Глава 11
Когда Мэтт вернулся, Эй-Джей была спокойна и собранна. Она проделала серьезную работу над собой и загнала все страхи и сомнения в глубь себя. Всю пятницу она сдавала анализы, проходила обследования и отвечала на бесконечные вопросы о своем здоровье. Вечером она изучала инструкции к лекарствам, которые упоминала доктор Адамс, и читала новости на форумах, посвященных ее проблеме. Одной из ее подруг по несчастью наконец удалось забеременеть, и они договорились пообедать вместе в одном из кафе в центре Сиднея. Их разговор вселил в нее надежду.
Когда Эй-Джей, приободренная, проходила мимо здания муниципалитета, у нее зазвонил мобильный телефон. Остановившись, она ответила на звонок:
– Привет, Мэтт.
– Привет, Энджел, – раздался в трубке его мягкий голос.
Внутри у нее все затрепетало, и она поспешно заверила себя, что все дело во вчерашней гормональной инъекции.
– Привет, – повторила она.
– Где ты?
– Возле здания муниципалитета. А ты?
– В пятнадцати минутах езды оттуда. Жди меня там. Я приеду за тобой. Я хочу кое-что тебе показать.
– Мы опять будем где-нибудь ужинать? Я одета неподходящим образом.
– Никакого ужина, – ответил он. – Увидимся.
Ее пульс участился. Она хотела Мэтта так, словно они не виделись несколько месяцев, но доктор посоветовал ей в ближайшее время не заниматься сексом. Возможно, это к лучшему. Ей следует полностью сосредоточиться на своем плане. Вот только не пойдет ли Мэтт на попятную, когда узнает о рекомендациях доктора?
Через пятнадцать минут у обочины остановился автомобиль Мэтта.
– Привет, – с улыбкой произнес он, когда она забралась внутрь.
– Привет, – сказала она, пристегиваясь. – Как прошла твоя поездка? Я все видела в новостях.
– Отлично. Нам удалось спасти большую часть людей, которых вытащили из-под завалов. Как прошла твоя встреча с Сэнди?
– Ты получил отчет?
– Еще нет.
Мэтт притормозил у светофора.
– Значит, ты не знаешь, что нам не следует…
Он не дал ей договорить, накрыв ее губы своими. Это было неожиданно, но так приятно. Эй-Джей поняла, что, как бы ни убеждала себя в обратном, соскучилась по нему.
Мэтт отстранился, они постояли еще какое-то время на светофоре, после чего свернули на Бэтхерст-стрит.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
– Я вся горю.
Мэтт криво улыбнулся, и на его щеке появилась ямочка.
– Вообще-то я справлялся о твоем здоровье. Сэнди уже начала делать тебе гормональные инъекции?
Эй-Джей кивнула:
– Да.
– Если я ничего не путаю, мне нужно в понедельник пройти кое-какие тесты.
– Это так. Да, Мэтт…
– Что?
– Она сказала, что, поскольку мои шансы зачать ребенка невысоки, в моем случае искусственное оплодотворение – это лучший вариант.
– Разумеется.
– Это означает, что после процедуры оплодотворения мы не сможем заниматься сексом, – добавила она.
Мэтт поджал губы:
– Я знаю, что это означает.
Они свернули на оживленную Ливерпул-стрит, и ее пульс снова участился. Мэтт недоволен, и она не может его винить. Но означает ли это, что он откажется выполнять их соглашение?
Глубоко вдохнув, она уставилась перед собой:
– Мэтт, я должна кое о чем тебя спросить. Меняет ли это что-то для тебя?
– В каком смысле?
– Это не совсем то, на что ты соглашался.
– Ты думаешь, что я откажусь тебе помогать, потому что не смогу заниматься с тобой сексом?
– Я… не знаю.
Мэтт разочарованно вздохнул:
– Мой ответ «нет». – Он бросил на нее взгляд, затем переключил свое внимание на дорогу. – Даю тебе честное слово, Эй-Джей. Ты можешь мне доверять.
– Хорошо.
Она кивнула и несколько раз медленно вдохнула, чтобы успокоиться.
Они оба молчали, пока снова не остановились на красный свет.
– У тебя есть загранпаспорт? – неожиданно спросил Мэтт.
– Нет. Почему ты спрашиваешь?
– Как ты относишься к Португалии?
Эй-Джей нахмурилась:
– Даже не знаю. Слышала, что в провинции Алгарви на атлантическом побережье очень красиво.
