этой работы и пришли к выводу, что Россию можно взять только блицкригом — то есть не позволить нам отступать; разрезать Красную Армию молниеносными прорывами и разгромить по частям.

Еще раз.

Немцы хотели не дать нам отступать и раскрошить нас в приграничных сражениях. Значит, нам следовало сделать наоборот: отойти вглубь страны и лишь там разгромить агрессора. Как в 1812-м.

Парадокс: отступление для нас означало победу!

И ведь Сталинград (то есть коренной перелом в войне) стал возможен лишь в точке максимального отступления. И Сталин задумал эту операцию уже в октябре 1941-го — если не раньше!

Почему для этого избран именно Сталинград? Надеюсь, сами догадаетесь. Намекну: помните страсть Гитлера к мелким эффектам (подписание капитуляции в Компьенском вагоне и т. д.)?

Не догадаетесь — в свое время отвечу.

А можно ли было вообще не пускать немцев на нашу землю?

Да. Если б мы построили вдоль всей границы глубокоэшелонированную оборону, враг бы ее, скорее всего, не прорвал.

Но давайте вникнем, что это значит.

Это значит перекопать траншеями, блиндажами, противотанковыми рвами и надолбами, минными полями всю линию предполагаемого нападения — на глубину до ТРЕХСОТ КИЛОМЕТРОВ.

Да! Именно такая глубина считается достаточной для упорной обороны.

Представьте себе полосу длиной в две тысячи и шириной в триста километров. Всю эту площадь (умножайте сами) надо вывести из хозяйственной деятельности — не сеять, не пахать, не строить заводы и города. А идет она по Украине и Белоруссии, по самым хлебным землям…

Но мало того. Ведь оборону надо насытить войсками, сами по себе траншеи бесполезны. Для этого нужно провести всеобщую мобилизацию и посадить в окопы десяток миллионов молодых мужиков. В мирное время!

А работать кто будет?!

Так что сами видите: остановить немцев на границе мы могли — но ценой паралича экономики.