– В следующую субботу я лечу в Фаро. – На светофоре загорелся зеленый, и они продолжили свой путь. – Я бы хотел, чтобы ты полетела со мной.
«Что?»
– Но у меня нет загранпаспорта.
– У меня есть знакомые, которые смогут оформить его за несколько дней.
Наличие у него таких знакомых нисколько не удивило Эй-Джей. Ее удивило, что он предложил ей поехать с ним.
– Разве это не деловая поездка?
– Да, но я босс и могу делать то, что хочу. Ты никогда не была за границей. Соглашайся.
– Но твоя работа…
– Будет закончена через день, максимум два.
Игнорируя охватившее ее приятное волнение, она покачала головой:
– Я не хочу тебе мешать.
– Ты не будешь мешать. – Движение в районе Гайд-парка стало более плотным, и Мэтту пришлось сбавить скорость. – Мы вылетаем в субботу в восемь часов утра. Мы сделаем дозаправку в Сингапуре, долетим до Рима. В аэропорт Фаро мы прибудем в воскресенье вечером. Пяти дней достаточно?
«Достаточно для чего?»
– Чем мы будем заниматься целых пять дней?
– Уверен, мы что-нибудь придумаем.
– Мэтт, я не думаю, что нам следует…
– Если ты боишься, что я буду к тебе приставать, можешь быть спокойна. Я не стану пренебрегать рекомендациями доктора. – Черты его лица напряглись. – Послушай, если ты не хочешь, просто скажи мне об этом.
– Я хочу! – воскликнула она. – Хочу. Но…
– Но что? Ты увидишь другую страну, покупаешься в бассейне, позагораешь. Все это понизит твой уровень стресса. В результате наши шансы зачать ребенка увеличатся.
Он сказал наши шансы. Не твои. Это было специально или он оговорился?
Он предлагает ей провести пять дней в его компании, осматривая достопримечательности и занимаясь обычными для отдыхающих вещами. Прежний Мэттью Купер не допустил бы, чтобы что-то отвлекало его от работы.
«Возможно, он уже не тот человек, которого ты знала когда-то».
Эй-Джей задумчиво уставилась перед собой.
Нет, это не так. Да, он больше не возглавляет отделение нейрохирургии в госпитале Святой Екатерины, но люди вроде Мэтта никогда не отказываются от возможности поставить новую цель и достигнуть ее. Они не хотят почивать на лаврах. Компания, которую он создал, – отличное тому доказательство.
– Пять дней… – Увидев, куда они едут, она резко осеклась. – Ты везешь меня в картинную галерею?
– Подожди немного. Ты сама все увидишь.
Они ехали по Арт-Гэллериз-Роуд. Слева был огромный парк, справа – знакомое здание с колоннами, в котором располагалась картинная галерея.
– В конце этой дороги есть только Кресло миссис Маккуари.
Раньше она часто любовалась живописной панорамой гавани с этого популярного места, которое представляло собой каменистый уступ, выдолбленный специально для супруги губернатора Маккуари.
– Твоя первая догадка правильная, – сказал он, ставя машину на свободное место у галереи.
– Но она скоро закроется. – Эй-Джей посмотрела на часы на приборной панели. – Через десять минут.
– Только не для нас.
Заглушив мотор, он повернулся к ней лицом и снял темные очки. Выражение его лица было невозмутимым, но в его темных глазах что-то было. Ожидание? Надежда на то, что она полетит с ним в Португалию?
Она еще не дала ему ответа.
Это же поездка за границу! Она наконец увидела бы другую страну, познакомилась с другой культурой, смогла сделать множество интересных эскизов.
Разве может она от всего этого отказаться?
С трудом сдерживая глуповатую улыбку, она ответила:
– Хорошо. Я полечу с тобой.
Его лицо просияло.
– Отлично.
Он был рад, что она сказала «да», и это, вопреки здравому смыслу, доставило ей удовольствие.
Она открыла дверцу машины.
– Так ты скажешь мне, зачем привез меня сюда?
Покачав головой, он повернулся и взял с заднего сиденья бумажный пакет:
– Тебе понадобится вот это.
Заинтригованная, она засунула руку в пакет и достала оттуда толстый альбом и набор дорогих карандашей разной твердости.
– Мэтт, – выдохнула она, – тебе не нужно было все это для меня покупать.
Он пожал плечами, но Эй-Джей заметила, что ее реакция доставила ему удовольствие.
– Это еще не все.
– Да?
– Пойдем я покажу тебе остальное.
Эй-Джей стояла перед знаменитой картиной Ван Гога «Подсолнухи» и смотрела на нее в изумленном молчании.
Частный показ. Специально для нее. Это просто… Он просто…
Впервые в жизни кто-то достучался до ее души.
Это было слишком.
К ее глазам внезапно подступили слезы, и она часто заморгала, чтобы их сдержать.
– «Звездная ночь», – мягко произнесла она, глядя на следующее полотно, на котором было изображено ночное небо с желтыми звездами. Затем ее взгляд скользнул дальше по стене. – Ой, «Автопортрет». «Ирисы». Ничего себе, это же «Ночное кафе»!
Хлопнув в ладоши, она быстро подошла к картине и залюбовалась смелым сочетанием ярких цветов.
– У меня дома в спальне висит на стене репродукция этой удивительной картины, – сказала она Мэтту. – Как тебе удалось договориться о том, чтобы нас сюда пустили?
Он пожал плечами:
– У меня есть необходимые связи.
– Огромное тебе спасибо.
Эй-Джей обнаружила, что улыбается как сумасшедшая, но ничего не могла с этим поделать. Переполненная радостью, она порывисто обняла Мэтта. Его руки тут же сомкнулись вокруг нее, губы накрыли ее губы в страстном поцелуе.
Наконец Мэтт отпустил ее, сделал шаг назад и засунул руки в карманы.
– Не торопись. У нас два часа.
Не в состоянии говорить, она просто кивнула, затем взяла с банкетки альбом и дрожащими пальцами достала из коробочки карандаш. Ей до сих пор не верилось, что он не только купил для нее принадлежности для рисования, но и устроил для нее индивидуальную экскурсию.
Мэтт очень внимательный. Несколько дней назад она упомянула о том, что не смогла посетить выставку своего любимого художника. Он это запомнил и решил сделать ей приятное. Ей не следует видеть в его поступке что-то большее.
С этой мыслью она открыла альбом и начала делать зарисовки.
К следующей субботе Эй-Джей чувствовала себя так, словно вот-вот взорвется от нетерпения.
После посещения картинной галереи они поужинали в ресторане у пристани, затем он отвез ее в квартиру Зака, поцеловал на прощание и уехал.
Следующие дни прошли одинаково. Мэтт звонил ей утром, чтобы сообщить, во сколько за ней заедет. Днем она занималась своими делами, а вечером они отправлялись ужинать. Эй-Джей задавала ему вопросы о его работе и о поездках и внимательно его слушала, стараясь не смотреть на его чувственные губы, на его сильные руки. Несколько раз она все же, должно быть, совершала оплошность, потому что Мэтт внезапно останавливался на полуслове и бросал на нее взгляд, от которого ее кожа горела.
Первые несколько дней они оба были образцом сдержанности. После ужина он целовал ее в щеку и уезжал. Но к третьему вечеру его терпение уже, очевидно, было на исходе. Когда она повернулась, чтобы пожелать ему спокойной ночи, он вдруг заключил ее в объятия и поцеловал. Им обоим пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы оторваться друг от друга.
– Это всего лишь рекомендация, а не железное правило, – пробормотала Эй-Джей, лежа одна в своей постели.
До ее первой процедуры искусственного оплодотворения осталось еще целых две недели. Если она займется сексом до процедуры, ее шансы определенно не уменьшатся.
Так в чем проблема?
Раздраженно застонав, она перевернулась на бок и ударила кулаком в подушку.
Ей нравилось проводить время с Мэттом. Нравилось ужинать с ним, болтать о том о сем. Нравилось, что в этот раз их отношения основаны не только на сексе, даже несмотря на то, что воздержание сводило ее с ума. Нравилось, что он не пытается ее соблазнить.
– Вот черт, – пробурчала она, плотно сжав бедра, чтобы ослабить тянущую боль в глубине ее женского естества.
Еще пять дней воздержания ее убьют. После процедуры она точно не сможет заниматься сексом.
Эй-Джей вздохнула. Она провела черту и, если хочет что-то изменить, должна переступить ее сама. Мэтт точно не сделает первый шаг.
Все зависит только от нее.
Фаро оказался совсем не таким, каким себе его представляла Эй-Джей. Это был шумный, пестрый город с мощенными булыжником улицами, оживленными рынками и приветливыми жителями. В пятизвездочном отеле, размещенном в особняке XVIII века, было все, что могло понадобиться самым искушенным гостям, начиная с огромного бассейна и заканчивая дорогими косметическими процедурами. Но Эй-Джей предпочла всему этому прогулку по городу.
В первый день удалось найти свободный столик в кафе на главной улице. Она провела там несколько часов, делая эскизы, после чего пошла изучать достопримечательности Фаро.
Она с семнадцати лет ездила одна по Австралии, поэтому прогулки в одиночестве не были для нее редкостью. Однако сейчас, когда она бродила по улицам, изучая все до мельчайших деталей, ей вдруг пришло в голову, что делать это вместе с Мэттом было бы намного интереснее.
Остановившись у бара, она нахмурилась. Что за глупости лезут ей в голову? Возможно, он уже много раз гулял по этому городу. Возможно, даже не один.
Она ревнует?
Внутри у нее вдруг все замерло.
Чушь собачья! Если бы она ревновала, это означало бы…
– Сеньорита, не хотите посмотреть наши красивые золотые кольца?
Ход ее мыслей прервала смуглая уличная торговка. Эй-Джей вежливо ей улыбнулась и покачала головой.
Нет. Привязаться к кому-то не входит в ее планы.
На второй день Мэтт сообщил ей, что выполнил всю работу и разрешил Декеру и своей помощнице Карли, которые их сопровождали, отдохнуть до конца недели. Те остались в отеле, а Мэтт и Эй-Джей взяли напрокат автомобиль и отправились на запад страны, в Лагуш. Дорога пролегала вдоль побережья. Из окна машины Эй-Джей любовалась отвесными скалами, голубым океаном и буйной растительностью. Они добрались до Лагуша меньше чем за два часа. К ее удивлению, Мэтт привез ее в маленькую частную гостиницу, а не в шикарный отель.
Их номер на верхнем этаже был небольшим, зато уютным. С его балкона открывались великолепные виды городских крыш и рынка, расположенного на одной из соседних улиц.
Как в дорогом отеле Фаро, так и здесь он забронировал номер с отдельными кроватями. Эй-Джей испытывала облегчение и в то же время была разочарована.
Мэтт взял напрокат мотоцикл, и следующие четыре дня они осматривали окрестности. Они посетили маленькую церковь в горах, муниципальный музей Лагуша, побывали на местном рынке. Вторую половину четвертого дня они провели в тишине на пляже. Эй-Джей рисовала закат, а Мэтт лежал рядом на одеяле.
Когда солнце полностью опустилось за горизонт, она оторвала взгляд от альбома и обнаружила, что Мэтт пристально на нее смотрит. Убрав альбом и карандаши в сумку, Эй-Джей вздохнула:
– Уже совсем стемнело. Нам пора возвращаться.
Кивнув, Мэтт поднялся, отряхнул брюки, затем протянул Эй-Джей руку. Она приняла ее без промедления и почувствовала его тепло.
– Энджел…
Она посмотрела на него:
– А?
Он ничего не ответил, просто продолжил пожирать ее взглядом, пока наконец не отвернулся.
– Нам нужно идти ужинать. Наш рейс рано утром, а мы еще не собрали вещи.
Когда они вернулись в гостиницу, она переоделась в белое платье без бретелек с пуговицами от верха до колен. Его она дополнила бирюзовым кардиганом, который сочетался с цветом ее глаз. Из украшений она надела висячие сережки и неизменный кулон в виде бабочки.
Судя по восхищенному взгляду, которым ее окинул Мэтт, она сделала правильный выбор. Он взял ее за руку, и они пошли в ресторан на углу. Его интерьер с мощенным булыжником полом, крашеными каменными стенами и оливковыми деревьями в огромных глиняных горшках был выдержан в стиле сельской улицы.
Все столики в ресторане были отгорожены друг от друга, что позволяло уединиться. Они заняли самый дальний от входа, окруженный с трех сторон мягким диваном с высокой спинкой.
– Бабочка что-то означает? – неожиданно спросил он.
– Что?
– Твой кулон. – Протянув руку, он прикоснулся к нему. – Ты всегда его носишь. Он имеет для тебя особенное значение?
– Да. Эмили подарила его мне на тридцатилетие. Бабочка означает обновление. Возрождение, – добавила она после небольшой паузы.
– Превращение из гусеницы в бабочку.
Она кивнула.
– Как часто ты возрождалась?
– Несколько раз. Я… – Она осеклась.
– Дай угадаю, – произнес Мэтт, убрав руку. – Твое прошлое – это запретная тема?
Она снова кивнула.
«Расскажи ему».
Под его горящим взглядом ее кожу покалывало, и она отвернулась.
– Когда моя мать забеременела мной, ей было шестнадцать. Ее выгнали из дома. Мы жили на пособие. Один из ее сожителей подсадил ее на алкоголь и наркотики.
Чувствуя, как горят ее щеки, она остановилась. Однако в его глазах было столько неподдельного участия, что заставило ее продолжить.
– Родители должны заботиться о своих детях, а не заставлять их лгать и воровать. Но мы выжили, – добавила она с дрожащей улыбкой. – У Эмили дела идут более чем хорошо. Она всегда верила в любовь и сказки со счастливым концом.
Мэтт поднял бровь:
– А ты не веришь в любовь?
– Разумеется, верю. Но только не в то, что однажды за мной приедет прекрасный принц на белом коне. – Он ничего на это не сказал, и она добавила дерзким тоном: – Я много лет прожила одна. Это сделало меня реалисткой.
Он долго смотрел на нее, словно ожидая, что она скажет что-то еще. Она смело его выдерживала, пока ее не начала охватывать паника.
– Не смотри на меня так.
– Как?
– Как будто тебе меня жаль. Я не нуждаюсь в твоей жалости. Я не нуждаюсь…
«В тебе», – хотела сказать она, но решила, что это было бы неправильно, и вовремя замолчала.
Мэтт тяжело вздохнул:
– Послушай, Эй-Джей, мне понятна твоя необходимость держать под контролем все стороны твоей жизни. Но закрываться от возможностей неправильно.
Нахмурившись, она откинулась на спинку дивана.
– Почему мы вообще об этом разговариваем?
– Потому что людям свойственно разговаривать.
– Я знала, что это произойдет. Знала, что ты упомянешь о моем прошлом и…
– Что я сделаю? – Выражение его лица было грустным и понимающим. В его взгляде не было жалости. Только сочувствие. Он проникал ей прямо в душу, и она, не в силах это выносить, отвернулась. – Ты не можешь позволять прошлому определять твою дальнейшую жизнь. Ты должна принять волевое решение и двигаться дальше.
– Как сделал ты после гибели своего брата?
Его черты на секунду напряглись.
– Да.
Эй-Джей покраснела и мысленно отругала себя за то, что нанесла ему удар ниже пояса. Она чувствовала, что за его внешним спокойствием прячется боль. Чтобы хоть как-то загладить свою вину, она придвинулась к нему и поцеловала его в губы. На мгновение Мэтт замер, словно его шокировал ее поступок и он не знал, что делать дальше, затем он ответил на поцелуй.
Когда они оторвались друг от друга, чтобы отдышаться, Мэтт посмотрел на их столик и рассмеялся.
Пока они целовались, официант принес их заказ, налил вина в их бокалы и ушел.
– В этом ресторане отличное обслуживание, – с улыбкой сказала Эй-Джей.
– Согласен, – улыбнулся в ответ Мэтт, приближаясь к ней.
На этот раз инициатива исходила от него. Он накрыл ее губы своими, и она ощутила силу его страсти. Она хотела его не меньше, но, когда его рука легла ей на колено, она тут же отстранилась.
– Мэтт…
– Что?
Его ладонь проскользнула под подол ее платья.
– Мы не можем.
– Почему?
– Мы в общественном месте.
– Да, – ответил он, поглаживая внутреннюю сторону ее бедра.
Эй-Джей встретилась с ним взглядом. Ей безумно хотелось узнать, как далеко он готов зайти.
Когда его ладонь потерлась о ее тонкие трусики, у нее перехватило дыхание.
– Мэтт…
Он медленно, с явной неохотой убрал руку.
– Ты считаешь, что нам не следует этого делать, – сказал он, – но ты этого хочешь, не так ли?
В ответ Эй-Джей застонала и пробормотала что-то нечленораздельное.
– Что? – спросил он.
Она покачала головой:
– Давай поедим.
Мэтт долго смотрел на нее, пока она не отвела взгляд. Затем она отодвинулась от него, взяла свою тарелку и начала есть.
– Хорошо, Энджел. Мы будем есть.
